— Ты устроила мне такую отповедь вчера.
Желтые змеиные глаза смотрели абсолютно честно, тонкие губы кривились в ироничной усмешке.
— Я просто сказала тебе правду.
— Я это ценю, вот только так и не смог понять, причем здесь Инесса.
Я развернула на коленях салфетку, взяла в руки меню.
— Правда, не понимаешь?
— Правда.
— Волков, поправь меня, если я ошибаюсь, но, мне кажется, что ты привык именно к такому типажу, как она. Нет, не пойми неправильно, у Инессы много положительных качеств. Она умна, целеустремлена, во многих вещах перфекционистка, обладает хорошим вкусом и манерами.
— Да, а еще папина-мамина дочка и слишком избалована. И типаж... ты знаешь, штука очень условная, меня привлекают разные девушки, — мужчина напротив смотрел внимательно и серьезно. — И поверь, ноги от ушей совсем необязательный атрибут.
— Но желательный, — фыркнула. — Ладно, забудем. Давай сделаем вид, что я тебе поверила, — примирительно улыбнулась.
— Поверишь, — кивнул Ярослав словно сам себе. И снова уверенность, прозвучавшая в его голосе, послала по телу табун мурашек, а взгляд гипнотизировал.
От него приятно пахло каким-то горьковатым одеколоном с нотками ладана. Очень странное и завораживающее сочетание, на удивление приятное.
— Тебя нет ни в одной социальной сети, — склонил он голову набок, когда мы сделали заказ.
— Нет. Это пустая трата времени. Все, с кем я хочу поддерживать отношения, у меня в телефоне. Остальные — просто случайные люди, и моя жизнь, любые ее аспекты, начиная от музыки, которую я слушаю, и заканчивая местами, в которых бываю, их не касается.
— Тогда удовлетвори мое любопытство...
Я выгнула бровь, Ярослав сложил руки под подбородком, горящая на столике свеча отбрасывала причудливые тени на его лицо, заостряя черты, добавляя черноты в волосы.
— Какую же музыку ты слушаешь, в каких местах бываешь?
— Музыка разная и места разные. Я люблю джаз и рок, гранж, могу послушать и зарубежную старую попсу.
— Beatles, Queen, ACDC, Sting, Дюк Эллингтон, Фитцжеральд?
— Да, и Ария, Би-2, Кукрыниксы, Apocalyptica, — сделала я глоток вина. — И еще тысячу имен.
— Но не Eagles? — сощурился змей.
Я отрицательно замотала головой.
— Только не они. Кто угодно, но не они и их ужасная "Hotel California". Это реально бесит.
— Переименуй отель, — предложил Змеев.
— Не могу, мы работаем по... франшизе.
— Кстати, хотел спросить, но все как-то не получалось. Как ты стала хозяйкой отеля, почему решила его открыть?
Вот и что ему ответить на это? Сидит и смотрит этими своими глазами без намека на эмоцию, и ведь не соврешь... Он мент, менты вранье за версту чуют.
"Понимаешь, Змеев, у меня, по сути, вариантов немного: либо убивать, либо спасать. Так уж получилось, что убивать я не люблю..."
Ага, шикарно, Шелестова, просто шикарно...
— Это мое призвание, судьба, если хочешь, — давать кров.
Он промолчал, даже не кивнул, продолжая меня разглядывать, и было очень неуютно. Даже больше, чем неуютно. Но отвести взгляд... Нет. Еще рано, Волков — первый.
Мы сидели глядя друг другу в глаза еще какое-то время, ничего не говоря, и я вдруг поняла, что мужчина напротив еще опаснее, чем я думала. От осознания по спине пробежала толпа мурашек, напряглось тело, одеревенела шея, волоски на руках встали дыбом.
Он почувствовал. Понял. Не знаю, как, но понял.
— Кто ты? — спросила, разбивая молчание вдребезги. Спросила ровно и тихо.
Уголок его губ дрогнул, Ярослав слегка сощурился, подался еще ближе, все так же держа подбородок на сцепленных в замок руках. Летний ветерок всколыхнул пламя свечи и лампочки над головой в саду, ломая рисунок теней, к которому я только-только успела привыкнуть, пряча от меня глаза мужчины, но не скрывая их странного блеска.
— А ты?
И снова я не знала, как ответить так, чтобы не соврать, а соврать очень хотелось, вот только...
— Позвольте, — голос мальчика-официанта, раздавшийся над плечом, заставил вздрогнуть и дернуться.
Ярослав на миг скривился, а потом откинулся на спинку стула, напряжение постепенно спадало, смытое голосами других посетителей, легкой музыкой и звоном посуды.
— Ты не ответила...— начал он, стоило мальчишке удалиться.
— Ты тоже.
— ... и, судя по всему, не собираешься.
— А ты?
Что же ты такой упрямый? Такой... сложный? Кто ты?
— На данный момент я — мент, консультирующий ментовку бихевиорист, если уж совсем точно.
— Хозяйка отеля, занимающаяся иногда частным сыском от скуки, если уж совсем точно, — шутливо поклонилась, оценив маневр Змеева.
Мужик умнее, чем хочет казаться. Еще один повод для беспокойства.
— Принято. Пока... — он улыбнулся, расстилая салфетку на коленях. Улыбнулся открыто и абсолютно обезоруживающе, превращаясь в милаху-парня как по волшебству. Его "пока", конечно, настораживало, но не на столько, чтобы я за него цеплялась. Жизнь — штука непредсказуемая, кто его знает... Да и вечер, действительно, прекрасный — легкий, сонный, полный неги.
Мы ужинали неспешно, разговор тек плавно, больше не натыкаясь на острые углы и лезвия ножей. Кухня была чудесной, вино ненавязчивым, атмосфера спокойной. Он что-то рассказывал бархатным голосом, словно заворачивая меня в теплые нотки корицы и шафрана, а я дремала под эти звуки, иногда кивая и улыбаясь, не ощущая больше той опасности, которая исходила от Змеева в самом начале.
Правда продолжалось это ровно до тех пор, пока нам не подали десерт и кофе. Стоило официанту отойти, как рядом раздался громкий, какой-то воинственный, злой стук женских каблучков.
Ярослав поднял голову и тут же устало закатил глаза, глядя на кого-то за моей спиной.
— Нашел себе новую грелку?! Какой ты быстрый!
— Вероника... — протянул Змеев. — Не рад.
Вероника-без-лица, которая все еще стояла за моей спиной, шумно втянула в себя воздух. Я позволила себе лишь короткую усмешку, адресованную Волкову:
"Я же говорила".
"Извини", — прочитала в ответном взгляде.
И ведь... Ему действительно жаль. Правда жаль.
"Хочешь, уйдем?" — указала глазами на дверь.
— Простыни хоть после меня поменял! — продолжала шипеть незваная Вероника.
"А твой десерт?" — посмотрел Змеев на пирожное.
— Ника, то, что ты сейчас делаешь, ничего не даст. Это бессмысленно, а ты выставляешь себя в дурном свете.
"Вкусное, — я облизала ложку. — И кофе вкусный, — сделала глоток из чашки. — Но к черту!" — салфетка перекочевала с моих колен на стол.
Змеев накрыл мою руку своей:
"Не торопись", — читалось во взгляде, как в книге.
Девушка наконец-то вышла из-за моей спины, повернулась лицом.
— А ты?! Думаешь, это у него серьезно? Да он через неделю тебя пошлет! — она подтянула соседний пустой стул и села на него, закинув ногу на ногу, скрестив на груди руки, злобно глядя на меня. Симпатичная, с отличной фигурой, ухоженная... дорогая.
Ярослав позвал официанта.
"Хорошо. Плачу и уходим".
— Хочешь, расскажу тебе про Яра?
Очередной кусочек пирожного отправился в рот. Яр... как корова, честное слово — я скривилась.
"Тоже никогда не любил это сокращение", — ответная гримаса от Змеева.
— Сколько он тебя уже трахает? Несколько дней, наверное, раз притащил сюда. Ярочка...
"Еще хуже вариант".
"Согласен".
-... у нас кого попало в "Сонату" не приводит, только тех, кого трахает, причем недавно, когда ощущения еще новы. В качестве благодарности.
Бровь сама собой поползла вверх. Насмешливый жест.
"Она ничего обо мне не знает".
"Не сомневаюсь".
— Ты, наверное, думаешь...
За своей злостью девушка не замечала нашего странного, непонятного пока даже мне самой диалога с Волковым. Но в его глазах, жестах, мимике читать было очень легко. И я читала, и он читал в моих, пока мы ждали официанта, а разозленная бывшая пассия лила яд и помои. Лила пока исключительно на себя, потому что мы оба слушали Веронику краем уха.
Пирожное я все-таки доела, не сумев отказать себе в удовольствии.
— Чего ты молчишь? Волков, — развернулась дамочка к Ярославу, — сбылась твоя мечта, и ты нашел себе немую сироту!?
Появился мальчишка-студентик, обслуживающий нас, и замер в нескольких шагах, не решаясь подойти. Немногочисленные посетители бросали на столик заинтересованные взгляды.
Пришлось кивнуть, подзывая парня со счетом.
— Ты ужасна, — отбил Змеев, поднимаясь, снова заставив бывшую подавиться воздухом.
"Пойдем".
Я кивнула, встала, забрала с подлокотника шаль.
— Да какого хрена... — Вероника тоже начала подниматься, но Ярослав положил ей руку на плечо, вынуждая сидеть на месте.
— Девушка пьяна, не наливайте ей больше и вызовите такси на Савеловскую двадцать восемь, — положил несколько купюр в кожаную книжку почти не глядя.
"Пошли?"
"Да".
— Ты — тварь, Волков! Тварь! — кипела обиженная, чуть ли не крича нам в спины. Она кричала что-то еще, несчастный студент пытался угомонить разбушевавшуюся клиентку, а мы уже были у выхода.
— Возьмешь меня под руку? — спросил Ярослав, когда мы оказались на шумной улице, что-то выискивая на лице.
— Возьму, — улыбнулась. — Вечер еще не кончился? — спросила просто так, уверенная в обратном полностью. И снова прочитала в змеиных глазах ответ:
"Все только начинается".
"Как заманчиво".
Волков достал мобильник и вызвал такси.
Вечер по-прежнему был удивительно ясным и погожим, давно не было такого на моей памяти. Старый Арбат шумел и кипел. Девчонки и мальчишки, шумные компании и парочки, чудесные, веселые, неугомонные, немного пьяные, немного шальные. Они сами по себе вызывали улыбку и ощущение жизни, как шампанское пузырьками по венам.
Машина подъехала быстро, Ярослав назвал адрес. Смутно знакомый адрес.
— Э, девушка, — повернулся ко мне водитель-таджик, — давай мы твоего кавалера здесь оставим, а сами кататься поедем. Всю Москву тебе покажу.
— Спасибо большое, — рассмеялась открыто, — но как-нибудь в другой раз.
— Зря отказываешься, ой зря. У него даже машины, вон, нет, — продолжал улыбаться водитель, весело поглядывая то на меня, то на Волкова в зеркало заднего вида. — Зачем тебе такой?
— А мне нравятся пешеходы, — усмехнулась.
— Все равно зря, — подмигнул таксист.
Старенькая девятка хоть и пахла бензином, но была ухоженной и чистой. За машиной следили и любили, и в этом тоже было какое-то свое очарование — в веселом водителе, вечерней Москве, в "Выпьем за любовь", играющем по радио, и в шуме дороги за окнами.
Я бездумно рассматривала вывески и неоновые огни, фонари, прохожих и людей на остановках, было уютно.
А когда такси остановилось и мы вышли, я с удивлением взглянула на Ярослава.
— Разве он еще работает?
— Официально нет, но нам откроют, — улыбнулся мужчина, снова из холодного Змеева превратившись в мальчишку.
"Аптекарский огород"... Последний раз здесь я была лет пять назад — кусочек природы почти в самом сердце мегаполиса. Красивое место днем. Но вот ночью я его не видела ни разу.
Нас действительно пропустили внутрь, и я с удивлением обнаружила, что таких визитеров, как мы, здесь достаточно много.
Подсвечивался только вход, дальше фонарей практически не было, но на входе нам выдали по старинному масляному фонарю и, судя по запаху, в нем было действительно масло.
— Мы немного раньше, — тихо проговорил Ярослав, снова подставляя мне локоть. — Можем пока погулять.
— Последний раз мы были здесь с близнецами.
Я с удивлением осматривалась вокруг. Света фонаря хватало только на то, чтобы немного осветить дорогу впереди, растения выглядели темными кляксами разной формы и величины, разбросанными в хаотичном порядке. Странно, но страха это не вызывало. Скорее... завораживало и вызывало ощущение тайны, как легкая щекотка. Сад спал.
— Расскажи мне о них.
— О близнецах?
— Да.
— Они самые чудесные и замечательные дети на свете. Вот думаю отдать Костю в автошколу, как все мальчишки он любит машинки и скорость.
— А девочка?
— Ксенька хорошо рисует. У нее действительно к этому талант. Периодически они воюют с братом. Он однажды запер сестру в шкафу, когда она измазала красками его футболку, а Ксеня там уснула. Проспала полдня, а выйдя заявила, что давно так хорошо не высыпалась. Надо было видеть лицо Кости в тот момент.
Ярослав коротко хохотнул.
— Как они к тебе попали?
— Долгая история, — пожала плечами, стараясь не выдать напряжения. — Как-нибудь потом расскажу.
Мы вышли к пруду и его темной глади. Свет фонарей отразился и преломился от воды, а я смотрела на нее и гнала от себя дурные воспоминания. Мне всегда страшно видеть на пороге детей, но тот случай... Все еще мурашки пробегали по позвоночнику.
— Каково это быть хозяйкой отеля?
— Интересно, сложно, иногда утомляет. Иногда кажется, что из кранов никогда не перестанет течь, что в номерах никогда не будет порядка, что двери всегда будут скрипеть, но это только кажется. На самом деле отель и его постояльцев просто надо любить и к гостям относиться как к членам семьи. Не всегда получается, иногда хочется убить нового приезжего, иногда побыстрее выпроводить, но... Знаешь, чем больше я их вижу, тем больше понимаю краски мира. Хотя... кому я рассказываю? Как тебе у Сухаря?
— Колоритный персонаж. Честный, каменный, непробиваемый. Ребята хорошие, им иногда не хватает опыта, но они с лихвой окупают эту нехватку интуицией. Сашка часто торопится, Дубов бывает слишком резок, но дело свое они знают и, что немаловажно, любят.
— Вроде ответил, — подняла я фонарь к лицу Змеева, — а вроде и нет.
— Мне комфортно там, но мне почти везде комфортно, тем более это ненадолго.
— Сухарев говорил, ты их консультируешь, это по поводу тех женщин на балконах?
— И да, — фыркнул Ярослав, — язык за зубами они держать не могут. Теперь еще одно дело появилось, но изначально да.
— Как-то напряженно прозвучало.
— А потому что дело дерьмовое, с какой стороны ни посмотри, но давай мы сегодня не будем о нем говорить.
— У нас с тобой как-то много запретных и отложенных "на потом" тем для первого свидания, не находишь?
— Как раз для первого свидания все отлично. Какие ты любишь цветы?
— Если я отвечу, что люблю кактусы, ты мне поверишь?
Волков откинул голову назад и расхохотался.
— Нет. Так какие?
— Розы, как раз такие, как ты мне подарил, и... как я оставила в ресторане, — стало вдруг до безумия жаль тот цветок, не знаю почему. В конце концов, это всего лишь цветок и он все равно завянет рано или поздно, но... было действительно жалко.
— Прости, — покаянно склонил он голову. А мы уже дошли до конца пруда, повернули на одну из аллей. Ярослав бросил короткий взгляд на часы.
— Все в порядке, забудь. Это чудесный вечер и очень необычный. Мне кажется, что я сто лет вот так вот никуда не выбиралась и не отдыхала. "Аптекарский огород" ночью завораживает еще больше, чем днем, — я качнула фонарем, высвободила свою руку и повернулась лицом к Волкову. — Немногие знают про это место.
