ПРОЛОГ
Рьяла, прибрежная зона клана Нерат
Ноябрь 2065 года
Горечь на губах это не слёзы, это привкус тёплой морской воды. Настолько чистой и прозрачной, что если не заплывать далеко, то можно сделать вид, будто неспешно паришь над рябым песчаным дном, лениво перебирая конечностями. Но этот густо-солёный вкус не может обмануть того, кто не раз плескался в земных океанах. Эта вода совсем другая.
И солнце здесь не такое ослепительное для глаз, и жарит ультрафиолетом довольно милосердно, что вообще нетипично для оранжевой звезды класса 'К'. Но обгореть можно запросто, если не принять меры. Зато нырять с высокой скалы в зеленоватую прохладу морской воды хорошо и комфортно.
Но не заниматься же этим целый день? Для начала хватит и пары пробных прыжков, а сейчас пора возвращаться!
Он резко выбросил руку вверх из воды, подобно ватерполисту, и ловко ухватился за подставленную рукоять. Маленький полуметровый зонд, слегка загудев от нагрузки, потянул свою ношу вверх, и вскоре оказался на плоской вершине торчащей из моря двадцатиметровой скалы. Пловец жестом отпустил импровизированный лифт и очень аккуратно уселся на мягкую подстилку, стараясь не брызгаться по сторонам. Чуть подсохнув, он сцедил из большого дозатора пригоршню тёплого крема и принялся увлечённо растирать плечи и спину своей черноволосой спутницы. Со стороны кажется, что она крепко спит, лёжа на животе, но это не так.
— Надоело нырять? — промурлыкала она, устраиваясь поудобнее и подставляясь под его чуткие руки.
— Я всего пару раз нырнул, — пожал он плечами. — Но уже соскучился.
— Это чувствуется, — подтвердила она. — Очень даже.
Он добавил крема и перестал ограничивать область своей деятельности спиной и плечами. Как тут удержаться? Это парням приходится плавки носить даже в таком диком месте, чтобы не зацепиться чем-нибудь за камень, а девочкам несколько проще, лишняя ткань на теле ни к чему. И нечего стесняться!
— Нам этот крем вообще не нужен, — с поддельным спокойствием прокомментировал парень, старательно разжигая огонь в опасной близости от центра очага. — Но я взял самую большую банку. Сама знаешь, зачем.
— Ты очень хитрый... коварный... предусмотрительный... коллекционер...
Им не нужно терять голову и куда-то спешить. Счастлив тот, кто способен иногда не торопить события и хотя бы изредка просто плыть по течению. Пока что-нибудь не случилось, неожиданно перекраивая все планы...
— Знаешь, — она буквально одним движением вывернулась из-под его нежного контроля и поднялась на ноги, отряхиваясь от немногочисленных каменных крошек. — Я тоже хочу пару раз нырнуть. Даже не хочу, а... должна!
Парень усмехнулся и пожал плечами, он бы даже не подумал возражать или удерживать её. Он просто знает, что ей с ним хорошо, а чуть погодя будет ещё лучше. А желание нырнуть со скалы... Пусть это тоже станет частью настройки оркестра перед большим концертом.
— Раз тебе что-то подсказывает, что надо нырнуть, — начал он, но осёкся, поймав её абсолютно серьезный взгляд, потемневший до черноты. Это не шутка, она действительно должна... Чувствует это! Так зачем бороться со своими чувствами по такому ничтожному поводу?
— Ты очень умный... понимающий... самый лучший... коллекционер...
Чтобы не быть голословной, она скрепила свой диагноз быстрым, но глубоким поцелуем, со смехом отпрянула и в два прыжка оказалась на краю скалы. Оттолкнувшись с правой ноги, она взмыла в воздух, словно взлетела с одного взмаха, и исчезла за неровным каменным краем. Шум ветра, далекий всплеск, и тишина. Теперь можно и подумать, если есть время...
Трудно объяснить простыми словами, почему они вместе забрались в поисках тепла в такую даль. И выбрали при этом не земные океаны, где всё привычно, и не морской рай Льянты, где выбор удовольствий ещё богаче, а именно Рьялу с её короткими сезонами. Ещё труднее понять, почему они предпочли прибрежную зону клана Нерат, расположенную не слишком далеко от одноимённой столицы, а из тысяч скальных островков выбрали именно этот, не самый крупный и не самый примечательный. Может быть, это простое совпадение, но когда имеешь дело с Ясными, будь начеку! Ведь чтобы правильно задать вопрос, нужно знать гораздо больше, чем половину ответа. Но всё же, будем оптимистами! Рано или поздно узнаем, как оно так вышло...
Пора бы ей вернуться... Вот уже целых четыре минуты прошло, а её всё нет. Беспокоиться не о чем, он чувствует её и на гораздо большем расстоянии, здесь что-то другое... Еще две минуты прошло, и он начал улавливать обрывки новых эмоций. Неверие, азарт, решимость и что-то ещё, совсем неуловимое. Он прикинул глубину, получилось метров пятьдесят, даже для тренированного ныряльщика это весьма прилично. Но ведь они оба уже не совсем обычные люди...
Кажется, она возвращается, приближается! Парень решил не ждать и сиганул со скалы вниз, тут же вынырнув на поверхность почти одновременно с девушкой. Нежно подхватил её, удерживая на воде, прижал к себе, вглядываясь в слегка ошалелые карие глаза.
— Там... — зашептала она, пытаясь отдышаться. — Там...
— Конь? — предположил её спутник, не в силах сдержаться. Он, можно сказать, всю жизнь мечтал произнести эти слова!
— Какой ещё конь?! — не поняла юмора кареглазка, восстановив, наконец, ровное дыхание. — Там корабль!
(кто не понял юмора — читайте 'Туманность Андромеды' Ивана Антоновича Ефремова — прим.авт.)
1. Кровь на палубе
Рьяла, сто пятьдесят миль от Нерата
1420 год (по земному летоисчислению)
Гонимый шквальным ветром, огромный корабль рыскнул было в сторону, но вместо того, чтобы скулой неуклюже протаранить стену воды, буквально разрезал её острой гранью форштевня, и снова полез вверх, на следующую волну. Все паруса туго зарифлены, мачты стянуты 'штормовыми' вантами, и теперь всё зависит от рулевых и исправности вверенного им румпельного хозяйства.
Но пена и брызги, обрывки оставшейся позади волны, пусть и с опозданием, но обрушились на мостик. Крыша немного помогла, но свою долю 'солёненького' получили все. Ну, разумеется, все, кроме изящной фигурки в плотной лилово-красной накидке, каким-то образом избежавшей этих 'даров моря'.
— Мы прошли Криб, а до Нерата ещё часов пять-шесть! — не оборачиваясь, проскрипел старпом, словно ничего не случилось. — Если ветер не подведёт.
Лужёная глотка старого моряка, не напрягаясь, перекрыла рёв волн, свист ветра и громкие щелчки рулевого механического телеграфа. И вот ведь какое дело, сам он встал у руля, не желая делить ответственность с подчиненными. Капитану, как бы, негоже самому крутить штурвал, а старпому, вроде, и не возбраняется.
— Буря стихает, — У закутанной в накидку гостьи оказался приятный и на удивление сильный голос. — Можем и в штиль попасть.
— Уж лучше буря, — проворчал старпом, по-прежнему не оборачиваясь.
Очередной набегающий вал заставил его крутануть штурвал вправо, и щелчки телеграфа услышали рулевые, скрытые от глаз верхней палубой. Там, в глубине корабля, две пары матросов навалились на свои 'силовые' штурвалы, и огромное перо руля мягко и быстро вильнуло в своих массивных бронзовых подшипниках, повинуясь железным цепям, скользящим сквозь смазанные китовым жиром клюзы. В принципе, при спокойной погоде хватило бы и одного человека, но в шторм скорость и надежность перекладки руля почти всегда отделяют благополучный рейс от рокового.
Когда корабль с обманчивой легкостью преодолел ещё несколько волн, старпом и вахтенные, наконец заметили то, что пассажирка знала уже несколько минут назад: буря стихает. Больше нет 'купаний' в обрывках волн, болтанка сильно уменьшилась, но ветер всё ещё гонит судно вперёд так быстро, что никаких парусов не нужно. Впрочем, вскоре и ветер начал затихать, и небо, все ещё затянутое тучами, заметно посветлело. Мрачно взглянув на массивный хронометр, старпом без лишних слов сдал дела вахтенному. Все поняли, что скоро на мостик явится капитан, и не стоит давать ему повода для недовольства. А старпом за штурвалом как раз и есть такой повод.
— Спасибо, мастер Шегрос, — тепло отозвалась пассажирка. — С вами, как за каменным молом.
И опять же, все присутствующие согласно улыбнулись. Шегроса уважают все! И даже 'временный' капитан, хоть он весь рейс, с самого отплытия, старается это никак не показывать.
— Мне недавно предлагали под командование большой Ковчег, — криво улыбаясь, отшутился Шегрос. — Но я отказался, нравится мне наша мелкая посудина!
Назвать вооруженный океанский транспорт в тысячу тонн 'мелкой посудиной' и не вызвать ропот возмущения может только он! Но если подумать, в чем он неправ? Он провёл 'Ривьенну' сквозь шторм, а где был в это время капитан? Разумеется, в каюте! А сейчас, когда всё успокоилось, он непременно явится на мостик, чтобы показать себя и напомнить, кто на борту главный...
— Я рад, что мне не пришлось исправлять ваши ошибки, — раздался басовитый голос упомянутой персоны. Вот, он уже здесь!
— Надеюсь, вы хорошо выспались, Нэррис, — едко прокомментировала пассажирка.
Наследник, сын главы клана Нерат, а с недавних пор и вынужденный капитан 'Ривьенны', нахмурился, но виду не подал, оставшись галантным кавалером. И раздражён он вовсе не подначками дамы, а чем-то совсем другим, словно чувствуя опасность. Рейс непростой, и никто не предполагал, что обойдётся без приключений.
— Ставьте паруса, — резко приказал он. — Ветер стихает, а задержки быть не должно.
Пусть он и не крупный авторитет среди моряков, но боец отменный! Вроде, и разодет в шикарный вышитый камзол, но палаш с парой пистолетов при нём. Пусть он и сам не в восторге от того, что волей отца стал начальником этого рейса, но свою линию будет гнуть до конца. Настоящий отпрыск клана Нерат: рослый, грудь колесом, ручищи что твои вёсла! Да и на лицо, что греха таить, жаловаться не приходится: красавец-мужчина! И кто тут смеет возражать? Ах, да, старпом...
— Рановато паруса ставить, — по-простому объяснил Шегрос. — Ветер...
— Меня не интересует ветер! — резко оборвал его наследник. — Меня интересует время прибытия. Я должен доставить госпожу Тамиэлу в Нерат как можно скорее! И я это сделаю!
Старпом проявил сообразительность и не стал даже пытаться оспорить приказ. Встретился глазами с угрюмым заросшим боцманом и кивнул, а тот, в свою очередь, испарился с мостика, чтобы исполнить поручение.
— Фок и грот марсели ставь! — разнесся над палубой его сиплый рёв. — Шевелись, медузы болотные, тринадесять шишек через клюз!
Через минуту матросы оказались на реях, постепенно расправляя полотнища марселей. Ставить нижний фок и грот боцман не решился, и правильно сделал, опасаясь нового усиления ветра. Рулевой взял точно под ветер, марсели мгновенно надулись пузырями, и корабль вздрогнул, ощутимо прибавив скорости.
— Так-то лучше, — процедил капитан, но пассажирка, кажется, вновь не оценила его усилий. Впрочем, он не оставил попыток и галантно протянул руку.
— Позвольте проводить вас.
В самом деле, на мостике делать больше нечего. Вздохнув, почётная пассажирка нехотя оперлась о протянутую руку и позволила 'отбуксировать' себя на палубу, но теперь этот кавалер почему-то почти перестал её раздражать. Морской идиллии не получается, но и так неплохо. Палуба ещё не просохла до конца, а других последствий бури, как бы, и нет. Если бы не ветер...
— Не стоит так рисковать, — осуждающе произнесла она. — Мы идём почти точно по плану.
— В этом и проблема, — тихо произнес наследник, ничего не объясняя.
И куда подевался самодовольный хлыщ, готовый на любую авантюру ради эффекта? В его взгляде нет ни тени легкомысленной самоуверенности, а только решительность и... опаска?
— Что случилось, Нэррис? — тихо спросила она, мгновенно оценив перемену обстановки. — Почему мы так спешим?
— От вас ничего не скроешь, — серьёзно прокомментировал он. — Но пока, на наше счастье, ничего не случилось. Надеюсь, и не случится.
Ох, выходит, не зря глава клана направил сюда своего старшего сына! И сам наследничек тоже хорош, как прикидывался дамским угодником, даже сама госпожа чуть не поверила! А сейчас...
Корабль вздрогнул, по ушам ударил звук, похожий на выстрел. Это внезапный порыв ветра разорвал стропы, удерживающие фок-марсель, и огромное полотнище с треском забилось, закрутилось, теряя лохмотья, словно старая тряпка. И всё бы ничего, но один из матросов, слишком крепко державшийся за лопнувший строп, соскользнул с рея и полетел вниз...
Он не закричал, падая с почти десятиметровой высоты, зато успел пару раз зацепиться за ванты, чем добавил себе шансов на спасение. И глухо ударившись о палубу, остался в сознании, только зубами заскрипел. Как ни странно, но 'почётная пассажирка', совершив неожиданный и стремительный бросок, оказалась возле него первой и, не обращая внимание на сырую палубу, встала на колени, откинув капюшон.
— Не шевелись! — приказала она пострадавшему каким-то особенным голосом, и его тело будто бы само обмякло. Она сама перевернула его на спину ещё до того, как кто-то сумел ей помочь. Капитан встретился взглядом с госпожой и застыл, увидев яркие фиолетовые кольца, горящие в её глазах. С топотом прибежал старпом, и точно так же застыл на месте.
— Голову ему держите! — она отвернулась, склонившись над раненым, а капитан, не раздумывая, сорвал с плеч свой камзол, расшитый цветами клана, свернул его комом и аккуратно подсунул под голову матроса. Удивиться никто не успел, всё произошло слишком быстро, а чародейка продолжила делать нечто, недоступное пониманию как простых мореходов, так и самого старшего наследника От её рук ощутимо потянуло жаром, и вроде бы, появилось небольшое зелёное свечение, но поклясться в этом не смог бы никто из свидетелей. Раненый вдруг открыл глаза и взревел от боли, рванувшись вверх, но три пары сильных рук удержали его, буквально пригвоздив к сырой палубе.
Так прошла почти минута. Ветер уже прилично измочалил сорванный парус, а раненый, наконец, перестал выть, и теперь только выступившие слёзы выдают его страдания. Впрочем, жизнь дороже боли. Теперь он вдруг выгнулся, захрипел, и на губах выступила кровь, но не в виде жуткой белёсой пены, а почти чистая, ярко-алая и какая-то нестрашная.
— Переворачиваем его! — приказала она, и поставленный на четвереньки раненый закашлялся, орошая палубу красными выплесками. Так же внезапно кашель прекратился, и матрос, словно не веря, вытер окровавленный рот рукавом и вопросительно взглянул на спасительницу.
— В легких чисто! — объявила она, устало поднимаясь на ноги, и все заметили, что никаких фиолетовых кругов в её глазах уже нет. — Остальное не смертельно. Неделю будет хромать, потом можно отправлять на рей. Да не в этом смысле!..
Заметив странные взгляды моряков, она поспешила уточнить свою мысль. А то вдруг, в самом деле, повесят беднягу за плохо поставленный парус... Кто их знает, этих морских чудищ в людском обличье!
— Сейчас больного напоить, накормить и положить спать! — напоследок велела она. — И мне в каюту принесите что-нибудь перекусить!
