— Мюрр оказал нам неоценимую услугу, — удовлетворен Веронн. — Не пришлось гоняться за дураком. И наглядный урок — мы в Кайона. Здесь свои порядки.
— Если бы нам это как-то помогло, — недоволен Йюхен. Баннерет последним видел предателя и корит себя, что не распознал измены. Перед сном Бутс заглянул распить по глоточку вина и поболтать. Теперь каждый брошенный в его сторону взгляд баннерет принимал за немой вопрос. ˮА ты как? Не рванешь за ним?ˮ И что ответить? Йюхен не оправдывал поступок Бутса, но сквайр был по-своему прав. И если бы не дурость Мюрра с казнью, правота перебежчика вполне очевидна, а выбор стороны правомерен. Йюхен не задавался размышлять, последовал бы он за приятелем. Важнее как долго не последует. Да, Дуанн вытянул его из гиблой передряги, но повод ли убрав голову с плахи, совать её в петлю или под меч?
— Отнесем безвременную кончину незадачливого соратника к хорошим предзнаменованиям и..., — объявляет Веронн.
ˮОсталось только подтвердить хорошее,ˮ — не верится Бусси. — ˮЧем-то более весомым.ˮ
— ...приступим к переговорам, — удивляет всех фрайх.
— Переговорам? — вырвалось у Дуанна.
ˮТы спятил, старый!ˮ — горит во взгляде риага.
— А я подумал — штурмовать! — поддел фрайха Бусси.
— Со штурмом подождем. Йюхен, командуй, станем здесь, — распорядился Веронн за риага.
Тому некогда. Он буравит замок взглядом, любуется висельником и не понимает, чем помогут переговоры?
Застывшая на дороге колонна быстро распалась. Фургон маркитантки съехал с обочины на лужок.
— Может стоило выдвинуться туда? — Йюхен указал на черные развалины часовни.
— Надоумить Мюрра на вылазку? К тому же там кладбище, — сходу назвал фрайх, несколько причин не совершать предложенного.
— Неприятное соседство, — согласился с последним Бусси, но с первым.
— Было бы не плохо выманить тана, — мечтает Дуанн о легком решении проблем. Он за бой в поле. Хоть какой-то шанс.
— Незачем дразнить спящего пса до срока, — отказывается Веронн провоцировать владетеля Эсбро. — Винтенар! Готовь переговорщика!
— Не глупи! Они не примут наших условий. Мюрр не сам по себе, он человек тана Тонда! — сердиться Дуанн. Мысль договариваться риагу претит, если не сказать она ему горше горькой редьки.
— Переговоры займут некоторое время, — Веронн не собирается считаться с порывами и чувствами воспитанника. Он слишком долго воевал растрачивать нервы на подобные пустяки. — Потому тан не нападет, не принято — раз! Будет держать нас за надутых недоумков — два!
ˮОдного точноˮ, — изподтишка поглядывает Бусси на фрайха. Тот открыто смотрит на Дуанна. Имеет ввиду риага? Смешно.
— Ну, вы и скажете, мессир! — ничего не понял из услышанного Сиор Дод. Числиться в дураках юный сквайр не желал. Он крайне болезненно воспринимал любое не лестное мнение о себе. Даже мнение врагов. Юношеская болезнь. Героя должны любить все! Насчет любви к героям, Веронн многое мог бы ему порассказать и имел на то крепкое мнение. Героев чаще ненавидят. Чужие потому что герои, свои за то, что герои! Возможно, любят женщины. Но они любят все яркое и блестящее! Стоит блеску померкнуть или поблекнуть. И где она, любовь? Сказать Доду о том? Пожалуй, не стоит. Жизнь сама его разочарует. Не единожды. А трезвый взгляд на течение бытия приобретается после сотен шишек, оплеух и предательств. Иначе не закрепиться.
Шумит, обустраивается лагерь. Первым делом разжигают костры, бегут за водой к ручью. Кашевары весят котлы, чинят поварское колдовство из ничего сварганить нечто удобоваримое. Война — погодит, а обед — нет! К столу отчиняют заначки, достают вино и пиво.
— Скажешь, сир Дуанн предлагает мессиру Мюрру встать под его венценосную руку. Обязуется за верную службу выплатить..., — Веронн прикинул сумму, — ...тысячу грот немедленно и по полтысячи ежемесячно в течение года, начиная с завтрашнего дня. По принятию власти в туате, сир Дуанн отдаст мессиру Мюрру любое старшее танство. На выбор.
Столь щедрое предложение озадачило Дуанна и не только. Ведь откровенный, не прикрытый брех! Будь у риага такие деньги, была бы и армия. Но похоже Веронна ложь не смущала и он отпрвил переговорщика.
— Ступай!
На вопросительный взгляд: А кто со мной? ответил.
— Сам справишься. А баннероль оставь. Ни к чему она.
Переговорщик поник. Если не посылают благородного, не дают баннероли, значит впереди верная смерть.
— Да и не зевай там, — честно предупредил Веронн парня. — И побольше твердости в голосе, — посмотрев как посланца шатает от страха, добавил. — И шаге!
Когда бедняга отошел на достаточное расстояние не слышать, Веронн вернулся к разговору с Дуанном.
— От того переметнулся Бутс или нет, задача прежняя, — разъяснял фрайх риагу и благородным воителям. — Забрать замок...
— И как это проделать? — свирепеет Дуанн. Он не видел ни единой возможности последовать совету наставника. А хотел бы. Очень хотел.
— ...или же убраться отсюда? — договаривает альтернативный вариант Веронн. Если человеку не оставить выбора он, как правило начинает лучше и быстрее соображать. Но тут фрайх ошибся. Соображать не хотели ни риаг, ни его мизерный двор. Разве что Дод нахмурил брови, означив титанические движение мыслей. Тоже титанических.
— Из сказанного вами, ни то, ни другое невозможно в силу сложившихся обстоятельств. Как не трудно это заметить, — скис Бусси, — но это заметно подавляющему большинству.
— Тогда большинство пусть выберет из невозможного, — последовал резкий ответ Веронна.
Никто не против выбора. Но из чего тут выбирать? Вслух несказанно ни слова, но этого и не нужно делать.
Визит переговорщика к стенам Эсбро ничего не дал. Беднягу подманили под галерею, спустить послание риагу и облили дерьмом. Наглядный ответ на щедрость риага Дуанна Амаля.
— И что изменилось? — укорил риаг своего наставника.
— Ничего, — согласен Веронн. А что еще сказать? Все ждали от него чуда. — Разве что манна небесная для нас просыплется.
Фрайх проехал вперед, просматривая пути к замку. Что хотел подметить — подметил. Пастушья тропка ныряла и пряталась среди кочек. Бережок ручья, превращенный острыми козьими копытами в топь, хитрый ложок, отлично дополнявший ров, неприметную калитку в левой башне. Замок старый. Очень. Раньше так и строили. Не всегда же ворота расхибаривать. Судя по кустам бурьяна, о существовании калитки не помнили, а значит и не пользовались.
В Веронна — нечего лупиться! пустили стрелу. Недолет.
— Старый трюк. Со стены бьют дальше. А эта — подманить. Дескать, безопасно подъехать еще. Десяток шагов и очутишься под градом стрел, — пояснил Веронн.
Дуанну не надо объяснять. Свежа память, купился на такую простецкую ловушку. Под Крэ. И напрасно положил с полсотни. Риаг даже скосился на Веронна. У фрайха не заржавеет солоно напомнить. Тогда Веронн не постеснялся наорать на него.
— Шары повылазили, дуроеб!
В замке отбили сигнал. С поскрипыванием подняли мост. До половины.
Еще одно важное открытие успел сделать фрайх, наблюдая Эсбро. Ни полиоркетов, ни аркбалист, ни бриколей на стенах и башнях нет. Насколько открытие пригодиться? Собственно штурм, как последний довод с их стороны не отменялся и никакие обстоятельства его не отменят.
Всадники повернули к лагерю. К озорным огням и суете, запаху еды и голосам. Неверие в собственные силы верная предпосылка краха всех планов. Именно неверие и заставило сквайров в молчании караванной нитью плестись за фрайхом.
— Мюрр не принимает нас всерьез, — озвучил итог поездки и ,,переговоровˮ Веронн — Здесь правда за ним. Имея такие стены и, я бы не беспокоился. Поэтому времени у нас до утра.
— А к утру Мюрр одумается и примет наше предложение? Или что произойдет? — говорит от оппозиции Бусси.
— Возможно, изменится. А возможно или что....
— Тогда стоит воззвать к божьей помощи! — это уже эскапада Дуанна.
— Она пригодиться, — соглашается фрайх. — Как и любая другая. Божья или нет.
У подножья пригорка щиплет травку мерин. Фыркает, охаживает хвостом бока, встряхивает гривой, отгоняет прилипчивых мух.
Ведьмы (так Веронн величал маркитантку) не видно. Девчонка после эксцесса с перепившим до умопомрачения Ло-Рю лишний раз на улицу носа не показывала.
Хан пристроился на козлах, изводить деревягу. Вокруг бело от колечек и завитушек стружки.
В охране фургона тройка бриганы. Мрачные и злые. Мало целый день в дороге, так еще убивца сквайра карауль. Не пожрать, не посрать не отойти!
Бриганы недружно поприветствовала риага.
— Во славу сира Дуанна!
Какова плата, таков и клич!
— Слушай меня, Кхан, — обратился Веронн к северянину, ибо считал того уроженцем Скарра. — За моей спиной замок. Если любопытно — Эсбро. В нем заперлось с полсотни добрых вояк. Не считая дворовых дармоедов. Допускаю — больше. И добрых вояк и дармоедов. Меньше вряд ли. Он мне нужен. Замок.
Дуанн не вмешивался, слушал и не смог определить, от кого его больше корежит. От фрайха распоряжающегося от своего, а нет его имени или от невозмутимости Хана. Один требовал невозможного, хотя требовать с подданных прерогатива риага, второй невозможность исполнения понимал, но оба спокойны, будто речь об мелкой услуге или одалживании на выпивку.
Хан продолжал строгать палку. У Дуанна рука сама отыскала плеть. Огреть паскуду! Перетянуть по роже, до визгу исполосовать, ублюдка! Увидеть панику и унижение.
— Слезь, когда с тобой мессир фрайх толкует! — уловил настроение риага один бриган. Может когда и зачтется усердие. — А то я тебя....— и замахнулся пикой древком приложить по лбу.
Наклон обстругиваемой палки изменился, направление движения ножа тоже. Не много, но достаточно. Веронн словно ждал нечто подобного от Хана. От удовольствия аж цыкнул.
ˮУхлопает дурака,ˮ — отследил направление вероятного броска Веронн. Он представил как нож, скользит поверх дерева, срывается с руки, делает оборот и...
ˮВ глаз или в шею?ˮ — гадает Веронн, примеряя действие к себе. — ˮГлаз! Конечно глаз!ˮ
Фрайх сурово глянул на бригана и тот моментально потерял воинственны запал.
— Стемнеет, проберешься в замок и откроешь калитку, — продолжил говорить Веронн. — Она в левой от тебя надвратной башне. Отсюда не видать, но она имеется. Свет в ней означит твой успех. Если до утра сигнала не последует, я выполню обещание. И приглашаю тебя посмотреть, если не веришь или сомневаешься.
Веронн говорил спокойно, без надрыва. Не дойдет добром, не дойдет и злом, в этом он уверен. С Кханом точно.
— Оружие можешь взять любое. Голоден — накормят. Вино лучше не пить. И чеснок не жрать. Знаешь, из-за чего сорвалась ночная вылазка и взятие Крэ? — Веронн не оглянулся на Дуанна. — Стража учуяла хмель и чесночную вонь затаившегося лазутчика. Все ясно?
Хан пожал плечами. А что не ясного-то?
Веронн на мгновение задумался и тут же мысль выложил.
— Если с калиткой не получится, ворота и мост за тобой.
Страже и винтенару строгий... строжайший наказ.
— Как стемнеет, пусть не мешкает, — предупредил Веронн и опять обратился к Хану. — Исполнишь, прощу твоих девок, а тебя награжу.
Посулы и угрозы Хан оставил без внимания. Он продолжал изводить деревягу. Судя по оставшейся длине, как раз хватит до конца дня.
Риаг, Веронн и иже с ними отправились к развернутому для них шатру. Их ждала трапеза. Скудность блюд превзойдет скромность Великого Поста. Как не вспомнить щедрые обещания Мюрру. Ни теми ли деньгами за харч плачено?
— Почему быдло просто не вздернуть? — недоволен Бусси. Вольность не говаривать он лично спустить не мог. Не спустил бы. Но осложнять себе жизнь склокой с фрайхом? Увольте.
— Вздернуть? Слишком роскошно для такого. Запороть как вороватую суку на псарне! — новый рецепт, но уже от Йюхена.
— А ты что предложишь? — обратился Веронн к риагу.
— Ничего. Подожду результатов, — осторожничает Дуанн. Фрайх неспроста принял решение заслать лазутчика. Несмотря на кажущую невыполнимость, все-таки маленький шанс на успех присутствовал. Маленький? Чуть больший, по сравнению с помощью Небесного Воинства.
— Сбежит.
Фрайх даже не ответил на глупость. Сиор Дод. Но так думают... держат такую мысль многие. И Дуанн в их числе.
— Тогда зачем он вступился за баб? Наивно полагал, обойдется? Не похож он на наивного. А хотел бы сбежать, давно бы сбежал. Думаешь, стража его караулит? Блядешек его! Чтобы они не удрали, — несколько сумбурно ответил Веронн. — А должок он отработает.
Его бы уверенность и остальным!
— Меня смущает, способен ли ваш Кхан на большее, чем строгать деревяшку, — последовала полушутка-полуиздевка от Йюхена.
— Спросите рекомендации у сквайра Ло-Рю, — отшил баннерета Веронн.
— Повезло..., — это уже Бусси. Многим не понять что и кто ему Ло-Рю. Слишком сволочной тип, прикипеть к нему сердцем.
— Значит из нас он единственный везунчик. Потому и пойдет.
— Вот бы так, — все равно упорствует Йюхен.
Баннерету непонятно отчего разговора сторониться риаг. Уверовал фрайху, когда не осталось и малого во что веровать? Значит Бутс был прав? Только убежал не в ту сторону.
— Откуда такое доверие? — не весело цедит риаг и слова и вино.
— Кхан справиться, — тверд Веронна. Фрайх лихо намахнул полную кружку регенгуша, и признался. — Неохота лично взбираться на стену.
ˮА он ведь это сделает,ˮ — убежден Бусси. Именно, Веронн, а не Дуанн. Это еще хуже, чем полагаться на успех Кхана. Если в последнем можно сомневаться, то в том, что фрайх исполнит обещание, полезет на стену, поведет их за собой, никаких сомнений. Это будет конец всего и всему!
— Тогда за Кхана, — предложил Бусси здравицу.
— За успех! — поправили его. Но и так понятно, на кого сделаны ставки.
Маясь в бессоннице, изворочавшись в постели, несколько раз поднимаясь глотнуть вина, Веронн сообразил, что его мучает и не дает покоя. Как не странно не ответ справиться Кхан или нет. Беспокоило совсем другое. Что же ему хотел поведать Деро? Что он упустил важного? Разрешить загадку фрайху так и не удалось.
Пока благородные мессиры ужинали и отдыхали в преддверии воинских дел, в фургоне царила паника.
— Что же делать-то? Что делать? — причитала Аннис, возясь над ранами и ушибами ученицы.
Кензи всхлипывала, ойкала и конючила.
— Аннис больно.... больно же... ну, больно...
— Тихо ты! — приструнила Аннис страдалицу. Боялась, стенания девушки, навлекут новую беду. А до беды — шаг шагнуть! Маркитантка невольно прислушалась. Что там на улице?
— Чего рожа каменная? — пристал к Хану с разговором один из бриган. Нилс. Он и еще двое дежурили у фургона, пресечь побег. — Спужался? Я с тебе за сквайра Ло-Рю шкуру с живого слуплю. Я его с мальства знал. В бою вместе стояли. Добрый воин был. Негоже такому парню от такой гниды сгинуть. Да еще чтобы гнида эта жила и жизнью радовалась, на солнце грелось, да возле баб терлась. Мессир Веронн пущай тебя хоть звездами осыплет, а мне за кровь сквайра Ло-Рю с тебя крепко взыскать надо. И взыщу. Не сумлевайся.
