— У нас все равно будет материал, из которого изготовляются заряды. Так что нам не придется ждать два года, пока Гордис сможет накопить нужное количество 94-го элемента, — возразил Шегинис. — В крайнем случае, можно пригрозить пришельцам, что мы разбросаем над их базами несколько десятков килограммов радиоактивной пыли!
— Не стоит говорить с кээн языком ультиматумов! — вскинулся министр экономики Морринсон. — Не забывайте, что человек, почувствовавший, что его приперли к стенке, способен на самые неожиданные и радикальные поступки!
— Ага, — пробормотал Баберис. — Тогда пусть пришельцы сами почувствуют, что они прижали к стенке нас!
— Предлагаю вернуть дискуссию в более конструктивное русло, — нахмурился Кир Калансис. — Мы собрались здесь, прежде всего, чтобы обсудить возможные варианты. Я вижу таковых два. Или мы возвращаем пришельцам потерянные ими ракеты (усмешка) за вознаграждение. Или мы удерживаем ракеты у себя, не останавливаясь перед тем, что это может привести к новой войне.
— Войны может и не быть, — заметил Терсенис. — Есть вероятность, что в случае нахождения пришельцами ракет они могут попытаться захватить их с помощью спецоперации. К сожалению, место, где сейчас находятся ракеты, наблюдается пришельцами с воздуха, поэтому их вывоз затруднителен.
— И что вы собираетесь делать? — заинтересованно спросил Шегинис.
— Ракеты будут вывезены в более надежное место завтра или послезавтра, — сообщил Баберис. — Работа ведется.
— Коллеги, мы опять отвлеклись, — недовольно подал голос Калансис. — Будем исходить из того, что спецоперацию успешно проведем мы, а не пришельцы. Здесь мы должны принять решение: что нам делать с нашей опасной находкой?!
— Бить первыми! — немедленно заявил Шегинис. — Мы и так готовились послезавтра брать их базы. И плевать на Кирстена! Если он почувствует нашу силу, он сам к нам присоединится.
— Вы случайно не общались с генералом Маклентом? — спросил Калансис. — Уважаемый глава регентского совета Барганда два часа назад предложил мне то же самое и точно такими же словами.
— Это означает лишь то, что мы думаем одинаково, — усмехнулся Шегинис. — Филлина не станет колонией, а это главное.
— Я бы предложил прислушаться к словам их посланца, — сказал Морринсон. — Он ясно дал понять: Империя не смирится с ядерным оружием в наших руках. Это не тот случай, когда можно наплевать и забыть. Против нас объединятся все пришельцы. Все может закончиться новыми атомными ударами по нашей территории!
— Мы не готовы к немедленной войне! — добавил Клинт. — Наша нынешняя политика децентрализации населения и промышленного потенциала должна уменьшить нашу уязвимость перед атаками из космоса. Но нам нужно не меньше года, чтобы осуществить эту перестройку!
— Безумную перестройку, — проворчал Морринсон. — Плавильные печи и химические лаборатории в каждой деревне! Коротковолновые рации в каждую семью и легкие самолеты либо автожиры в качестве основного личного транспорта! Это чудовищно неэффективное распыление ресурсов!
— Причем здесь эффективность?! — хмыкнул Клинт. — Вы бы еще о рентабельности вспомнили! Наша задача — обеспечить людям безопасность, приемлемый уровень жизни и занятость. Учитывая, что до семидесяти процентов населения имеют профессии, не востребованные нынешней экономикой!
— Коллеги! — на этот раз напомнил Баберис. — Я с удовольствием поучаствую в вашей интересной дискуссии, но не сейчас.
— Да, я прошу прощения! — спохватился Клинт, и разговор пошел по второму, а затем по третьему кругу.
Слушая соратников, Кир Калансис все больше мрачнел. Голоса разделились почти поровну, а он сам никак не мог принять решение.
Он видел правоту военных и Шегениса, выступавших за немедленную атаку баз. В конце концов, они приняли именно такой план две недели тому назад и отказались от него лишь из-за предательства горданцев.
— ...Мы и так собирались захватывать у пришельцев их атомное оружие! — эмоционально говорил, размахивая руками, Рик Баберис. — Тогда мы не испугались возможных осложнений! Почему же мы медлим сейчас?!
И в самом деле, почему он медлит? Калансис чувствовал на себе ожидающе удивленный взгляд маршала Сертениса, который пока не вступал в спор и только слегка кивал, одобряя наиболее удачные фразы своих более молодых коллег.
— ...Один раз мы уже все решили! Зачем начинать эти бесплодные разговоры по-новому? — горячился Шегинис. — Если мы позволим пришельцам провести свою церемонию, мы уже от них не избавимся! Да, ближайшие несколько лет всем нам будет чертовски трудно! Но если мы не решимся сегодня, мы можем безвозвратно лишиться своего завтра!...
Все верно, все так. Только почему-то ему не дает покоя некая неправильность происходящего...
— Один мой коллега сказал бы так: бойся врагов, дары приносящих, — а это уже Торви Тересенис. — Проблема не в том — воевать или не воевать, а в том, что нас подталкивают к определенному, причем, совершенно очевидному, решению! Ухватившись за эти ракеты, которые нам сегодня почти ничего не дают, мы начнем действовать по чьему-то плану. Нас загоняют в чью-то схему!...
— Я согласен с вами, Торви, — неожиданно прервал молчание президент. — Я выступаю за то, чтобы мы приняли решение о захвате баз сами, в удобный для нас момент, а не тогда, когда нас к этому вынуждают некие неизвестные "доброжелатели"! Ракеты мы отдадим, чтобы вернуть себе свободу действий. Но сначала хорошенько поторгуемся, пусть пришельцы считают, что у нас на уме только поиски выгоды. Поэтому я считаю так: надо поторопиться с ракетами, но подождать с угрозами. Пока тянем время. Будем сначала вести переговоры по пилоту. С ракетами должны сначала ознакомиться наши ученые.
— А если пришельцы попробуют захватить их силой? — спросил Баберис.
— Дадим отпор. Если пришельцы захотят малую войну, они ее получат. Я полагаю, они предпочтут не воевать, а договариваться. Все согласны?
Голосов "против" не было, но Кир Калансис был все равно не доволен. Его вариант был компромиссом, который, как известно, заведомо хуже, чем любая из крайностей.
Начальник планетной СБ суперофицер второго ранга Тхаан медленно шел по дорожке, ни видя ничего вокруг себя.
Последнее совещание было настоящей кровавой бойней. У генерала Пээла, похоже, закончилось действие успокоительных таблеток, и он разошелся вовсю. Самым бедным, естественно, оказался бедолага Мивлио: заканчиваются вторые сутки поисков, а результатов — ноль. Тхаан видел глаза Мивлио, когда тот молча стоял под потоками начальственного гнева, и пришел к выводу, что этим разносом командир нажил себе врага на всю жизнь.
Впрочем, как говорится, обиженным не ушел никто. Досталось всем. Реэрну — за то, что целый день жует сопли и лишь деликатно осведомляется у филитов, нет ли чего нового, вместо того, чтобы покрепче ухватить их за жабры и прочие выступающие части тела. Начальнику базы "Север" — за то, что не обеспечил ротации персонала, из-за чего все операторы-дистанционщики лежат влежку и смогут вернуться к выполнению своих обязанностей не раньше утра. Главному медику той же базы — за то, что не проконтролировал и не предотвратил. Тэону — чтоб не подвякивал под руку. Начальнику спецотдела — за то, что не может обеспечить даже нормальной работы следящих камер...
И уж, конечно, попало и ему. И за дело: вторые сутки на исходе, а до сих пор нет никакого понятия о том, кто и каким образом заварил это дерьмо, и ни одного толкового совета, где искать этот, тьма его забери, пропавший транспортник.
Что же, может, и тьма забрала. Порой ему казалось, что эта версия ничуть не хуже любой другой. Безусловно, Филлина — большая планета, а северная тайга — не лучшее место для поиска, но пятидесятиметровый транспорт с двенадцатью ядерными ракетами на борту не может исчезнуть бесследно!
К этому могли быть причастны пилоты — это многое объясняло, но он даже думать не хотел об этих версиях. Случись что-либо подобное, это будет расценено как лично его промах, и именно его, а не кого-то другого, сделают виновным во всей этой катавасии! Нет, пусть уж лучше будет диверсант, за него ответственность можно будет свалить на спецотдел Космофлота! Вот только как, тьма его возьми, он ухитрился это сделать?
Он уже знал, что суматоха при погрузке ракет — результат вопиющего отсутствия средств механизации, нехватки времени и некомплекта личного состава. Однако начальник базы, который допустил, если не вызвал сам этот переполох, в худшем случае — пособник, ширма для кого-то более умелого и опасного. Тхаан уже немного чувствовал своего настоящего противника. Умен, хладнокровен, смел до наглости, не боится рисковать — ни у кого другого не хватило бы духу задумать такую комбинацию, а затем осуществить диверсию буквально у всех на глазах во время погрузки ракет — иного варианта просто не просматривается. Кроме того, превосходно разбирается в следящих системах и вообще в компьютерах и, наверное, особо опасен при задержании — не лучший объект для сугубо кабинетного работника, берущего в руки оружие лишь во время ежегодной аттестации и забывшего, что греха таить, дорогу в спортивный зал...
Осталось только понять, кто из здешних людей на самом деле является опасным зверем, надевшим маску старательного службиста. Скорее всего, диверсант носит офицерские нашивки — рядовому или унтер-офицеру намного труднее выйти из-под пригляда начальников и сослуживцев. Сегодня они с местными эсбистом и спецотдельцем изучили анкеты всех офицеров базы, разобрали каждого по отдельности, но нигде не нашли подвоха. А специалист по информационной безопасности, этот дурно воспитанный мальчишка, вместо того чтобы доложить о достигнутых результатах, просто посоветовал старшему по званию не париться и идти спать. Нет, высокопоставленные родственники — это несомненное зло, от которого...
Размышления Тхаана прервала чья-то отчаянная ругань. Мимо него, чуть не столкнув его с дорожки, промелькнула чья-то фигура в защитном костюме, сопровождаемая тонко и противно звенящим облачком.
Вот что значит не прислушиваться к добрым советам. Гвардейцы, прибывшие на базу "Север" для проведения операции по захвату ракет, высокомерно проигнорировали предостережения о комариной опасности, понадеявшись на свое снаряжение. Вот и получили. Наверняка, вездесущие комары нашли щелочки в броне, которая отлично держит пулю, но отнюдь не герметична. Тхаан, покровительственно улыбаясь, поправил свой накомарник. Да, этот Вуурм, подглядевший столь полезную вещичку у филитов, сделал доброе дело...
Стоп! Вуурм! Тхаан внезапно вспомнил, что за целый день, проведенный на базе, даже не вспомнил о научниках. Это упущение. Надо бы навестить их, если еще не спят...
Старший офицер второго ранга Вуурм еще не спал. Развалившись в кресле в полурасстегнутом мундире, он что-то сосредоточенно просматривал на экране планшета.
— Здравия желаю, господин суперофицер второго ранга! — жизнерадостно приветствовал он Тхаана. — Чем обязан?
— Я полагаю, причина вам известна, — сухо сказал Тхаан. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
— Да-да! — Вуурм торопливо застегнул мундир. — Я весь внимание.
— Садитесь, — Тхаан уселся в удобное кресло напротив. — Вы принимали участие в погрузке ракет на транспорт.
— Принимал, — Вуурм широко улыбнулся.
— И что именно вы там делали?
— В основном, глазел и выполнял мелкие просьбы старших офицеров — что подать, что принести, — улыбка Вуурма стала еще шире. — А по-настоящему мне было просто жутко интересно. В первый раз видел такую махину!
— Понятно, — Тхаан слегка улыбнулся в ответ. Этот Вуурм нравился ему своей непосредственностью. Хотя нашивки у него явно по недоразумению, никакой военной косточки в парне не чувствуется. — Но я надеюсь, вы смотрели не только на транспорт. Вы не замечали ничего необычного, странного, неправильного?
— Не-а, — Вуурм старательно помотал головой. — Просто мне ни разу не приходилось наблюдать за такой погрузкой. Я даже не знаю, что там должно быть правильно, а что — нет. Суетились, конечно, все много — это да.
"А он бутафорит, — вдруг пронеслось в голове у Тхаана. — Он выглядит абсолютно, неестественно спокойным и непосредственным. Так не бывает. Старший офицер научного департамента Космофлота не может оставаться до такой степени невозмутимым, когда ему задает вопросы суперофицер Службы Безопасности. Или ему действительно совершенно нечего скрывать, или...".
— Чем вы здесь занимаетесь? — небрежно спросил Тхаан, следя за тем, чтобы это звучало как простое любопытство.
— О! Изучаю филитов. Это очень интересно!
— Можно взглянуть на пару ваших последних отчетов? — так же небрежно поинтересовался Тхаан. — Я ведь тоже занимаюсь филитами. И, конечно, получаю всевозможные материалы от вас и ваших коллег, но, к сожалению, без подписи.
— Да, конечно!
Вуурм встал со своего кресла и снял с полки над головой несколько распечаток. Двигался он при этом медленно и немного неуклюже, как обычный штатский, и Тхаан мимолетно подумал, что это даже выглядит несколько странно для такого спортивного молодого человека.
Он взял листы и начал их медленно просматривать. Вуурм рассеянно наблюдал за ним, крутя в руках длинный и тонкий электронный карандаш из серебристого металла.
— Вы хорошо потрудились, — похвалил он.
— О, полноте, — Вуурм взмахнул карандашом. — Это занимает у меня совсем немного времени.
"А на что вообще уходит твое время?" — вдруг подумалось Тхаану. Внезапно ему стало не по себе. Он "примерял" Вуурма на роль диверсанта, и получал все больше и больше сходства.
Прибыл в составе научной группы, которой приказано оказывать всемерное содействие и не лезть в ее дела. Сидит здесь один с двумя помощниками (а кстати, где они?!), никому не подчиняется, занимается не понятно чем, бесконтрольно встречается с филитами... И что, если этот образ ученого, далекого от военного дела, только ширма, под которой скрывается опасный враг, рискнувший передать филитам ядерное оружие?! Он держится очень естественно, натурально, против него абсолютно ничего нет, но если все это игра, маска, перед ним чрезвычайно опасный противник!
Тхаан сидел неподвижно, натурально делая вид, что читает, но мысли у него в голове скакали испуганными кроликами. Ему теперь даже казалось, что Вуурм крутит в руках электронный карандаш не просто так, а примериваясь, чтобы половчее воткнуть ему в глаз или в горло...
— Вам понравилось? — вдруг слегка взволнованным, немного заискивающим тоном спросил Вуурм.
— Да, у вас хороший слог, — машинально ответил Тхаан, складывая распечатки на край стола.
Наваждение развеялось. Перед ним сидел молодой ученый, производящий впечатление абсолютно гражданского человека несмотря на неплохо сидящий на нем космофлотовский мундир. Выглядел он совершенно безобидным, и Тхаану даже стало слегка стыдно за свой мимолетный страх.
— А где же ваши помощники? — спросил он для очистки совести. — Я слышал очень много хорошего о младшем офицере Ариант, но вот ни разу не удалось ее увидеть воочию.
