Последовала очень долгая пауза.
— Я обращусь к генералу Пээлу, — наконец недовольно сказал Мивлио. — Оставайтесь на связи...
— Господин суперофицер второго ранга! — прорезался вдруг в наушниках голос офицера-наблюдателя. — Филиты пришли в движение!
— Младший мастер! — раздался громкий рык Мивлио. — Поднимайте катера! Вцепитесь им в хвост! Не дайте им уйти! Не дайте...
Голос Мивлио вдруг оборвался. В эфире воцарилась недоуменная тишина.
В движение прошли только военные машины филлитов. Ракетные, пушечные установки, гусеничные самоходки, радиолокационная станция, фургоны с антеннами один за другим двинулись вниз с холма, в обратную сторону от изготовившихся к атаке гвардейцев. Наверху остались только двенадцать тягачей с контейнерами на прицепах.
Через несколько минут вверх осторожно, на самой малой высоте, двинулся один катер. Остальные продолжали ждать внизу, на опушке леса, укрываясь под деревьями. Высоко в небе кружили две девятки "Молний". Напряжение достигло максимума. Все ждали подвоха, но пока не понимали, в чем он заключается.
В полной тишине, нарушаемой только шорохом ветра и стрекотанием кузнечиков, катер опустился на землю. Первым из него вылез сапер, закованный, как в латы, в защитную броню. На себе он волочил громоздкий анализатор.
Потратив дюжину минут на исследование первого контейнера и убедившись, что все чисто, он не стал тратить время на возню с запорами, а просто поднял руку и активировал встроенный в перчатку плазменный резак. Тяжелые дверцы распахнулись. Внутри ничего не было.
— Филиты не вывезли одну ракету, значит, один ящик и должен быть пустым, — послышался, наконец, напряженный голос Мивлио. — Вскрывайте следующий.
Однако все остальные контейнеры тоже оказались пустыми.
— Как же тут пусто! — вздохнула Вирта Эрилис.
— Угу, — отозвался Ринчар Линд, машинально оглядываясь по сторонам.
Вокруг широкое поле, даже не поле — луг, покрытый пожелтевшей от летней жары высокой травой, в которой пестрят мелкие разноцветные цветы. Куда не взглянешь, в отдалении виден лес, со всех сторон окружающий поле, словно кулисы — сцену. Впереди узкий — только двум машинам разъехаться — и недлинный мост, переброшенный через речку, берега которой обильно поросли кустарником.
И на открытом со всех сторон месте у въезда на мост две самоходных тележки на высоких пневматических шинах. На одной укреплена койка, где полусидит, полулежит раненый пришелец, которого защищает от солнца легкий полог. На другой — бок о бок два длинных черных гроба. И стационарная платформа с телекамерой и микрофонами, пока отключенными.
— Они опаздывают, — снова тихо произнесла Вирта.
Ринчар Линд посмотрел на часы.
— Еще пять минут. К тому же, они могут ориентироваться не на поясное время, а на астрономическое. Тогда они могут задержаться еще минут на пятнадцать.
Снова наступила тревожная тишина. На этот раз ее нарушил Ринчар Линд.
— Вирта, — негромко позвал он, отодвинув в сторону гарнитуру, чтобы его слова не пошли в эфир. — Может, ты все-таки пойдешь? Ты успеешь. Я и один прекрасно справлюсь. Здесь может быть небезопасно.
— Я никуда не уйду, — Вирта упрямо тряхнула челкой. — У меня пациент, я за него в ответе. А кроме того, я не только медсестра, но и спасательная служба!
Ее серьезность была настолько трогательной, что Ринчар Линд не удержался от улыбки. Странно: он видит Вирту во второй раз в жизни, они знакомы меньше часа, а уже на "ты" и вообще воспринимают друг друга как старые друзья. Конечно, у них оказалось столько общих знакомых, что другого и не и могло быть, не говоря уже о том, что Вирта — еще и близкая подруга Линн, но дело даже не в этом. Наверное, Ринчар Линд еще ни разу не встречал таких светлых, солнечных людей, которым даже не надо прилагать никаких усилий, чтобы легко и просто сближаться с незнакомцами и делать их друзьями, — это для них естественно, как дышать.
Вон, даже пришелец не сводит глаз с Вирты. Она спросила его — кажется, как он себя чувствует и не хочет ли он пить, он коротко ответил, что все в порядке.
Старший-один Аннуак сохранял спокойствие, его голос был ровным, но Линд заметил, как он то комкает в кулаке край простыни, то снова разглаживает его. Последняя встреча с соотечественником обернулась для него парализующим зарядом, что-то будет сейчас? Чужак волновался, и Линд полностью разделял его чувства. Он убедил всех в неизбежности провокации и теперь пытался убедить в этом самого себя и внутренне подготовиться к неожиданностям.
— Ринчар, а что ты думаешь о Линн?
— Что?! — Ринчар Линд, погруженный в свои мысли, не ждал этого вопроса.
— Линн мне много рассказывала о тебе, — пояснила Вирта. — Знаешь, она тебя очень уважает. Поэтому я и хочу спросить: а как относишься к ней ты?
— Я тоже ее очень уважаю, — ответил Линд, не задумываясь. — Она очень надежная, ответственная, смелая. Она воспринимает тебя таким, как ты есть, со всеми недостатками. И сама она очень естественная. С ней легко...
— Э-э-э... Ринчар... — Вирта облизнула губы. — А она тебе нравится?
— Наверное, да, — Линд отвел взгляд. — Это имеет значение?
— Конечно! — воскликнула Вирта. — Ты тоже ей очень нравишься, она говорила.
— Да? — неуверенно пожал плечами Линд. — По ней это не заметно. Она такая... строгая. Неприступная. Я просто не решаюсь... воспринимать ее как...
— На самом деле она очень стеснительная! — рассмеялась Вирта. — Просто она росла по гарнизонам, участвовала в экспедициях. Всегда в окружении солдат, у которых ты сам понимаешь, что на уме. Вот и выработала защитную реакцию, чтобы к ней и не подумали приставать. По-настоящему же она просто не знает, что делать, как мне кажется. Понимаешь, у нее практически нет опыта общения... с молодыми людьми. И она почему-то считает себя некрасивой и непривлекательной.
— Глупости! — сердито сказал Линд. — Она очень привлекательная. Это я толстый и некрасивый.
— Да? А Линн говорит — солидный!
— Знаешь, Вирта, — вздохнул Линд. — У меня тоже как-то мало опыта... с девушками. Мне с ними не везет. Я не умею правильно ухаживать, не знаю, как угадать, что думает женщина. Я не понимаю...
— Тогда вы с Линн просто идеально подходите друг другу! — снова засмеялась Вирта. — Я не знаю другой такой девушки, которая была бы более чужда всяким нашим женским уверткам и более прямолинейна, чем она! Когда ее снова увидишь, задай ей, пожалуйста, прямой вопрос и, я уверена, ты получишь на него самый честный ответ. И — она хитро прищурилась — как мне кажется, он будет для тебя вполне благоприятным.
— Хорошо, я попробую, — несмело кивнул Линд.
— Внимание! — раздался в его наушниках голос связиста. — Прошу прощения, что прерываю вашу беседу. Появились пришельцы. Двухминутная готовность!
— Принято! — Ринчар Линд вернул на место гарнитуру.
Щелкая тумблерами, он включил камеру и микрофоны и проверил их готовность. Вирта обменялась еще несколькими фразами с Аннуаком, который сел на постели и откинул в сторону простыню, словно готовясь в любую секунду соскочить и бежать, хотя с забинтованными ногами это было проблематично.
Над дальним лесом показались четыре точки, быстро превратившиеся в катера пришельцев. Три из них сели на другой стороне речки, перед мостом, четвертый, самый крупный, с пушками на выносных пилонах, повис в воздухе, обеспечивая прикрытие.
Филитов было всего двое, причем, один из них был полноватым молодым человеком совершенно не военного вида, а вторая — вообще девушка. Однако младшего-один Дзаинга это только насторожило.
Совершенно не успокоил его и доклад о том, что биоискатели не обнаружили никого вокруг в радиусе, по меньшей мере, полукилометра. Во время той злосчастной зачистки пару месяцев тому назад филитов тоже было невозможно засечь с помощью биоискателя, пока они не подкрадывались вплотную. Мысленно поставив себя на место их командира, Дзаинг составил уже три схемы скрытного расположения бойцов. А тяжелое вооружение он бы вообще разместил прямо в реке — ведь полутора метров хватит, чтобы обмануть любые сканеры. Медленно текущая темно-коричневая непрозрачная вода казалась ему очень глубокой, а заросшие камышом и густым кустарником берега — достаточно протяженными, чтобы спрятать целую роту.
Младшего-один очень напрягало, что здесь у него всего восемь опытных бойцов. Все остальные погнались за миражом и теперь находятся более чем в двухстах километрах от него, бессильные помочь. А среди его солдат большинство составляют всякие техники, ремонтники, операторы, в последний раз видевшие оружие, в лучшем случае, во время ежегодных стрельб. Инструктаж на базе, скорее, напугал их, чем мобилизовал — вон, как они жмутся поближе к катерам, не понимая, что это только повышает их уязвимость...
По крайней мере, старший-один Аннуак здесь. Хотя бы с этим филиты не нарушили соглашение. Но почему он выглядит таким встревоженным и напряженным?! Неужели он увидел что-то подозрительное?!
— Господин старший офицер первого ранга! — выкрикнул Дзаинг, ступив на мост. — У вас все нормально? Все ли идет правильно?
— Все в порядке, никакой опасности нет, — откликнулся Аннуак. — Со мной тоже все нормально.
Филит, приведший в движение тележку с гробами, что-то произнес немного ироничным тоном.
— Я извиняюсь, — Дзаинг поспешно включил переводчик, вспомнив о необходимости вести себя вежливо. — Повторите, пожалуйста.
— Я говорю, что был бы очень рад, если бы вы поскорее забрали своих, — охотно повторил филит. — Тогда у вас будет очень много возможностей для общения.
Подозрения охватили Дзаинга с новой силой. Почему филит вдруг торопится? Может, он спешит, пока штурмовая группа далеко и не в состоянии придти на помощь?!
Поэтому Дзаинг шел нарочито медленно. Филитам, остановившим свои тележки на середине моста, пришлось ждать его. Подойдя почти вплотную к филиту и ощущая за спиной поддержку пятерых солдат, выстроившихся за ним треугольником, Дзаинг преувеличенно четко отдал честь и представился.
— Ринчар Линд, наблюдатель, Вирта Эрилис, медсестра и сотрудница спасательной службы, — услышал он в ответ.
— Наблюдатель?! — Дзаинг снова насторожился. — За кем вы наблюдаете?
— Да за вами же, — раздраженно откликнулся филит. — Может, мы уже приступим к делу?
Да он тоже нервничает! — вдруг понял Дзаинг. Да какое там нервничает! Он напряжен, словно натянутся струна!
Как ни странно, от этого Дзаингу стало легче. Драки, скорее всего, не избежать, надо просто быть к ней готовым. На пару секунд отключив переводчик, чтобы отдать команду санитарам, он одновременно подал сигнал: "Внимание". И с неудовольствием увидел, что его горе-солдаты еще сильнее прижались к катерам, словно ища там защиту.
Санитары, тем временем, вытащили носилки, разложили их и трусцой побежали к мосту. Девушка снова включила мотор тележки, на которой лежал Аннуак, подводя ее поближе к середине моста. Теперь две тележки стояли почти точно вровень.
Тут все и случилось. Дзаинг, пытавшийся охватить взглядом все одновременно и ничего не упустить из поля зрения, так и не заметил ничего подозрительного. Неожиданно рядом с ним раздался сильный хлопок. На броневом нагруднике одного из его бойцов вдруг появилась небольшая аккуратная дырочка, из которой потянуло слабым дымком. Несколько секунд солдат оторопело смотрел на нее, потом его глаза вдруг закатились, лицо посерело, и он начал оседать.
— Всем рассредоточиться! В укрытия! — заорал Дзаинг.
Уходя от огня снайпера, он рыбкой бросился вперед, под защиту тележки с гробами. Прыгая, он сбил с ног филита и придавил его к земле. Тот не сопротивлялся, успев лишь прохрипеть что-то непонятное.
Однако ситуация уже вышла из-под контроля. Опытные солдаты, знающие, как надо вести себя под огнем, мгновенно выполнили приказ командира, их примеру последовали и некоторые техники. Но больше дюжины человек так и остались стоять, словно завороженные, тупо глядя перед собой. У одного из них не выдержали нервы, и он нажал на спусковой крючок. Дурной пример оказался заразительным, и через секунду по зарослям у моста ударило сразу несколько стволов. Длинная очередь хлестнула по мосту, лишь чудом никого не задев. Шальная игла вжикнула прямо над головой Дзаинга, проделав в черном лаковом покрытии гроба некрасивую дыру с торчащей щепой. Еще через мгновение свой вклад в канонаду внес и катер-прикрытие, выпустив куда-то по лугу на другой стороне реки пару дюжин снарядов.
К тому времени на мосту оставалась стоять только девушка. Она лишь пригнулась, то ли прикрывая от пуль лежащего Аннуака, то ли прикрываясь им сама, и вдруг бросилась вперед. Действуя чисто на автомате, Дзаинг вскинул игломет.
И вдруг на него что-то обрушилось сверху, пригибая к земле. Короткая очередь, нацеленная прямо в спину бегущей девушке, прошла мимо, выбив дорожку всплесков на водной глади.
Выпустив бесполезный в ближнем бою игломет, Дзаинг взял нападающего на болевой прием и лишь в самое последнее мгновение удержал руку от финального смертельного удара. Это был Аннуак. Спасая филитку, он буквально свалился на него со своей койки.
— Не стрелять! Прекратить стрельбу! — прохрипел Аннуак, держась за горло.
— Не стрелять! — раздался откуда-то снизу голос придавленного филита.
— Прекратить огонь! — взывал в наушнике чей-то голос, кажется, унтер-офицера, командира отделения его бойцов.
— Прекратить огонь! — повторил команду Дзаинг. — Командирам отделений, навести порядок! Санитары, на мост!
С некоторым стыдом Дзаинг осознал, что, если не считать неведомого снайпера, по ним больше не было сделано ни одного выстрела. А девушка, которую он едва не убил, стояла на коленях перед его бойцом и пыталась снять его броню. Один из солдат помог ей, отделив продырявленный нагрудник и расстегнув застежки защитного костюма. Сорвав свою куртку и свернув ее в тугой валик, девушка с помощью солдат подсунула его под шею пострадавшего, чтобы его голова была запрокинута, и немедленно приступила к массажу сердца, резко нажимая на его грудь. Подбежавший санитар начал помогать ей, делая искусственное дыхание, другой помчался к катеру за аптечкой.
Дзаинг протянул руку филиту, помогая ему подняться. Аннуак полулежал на земле, вернее, на асфальтовом покрытии моста, морщась и растирая пострадавшую шею. Взмахом руки Дзаинг послал стоявших без дела солдат помочь ему, а сам взялся за пробитый нагрудник. Снайпер больше никак не проявлял себя, может, действительно попал под случайный снаряд, но Дзаингу хотелось знать, с чем он столкнулся.
Сначала ему показалось, что он что-то перепутал. Потом — что он что-то не понимает. Затем просто не поверил своим глазам. И лишь через несколько секунд он понял, что здесь неправильно. Нагрудник выглядел так, словно в него стреляли... изнутри!
Обойдя лежащего солдата, у которого, кажется, восстановилось дыхание — по крайней мере, лицо его снова начало обретать нормальный цвет, Дзаинг взялся за его броню. На груди была видна большая вмятина, которая совершенно не была похожа на след от пули, зато... (Дзаинг прикрыл глаза, вспоминая)... зато очень напоминала повреждения, которые получил бронекостюм одного из его сокурсников по военному училищу, во время прохождения полигона неудачно упавшего прямо на взрывпакет, сработавший прямо под его телом.
