План Марcинко был прост и прямолинеен. Он отвел свое отделение вглубь острова и устроил засаду на вьетконговцев. В своем рассказе об этом вечере в «Воине-разбойнике» Марсинко написал, что хотел обеспечить своим людям их первые убийства в бою. «Убийство было важным элементом», — объяснил Марсинко. Конечно, это была война, но у него были другие причины. «Я хотел убедиться, что каждый боец «Браво» справится с поставленной задачей». Марсинко и его отделение пробрались на остров и устроили засаду. Они ждали.
Отделение «Браво» молча пряталось около тридцати минут, пока не услышал скрип деревянного весла, направляющего сампан к берегу. «Морские котики» подождали, пока лодка не окажется в двадцати футах от их позиции, затем Марсинко открыл огонь. Почти мгновенно остальная часть отделения последовала его примеру, открыв огонь по тому, что, как они могли видеть, было двумя безоружными мужчинами, скользившими через реку Бассак. По словам Марсинко, их стрельба была настолько яростной, что фактически изрешетила подозреваемых курьеров Вьетконга. «Морские котики» быстро запрыгнули в лодку, когда она начала тонуть, чтобы поднять тела и захватить любые разведданные, которые они, возможно, перевозили. Как писал Марсинко, когда они вытаскивали тела из лодки, по ним посыпались выстрелы. Марсинко и его люди поползли обратно на свою позицию в засаде, прижатые к земле, в то время как Марсинко пытался связаться с Бейли и остальными по радио и вызвать помощь. «Мы вели огонь, может быть, восемь-десять минут, целую вечность, пока я вызывал и вызывал [катер]», — написал Марсинко. Когда одна из лодок SEAL наконец прибыла, чтобы забрать людей, отряду «Браво» пришлось эвакуироваться под огнем. «Мы двинулись вниз по берегу, ведя прикрывающий огонь в то время как скользили, ныряли и катились через подлесок джунглей. Пули вьетконговцев рвали листья над нашими головами или закапывались неуютно близко, пока мы пробирались к ШТЛ [штурмовой тактической лодке SEAL]».
Как только Марсинко и его люди благополучно оказались на борту и дальше вниз по реке, он выступил против Бейли за то, что тот оставил отряд «Браво», подвергнув его и его людей опасности. «Я был в ярости», — написал Марсинко. «Я хотел кого-нибудь убить». Он подошел к Бейли, который был выше его на два ранга, толкнул его, обругал и обвинил в том, что он бросил его отделение. «Я умолял о прикрывающем огне», — цитирует Марсинко свои слова Бейли, — «а вы были так чертовски далеко вверх по реке, что находились вне пределов досягаемости радиосигнала. Тебе этого достаточно, котик?»
История Марсинко в «Воине-разбойнике» была недвусмысленной. Марсинко изображал себя праведным героем: преданным своим рядовым и агрессивным в своих операциях, вплоть до неподчинения любому офицеру, будь то лейтенант или адмирал, который, по его мнению, подвел его людей. Марсинко добавил, что по юридическим причинам он спросил Бейли перед публикацией, помнит ли он тот вечер.
Но большая часть рассказа Марцинко была ложной, по словам Бейли и, по крайней мере, одного из товарищей Марсинко по отделению «Браво» в засаде.
По словам Бейли, после того, как он высадил отряд «Браво», он прошел на своем катере несколько миль вниз по реке и причалил ко второму катеру SEAL. Небольшая команда Бейли служила резервным и спасательным отрядом, если Марсинко и его отделение попали в беду. После часа ожидания отделение «Браво» хранило радиомолчание. Затем небо над островом Дунг озарилось трассирующими пулями. Бейли и его небольшая команда могли видеть, что огонь велся с одной стороны. Трассирующие пули были американскими, что свидетельствует о том, что перестрелка была односторонней. После того, как все успокоилось, Бейли попытался связаться с «Браво» по радио, но ничего не услышал. «Я продолжаю ждать, что Марсинко свяжется по радио, чтобы запросить эвакуацию, но мы этого не слышим».6410
В конце концов Бейли отшвартовал свой катер и направился обратно на остров Дунг. Радиомолчание его беспокоило, даже если не было явного вражеского огня. Катер Бейли подошел примерно на три сотни ярдов от места засады Марсинко. И снова Бейли сделал несколько вызовов по радио, но ответа не последовало. Наконец, Бейли и один из его людей спрыгнули со своей лодки и добрались вброд до берега, чтобы вытащить отделение «Браво». Когда они пробирались вглубь острова, «я слышал смех нескольких парней», — сказал Бейли. Смех был безошибочно американским, вспоминал он. «Я слышал, как Марсинко кричал. Они потеряли всякое понятие о военной дисциплине в предположительно опасной местности». Когда Бейли добрался до отделения, они спросили его, что он тут делает. Бейли объяснил, что он больше часа вызывал по рации, но ответа не было, поэтому он приехал, чтобы вытащить их. Бейли, Марсинко и остальные члены отделения «Браво» погрузились на катер Бейли и отправились обратно на свою базу. «Не было никаких проблем с отходом».
Позже, когда они вернулись на свою базу, Бейли спросил радиста Джо Кэмпа, почему он не отвечал на вызовы по рации. Кэмп сказал Бейли, что он выключил рацию, когда они заняли позицию для засады, чтобы соблюдать тишину. Потом он забыл ее снова включить. «Они вообще не вступали ни в какой контакт», — вспоминал Бейли. «Я спросил Джо: «В кого вы попали?» Он сказал: «Пара рыбаков. У нас есть наши первые военные сувениры.» Он вытащил похожую на барсетку сумку, в которой лежала пара удостоверений личности вьетнамского правительства и наручные часы.»
Остров Дунг был зоной, свободного огня. Правила ведения боевых действий того времени разрешали Марсинко и его команде стрелять в любого в этом районе после ночного комендантского часа. Двое погибших вьетнамцев, возможно, были безоружными вьетконговцами или сочувствующими им, но люди Марсинко не нашли никаких доказательств.
Бейли не вспоминал о том вечере 1967 года, пока двадцать пять лет спустя не прочитал «Воин-разбойник». Он не мог понять, зачем Марсинко выдумывать историю. «Версия Марсинко была абсолютно ложной. У нас вообще никогда не было никаких трудностей [между нами], пока он не написал книгу». Бейли начал связываться с людьми Марсинко из отделения «Браво». Каждый человек, с которым он разговаривал, подтвердил, что версия Марсинко в «Воине-разбойнике» была ложной. Бейли поделился своими опасениями с издателем журнала «Солдат удачи», Робертом Брауном, друг Бейли. Браун попросил молодого адвоката из Вашингтона, округ Колумбия, Эбби Лоуэлл представлять интересы Бейли в потенциальном иске о клевете против Марсинко, Саймона и Шустера.
Несколько недель спустя Бейли потребовал опровержения от Саймона и Шустера. Бейли получил рапорт Марсинко о событиях того вечера, по наводке одного из людей Марсинко из отделения «Браво», который, хотя и содержал незначительные детали, частично противоречил рассказу Марсинко. Издатель согласился изменить текст в изданиях в мягкой обложке. Тем не менее, это было не то опровержение, которого добивался Бейли. Рассказ Марсинко о жестокой перестрелке на острове остался неизменным, но он заменил Ларри Бейли на вымышленного офицера, а в остальном оставил рассказ прежним. То, что начиналось как неточный и приукрашенный отчет о реальном событии, превратилось в вымысел, слабо заимствованный из реальной жизни.
В конце концов, Роберт Браун заинтересовался неточным описанием событий Марсинко в «Воине-разбойнике». Браун поручил Дейлу Андраде, уважаемому военному историку, написать статью. Получившаяся в результате статья «Тыловой воин» поддержала обвинения Бейли, подтвержденные членом команды Марсинко.6511 В статье также был найден другой пример из книги Марсинко, в котором он с грубой неточностью описал то, что должно было стать судьбоносным событием в его военной карьере, потерю своего первого «морского котика» в бою и, по-видимому, откровенно сфабриковал события во Вьетнаме.
В то время как «Тыловой воин» стала хорошо известна в сообществе Шестого отряда SEAL, коммерческий успех Марcинко не пострадал. Он вслед за «Воином-разбойником» выпустил серию беллетристики из шестнадцати книг и основал бренд Шестой отряд SEAL. Марcинко был кем угодно в своей карьере: героем в бою, преступником и баснописцем и, в конечном счете, знаменитостью. Хотя он должен был послужить поучительной историей для последующих поколений «морских котиков», слишком многие видели в Марсинко нечто другое: модель, к которой нужно стремиться.
Глава 5. Этичные воины
Весна 1991 — Трапп, Мэриленд
Дуэйн Дитер непринужденно стоял, уперев руки в бока, оценивая своего противника. Напротив Дитера стоял рядовой «морских котиков» ростом шесть футов пять дюймов, разминая мускулистые руки и толстые ноги и подпрыгивая на носках. «Котик» не только возвышался над Дитером на шесть дюймов, но и был тяжелее его по меньшей мере на пятьдесят фунтов, будучи сложен как каменная стена.
— Тебе лучше приготовиться, — сказал «морской котик». — Я лучший боец в Шестом отряде SEAL.
— Я в порядке, — сказал Дитер. — Я готов.
Двое других бойцов SEAL стояли в стороне и наблюдали.
«Морские котики» были на тренировочной площадке Дитера, чтобы посмотреть на то, что обещало стать страшной и затяжной потасовкой между их самым крутым товарищем по команде Фрэном Роджерс и Дитером, гражданским лицом, который быстро стал любимым гуру тренировок Шестого отряда SEAL. Программа обучения Дитера в Шестом отряде SEAL была ограничена небольшим числом операторов, но пользовалась популярностью в команде. Он обучал «морских котиков» всему — от того, как защищаться в рукопашной схватке, до того, как прочесывать комнату с оружием наготове. В закрытом и секретном мире Шестого отряда SEAL Дитер был редким гражданским, который понимал, как операторам и нападающим необходимо физически перемещаться во враждебной среде с наилучшими шансами на успех. Самое главное, что режим тренировок Дитера включал в себя методы борьбы и самообороны, которые научили «морских котиков» контролировать и направлять свою агрессию так, чтобы она никогда не становилась излишне жестокой. Система Дитера стала настолько популярной, что «морские котики» в конце концов настояли на том, чтобы «Зеленая» группа, учебное подразделение части, внедрило технику Дитера, чтобы гарантировать, что ее усвоит каждый новый боец Шестого отряда SEAL.
Когда Роджерс услышал об этом предложении, он потребовал, чтобы он проверил мастерство Дитера. Роджерс обладал черными поясами по нескольким боевым искусствам и считался лучшим бойцом отряда по рукопашному бою. Он был широко признан самым крутым членом Шестого отряда SEAL. Его товарищи по команде называли его доктором Джекилом и мистером Хайдом, ссылаясь на его резкие перепады настроения. Когда Роджерс был в дурном настроении, большинство его сверстников его боялись. В сообществе альфа-самцов Роджерс был на вершине.
В тренировочном зале Дитера Роджерс принял боевую стойку. Дитер оторвал руки от боков и поднял их ладонями наружу перед своим лицом. Роджерс набросился, шагнув к Дитеру и одновременно подняв ногу с ковра, чтобы нанести удар с разворота. Но прежде чем он смог продвинуться более чем на несколько дюймов, Дитер вытянул правую руку вверх к Роджерсу, ударив его по лбу ладонью открытой ладони. Роджерс мгновенно упал на пол и лежал неподвижно.
— Ты убил его! — крикнул один из товарищей Роджерса по команде.
Дитер опустился рядом с Роджерсом и убедился, что тот все еще дышит. Два товарища Роджерса по команде столпились над ними.
— Он не мертв, — сказал Дитер.
Дитер помассировал плечи бойца SEAL и заговорил с ним, и менее чем через минуту глаза Роджерса открылись, и он пришел в сознание.
— Я готов слушать, — сказал Роджерс.
Каждый «морской котик» ступает на участок размером четыре на пять футов, отмеченный клейкой лентой в пустой комнате. С потолка с помощью шкива опускается колпак, до тех пор, пока боец SEAL не увидит ничего, кроме полной темноты. Из динамика доносится белый шум, так что он ничего не слышит. Он ждет. Он не знает, как долго, и он не знает, с чем он столкнется, когда колпак будет поднят. Все его чувства обострены. Его стресс возрастает по мере того, как недостаток света, смешанный с сенсорной перегрузкой, сочетается с предвкушением тренировки. Видеокамера в одном углу снимает упражнение, а инструкторы стоят над залом на мостках, чтобы наблюдать.
Когда поднимается колпак, боец SEAL видит нескольких человек, одних прямо перед собой, других в задней части комнаты и, возможно, еще кого-то позади себя. Он должен почти мгновенно определить, кто представляет угрозу, а кто нет, застрелить того, кто представляет, подчинить того, кто не представляет, и спасти заложника. Если есть человек, который представляет угрозу, но безоружен, он не может стрелять. Он может физически ударить кого-то, только если тот нападает или отказывается лечь на землю. Он должен сделать это за считанные секунды и никогда не покидать отмеченный клейкой лентой участок пола.
«Тест с колпаком предназначен для ошеломления. Он предназначен для того, чтобы заставить вас принимать очень трудные решения, правильные или неправильные, хорошие или плохие, о жизни или смерти, и все это за считанные секунды», — написал один из операторов Шестого отряда SEAL. «Только после того как я прошел… тест с колпаком, я начал по-настоящему задумываться о том, как справляться со стрессом. Там я узнал, что главное — сначала расставить приоритеты по всем отдельным факторам стресса, а затем действовать.… Благодаря постоянной практике, повторению, опыту большинство «морских котиков» могут расставлять приоритеты в стрессовых ситуациях достаточно быстро, чтобы это больше походило на инстинкт, чем на процесс».661
По сути, упражнение с колпаком, как его стали называть, является основополагающим тренировочным упражнением Дитера. Это упражнение, наряду с другим, упражнением в защите без оружия, которое включает в себя удар открытой ладонью в голову, тот же прием, который Дитер использовал, чтобы лишить Фрэна Роджерса сознания, послужило отправной точкой для системы тренировок Дитера в «Зеленой» группе. Упражнение помогает привести бойца SEAL к мгновенной реакции, отключая сознательный разум и, с практикой, к инстинктивной реакции.
Упражнения намеренно дезориентируют, и немногие «морские котики», если таковые вообще имеются, могут успешно выполнить свое первое упражнение. Даже спустя двадцать лет после недельного обучения бывшие операторы могут вспомнить как требуемую стойку, так и ощущение того, что они находятся «под колпаком».
