Маршалк подвигал пешки, переставил башню и заинтересовался другим. Бережно, не допустить святотатства, взял копие. Не всякое оружие так изукрашено как церковный нож. Тяжел от золота и каменьев. Подстать ему лжица* Обе вещицы старинные, богатые.
— Вы ответите за самоуправство! — блажил привязанный настоятель. Стул ходуном ходил под вредным и несговорчивым стариканом.
Прот Арисий болезненно худ, до молочной белизны сед и покрыт морщинами, что земля трещинами в засуху. Взгляд злой, неуступчивый. Одеяние прот соответственно чину, но не скромное. Золотое шитье, в серебряном узорочье, с разноцветным жемчугом. На ногах не сандалии, а сапожки с золотым каблучком.
Напротив настоятеля, через стол, так же привязанный к стулу сидел монастырский казначей Рэйб. Полная противоположность Арисию. Общение с финансами благостно сказалось на состоянии здоровья. Рэйб тучен, круглолиц и до слащавости прилизан. Волосы умащены мирром. Казначей обижено дул губы и молчал, в ожидании неприятных для него вопросов. Пошмыгивал носом, тягая кровавую соплю. Не очень вежливо с ним обошлись, вызволяя из недр кассоне.
— Готово, — отступил Зонг, дополнительно проверив узлы на веревках. — Можно начинать. Сквайр Палл Зонг, — представился он настоятелю и казначею. Любезная ухмылочка подговаривала — прошу любить и жаловать!
— Мне не потребно твое имя! — плевался словами Арисий. — Не потребно! Вы ответите за самоуправство! Ты ответишь! И ты! И ты! — и ехидно-ехидно. — И не перед Господом! Далече до него.... Найдется на вас и земной суд! Найдется!
— Никакого самоуправства прот, — не убирает ухмылки Зонг. — Показать приказ рийа Элори? Той самой, которой вы отказали в посильной помощи. Стоит того? За жменю монет и такие неприятности!
— Знать не знаю ни Блаженной, ни тебя! И знать не желаю! Изыдите! Изыдите, говорю вам!
— Знать нас и не обязательно, — осадил прота Дезли. Представляться он не намерен. Кому и для чего?
— Война закончена, мессиры. Наступило время дискуссий победителей сссссс! побежденными, — Зонг вытер об антиминс* выпачканные в кровь руки.
— Еретик! Еретик! — шипел Арисий, дергая крепкие узлы.
— Еретик... Еретик... — шептал казначей и сжимался... сжимался... сжимался, холодея от страха.
Дезли посмотрел на настоятеля как на умалишенного. Еретик!? О чем ты, прот? Причем здесь вера?
Арисий прекрасно понял сквайра. Вера не причем.
— Освободите меня! Немедленно! — помягчел чуточку тон прота. — И я подумаю, стоит мне с вами говорить!
— Мы это учли, святой отец. Учли, — заверил Зонг.
Васлет Борво, в понятной до последней тонкости игре без правил, не участвовал. Держался в сторонке, отстраненно, насколько можно быть отстраненным в подобной обстановке и наблюдал за происходящим. Когда пройдешь десятки битв и боев, волей не волей узнаешь, за такими вот разговорами обычно следует обильная кровь.
— Мессиры, будьте благоразумны! — призвал святых отцов Руарх Ив. Он посчитал это необходимо сделать. Он маршалк и здесь происходящее с его дозволения, под его доглядом и под его ответственность. Что-что, но последнее, ни Зонг, ни Дезли оспаривать и не помышляли.
— Еретики! Варначье! Душегубы! Изыдите говорено вам стократно! — елозил и пыжился освободиться прот.
Попытки Арисия развязаться малоэффективны. Зонг умел вязать узлы. В далекой юности полгода болтался по морям на одной из посудин капитана Тамба. Приобретенный бесценный опыт, ни раз, ни два, пригождался в жизни.
— Темнеет, — наблюдал Дезли за гаснущим за окном днем.
Замечание сквайра послужило началом объявленной дискуссии. Победителей с побежденными, не желающих конструктивного диалога.
— Прокляну! Прокляну! На костер! Всех! Изжарить! Спалить! Сжечь! Пепел над пустыней развеять!
Зонг ухватил настоятеля за горло и сжал с такой силой, что бедняга засипел, засучил ногами, задергался, закатил глаза.
— Мессир Зонг! — вмешался маршалк и зарекся о том. Брошенный Зонгом взгляд горячей кипящего масла. — Не переходите границы, — едва ли кто из присутствующих услышал.
Мучитель позволил жертве немного отдышаться.
— Мы покинем вашу гостеприимную обитель, — пообещал Зонг, — как только узнаем от вас, где собранная монастырем десятина...
— Тьфу! — плюнул в него не желавший сдаваться Арисий.
Плевок не получился. Во рту пересохло. Символическую выходку настоятеля Зонг проигнорировал.
Ветер внес в окно дым, запах гари и крики. Стучали молотки и, человек выл собакой. Долго, длинно, одним звуком. На дверях церкви распинали келаря.
Визжал молодой монашек. Пилларды тащили беднягу из хрона.
— Дядька Нилий! Дядка Нилий! Споможитя! Споможитя, бедуююююю! — взывал перепуганный парень.
— Мордашка-то чисто бабья! — потешались пилларды.
— Вот и посмотрим, — ржал кто-то. — Глядишь еще, что от бабы нащупаем!
— Дырку!
— Га-га-га!
— Мешает, — Зонг кивнул васлету и тот с шумом закрыл разбитые рамы. Уцелевший осколок, клыком торчавший сверху, в розовых бликах. Над трапезной и гостевым домиком встало высокое зарево.
Гм... не одобрительно поглядел на Борво Дезли. Оказывается, имелись и иные причины задержки карьеры васлета. Белоручка!
Сквайр пододвинул поближе трикирий, зажег все свечи, поплевав на пальцы, поправил фитильки.
— Вы слыхали басню Обезьяна и Зеркало? — вопрос Дезли к обоим пленникам.
Прот не снизошел отвечать. Он горел праведным негодованием. Как они смеют обращаться с ним неуважительно?! Как?!
Зонг встал за спиной Арисия. Дезли отошел за казначея. Загреб жидкий волос в кулак.
— Ай-ай-ай! — тряс жирным подбородком Рэйб и шептал белыми губами молитву. — Господи, укрепи и сердце, и разум, и чресла....
— Что-что? — прислушался Зонг. — Громче!
— Господи, укрепи..., — казначей не выдержал и расплакался.
Зонг посмотрел на свою руку, показал Рэйбу.
— Благодарствую, но пока не подводила, — произнес он, убирая любезную улыбочку в запасники. Собственно, в дальнейшем он вполне обойдется и без нее.
Казначей с перепуга залился слезами. Сделалось так страшно! Не в мочь!
— Кто первым правильно отвечает на заданный вопрос, остается цел, — объявил Дезли. — Молчуну отрезают уши и дырявят щеки. Далее нос, глаза... Пальчики на ногах... особенно чувствительны.
— Да вы знаток! — искренне восхитился Зонг неожиданным талантам приятеля. — Как далеко вы заходили?
— С таном Викси. Когда добрались до его яиц, он открыл требуемое.
— Ууууу! Позволить себя покалечить, чтобы во всем признаться?! Ум у людей есть, нет?
— Вопрос первый. Где десятина? — просто спросил Дезли.
Казначей вопрошающе смотрел на настоятеля. Смаргивал навернувшиеся слезы, не пропустить дозволения говорить. Прот метал гневные взгляды на Дезли — изувер! и строгие на казначея — молчи, прокляну!
Дезли быстрым взмахом стесал казначею ухо!
— Ааайййй! — взвизгнул Рэйб, выдувая кровавый пузырь соплей. Он до последнего веровал, сказанное мучителем только дурная шутка. Попытка запугать. Его! Казначея монастыря Святого Идрака! Бедняга забыл о приоритетах. Мучителей он интересовал как казначей и совсем не важно под патронажем какого святого находился.
— Следует отвечать, — пояснил Дезли но не Рейбу, настоятелю.
Зонг не позволил открыть Арисию рта. Отрезанное ухо прота шлепнулось на стол. Для наглядности и эмоционального воздействия.
— Аааааа! — завыл настоятель. — Изуверы! Изуверррыыы!
— Где десятина? — напомнил Дезли вопрос.
— Наши люди обшарили монастырь и то, что нашарили, не соответствует нашим ожиданиям, — Зонг указал кровавым кинжалом на узел в углу. — Где десятина! Только не порите чушь, что отправили её Викарию. Не поверю!
— Она... она... — заторопился казначей.
— В подвале! За винным бочками комната! — неожиданно сдался настоятель, почувствовав сталь у виска.
— Надо успевать, — пожурил Дезли казначея за нерасторопность и отсек второе ухо.
— Аааааааа! — закатился Рэйб.
— Проверь! — отправил Зонг одного из двух караульных у входной двери. — А где украшения из монастырской церкви. Позолоченный потолок не вяжется с голыми стенами и ободранным иконостасом! Где запрестольный крест, на котором сказывают сотня аквамринов, где дарохранительница? Где рака Святого Идрака. В сто фунтов золота. Панагиар, тарель? Гдееее?
— Побойтесь богаааааа! — причитал настоятель и лишился второго уха.
— Отвечать по существу. Что не понятного? — Дезли заглянул в лицо казначею.
— Все...все понятно! — закивал соглашаясь Рэйб.
— Так где?
— Прот Арисий приказал спрятать...
— Куда?! — и Дезли проткнул щеку казначея, круговым движением вырезая дыру.
— Бааааааа! — забился несчастный.
— Без носа ты будешь походить на свинью. Хрю-хрю! Свинка в рясе, — прошептал Зонг проту в изувеченное ухо.
— За церковью. Под плитой могилы прежнего настоятеля Фёрта, — выдал секрет спасовавший перед угрозой Арисий.
— Мертвые стерегут достояние? — поражен Зонг выдумкой. — Хитро! Покойникам можно доверять. Сами не упрут и другим не расскажут.
Второй караульный умчался вскрывать тайник.
— Где касапанка? — гнул свое Дезли, тягая казначея за патлы.
— Больше ничего нет! Ничего! — убеждал Рэйб, едва живой от страха.
— Это же монастырь! Мы здесь молимся за падшие души! — вторил ему прот.
— Не забудьте о нас! — напомнил Зонг. — Так где? Где деньги, что вы ссужали цеховым, купцам, танам? Где проценты с них? Тридцать процентов! Это... это... здорово!
— Вас ввели в заблуждения, — хныкал настоятель, во все глаза следя за казначеем. Опередить... опередить....
Зонг глянул на Рэйба. Тот был готов отвечать. Сквайр поощрил готовность казначея. Кинжал впился в щеку Арисия. Круговое движение, скрежет выковыриваемых из челюсти зубов, кровь.
— Ууууу! — взвыл прот, дергаясь на стуле.
— Сквайр Зонг! Вы соображаете, что делаете! — не выдержал маршалк. Пока кромсали казначея, он помалкивал. — Все имеет свой предел!
Зонг крутанул кинжал еще раз. Прот выгнулся. Ив побледнел. Ему сделалось дурно. Он растянул ворот, обрывая шнуровку. Вздохнул глубже.
— Вам нужна нюхательная соль? — уничижительно спросил Зонг маршалка.
— Нет, — сглатывал и сглатывал Ив подкатывавшие волны тошноты. — Это.... Не благородно!
ˮЧего он там проблеял?ˮ — не понял Дезли.
ˮОн обозвал нас хамьем!ˮ — пояснил Зонг.
Сквайрам было начхать на благородство, на маршалка, на монахов и всех остальных. Но не на деньги. Бесплатные подвиги закончились для них давным-давно. Всякое их усилие имело свою цену. У всякого действия свой прейскурант.
— А вам? — вопрос Дезли к Борво, — требуется соль?
— Нет, — отказался васлет. Он не краше маршалка, но держится.
— Отлично! — похвалил Зонг. — Тем более у меня все равно её не водится. Не пользуюсь.
— Но так нельзя! — паниковал маршалк. Стараясь не смотреть на окровавленное лицо прота.
— Прикажите заявиться с пустыми руками к рийа Элори?
— Можно обойтись без издевательств!
— Попробуйте, — предложил Зонг, отступая от стула и приглашая маршалка продолжить его работу.
Ив смалодушничал. Он и подходить близко не желал, словно боялся подцепить неизлечимую болячку.
— Говори! — рявкнул Дезли на казначея, рванув за волосы.
— В...в...в...в..., — никак не мог произнести окончательно перетрусивший Рэйб.
— В дальней комнате... под полом! — поник прот. — У стены....
— Что ж. Больше нет вопросов? А у вас мессир маршалк?
Тот замотал головой — никак нет! И блеванул под ноги. Вытер рот рукавом. Кошмар!
— Вы, Борво?
Идентичное мотание — нет. Васлет, всецело и полностью, согласен с маршалком. То, что вытворяли эти двое — кошмар!
Левая бровь Зонга выгнулась вверх. Кошмар? Кошмара вы еще голубчики не видели!
Казначей зажмурился не видеть. Маршалк поспешил отвернуться. Борво спрятался за шкаф. Сцепил руки, чтобы не дрожали. Дезли спокоен. Ничего особенного.
— Ну-ну... Все не так уж и страшно, — похлопали по щекам Рэйба.
Тому стоило не малых усилий и всей воли подглянуть в прищур век. Лучше бы не делал этого! Зонг подавал ему на лжице вырезанный глаз настоятеля Арисия.
— Что мы забыли? — спросил он казначея с поистине отцовской заботой. — Мы ведь что-то забыли? Правда? Что?
— Лллличные ссссбережения ббббратии, — и не подумал запираться Рэйб.
— Ну вот, говорил же — забыли! Ты знаешь где они? Знаешь? Мне бы не хотелось...
— Я... я... я..., — тычок от Дезли помог выплюнуть слова, — знаюююю....., — начал подвывать Рэйб.
Зонг подсунул лжицу к перекошенному рту казначея и тот покорно открыл его. Амммм!
— Вот и молодец. Если соврал. Ты ему позавидуешь, — все так же по-отечески, с добром, предупредил Зонг.
Сквайр вернулся к обмякшему на стуле Арисию.
— Передайте наше глубокое почтение. Мы хотели по доброму. Честно....
Кинжал с чваканьем вошел-вышел в шею прота. Заплескался фонтанчик крови. Быстро стих.
— Вы ... вы с ума сошли! Вы что... что сделали? — выпал из оцепенения и возмутился маршалк.
— Уродство не эстетично! — произнес Зонг, осматриваясь не испачкался ли?
— Вы представляете, что теперь будет?! Попы... они... Они же такое устроят! Такое! Войну!
— Несколько запоздалое предупреждение, — Зонг сбил с рукава алые капли. — А насчет войны... Мы и так её начали.
— Лучше бы вы прикончили этого! — орал маршалк, не контролируя захлестнувшие его страх и панику.
— Не лучше, — не согласился Дезли. — Тот кто ворует, знает больше того кто владеет.
— Так ведь? — вытаращился Зонг на казначея. — Приворовывал?
Казначей и не подумал запираться. Он приворовывал, неправильно списывал долги, оценивая занижал стоимость дарений, скрывал отказные на имущество и средства, завышал цены и недоплачивал доходные. Он грешен! Только не трогайте его! Не трогайте! Не прикасайтесь!
Маршалк завелся и угомонить его просто не удастся. Он направо налево сыпал обвинениями. Как обычно, все виноваты, но кто-то меньше остальных. Кто-то это он, маршалк! Пока Зонг и Ив выясняли грядущие последствия скорой смерти Арисия, Дезли вытащил из гобелена стрелу, покрутил в руках. Истерика действовала ему на нервы. Истеричные бабы — плохо, истеричные мужики — никуда не годится!
— Рийа Элори не требовала убийства херова попа! — исходил страхом маршалк. От него воняло потом и... Зонго дернул носом. Мочой?!
— На войне всякое случается...
— Это не на войне! Не на войне! А здесь! Здесь! В моем присутствии!
Когда Ив оказался в пределах досягаемости Дезли, а он, потеряв осторожность, оказался, то заполучил стрелу в глаз до половины древка. Клацнули зубы, дернулась голова и, жалобно хмыкнув, маршалк грохнулся на пол. Лежащий среди битого стекла и выдранных страниц, в нарядном шапе с малиновым капюшоном, Руарх Ив выглядел не столь впечатляюще, как до того, пока был жив-здоров.
— Трагическая случайность, — объявил Дезли внезапную кончину маршалка.
— Бывает и часто, — вздохнул Зонг. — Вы не находите Борво?
