Фратта снисходительно посмотрела на Эттейн. Девушка готова её дополнить.
— Об испытании луком лучше умолчим...
Полукруг шагов. Жаровня подсвечивала фигуру фратта. Розовый отсвет дотягивался до лица. Дафна завидует монахине. Она завидует всем. Зависть её второе ,,яˮ.
— ...Пройдет не так много времен, девять месяцев, и в муках, плаче и крике, миру явится невинное дите. Святой Августин пренебрежителен к таинству появления человека. *Все мы рождаемся между мочой и калом.* Сомнительная благодарность матери, выносившей ребенка. Но кто он кричащий, беспомощный, крохотный человечек? Первый вопрос всех отцов... *Ибо отцы не молили Бога ниспослать им дочерей, а ангелы не включали девочек в число благ господних.* Святая Хильдебранта попыталась смягчить предпочтительность родителя, утверждая. Мальчик рождаются, когда между отцом и матерью чистая любовь. Добродетельные девочки, если отец и мать искренне расположены друг к другу. Порочные девочки — подтверждение отсутствия чувств между родителями. Как видите, рождение мальчика само по себе воспринимается благословлением союза. Чуть позже мы вернемся к этой теме.
Дитя рождено и мир незримо распался надвое. Не по принципу добра и зла, света и тьмы, благородный и безродный, но по принципу мужчина и женщина. Далее я буду говорить только о нас. О том, как к нам относятся те, кто назначен Господом над нами. Дабы понять чего от нас хотят, ждут и как поступать, когда чужая воля направлена супротивно нашей и её не превозмочь. Крепить ли свой дух, когда обстоятельства выше нас или предаваться горестям. Вспомните Кристину Пизанскую и её Град Женский. *В безумии своем я впала в отчаяние из-за того что Бог определил мне родиться в женском теле.* Ничего удивительного, когда общество придерживается догмы — женщины уже потому плохи, что они женщины!
— Но Кристина писала совершенно о другом! — вступилась Кэрэн за автора. Книгу она читала и находила в равной степени поучительной и интересной.
— О другом. О том, что женщина не хуже мужчины. Обрати внимание не хуже, но не равна! Кристина потратила много усилий доказать свою мысль. Но доказать себе, не значит доказать всем. А всем она как раз и не доказала. Не смогла! Её и не слушали.
— А как же Агриппа Неттесгейм? Его Речь о достоинстве и превосходстве женского пола? — не отступалась Кэрэн, вызывая восхищенные взгляды Эттейн и Киттин. Даже Дафна, относившаяся к лэйт покровительственно, поглядывала с искренним интересом. В чтении адди предпочитала веселые блазоны и Овидия Назона.
— Глас вопиющего в пустыне. Кто ему внял? Расскажи где, в каком углу мира мысли Агриппы нашли воплощение? Скорее уж Марбода Рейнского. *Женщина это искусительница, колдунья, змея, чума, хищница, сыпь на теле, опьяняющий туман...*
Монахине ничего не ответили. Не нашлись или не знали. Молчание вызвала у Деринн досаду. Иногда победы нисколечко не радуют.
— Мы малы и все что нам потребно, забота и грудь матери. Но не забывайте, появились мы на свет в женском теле и потому нам чаще достается молоко кормилицы. Примогенитура* не распространяется на женщин. Нас быстро отлучают от материнской груди, чтобы родившая нас, быстрей восстановила здоровье и была готова для нового зачатия. Наследника.
За грехи ли своих родителей, но к великому сожалению дети часто умирают. Их жизнь хрупка. И когда она обрывается, священник утешает не особо горевать, ибо они неполноценные люди*, раз не достигли зрелого возраста. Их хоронят, где придется. Хорошо если под порогом дома, а не где-то в крапиве, в саду, как околевшую кошку или собаку. Тех, кто выжил, крестят. Крещение! Великое событие! Причастие к величайшему таинству. Мальчиков крестят обязательно. Девочек если не забудут. Зачем? Будучи в семье, мы не принадлежим семье в полной мере. Мы те, кто, достигнув сроков, уйдем продолжать чужой род и унесем часть семейного достояния. Но пока мы ничего не мыслим, растем и хотим только есть и спать!
Монах Бартоломей в своем писании О свойствах вещей, поделился наблюдениями. *Дети имеют мягкую плоть и гибкие податливые тела, проворство и легкость в движениях, их легко обучать. Они живут без мысли и забот. Их легко рассердить и легко порадовать и они легко прощают... Дети часто имеют дурные привычки. Они любят игры и пустые занятия, не обращая внимания на то, что выгодно и полезно. Они считают важными дела, которые не имеют значения и неважными важные дела. Они хотят того, что неправильно и вредно, и скорее воспринимают рисунки детей нежели рисунки взрослых. Они больше плачут и рыдают от потери яблока, нежели от потери наследства. Они забывают о милостях оказанных им. Они желают все что видят и требуют его и рвутся к нему. Они любят разговаривать с другими детьми и избегают общества стариков. Они не держат секретов, но повторяют все что видят и слышат... Вымытые, они снова пачкаются. Когда их моют и расчесывают им волосы они брыкаются, раскидываются и колотят руками и ногами и сопротивляются изо всех сил Они думают только о своих животах, всегда желая есть и пить.*
Он написал о детях, не различая принадлежности к полу. Их действительно еще не видно тех различий. Мальчиков одевают в платье и иногда в передники. Порой в юбки. Не сделать нарядней... Согласитесь, женские одежды есть и будут примером изящества, но надевают по единственной причине. Боязни сглаза или порчи. По логике взрослых, ничего подобного девочкам не грозит? Черную зависть вызывают истинные ценности семьи. Девочки к таковым не причисляются.
В три года нас перекладывают из колыбели в отдельную кровать. Мы самостоятельно ходим и, нам одевают помочи. Здравая забота родителя о ребенке и подспудно привитие послушания. Позже, по мере взросления, от помочей откажутся. Но на нас они так и останутся незримыми оковами, подчиняться чужой воле. Одежды мальчиков украсят поясами, так схожими с поясами для ношения оружия. Нас — желтыми лентами. Ленты сложат на плечах в банты, и мы будем напоминать маленьких ангелов, чьи крылья так и не расправились. Ангелочков, которые не полетят. Не пустят. Не позволят. Нас научат стесняться самих себя, втолковывая женские добродетели. Знаменитый Бернардино перечислил их в своей страстной проповеди: умеренность, замкнутость, стыдливость, внимательность, благоразумие, робость, честь, усердие, целомудрие, послушание, смирение, вера. Другие добавляют *благочестивая женщина не должна оживленно жестикулировать, смеяться, но только улыбаться не показывая зубы, не должна смотреть прямо, но опустив глаза к долу, не должна рыдать, заламывать руки, но плакать тихо...*
С четырех лет мы уже не просто дети, мы мальчики и девочки, которых учат письму, музыке, рукоделию, танцам. Но нас не выпускают за порог детской. Наши сверстники более вольны. Их ждут жмурки, прятки, качели. За ними внимательно присматривают взрослые, забавляя и забавляясь сами. Никто не видит зазорного попросить мальчишку показать ,,петушкаˮ. С проявлением первой эрекции, мальчик приобретает статус маленького мужчины. Его науки становятся другими и забавы тоже. Оружие, война, осады, умение управлять, командовать и подчинять. Наша участь проводить время за рукоделием, чтением книг и привыкать подчиняться. Наша участь наши добродетели, что так трудны и так хрупки. Мы были и остались существами, от которых нельзя избавиться, потому что так не принято. Хотя в законах наказание за детоубийство и прописано, но, как правило, карается очень мягко. Если не повезло, и мы родились в бедной семье, нас могут продать, и в десять лет отправить в голубятню или того хуже, прямиком на улицу, торговать своим юным телом. Малолетние шлюхи востребованы повсеместно. Если мы родились бедными, но знатными, это еще не послабление судьбы. Нас с удовольствием отдадут за старика, калеку, изверга лишь бы избавиться. За нами нет приданного, значит, нет будущего. Но даже если мы знатны и богаты это вовсе не означает, свободны воли и выбора. Просто комната, в которой живем больше прочих комнат. Но вокруг те же стены из назначенных нам добродетелей и решетки из придуманных нам пороков. Почему назначенных? То, что человек не принимает осознано, ему назначено другими. Это не всегда плохо, но всегда ли хорошо? Почему придуманных? Страх великий попечитель. Он не отпустит никогда.
Но приходит срок, и маленькие женщины становятся просто женщинами. Детство заканчивается с первыми регулами. По словам Исидора... *Из-за отвратительной субстанции не всходят семена, прокисает виноградное сусло, погибают травы, деревья роняют плоды, ржавеет железо и чернеет медь, бесятся собаки.* Подобное утверждение было бы смешным, и даже вздорным, если бы не исходила от мужа оставившего нам обширные Этимологии. Тем не менее, мы молоды, мы девственны и мы, те, кто наделены способностью рожать. Для семьи мы обретаем статус некоего скоропортящегося товара, который лучше поскорее и с выгодой продать или поменять. Рожающие наследников нужны всем.
Фратта Деринн дала короткое время девушкам переглянуться, пошептаться и переброситься коротенькими фразами. Она не прислушивалась, о чем её слушательницы шушукаются. Когда плевела слов унесет время, останутся зерна познания. Деринн рассчитывала на это.
— Для мужчины, будь то простой пахарь, зажиточный горожанин, предприимчивый купец или знатный тан, ценность женщины, прежде всего в её способности к деторождению и никаких других. Ни её высокий ум, ни её образование, ни её таланты его особо не волнует. Есть — хорошо, нет — меньше мороки. Повторюсь...
Пауза и колкий взгляд. Кэрэн. Дафна. Киттин. Эттейн. Снова Кэрэн. Для чего пауза? Вызвать смущение? Дать время подумать. Дафне самой захотелось глянуть на слушательниц со стороны. Что видит монахиня? Что читает по их лицам? По её лицу?
Девушке потребовалось усилие не выдать тревожных подозрений. Разговор затеян неспроста! И тема выбрана не спроста! Ради кого столько стараний? Втемяшить что-то в голову Кэрэн? Вряд ли фратта Деринн старается для окружения лейт. А если разговор из-за нее? Ведь монахиня ждала её прихода. Мысли захлестнула паника. Такого никогда прежде не было! Фратта Деринн никогда никого не дожидалось!
— ...Для мужчины основной критерий женщины — деторождение! Для особ королевской крови это особенно важно, ибо первейшая обязанность женщины высокого положения заключается ни в управлении страной, ни в знание законов и попечение их, ни религиозность, а именно продолжение королевской линии. Наследника. Рождение дочерей дело обыденное. Любая корона будь она имперской, королевской или эрла из Кайонаодха требует от своих женщин наследников. Это долг императрицы, королевы и эрли. Таков прямой закон. Все те украшательства, что присутствуют в жизни... а к ним я отношу, прежде всего, творения труверов, придворных поэтов или бардов из многочисленных свит, суть подсластить пилюлю. Куртуазность хороша тем, что есть. Но существует она не благодаря повсеместной в ней потребности, но вопреки ей. Как там...
Тебе послал я в дар венок,
Душистый, словно сад.
Я верил — взятые тобой,
Цветы не облетят.
Вздох, подарив цветам, венок
Вернула ты назад.
Теперь дарить не свой, а твой
Он будет аромат.
Замечательные строки, но вспомните судьбу рани Элиз Кёсли! Сколь ни великие чувства питал к ней муж, но он спровадил её в монастырь, ибо она не могла родить ему детей.
— Вы хотите нас убедить, чувства не играют никакой роли? — не то возмутилась, не то обиделась Эттейн. — Мужчине не важно, что чувствует он и вызывает ли его приязнь взаимность?
— В большинстве случаях неважно. Брак не по любви, но в надежде на продолжение рода. Мужчине обычно достаточно того, что женщина здорова, имеет приятный или, по крайней мере, не уродливый вид. Все остальное приложиться. Обязанность любить и чувствовать возлагается на женщину.
— А на мужчину?
— Возможно, они бы и рады, но они предупреждены Иоанном. *Телесная красота ограничена кожей. Если бы мужчины могли заглянуть под кожу, вид женщины вызвал у них отвращение. Если вам не нравиться прикасаться к плевкам и испражнениям даже кончиками пальцев, как можно желать заключить в объятия мешок навоза?* Это о нас. Может мешок навоза вызывать чувства?
— Зачем же говорить такие гадости!? — разобиделась Киттин. Она на немного опередила Дафну и Кэрэн.
— Гадости. На которые охотно сошлются. Они устраивают сильного. Или как прежде величались — сарджуш.
В глазах девушек непонимание. Не поняли, о чем она сказала.
— Сарджуш в переводе означает лучшая часть чего либо. Раз есть лучшая часть, найдется и худшая.
— Вы сказали чувствовать и любить обязана женщина. Но как поступить, если тебя прочат одному, а твое сердце отдано другому? — настороженно вступила в разговор Дафна. Она помнила о записке в кармане.
— Следует не забывать о своем имени, — ответ Деринн. — И не забывать о женских добродетелях.
— Вы только о них и твердите! — возмутилась Эттейн.
Дафна порадовалась за подругу. Ей такое сказать нельзя! Сегодня во всяком случае.
— А вы тешитесь наивными грезами и глупыми ожиданиями! — спокойна Деринн.
— Но мессир Дигл взял в жены Мерис Гебд, о которой судачила столица, — припомнила Киттин одну из будораживших столицу историй.
— Вы путаете привязанности и стяжательство. За избранницей дали огромное приданное. Кстати, для мужчин, золото вторая причина выбора кандидатуры для брака. Но даже в этом случае, это был выбор и согласие мужчины, но не женщины. Мистресс Мерис вообще не о чем не спрашивали. Ни о чувствах, ни о желаниях. Как мессир Дигл будет уживаться с вольным прошлым избранницы, его личное дело. Я думаю на сто тысяч грот приданного, недурно!
Фратта Деринн сделала шаг в сторону. Теперь ей лучше видно Дафну. Адди выпрямилась на стуле, но спрятаться за стул было бы верней. Ей очень не хотелось так думать, но, похоже, фратта знает о её роли в свиданиях Кэрэн и Мэйва.
ˮПодозревает! Подозревает!ˮ — предупреждала себя Дафна, стараясь не выдать волнений.
Сейчас бы взгляд со стороны ей не помешал. Открытая книга, так говорят о неопытных прожженные интриганы, пытари и палачи.
ˮНу и пусть!ˮ — сердилась девушка и продолжала бояться.
— Святой Павел предупреждает мужчину — *лучше вступить в брак, чем разжигаться*, — продолжала фратта Деринн. — А Гильберт сокрушается о женщине. *Все добродетели святой ничто по с равнению с целомудрием, с которым она рассталась*. Церковь склонна к компромиссу и оговаривает четыре условия заключения брака. Первое: вступление в брак равных, свободных и согласных. Второе: Женщину должен выдавать отец или родственник. И у нее должно быть приданное. Третье: Свадьба должна быть публичной. И четвертое. Брак должен быть подтвержден выполнением супружеского долга. Принимаю тебя в жены, если отныне и впредь я тебя плотски познаю, говорит муж. Принимаю тебя в мужья, если отныне и впредь ты плотски познаешь меня, говорит жена. Не замысловатая формула, но достаточно внятная. Рассмотрим первое условие. Равными это значит равными по происхождению. Крестьянин не войдет в королевский дом, так же как в дом тана или эрла. А королевский дом не отдаст дочерей в хижину. Хотя при желании короля такое возможно. В качестве наказания, например. Свобода подразумевает и критерий происхождения и положения в обществе. Связанные клятвами не могут сочетаться браком, если клятвы нарушатся. От клятв и обязательств следует освободиться, исполнив их или выкупить на них права. Либо получить дозволения от клятву принявшего. Тем не менее, согласие требуется от мужчины. Ибо согласие женщины прокомментировано вторым условием. Её выдадут отец или родня. Если у девушки нет никого, родительские или родственные обязанности исполнит Святая Церковь. Вдовы вправе распоряжаться собой сами, но тогда они потеряют, то, что имеют из имущества. Адди! (это ко всем) если вы ерзаете в ожидании момента вставить очередные глупые реплики или комментарии, то напрасно. У нас не открытый диспут. Повторюсь! Создание семьи не требует каких-либо чувств ни от одного из вступающих в союз. Чувства желательны, но вовсе не обязательны! Ферран авторитетно утверждает, *любовь есть болезнь и душевная и физическая, она поражает одновременно печень, рассудок и сердце. К ней надо относиться серьезно, поскольку жизнь больного оказывается под угрозой.*
