— О, скорее всего, открытого нападения не будет. Если что-то и произойдет, оно будет замаскировано под естественный несчастный случай. Незаметная отравленная иголочка, внезапно сломавшийся тренажер, мало ли что.
— И все же, мне это не нравится, — упрямо покачал головой Кэноэ. — Если я вдруг изменю свой образ жизни, начну ото всех прятаться и скрываться, злоумышленник решит, что я испугался. Что меня можно напугать. Я предлагаю вам компромиссный вариант. Я буду жить, как прежде...
— Мы будем, — негромко добавила Кээрт.
— Да, конечно, мы! — Кэноэ виновато скосил глаза в ее сторону. — Мы будем жить по-прежнему, ни от кого не шарахаясь, просто изменим свой распорядок, точнее, постараемся, чтобы никакого четкого распорядка не было. Ну, а вы и супер-три Ровоам будете прикрывать нам спину. Обещаю не жаловаться, если охрана покажется мне излишней и надоедливой.
— Хорошо, — нехотя согласился Меркуукх. — Но с одним исключением.
— Каким?!
— Как вы помните, через пять дней наступает Щедрая ночь. Это означает, что вам, ваше высочество и блистательная, капитану принцу Свэрэону и леди Вэниэлт надо будет до полуночи находиться в Храме Звезд, чтобы провести церемонию Благодарения. Это единственный за время всего полета до Филлины случай, когда можно будет точно определить время и место, где вы будете находиться.
— Верно, — обеспокоенно кивнул Кэноэ.
— Поэтому именно на эту ночь я прошу вашего согласия на чрезвычайные меры безопасности.
— Ладно, — вздохнул Кэноэ. — Я ж понимаю, что это необходимо...
Хотя, признаться, почему-то его не оставляло впечатление, что Меркуукх о чем-то недоговаривает.
— Признайтесь, Боорк, вы ведь что-то недоговариваете! — рассмеялся старший офицер второго ранга Наори.
— Я? Недоговариваю? — удивленно переспросил Боорк. — О чем же, по вашему мнению?
— Ну, не будьте так наивны! — Наори снова рассмеялся, но на этот раз не так естественно. — Например, почему вы проводите так много времени с этими филитами? Или вы опять знаете что-то такое, чего не знаем мы? А может, у вас какое-то особое задание?!
Боорк ненадолго задумался.
— Для этого есть несколько причин, — объявил он. — Во-первых, филиты мне просто интересны. Во-вторых, нам все равно работать с ними, вот я и решил узнать о них побольше. В-третьих, я испытываю к ним определенную благодарность. Не будь филитов, я бы до сих пор, наверное, летал бы простым штурманом на транспорте и ни о чем не мечтал. В-четвертых, у меня есть желание, возможность и время им помогать. В-пятых, начальство не возражает против этого...
— А в-шестых?! — жадно спросил Наори.
— А в-шестых, если бы у меня было какое-либо особое задание, разве я стал бы об этом распространяться?
— М-да... — уважительно пробормотал Наори. — Скажите, Боорк, может и мне стоит познакомиться с филитами поближе?
— По крайней мере, лишним это не будет, — авторитетно сказал Боорк и поспешил откланяться.
При этом, он хорошо понимал, что спешит закончить этот разговор вовсе не из-за слухов, по-прежнему однозначно связывавших Наори со спецотделом. На Тэкэрэо, проживая в доме Згуара и общаясь с членами его семьи, он начал забывать давно привычное ему ощущение, что люди вокруг него не интересуются тем, что интересно ему, и не считают важным то, что по-настоящему важно для него. Сейчас это ощущение возвращалось. Как ни странно, среди коллег-офицеров Боорк чувствовал себя более чужим, чем среди инопланетян-филитов. Пожалуй, именно это и было то самое "в-шестых", о котором ему не хотелось говорить Наори.
И именно поэтому он сейчас шел к филитам.
Десантный отсек на "Всемилостивейшем" по уровню комфорта мало отличался от того помещения для рабов-кронтов, в котором их держали во время полета на Тэкэрэо. Те же спальные ячейки, может, разве что, чуть просторнее, чуть удобнее и с большей по размеру секцией для личных вещей. Те же общие умывальни с душевыми кабинками и индивидуальными санузлами, маленькая прачечная самообслуживания и бытовой отсек, представлявший собой одни лишь голые стены. Основным отличием был небольшой спортзал с незнакомыми тренажерами и развлекательный мини-центр с несколькими широкоэкранными телевизорами в звукоизолированных кабинках и многоканальным музыкальным центром с прикрепленными к нему двумя десятками наушников. Впрочем, ни музыкой, ни фильмами их пока не снабдили.
Помимо спальных ячеек, сгруппированных в трех больших помещениях анфиладой, в отсеке находилось еще двенадцать крошечных двухместных кают для офицерского состава. Одну заняли Даксель и Дауге, и дверь в нее практически всегда стояла нараспашку, остальные были распределены по жребию между постоянными парами. Эргемар с Терией вытянули пустышку, но особенно по этому поводу не страдали. В спальных ячейках, рассчитанных на рослых кээн, хватало места и для двоих, да и возможностей для уединения было более чем достаточно.
В отсеке, предназначенном для перевозки трех с лишним сотен солдат, разместились сорок девять филитов. Пятидесятый, Горн, до сих пор находился в корабельном лазарете. На гвардейской базе его, буквально, вытянули с того света и немного подлатали, но до полного выздоровления было еще очень далеко. Как говорили здешние врачи, встать с постели он сможет только на Филлине. Здесь бы, конечно, очень помог регенерационный аппарат типа того, на котором срастили сломанную ногу Эргемару, но, как объяснили ему еще в госпитале на Тэкэрэо, такие аппараты предназначались для лечения кээн, а специальной программы для филита у докторов просто не было. Горну даже почти не давали никаких лекарств, опасаясь неблагоприятной реакции на незнакомые вещества.
По крайней мере, Горн никогда не оставался один. Возле него постоянно находился кто-то из филитов, а Млиско, не доверяя сознательности масс, составил график дежурств. Впрочем, Эргемар и Териа часто приходили к Горну и в "неурочное" время. Как иногда казалось Эргемару, Терии было немного стыдно за свое первоначальное отношение к Горну как к "бунтовщику" и "республиканцу". А может, ей просто хотелось лишний раз пообщаться с соотечественником.
Так или иначе, в этот день, третий день их полета, Эргемар с Терией провели в лазарете все условное "утро" по корабельному времени, общаясь с Горном. Вчера у кээн был какой-то большой праздник, поэтому некоторые медики просто не явились на работу, а остальные имели немного помятый вид и не слишком интересовались своим единственным пациентом.
Сдав "дежурство" Тухину, Эргемар с Терией отправились обратно. Они уже хорошо ориентировались в корабельных коридорах и не боялись заблудиться. К тому же, Териа, никогда не упускавшая возможности попрактиковаться, уже неплохо разговаривала на имперском языке, а глядя на нее, даже Эргемар, у которого иностранные языки были не самым сильным местом, начал делать некоторые успехи.
Возле входа в свой отсек они повстречали Боорка, который, похоже, собирался туда же, куда и они.
— Саораэми! — поздоровался на имперском языке Эргемар.
В очень церемонной и формализованной речи пришельцев это приветствие было уместно при встрече знакомых друг с другом людей, занимающих примерно равное положение и общающихся достаточно свободно, но соблюдающих определенную дистанцию.
— Саора, Драи-ден! Саора, Териа, — откликнулся Боорк, упомянув менее формальное приветствие.
Друзья же и родственники при встрече говорили друг другу просто "Сао!" .
Боорк тоже пытался немного освоить баргандский, но получалось у него пока не очень хорошо. Наибольшие проблемы, при этом, у него возникали с ударениями, из-за чего ему никак не удавались имена новых друзей. Имя Драйдена он обязательно словно делил на части, четко отделяя один слог от другого, а Терию через раз вообще называл с ударением на "и".
Впрочем, сейчас у него вышло почти правильно.
— Вы к кому? — спросила между тем Териа. — К Дилеру или просто поговорить?
— Просто, — ответил Боорк. Говоря без автоматического переводчика, он старался произносить слова медленно и четко, так что даже Эргемар с пятого на десятое мог понимать их разговор. — Спросить, как дела, что надо. И еще я принес музыку, — Боорк вынул из кармана и показал два небольших диска в прозрачной пластиковой упаковке.
Музыка — дело хорошее. Обрадованная Элльи, подхватив диски, в сопровождении нескольких таких же меломанов побежала в развлекательный центр. Большинство остальных находились где-то поблизости, прислушиваясь к беседе. С переводчиком Боорк мог уже говорить на любую тему.
И тут Даксель задал вопрос, который, наверняка, хотелось задать каждому из них, но который словно находился у них под негласным, но абсолютным запретом — что в походе, что на гвардейской базе, что здесь, на корабле.
— Скоро мы вернемся на Филлину, — вот, что сказал Дилер Даксель. — И что мы там увидим?
Этот вопрос явно привел Боорка в замешательство.
— Мне сложно сказать, — неуверенно произнес он. — Я покинул Филлину еще раньше, чем вы.
— Но вы же могли что-то слышать о Филлине, — настаивал Даксель. — Может, вы хотя бы немного знаете о том, что там сейчас происходит? Мы ведь не знаем вообще ничего!
Боорк молчал. И это молчание очень не нравилось Эргемару. Он вдруг вспомнил рассказы покойного Диля Адариса о бомбежках, разрушенных опустевших городах, отчаянии и безнадежности. Тогда, в исследовательском корпусе, рассказанные сбивчиво и невнятно на слабо знакомом для Адариса языке, они воспринимались как страшные сказки. Но сейчас у Эргемара в голове вертелся иной вопрос: как сильно Адарис тогда приуменьшил правду?
А Боорк, и в самом деле, колебался. В последние месяцы Филлина была для него объектом немного стыдного и тайного, но неуемного любопытства. Он бережно подбирал любую кроху информации, относящейся к этой планете, а умение читать между строк развивалось у граждан Империи, можно сказать, с детства. Так что знал он обо многом, а еще о большем — догадывался и мог ожидать, что большинство его догадок верны.
И именно поэтому ему было очень трудно ответить на вопрос Дакселя. О чем он мог рассказать? О бомбежках и танковых рейдах, опустошивших территории целых стран? О холодной и голодной зиме? О ядерных ракетах, превративших в прах цветущие города?... Во всем этом была и его вина, и ему не хотелось об этом говорить.
Но сказать надо, пришла ему в голову простая и ясная мысль. Это их мир, это их родные и близкие остались там и, наконец, рано или поздно они сами узнают все. И сказать им сейчас горькую правду было единственным способом сохранить уважение к самому себе и доверие и дружбу филитов.
— Филлина очень сильно пострадала во время войны, — сказал он наконец глухим голосом. — Были очень интенсивные бомбежки, а по крупнейшим городам применили ядерные ракеты. Это самое мощное оружие, оно уничтожает все вокруг в радиусе нескольких километров. О том, сколько погибло филитов, у нас не сообщали, но, наверное, миллионы. И многие еще, должно быть, погибли зимой, когда уже прекратили бомбить. Я читал, что было очень холодно и, скорее всего, голодно. У нас писали, что бомбежки специально были направлены на уничтожение экономического потенциала Филлины. Разрушали не только города, но заводы, электростанции, дороги, мосты... Чтобы ничего не работало...
— А что с Тогродом? — напряженно спросила Териа. — Это столица Барганда, самый большой город в Приморье. Вы о нем ничего не слышали?
— Слышал, — Боорку было физически больно говорить. — По нему запустили самую мощную ракету. Этот город разрушен полностью. Его больше нет.
— Нет! — Териа, побледнев, вцепилась в руку Эргемара, словно утопающий — в спасательный круг. — Этого не может быть!
— Увы, — Боорк опустил голову. — Мне рассказывали, что вместо города теперь выжженная плешь.
— А Эррел, столица Шуана? — напряженно спросил Даксель. — Его — тоже?...
— Я больше не помню названий, — покачал головой Боорк. — Знаю лишь, что ядерному удару подверглись самые крупные города.
— А знает ли об этом его высочество? И принцесса Кээрт? — напряженно спросила Териа.
Боорк опасливо поглядел по сторонам. Интересно, успели ли установить здесь подслушивающие устройства? Впрочем, нет: вопрос неправильный. Всем известно, что подслушивающие устройства есть везде. Вопрос в том, слушают ли их сейчас, и будет ли кто-то прослушивать эту запись потом?
Но Териа ждала ответа, и Боорк решил рискнуть.
— Я не думаю, что они об этом знают, — сказал он. — О применении ядерного оружия на Филлине нигде не упоминали и ничего не сообщали. Я знаю об этом, только потому что сам был на Филлине, слушал разговоры и спрашивал.
— Но зачем они это сделали?! Зачем бомбили, запускали ядерные ракеты, если сейчас все равно хотят заключить мир? — спросил Дауге.
Он был настолько потрясен, что даже оставил свой привычный лаконичный стиль. Кажется, его больше всего ошеломила не жестокость, а бессмысленность этой акции.
Боорк снова оглянулся по сторонам, но тут же рассердился на себя за трусость. Нет, с этим надо кончать. Или молчи, или, если уж решился, то говори все до конца.
— Мне кажется, что, начиная войну, Империя просто хотела уничтожить филитов, всех до единого, — тихо произнес он. — Но им этого не удалось. И тогда они решили помириться, потому что война была бы слишком разрушительной для них самих.
Эргемар недобро переглянулся с Млиско. Кажется, им обоим пришла на ум одна и та же ужасная мысль, вернее, ужасное воспоминание о замкнутом стерильном боксе с людьми, сгорающими в считанные дни от неведомой болезни. Уж не готовят ли сейчас пришельцы для филитов нечто более коварное и эффективное, чем бомбы и ядерные ракеты?!
— А сейчас на Филлине мир? — задал вопрос кто-то из задних рядов.
Эргемар и не заметил, как вокруг Боорка собрались почти все.
— Насколько я знаю, официально мира нет. Есть просто отсутствие войны, — пояснил Боорк. — Мир будет заключен, когда его высочество проведет церемонию принятия Филлины под Высокую Руку. Это означает, что Филлина станет колонией, частью Империи.
— А кем тогда будут сами филиты? — уточнил Млиско. — Получат имперское гражданство?
— Не знаю, — растерянно развел руками Боорк. — Наверное, нет. Или не все... Нам говорят, что Империя будет сотрудничать с филитами, передавать им свои технологии, строить на планете заводы и космопорты. На Западном континенте вообще планируют открыть школу для обучения филитов пилотированию космических кораблей. Я в ней буду преподавать.
— Вот как?! — заинтересовался Млиско. — А кого туда будут принимать?
— Я, конечно, не буду заниматься набором, — с облегчением ответил Боорк. — Но, думаю, кандидаты должны будут пройти специальные тесты, как в наших пилотских училищах. Особых знаний от филитов, наверное, требовать не станут, но будущий пилот должен быть здоровым, психологически устойчивым, обладать быстрой реакцией, умением интуитивно принимать правильные решения в сложной обстановке. Кроме того, надо выдерживать перегрузки, на тот случай, если вдруг откажут гравикомпенсаторы. Да, и что еще важно — надо чувствовать пространство... ну, понимать, что оно трехмерное...
