Эла кивнула, чувствуя, что если сейчас начнёт оправдываться, то в результате уши покраснеют ещё сильнее... Вот как у этой черноволосой и кареглазой хищницы получается так запросто вгонять её в краску, причём по совершенно любому поводу? Каждая её фраза, каждый жест словно бьют молниями и толкают её к проклятому обрыву, тогда как её руки делают прямо противоположное... И каждое прикосновение, в котором чувствуется какая-то нереальная сила, словно обжигает огнём, как тогда, на плотике... Но сейчас она не лечит, а просто не задумывается, в каком смятении находится так называемая учёная госпожа по имени Эла Венте. Которой, судя по всему, и самой наука пошла не впрок. Почти полдня она провела на этом островке, а как себя вести в присутствии этого непонятного явления природы, так и не поняла. И как перестать хотя бы краснеть и смущаться, несмотря на далеко не детский возраст? То ли свидание, то ли смотрины, то ли охота, то ли рыбалка, а уши всё краснеют и краснеют. Вот как бы их успокоить и снова начать думать, а не только чувствовать? Это стало бы прекрасным первым шагом к пониманию, вот только решения этой головоломки пока и близко не видать.
И друг этой темноглазки, Айван, такой же непонятный персонаж, и уши Элы на него реагируют так же, но он-то интересный мужчина, к тому же знаменитость, тут можно хотя бы в теории объяснить, почему она так нервничает. Бедняга Тенней, напарник Элы по экспедиции, как очнулся и ответил на вопросы парочки, так и не проронил ни слова. Тайком глазел на едва прикрытую прозрачной проекцией темноглазку, что никак и никем не возбранялось, да помалкивал, потихоньку приходя в себя от пережитого приключения. Так и прошло несколько часов, большая часть которых была потрачена на пользу общего дела. Эла и Тенней отправили детальный отчёт в университет, отзвонились родственникам и, просмотрев новости, узнали, что инцидент с их участием так и не сделался достоянием гласности.
Это не удивительно, учитывая возможные осложнения. Если парочка из клана Росс действует в интересах Совета, то совершенно неудивительно, что они решили придержать информацию до окончания расследования. С другой стороны, Эла и Тенней не стали ничего скрывать в своём отчёте, зная наверняка, на чей стол он ляжет, но вот родным ничего говорить не стали. И правильно, нечего им волноваться!
И вот, всего час назад, сероглазый Айван вдруг куда-то засобирался, причём на сборы у него ушло меньше минуты, он гораздо дольше обнимал и целовал на прощание свою темноглазку, наплевав на зрителей, у которых от такого представления запылали не только уши. Но в этот момент сверху упала тень подкравшегося к островку небольшого корабля, и Айван одним прыжком исчез за открывшейся мембраной шлюза, оставив свою разгорячённую и очень недовольную подругу наедине с гостями из Нерата. Куда инженер так спешно рванул, объяснять никто не стал...
А бедняга Тенней всё-таки робкий парень, нет в нём этакой житейской наглости, как и настоящей тяги к разгадыванию тайн. Вечный лаборант! Он, конечно, не трус, ведь перед лицом опасности, во время нападения, он не сплоховал, но от темноглазки смылся почти сразу. Сказал, что посидит на камушках внизу, и был таков.
— Хвала Богине, — доверительно усмехнулась Аль-Бина, когда кудри Теннея скрылись за камнями. — Невозможно отфильтровать такие сильные эмоции, особенно когда их двое. А я не могу снизить восприятие, мало ли кто захочет повторить попытку покушения. Хоть ты на меня так не смотри!
Тогда уши Элы вспыхнули с удвоенной силой, и ей пришлось хорошенько задуматься о том, как быть дальше. Она даже не стала обдумывать слова о повышенном восприятии и что это может быть. Думала-думала, и через некоторое время выход придумался почти сам собой. И вот, стоит она теперь недалеко от края, и рассуждает про себя: а может, нужно было промолчать и тихо краснеть дальше? А так, двадцать метров до воды, и ещё пятьдесят до дна...
— Парашютный спорт на Рьяле давно загнулся, — Тихий голос, от которого иллюзия спокойствия слетает, как паутина на ветру, раздался буквально у неё над левым ухом. — Да и у нас теперь недолго продержится. Движители, компенсаторы... С ними не так интересно прыгать с неба. А представь, что у тебя за плечами плотно уложенная ткань, и ничего больше. Ошибаться нельзя, паниковать нельзя, все страхи долой. На первый раз почти невозможно...
Лязгнули непонятно откуда взявшиеся карабины сложной привязной системы, и Эла почувствовала, что оказалась буквально пристёгнута спиной к горячему и упругому рельефу, надёжному и устойчивому, как скала.
— Один инженер, с которым ты здесь недавно познакомилась, — доверительно шепнула ей на ушко Аль-Бина. — Вот так же 'вывозил' меня в первый прыжок. Я была для него довольно высоким начальством, к тому же, вдвое старше, за сто с лишним лет где только не была, чего только не видела... но не прыгала ни разу! А у него на тот момент уже больше полусотни прыжков! Так мы и полетели вниз с трёх километров, а купол раскрыли метров за шестьсот до земли... Я много лет не ощущала себя такой живой и настоящей, как в тот день... и ночь тоже!
Эла попыталась вообразить то, что услышала, но не смогла представить Аль-Бину испуганной или даже взволнованной, но это лишь потому, что плохо её знает. Ведь эта сумасшедшая темноглазка только что поделилась с ней частью своей жизни, и очень важной частью! Вот как сероглазый Айван сумел заполучить то, что для других теперь недоступно...
— Ладно, полетели! — уже менее мечтательным тоном скомандовала Аль-Бина. — Будь умницей, ничего не бойся, и дыши, как обычно. Думай не об опасности, её рядом со мной не существует, думай о своей цели. Ты хотела посмотреть на корабль — вот и смотри!
Это она уже слышала, но понять не смогла, и сейчас эта мысль снова забилась в голове, гоня волну почти на грани паники. Что значит 'дыши как обычно'? Учёная госпожа, как-никак, знает о сложностях подводного плавания, пусть не благодаря университетской программе, а из общения с подружкой-спортсменкой, как раз из этих мест. Мико, дорогая, где же ты сейчас, когда твою городскую 'неваляшку' собираются топить в море? Пятьдесят метров! А как же давление? А азот, после такой глубины? Это же...
— Не нужно так шумно дрожать, — Темноглазка крепко обхватила её за плечи, придавая их связке дополнительную жёсткость и отрезая все пути к отступлению. — Я не собираюсь тебя топить, настройся уже.
И не дала ей больше ни секунды ни на какую настройку! Не прыжок, а короткий полёт, с безупречно ровным входом в воду. Эла поняла, что при ударе об воду в такой связке и шею свернуть можно, но никакого удара не случилось, словно вокруг ныряльщиц поставлена обтекаемая кинетическая завеса. Да, скорее всего, так и есть, иначе чем ещё объяснить столь стремительное погружение? И такую же стремительную остановку...
Руки, держащие её за плечи, исчезли, ремни тоже, и Эла осталась одна посреди огромной зеленоватой толщи воды. Давление сжало её со всех сторон, а воздуха в лёгких почти нет... Паника, едва высунувшись из своего укрытия, оказалась с позором изгнана смачным шлепком по многострадальному заду.
'Дыши, глупая!' — раздался строгий голос прямо в её голове, и Эла, сделав немалое усилие, втянула в себя... воздух? Ну конечно, воздух! Откуда он берётся, уже неважно, сейчас неважно. Зато дыхание быстро выровнялось и зрение сразу прояснилось!
Тут-то она и поняла, что висит в толще воды, как положено, ногами вниз. Вот поросшее морской травой и ракушками скальное основание островка, стеной уходящее вверх, к бликующей переливами отражений поверхности. Вот светлое и почти ровное песчаное дно с редкими камушками, и прямо на нём — корабль, словно спина огромного кита! Его ни с чем не спутаешь, слишком хорошо сохранился его тёмный, величественный остов, наполовину занесённый песком. Гидрологи говорят, что в этом районе какой-то особый состав придонной воды, сохраняющий органику, но ведь столько столетий прошло! Ещё немного, и находить было бы нечего...
Чуть выше мелькнула тень, и Эла увидела Аль-Бину, без малейших усилий парящую в воде чуть выше неё. Ни одного воздушного пузырька не вырывается из её рта, а густые волосы разметались вокруг головы чёрными мазками. Заметив взгляд подопечной, она резким жестом указала вниз, на корабль. Мол, смотри, время уходит! И Эла стала смотреть...
Конструкция корабля, как и описано в недавнем тематическом трактате, типична для своего времени, если не считать 'серых скороходов', которые только появились и ещё не были распространены. От носовой части почти ничего не осталось, но борта, торчащие над песком, всё ещё кажутся прочными и основательными. Палуба почти везде провалена и засыпана, только мостик ещё как-то держится, как и большая часть настройки с чудом уцелевшей абордажной палубой. Чёрными пнями торчат основания мачт, и это всё, что видно невооружённым глазом. Несмотря на столь печальное состояние, 'Ривьенна' кажется прекрасной даже сейчас! И как же невероятно хороша она была на ходу, стремительная и опасная, настолько опасная, что одолеть её Чёрные смогли лишь впятером?
Взгляд скользит и скользит по обводам злополучного морского скитальца, но никаких новых деталей уже не просматривается. Нужно поднимать корабль и исследовать в нём каждую щепку, и делать это нужно с крайней осторожностью и почтением. Ведь если сохранилось дерево, то и кости погибших никуда не делись, включая самую главную пассажирку этого страшного рейса... Вот только оставаться здесь, внизу, уже нет сил. Несмотря на странную защиту своей покровительницы, Эла начала чувствовать холод, ведь температура воды в придонных слоях совсем не та, что у прогретой солнцем поверхности. Очень вовремя сильные руки коснулись её плеч, Аль-Бина явно почувствовала дискомфорт своей подопечной и поспешно притянула её к себе поближе, на этот раз лицом к лицу. И Эла, с благодарностью вцепившись в спасительницу, мгновенно почувствовала окруживший обеих кокон тёплой воды, выдавший себя тысячами мелких пузырьков. Так, купаясь в согревающем серебристом облаке, они и двинулись наверх.
Эла поймала себя на мысли о том, что талантливая во всех отношениях подружка Мико, какой бы умелой ныряльщицей ни была, на подобное 'исполнение желаний' вряд ли способна. Вообще, здесь столько всего ненормального, что можно, при желании, целый трактат написать, и назвать его: 'Как учёная госпожа ничего не поняла и шлепки по заду ей не помогли'. А тем временем, несмотря на приличную глубину, ей стало так тепло и уютно, что к ней даже вернулась способность соображать, и в почти пустую до поры голову стали наведываться умные мысли. С самого начала общение с сероглазым Айваном и кареглазой Аль-Биной постоянно подсказывает учёной госпоже, что она простодушно упускает из виду что-то очень важное, но что?
Что там сказала темноглазка перед прыжком со скалы? Она сказала: 'опасности рядом со мной не существует'! И похоже, что не наврала, ведь беглый взгляд на 'узор' показывает, что на сорока метрах глубины не должно быть так тепло, спокойно и комфортно, а снисходительный взгляд подводной хищницы в этот раз заставляет не краснеть, а вспоминать что-то очень важное и почти забытое... Эла вдруг вспомнила, как в возрасте шести лет залезла с руками и ногами на старинную бронзовую статую, выставленную в Нератском историческом парке, и повисла на ней, пытаясь услышать хоть что-нибудь из её прекрасных отполированных уст... Всего минуту провисела до того, как её оттуда сняли и всыпали больно-пребольно, невзирая на происхождение. Тогда её многострадальный зад впервые отведал гнева Богини, ведь это была её статуя!
Тамиэла, Богиня, Ясная! Почему, едва научившись чтению и письму, будущая учёная госпожа не на шутку увлеклась темой Пустого берега и историей жизни последней Ясной? Почему даже мама, ещё ничего не зная об этом увлечении, назвала дочку Элой, одним из коротких вариантов имени Богини? Почему она сейчас, став уже взрослой, так уверена, что пока она висит, вцепившись руками в крепкие тугие бока Аль-Бины и обхватив её ногами, как когда-то статую Тамиэлы, с её бедовым задом точно ничего не случится? И было ещё что-то, совсем недавно, когда её только вытащили из воды после крушения глиссера... Она удивилась знаниям пришельцев и сказала, что даже Ясные не могли говорить с мёртвыми! Кажется, сероглазый удивился, а Аль-Бина его успокоила, мол, совпадение. И добавила: девочка же историк!
Вот теперь многое становится понятно, и хорошо, что учёной госпоже не совсем отшибло память после того происшествия. И прекрасно, что с этой горячей и живой 'статуи' её никто не собирается снимать и наказывать за то, что посмела прикоснуться к чему-то запретному. Здесь, рядом с ней, однозначно самое безопасное место на планете! Хочется оставаться здесь как можно дольше... Но каким бы медленным и осторожным не был подъём к поверхности, спустя несколько минут время вышло.
— Ты так и будешь на мне висеть? — совершенно необидным тоном поинтересовалась Аль-Бина под плеск легкой волны, без видимых усилий удерживаясь на плаву вместе со своим прозревшим 'грузом'.
Выпустить из рук настоящую, живую мечту всей своей жизни Эла смогла не сразу, но всё же, смогла. И снова этот взгляд, но теперь, скорее, поощряющий. И ещё, словно неслышная просьба: не болтай! Вот это самое простое, подумала Эла, чувствуя необъяснимое торжество. Каждый учёный по-своему тщеславен, но умение хранить тайны не менее важно, и не всякому дано. И вот, Ясная доверила ей свою тайну, и как можно ослушаться?
У Элы всегда были проблемы с послушанием, но в данном случае уровень авторитета, реально, божественный, и не предполагает послаблений. Да ей и самой по душе такое распоряжение, священный договор, клятва хранить тайну! Зато теперь у никому не известной Элы Венте, скромного историка из Нерата, есть своя собственная, настоящая Ясная! Богиня, с которой можно даже поговорить!
— Тамиэлу друзья звали просто Тами, — вдруг усмехнулась темноглазка, словно без труда 'прочитала' все собственнические фантазии Элы. — Так что, я для тебя теперь Бина. Но только наедине!
И, ухватившись одной рукой за подвеску непонятно откуда выскочившего зонда, Ясная буквально вылетела из воды и через несколько секунд скрылась на вершине островка. Ну разумеется, всякая уважающая себя богиня вовсе не обязана вечно таскать свою вновь обретённую 'послушницу' на руках.
12. Опыт и алкоголь
Бывшая территория клана Ноос, безымянный кластер
Поселение 'Снежинка', рядом с основной посадочной площадкой
Ноябрь 2065 года
Крита никогда не видела 'давилку' так близко. Какая же она здоровая, пусть и Средняя по типу! И красивая, чего уж стесняться... Совершенные округлые обводы, строго сбалансированная смертоносная стремительность, но не выглядящая хрупкой или уязвимой. Прекрасный и опасный хищный зверь с темной матовой шкурой, чуть шершавой на вид. Наблюдать за посадкой этого монстра было приятно и немного боязно, но зато сразу же стало понятно, почему господин Наймор так орал, требуя освободить площадку.
— Ну что, расходимся? — предположил Ранис, устало потирая виски. — Я бы поспал..
