Полковник Чарли Беквит, командир «Дельты», руководивший операцией, прервал миссию. Операторы «Дельты» загрузились в два транспортных самолета C-130, которые также были заполнены топливными баками. Приказ Беквита требовал, чтобы вертолеты дозаправились для обратного полета обратно на «Нимиц». Все пятеро начали осторожное перемещение рядом с C-130, чтобы подключиться к топливным бакам. Операторы «Дельты» разделились на две части, по одному эскадрону в каждом транспортном самолете, и начали рассаживаться по своим самолетам. Вертолеты были почти все заправлены, когда один из них, закончив заправку, изменил положение, пытаясь отойти от C-130. Когда пилот развернул свой вертолет, он потерял видимость и внезапно почувствовал головокружение в огромном облаке песка, образованном винтами вертолета и сильным штормом. Его вертолет подлетел к ближайшему C-130, прорубив при этом его фюзеляж, наполненный топливом и половиной операторов «Дельты». Передняя половина транспортного самолета взорвалась, превратившись в огненный шар, как и вертолет. Огонь переместился ближе к полным топливным бакам, так что воспламенение топлива было лишь вопросом времени, превратив самолет в бомбу. Команда «Дельты» выходила из самолета быстро, но спокойно, один за другим. Когда самолет наконец взорвался, внутри в ловушке все еще находились пятеро членов экипажа ВВС. В результате взрыва также погибли трое морских пехотинцев, находившихся в вертолете, и огненный шар поднялся на несколько миль в ночное небо. Специалисты по планированию в Пентагоне услышали, как часть радиопередачи замолчала. Когда «Пустыня-один» снова вышел в Сеть, они сообщили по меньшей мере о восьми погибших и еще большем количестве обожженных людей. Поскольку огонь все еще бушевал, группа «Орлиного когтя» была вынуждена оставить позади восьмерых погибших военнослужащих. С приближением рассвета все уцелевшие погрузились в оставшийся транспортный самолет и взлетели.
Остальные американские участники спасательной операции благополучно выбрались из Ирана. Тем не менее, провал миссии серьезно подорвал репутацию Америки как самой могущественной армии в мире. Изображения тлеющих американских самолетов в иранской пустыне транслировались по телевидению по всему миру, демонстрируя поражение и унижение сверхдержавы. Американские военные не смогли спасти американских граждан от группы радикально настроенных студентов университета и были вынуждены бросить своих погибших.
Для военных планировщиков, сидевших в комнате на втором этаже Пентагона, предназначенной для проведения миссии, недостатки плана были совершенно очевидны. У Соединенных Штатов не было центрального командования или достаточного количества элитных подразделений по борьбе с терроризмом для проведения сложных, чувствительных ко времени операций с использованием различных родов войск.
Среди тех, кто сидел краешке своих стульев в Пентагоне во время операции «Орлиный коготь», был тридцатидевятилетний капитан второго ранга ВМС Ричард «Дик» Марсинко. Высокий, широкоплечий мужчина с черными волосами и темными, прищуренными глазами, Марсинко имел внешность не соответствующий образу изящного и утонченного морского офицера из белой англо-саксонской протестантской семьи; он больше походил на рядового морской пехоты. Он также бросал вызов ожиданиям военно-морского флота относительно поведения офицера. Марчинко был сквернословящим и агрессивным «морским котиком», получившим Серебряные и Бронзовые звезды за доблесть в нескольких боях во время войны во Вьетнаме. Мужчины в его семье были шахтерами. Его бабушка и дедушка иммигрировали из тогдашней Чехословакии в Пенсильванию, где дед Марсинко, а затем и его отец, работали на шахтах. Детство Марсинко, по его собственному признанию, было рабочим и трудным, и он решил не следовать за своим отцом и дедом под землю, а вместо этого отправиться в море. Он бросил среднюю школу и поступил на службу в военно-морской флот.
Вскоре после поступления на службу связист Марсинко увидел фильм 1951 года «Боевые пловцы», рассказывающий о героизме UDT-4 во время Второй мировой войны, и понял, что ему нужно присоединиться к командам подрывников-подводников. Ему пришлось подождать еще несколько лет, прежде чем он смог бы получить приказ о зачислении на отбор. Он закончил подготовку UDT в 1961 году.394 После нескольких лет службы рядовым боевым пловцом Марцинко сдал экзамен на соответствие требованиям средней школы и был отобран в школу кандидатов в офицеры военно-морского флота, чтобы получить свои офицерские погоны. К тому времени, когда он в 1965 году, стал мичманом, «морские котики» находились во Вьетнаме уже три года.405 Предыдущий опыт службы в рядах Марчинко сразу же завоевал доверие его людей, даже если его коллеги-офицеры относились к нему с недоверием.416 Билл Гамильтон, бывший офицер UDT, создавший «морских котиков» описал Марсинко как «грубого на грани» с «словарным запасом, щедро усеянным «на хер» и «мудаки»». «Марсинко был таким человеком», — писал Гамильтон в своих мемуарах, — «которого хотелось иметь с собой рядом в драке в баре».427 Марсинко заработал репутацию агрессивного, едкого, и опытного в бюрократии жулика внутри военно-морского флота во время Вьетнама. Он был известен как «Подрывник» Дик и пользовался большим уважением, если не популярностью среди своих сверстников.
Когда в 1979 году началось планирование «Орлиного когтя», Марсинко был назначен в Пентагон в качестве офицера-планировщика в группу по борьбе с терроризмом Объединенного комитета начальников штабов, . Первоначально он предлагал отправиться в Иран с небольшой командой «морских котиков», чтобы сбросить бомбы с самолета ВВС на тегеранский аэропорт, но его план был отклонен. Марчинко позже напишет, что отсутствие участия «морских котиков» в миссии терзало его дух соперничества, хотя он полагал, что скорее всего, миссия все равно провалится. Но, услышав, как замолчали передачи с «Пустыни-один», Марчинко был недвусмыслен в том, насколько сильно провалилась миссия. «Сверху до низу, это была одна огромная бойня. Одна большая потеря».438
Внутренняя реакция США была почти немедленной. Через два дня после провала операции "Пустыня-один" президент Картер приказал военным спланировать вторую попытку спасения. Пентагон использовал планирование второй спасательной операции для разработки новой организации и структуры для проведения операций по спасению заложников и борьбе с терроризмом по всему миру. Новая организация должна была проводить то, что военные называли «специальными операциями», которые должны были быть основательными, решительными и быстрыми. Эта новая организация, получившая название Объединенного командования специальных операций, должна была подчиняться президенту. Это было бы самое близкое, что было в стране, к преторианской гвардии: элитным силам, уполномоченным главой государства выполнять миссию национальной важности. В рамках этого нового командования как военно-воздушные силы, так и военно-морской флот получат новую, так называемую команду 1-го эшелона, подобную армейскому отряду «Дельта». Объединенный комитет начальников штабов попросил Марсинко помочь разработать вклад военно-морского флота в новое объединенное командование.
Марсинко рассматривал провал операции "Орлиный коготь" и вторую попытку спасения как возможность создать новое контртеррористическое подразделение. Для единственного офицера военно-морских сил специального назначения в группе планирования недостающая деталь была очевидна: «морские котики». Когда два дня спустя его попросили внести свой вклад, Марчинко увидел возможность создать новое подразделение SEAL, о котором он мечтал. Первоначальный проект описывал подразделение «морских котиков» нового объединенного командования как «элемент», что в переводе означало один или два взвода, или примерно от четырнадцати до двадцати восьми «морских котиков». Марсинко заменил слово «элемент» на «отряд». Отряд означала целую новую часть SEAL, такую как Первый и Второй отряд SEAL. Новому подразделению потребуется командир, и тогда его статус будет равен статусу «Дельты». Это было бы отдельное подразделение для выполнения национальной миссии, ориентированное на морские цели или операции, где береговая линия использовалась для проникновения на наземную цель. Марсинко предполагал шесть взводов, или дополнительно восемьдесят четыре «морских котика», предназначенных для борьбы с терроризмом и спасения заложников. Его изменение одного слова было столь же прагматичным и бюрократическим, сколь и трайбалистским. Он понял, что в первоначальной формулировке элемент SEAL будет служить вспомогательным подразделением для «Дельты». Он хотел большего. Пентагон поддержал изменение слова Марсинко и, к его радости, ввел в строй новую часть SEAL.
Новые проблемы привели к новым решениям. Терроризм, захват заложников и негосударственные противники были новейшими военными проблемами, с которыми столкнулись Соединенные Штаты, как и предупреждал президент Кеннеди двадцатью годами ранее. Марсинко и его новый отряд SEAL были ответом. Весной 1979 года другие офицеры SEAL рассматривали борьбу с терроризмом и спасение заложников как следующую тактическую эволюцию военно-морских сил специального назначения. Оба отряда SEAL, Первый и Второй, уже ввели подготовку по борьбе с терроризмом для некоторых своих «морских котиков».Во Втором отряде SEAL, в Литтл-Крик, два взвода уже были подготовлены для борьбы с терроризмом и спасению заложников. Они назывались Mobility 6, или MOB-6. Но Марсинко оказался в нужном месте в нужное время, чтобы повлиять на новое командование Пентагона и помочь создать новый отряд SEAL так, как по его представлению, он должен был выглядеть.
В сентябре 1980 года Марсинко покинул миссию по планированию освобождения иранских заложников в Пентагоне и принял свое новое командование. Командующий военно-морских сил в то время, адмирал Томас Хейворд, дал Марсинко один лаконичный приказ: «Ты не подведешь».
Марсинко пообещал Пентагону и Объединенному комитету начальников штабов, что новое подразделение будет готово через шесть месяцев. Это была масштабная задача. На создание «Дельты» ушло почти три года, прежде чем она была задействована в иранской спасательной операции. Марсинко и Гамильтон решили назвать новое подразделение Шестым отрядом SEAL. Хотя в то время существовало всего два других отряда SEAL, два ветерана военно-морских сил специального назначения подумали, что 6-й может сбить Советы с толку, заставив задуматься о отрядах SEAL c 3 по 5. Это число также отражало, сколько взводов «морских котиков» уже прошли подготовку по борьбе с терроризмом.449
Марчинко выпотрошил списки как существующих отрядов "морских котиков", так и некоторых UDT, начав с пятнадцати офицеров и семнадцати рядовых «морских котиков». Он искал людей, которые, по его оценке, в противном случае в гражданском мире были бы спортсменами или преступниками. Ему нужны были морские котики, «у которых был боевой опыт», — сказал он позже в интервью, — «у которых мимо головы прошла пуля с их именем на ней».4510 Марсинко искал «морских котиков», которые, как и он сам, служили во Вьетнаме. Марсинко также нужны были люди, которые были искусны во всех традиционных навыках «морских котиков», стрельбе, подводном плавании, прыжках с парашютом, альпинизме, но которые также обладали или могли развить навыки мастеровых; эти люди должны были разрабатывать решения любой проблемы, стоящей на их пути к успеху миссии, независимо от того, требовалось ли для этого изготовить более тихий образец снаряжения или придумать более тихий способ проникновения в здание.
Но по мере того, как Марсинко набирал в свое подразделение, проявилась еще одна характерная черта. Марсинко любил выпить, и любой «морской котик», который хотел служить в его новой, секретной и элитной команде, тоже должен был уметь пить.
«Я использовал алкоголь как инструмент», — позже сказал мне Марсинко. Если будущий оператор Шестого отряда SEAL не мог угнаться за Марcинко в баре, он был для него бесполезен. «Мы были социальными изгоями, и я организовал это как мафию, банду, братство».
В конечном счете Марсинко выбрал людей по своему образу и подобию, людей, которые ему нравились или которые нравились его главному старшине Кену Макдональду, и в первую очередь с Восточного побережья. Кандидаты действительно прошли Миннесотский многофазный личностный опрос, известный как MMPI, стандартный инструмент психологической оценки, который измеряет структуру личности и психопатологии. Но оценка использовалась почти как формальный прием, и нескольким отобранным лицам был закрыт доступ в подразделение из-за результатов их тестов. Марсинко нанял психолога спецназа, доктора Майкла Уитли, который изучал психологию терроризма. Марсинко сказал мне, что нанял доктора Уитли по бюрократическим соображениям. «Я сделал это, чтобы прикрыть свою задницу, сказать, что всех нас оценили. Но это был обман. По-моему, мы были нормальными. Если я облажался, то мы все облажались».
Уитли не смог разглядеть никаких реальных попыток провести психологическую оценку, когда он прибыл в Вирджиния-Бич, чтобы исключить всех «морских котиков» с личностными проблемами. Некоторые из рекрутов Марсинко даже отказались сдавать MMPI.
«В Шестом [отряде SEAL] было много замечательных людей», — сказал Уитли в интервью. «Но в той группе было несколько социопатов. Не было никакой психологической оценки, о которой можно было бы говорить».4611
Шестой отряд SEAL по замыслу должен был находиться дальше всех от военно-морского флота. Хороший порядок и дисциплина не гарантировали бы успешного завершения миссии. Марсинко были нужны пираты, разбойники, изгои и люди, которым было бы трудно избежать юридических неприятностей как гражданским лицам, если бы они не служили в армии. «Если вы хотите, вы можете назвать их социопатами. Вот как вы получаете рядового, отдающего приказы. Они и есть таланты. Моими приоритетами для подразделения были Миссия, Подразделение, Флаг, Семья. Шестой отряд SEAL, на самом деле, не столько военное подразделение, сколько мафия. Если в команде возникали проблемы, я держал это при себе, как крестный отец или мафиози», — сказал мне Марсинко. «Я мог бы отправить парня в специальный военный трибунал или сократить ему зарплату. Урезал зарплату человеку еще больше, и у меня возникала личная дилемма: могу ли я его выкинуть? Это была боевая обстановка. Мы были единственным подразделением, работавшим в боевом темпе. У меня нет времени ухаживать за парнями, и я не мог позволить себе потерять их».
