— Ну, ничего — это тоже след, — проворчал Кэноэ. — Не телепортировался же он в вашу каюту! Кто занимается поисками Жезла? Вы?
— Нет, — Меркуукх покачал головой. В его голосе по-прежнему не проскальзывало ни малейшей эмоции. — Старший офицер первого ранга Глэас, заместитель суперофицера третьего ранга Ровоама. Ему помогают со сбором и анализом информации Таутинг и Наарит.
— А почему не сам Ровоам?!
— Ваше высочество, старший-один Глэас готов представить вам самый подробный доклад о ходе расследования, — снова поклонился Меркуукх. — С вашего позволения...
— С моего позволения, я бы хотел видеть место преступления, — решительно сказал Кэноэ. — Там этот доклад, как мне кажется, будет уместнее. Кээрт, ты идешь?
— Конечно, Кэно, — Кээрт глубоко вздохнула. — Только мне сначала нужно одеться и привести себя в порядок. Честное слово, это будет очень-очень быстро!
Старший-один Глэас был очень высоким, очень худым и очень бледным, с немного нездоровым цветом лица. "Длинный, тонкий как глиста" — так, наверное, сказала бы о нем Доорин, — вдруг неожиданно подумалось Кэноэ.
За все время полета он видел Глэаса, в лучшем случае, лишь пару раз и ни разу не разговаривал с ним. Всезнающий Меркуукх, с которым Кэноэ успел побеседовать, пока Кээрт занималась приведением себя в порядок (она действительно сделала это рекордно быстро — менее чем за четверть часа), поведал, что Глэас занимался, как правило, распределением людей по постам, проверками, караулами и прочими скучными вещами — то есть, в отличие от Ровоама, который был все-таки больше придворным, чем охранником, делал малозаметные, но нужные повседневные дела. Кроме того, что было для них очень ценно, Глэас в молодости служил в уголовной полиции и имел поэтому какой-никакой опыт проведения расследований.
В принципе, Глэас произвел приятное впечатление на Кэноэ. Он не пытался угодничать и лебезить, а прямо и компетентно говорил по делу.
— Господин Меркуукх обнаружил взлом сейфа и потерю Жезла в 0 часов 22 минуты, — докладывал Глэас. — Я и мои подчиненные прибыли в его каюту в 0 часов 26 минут. При осмотре каюты была найдена отмычка, которой, предположительно, был открыт сейф...
— Ее потерял преступник? — спросила Кээрт.
— Нет, блистательная, — голос Глэаса еле заметно дрогнул. — Отмычка лежала вот здесь, на этом столике. Я полагаю, ее оставили намеренно.
— Но почему? — поинтересовался Кэноэ.
— Она свое дело сделала. Больше она преступнику не нужна, а хранить ее у себя было бы опасно. Вообще, он и не пытался скрыть кражу, скорее, наоборот. По словам господина Меркуукха, он не прикасался к сейфу со времени отлета с Тэкэрэо и не собирался проверять наличие Жезла до прибытия на Филлину. Однако зайдя вчера вечером в каюту, он тут же увидел раскрытую нараспашку дверцу.
— Никаких следов на отмычке не было? — задал новый вопрос Кэноэ. — Господин Меркуукх говорил о гелевых перчатках...
— Скорее всего, это так, ваше высочество, — наклонил голову Глэас. — Это наилучший способ сохранить чувствительность пальцев, не оставляя следов.
— Так что, вы ничего не обнаружили?
— Возможно, криминалисты, используя самую совершенную аппаратуру, вероятно, что-то бы и нашли. Но, увы, здесь такой аппаратуры нет. Ближайшее место, где ее можно было бы раздобыть, — это Тэкэрэо.
— Я понял, — сказал Кэноэ — может быть, немного резковато. — Что вы еще смогли определить?
— Преступник, очевидно, проникнул в каюту через технический коридор, — невозмутимо продолжил Глэас, показывая на сливающуюся со стеной дверь в дальнем углу. — По-видимому, он открыл замок той же отмычкой.
— Той же? — удивилась Кээрт.
— Да, блистательная. Просто то, что мы кратко называем отмычкой, представляет собой весьма совершенное высокотехнологическое устройство, предназначенное для взлома электронных запорных систем любой сложности. Я могу ошибаться, но мне кажется, что с его помощью можно открыть практически любой замок на корабле.
— Любой? — насторожился Кэноэ.
— Это не относится к центральной цитадели и главной рубке корабля, — торопливо успокоил Глэас. — Там используются более продвинутые системы, не поддающиеся взлому.
— А не мог преступник взломать замок на входной двери и войти оттуда? — спросила Кээрт.
— Мог, блистательная. Однако этот замок более сложный. На то, чтобы справиться с ним, может понадобиться довольно много времени — ориентировочно, до минуты. Между тем, дверь выходит в достаточно оживленный коридор. По нему постоянно ходят пассажиры и слуги. Преступление было совершено от около 20 часов 30 минут, когда господин Меркуукх покинул свою каюту, до 0 часов 22 минут, когда он в нее вернулся. По данным следящих камер, до 23 часов 12 минут коридор не оставался безлюдным больше двух минут подряд. В дальнейшем госпожа Наарит, вернувшаяся в свою каюту после праздника примерно в 23 часа 18 минут, показала, что она не спала и прислушивалась к шагам в коридоре, ожидая прихода господина Таутинга. Которого она и встретила примерно в 0 часов 6 минут, после чего они общались в коридоре до прихода господина Меркуукха. По ее словам, она слышала шаги двух человек, которые прошли через коридор, не останавливаясь. Их мы идентифицировали по записям камер, это слуги — старший лакей...
— Спасибо, — прервал Глэаса Кэноэ. — Достаточно.
— Кроме того, в коридоре был и некто третий. Он заблокировал следящие камеры, не функционировавшие с 23 часов 22 минут до 23 часов 29 минут, так что мы пока не знаем, кто он, — невозмутимо продолжил Глэас. — Однако пока мы отрабатываем версию с техническим коридором, тем более, что у нас есть основания считать, что преступник проникнул в каюту именно этим путем.
— А что это за технический коридор? — с интересом спросила Кээрт.
— Прошу вас, блистательная, ваше высочество! — Глэас, согнувшись в легком поклоне, распахнул перед ними дверь в углу каюты.
Технический коридор, мягко говоря, не поражал воображения. Обычный узкий — двум людям едва разминуться — проход в недрах корабля длиной в двадцать с небольшим метров. С одного конца — глухая переборка, с другого — полукруглая площадка, с которой ведет еще один коридор, поворачивая под прямым углом. С одной стороны вдоль стены протянуты какие-то кабели, в небольшом заглублении проходят темно-желтые пластиковые трубы. С другой стороны выступают сантиметров на пятнадцать несколько дверных коробок и видно с полдюжины неглубоких ниш, по стенам которых сверху вниз проходят трубы. Серые матовые стены, темно-серый пол, светло-серый потолок, на котором тускло горят несколько неярких светильников. Негромко шумит вентиляция и чуть пахнет сыростью. В торцах коридора видны следящие камеры.
— Здесь так же были заблокированы камеры, — объяснил Глэас. — Однако если в жилом коридоре мы имеем дело с обычным блокиратором, который есть практически у всех, то в данном случае использована более сложная техника. Она не прерывает сигнал, а закольцовывает передачу. Наблюдатель видит один и тот же пустой коридор, каким он был в момент блокировки. При этом, работает таймер, идет запись, так что заметить подмену нелегко. Особенно, если это место редко посещается. При этом, судя по всему, некто поработал с камерами не менее чем шесть суток тому назад.
— Почему вы так решили? — спросила Кээрт.
— Архивы съемки сохраняются шесть суток, потом замещаются более свежими. Мы просмотрели все имеющиеся данные по этому коридору — везде одно и то же изображение.
— И следов здесь тоже нет? — уточнил Кэноэ.
— Нет, ваше высочество. Преступник, уходя, очевидно, включил систему автоматической влажной уборки. Когда мы сюда вошли, здесь еще пахло моющим раствором. Никаких следов.
— И куда же мог пойти преступник? — задала новый вопрос Кээрт.
— Это, действительно, очень важно, блистательная! — Глэас еле заметно улыбнулся, вернее, чуть растянул в сторону тонкие бледные губы. — В соседнем коридоре мы не нашли никаких признаков блокировки камер, значит, он туда, очевидно, не заходил. На площадке находится посадочный узел внутренней транспортной системы — вам известно, что это, ваше высочество?
— Да, — лаконично кивнул Кэноэ.
— Капсула оказалась здесь, в приемном боксе. Очевидно, это означает, что преступник не покидал этим путем коридор, но прибыл сюда!
— Куда-то отправился, спрятал Жезл, а потом вернулся?! — догадался Кэноэ. — Но это значит, что он ушел... в какую-то из этих дверей, да?!
— Мы пришли именно к такому выводу, ваше высочество! — заявил Глэас, и в глазах его мелькнули огоньки торжества. — Сюда выходят шесть кают плюс дверь в жилой коридор. Из первой мы вышли — это каюта господина Меркуукха. Затем следуют — по порядку — суперофицера третьего ранга Ровоама, инженера по информации Эергана и ваших секретарей — Гвиэнт, Хургаада и Таутинга. Обследование показало, что двери из кают Эергана, Хургаада и Таутинга в последнее время не открывались — это можно было определить по наличию пыли, состоянию замков и некоторым другим признакам. Дверь из каюты суперофицера третьего ранга Ровоама недавно открывалась, но в прошлую ночь он сам, равно как и господа Эерган и Таутинг, находился в Храме Звезд вместе с Вами. Хургаад исполнял обязанности дежурного секретаря и неотлучно находился в ваших покоях.
— Верно, — вспомнил Кэноэ.
— Дверь из каюты Гвиэнт недавно открывалась. Она показала, что весь вечер провела у себя. Она пришла к себе в каюту примерно в 21 час вместе с господином Уэрманом, который находился у нее примерно до 23 часов. Уэрман это подтверждает. Таким образом, Гвиэнт якобы пребывала одна более полутора часов до обнаружения совершенного преступления. Как наиболее вероятная подозреваемая она была задержана.
— Что?! — возмущенно воскликнул Кэноэ. — Почему меня не поставили в известность?!
— Санкция на задержание была выдана старшим честедержателем господином Меркуукхом, — невозмутимо ответил Глэас.
— Что она говорит?!
— Допрос ничего не дал. Она все отрицает, — в голосе Глэаса не чувствовалось никаких эмоций. — Во время обыска в ее каюте Хрустальный Жезл найден не был.
— Мы должны ее видеть! — твердо сказал Кэноэ, покосившись на Кээрт. — Проведите нас к ней!
Гвиэнт выглядела не очень хорошо. Отсутствие косметики практически не сказалось на ее красоте, но спутанные волосы и мешки под посиневшими глазами свидетельствовали о том, что ей пришлось не сладко. Приветливая озорная улыбка, всегда словно освещавшая ее лицо, исчезла. Губы были сжаты в тонкую ниточку, во взгляде чувствовались холод и враждебность, от чего Гвиэнт казалась чужой и более взрослой. За ее спиной стояли настороже двое охранников.
— Ваше высочество!
Увидев входящего Кэноэ, Гвиэнт подскочила с жесткого стула, отчего верх ее короткого халатика, на котором не хватало одной застежки, распахнулся, почти полностью обнажив груди. Гвиэнт торопливо запахнула его обратно.
— Ей что, не дали даже одеться?! — недовольно спросил Кэноэ в пространство между Меркуукхом и Глэасом.
— Мы действовали по инструкции, — бесстрастно произнес Глэас. — Подозреваемым по делам, связанным с угрозой Императорскому Дому, запрещается даже приближаться к своим вещам из-за угрозы противоправных действий, попытки самоубийства или стирания памяти.
— Я ни в чем не виновна! — возмущенно выкрикнула Гвиэнт, вытянувшись во весь рост.
Ее халатик снова распахнулся, но она даже не обратила на это внимания.
— Гвиэнт, послушайте меня, — мягко сказал Кэноэ. — Успокойтесь, пожалуйста. Я пока вас ни в чем не подозреваю. Садитесь, пожалуйста, сюда, и расскажите мне, что вы делали вчера вечером. Я, прежде всего, хочу выслушать вас.
Гвиэнт глубоко вздохнула, ее плечи опустились. Снова поправив халатик, она присела за стоявший в углу отсека небольшой стол, над которым был установлен мощный рефлектор, пока выключенный. Кэноэ устроился напротив нее, за его спиной стала Кээрт. Меркуукх и Глэас тоже остались стоять, выстроившись сбоку стола.
— Рассказывайте, — приободрил Гвиэнт Кэноэ.
— Вчера в 20 часов я сменилась с дежурства, — еще раз глубоко вздохнув, начала Гвиэнт. — Я немного позанималась в зале, поплавала в бассейне. Затем отправилась к себе. По дороге я встретила Уэрмана, и мы вместе зашли ко мне. Было около 21 часа.
— Вы заранее договаривались с Уэрманом? — спросил Кэноэ. Почему-то это показалось ему важным.
— Да.
— И вы вместе провели вечер...
— Мы просто потра... — Гвиэнт виновато взглянула на Кээрт, — отметили Щедрую ночь традиционным способом. Потом сходили в душ, по очереди. Сначала я, потом он. Он проторчал там очень долго — минут шесть, наверное, или даже восемь. Я чуть не уснула. А потом он ушел... Ну, я его отправила.
— Почему? — не удержался от вопроса Кэноэ.
— Я хотела отдохнуть. У меня не так часто выпадают свободные ночи. Я закрыла за ним дверь и легла спать. И спала до тех пор, пока ко мне не вломился этот... — Гвиэнт невежливо показала рукой на Меркуукха. — С ним была куча народу. Они обвинили меня в краже Жезла и потащили с собой. Вот сюда. И начали допрашивать. Вот такая у меня была ночка...
— Скажите, вы действительно не брали Хрустальный Жезл? — вдруг подала голос Кээрт.
Гвиэнт словно подобралась, как перед прыжком.
— Нет, я не брала Хрустальный Жезл, — медленно и раздельно произнесла она. — Я его не видела и не трогала.
— Может, вы помогли кому-либо взять его, — продолжала свой странный допрос Кээрт.
— Нет, я никому не помогала украсть Хрустальный Жезл, — немного расслабившись, Гвиэнт откинулась на спинку стула, снова придержав рукой халатик на груди.
— Большое спасибо, — поблагодарила Кээрт, тронув Кэноэ за плечо. — Я услышала то, что хотела.
— Гвиэнт, посидите, пожалуйста, пока здесь, — обратился к ней Кэноэ. — Я должен обсудить то, что вы рассказали, с господами, — жестом он указал на Меркуукха и Глэаса. — Я не забуду и не оставлю вас.
— Она не лгала, — тихо, но уверенно сказала Кээрт, как только они оказались в коридоре, а дверь отсека, в котором под охраной держали Гвиэнт, закрылась за ними. — Она действительно ни в чем не виновата.
— Я тоже так считаю, — кивнул Кэноэ. — Я ей верю. Ее надо немедленно освободить!
— Ваше высочество, я понимаю, что вы хорошо ее знаете, что она ваш секретарь, но против нее имеются весьма веские улики, — твердо сказал Глэас. — Если же вы настаиваете на ее невиновности, я прошу вашей санкции на проведение допроса с применением спецсредств.
Кэноэ задумался.
— Нет, пока не даю, — наконец покачал он головой. — Мне не нравится эта идея. Такой допрос — это унижение, да и для здоровья не слишком полезно. Я бы хотел, чтобы вы вначале рассмотрели альтернативные версии.
— Хорошо, — не стал возражать Глэас. — Но я пока не готов ее отпускать. Что бы вы ни думали, ваше высочество, но она остается главной подозреваемой.
— Ладно, — Кэноэ тоже не стал спорить. — Но тогда ей надо обеспечить нормальные условия. Пусть кто-то из служанок в сопровождении ваших людей принесет ей из каюты свежее белье и чистую одежду.
