Сколько внимания и усилий уделил он в свое время Сеймору Скэбу! Настолько много, что считал его не только ценным агентом влияния, но и личным другом. Что же, теперь он узнал подлинную цену этой дружбы. Конечно, приказ президента есть приказ президента; в том, что он был, Буонн не сомневался. Он сам, оказавшись на месте Скэба, тоже выполнил бы повеление руководства. А потом слегка бы намекнул приятелю, что против него что-то затевается и надо быть настороже. Однако Скэб этого не сделал, хотя имел возможность. Почему?!
Неужели Кирстен не только приказал ему, но и убедил?! Буонн был не очень высокого мнения о горданском президенте, считающем себя ну очень умным и хитрым. Таких хитрецов, во всем ищущих свою выгоду, он видал уже во всех видах... на постах не выше районного начальника. На два-три хода вперед они хорошо видят, но просчитать отдаленные последствия, как правило, не в состоянии.
Что же заставило дальновидного Скэба тоже поставить на Пзуунга? Буонн обдумывал эту мысль и так, и этак, поворачивая ее с разных сторон, и вдруг вспомнил: дважды за последнюю пару месяцев ему говорили, что министерский советник вдруг начал интересоваться, сколько стоят золото и ювелирные изделия в Метрополии. Неужели филиты его банально купили? Если это так, свалить его будет гораздо проще. И вообще, посмотрим, с какими указами прибудет на планету Императорский Подручный! Как опытный аппаратчик, Буонн умел улавливать малозаметные сигналы со стороны начальства и имел все основания полагать, что решение принято в его пользу.
Хотя, конечно, если бы Пзуунг успешно провел свою комбинацию, то слетел он бы сам, и никто бы ему не помог. И спас его, как ни странно, филит, Кен Собеско. Бывший пленный, а ныне военный и дипломат. Кирстен спрятал его от Пзуунга, приблизил его к себе, дал генеральский чин. И это хорошо, потому что открывает новые возможности. Пожалуй, Фроонх прав: из Собеско получится отличный агент влияния, только подходить к нему надо совсем по-другому, чем к Скэбу, да, совсем по-другому...
Размышления департаментского советника прервал настойчивый писк коммуникатора.
— Да!... Очень хорошо... Пусть заходит!
Буонн удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Слава Звездам, на этой планете много государств, и на одном Кирстене свет ни в коем случае клином не сошелся!...
— Политика — вещь переменчивая, — возвестил Буонн. — Ранее гражданская администрация Филлины вынужденно ограничивала свою деятельность Западным континентом. Теперь наступает время для налаживания полноценного сотрудничества с Востоком. Я полагаю, что аппарат управителя со всем вниманием рассмотрит вопрос о признании Межкома полномочным представителем народов Филлины. Правда, вы можете сказать, что я слишком спешу, что я, так сказать, берусь за хвост раньше, чем за голову... — он замолчал, внимательно отслеживая реакцию собеседника.
— Ни Межком, ни каждый из его членов по отдельности не намерен препятствовать проведению церемонии принятия Филлины под Высокую Руку, — четко произнес заместитель министра иностранных дел Чинерты Адар Честенис, слегка наклонив голову.
— Благодарю вас, — Буонн кивнул в ответ. — Для налаживания такого сотрудничества нам, в первую очередь, нужна надежная связь. Вы согласны?
— Безусловно, — Честенис спокойно смотрел на Буонна.
— У вас не возникает впечатление, что сейчас между мною и, скажем, председателем Межкома господином Калансисом слишком много промежуточных звеньев? — осторожно спросил Буонн. — К сожалению, людям очень трудно избавиться от такого порока, как излишнее любопытство. Не говоря уже о потере драгоценного времени.
— У нас есть возможности для обеспечения безопасности и надежности связи, — вежливо заверил Честенис. — Но ваше предложение будет тоже внимательно выслушано.
— Мы могли бы предоставить вам коммуникаторы специальной связи, защищенной от прослушивания и перехвата, — предложил Буонн.
— Увы, — Честенис слегка покачал головой. — К сожалению, в подобных вопросах мое руководство, очевидно, будет настаивать на использовании аппаратуры исключительно национального производства. Вы должны понять...
— Я понимаю, — Буонн понимающе улыбнулся. — Тогда я бы хотел сделать альтернативное предложение. Сейчас контакты администрации с филитами осуществляются, главным образом, через Голубой Дом. В этом есть определенные недостатки. Мы хотели бы предложить вашему вниманию возможность создания аналогичного представительства где-то на территории Восточного континента.
— Я передам ваше предложение.
— Я понимаю, что снова немного спешу, но я прошу вас передать вашему руководству еще и вот это, — Буонн медленно вытащил из ящика стола бумажный конверт с диском. — Здесь оно найдет наши соображения по вопросам организации, так сказать, восточного филиала Голубого Дома.
— Хорошо, — Честенис осторожно, двумя пальцами взял диск и с застывшим лицом переложил его во внутренний карман пиджака.
— Для просмотра диска воспользуйтесь одним из планшетов, которые вам должны сегодня передать, — добавил Буонн. — На эти планшеты будет загружена программа перевода с нашего языка на три ваших и наоборот. Думаю, вы разберетесь.
В лице Честениса промелькнула тень сомнения, и Буонн добродушно рассмеялся.
— Я сам передал военным диск с программой! И в моих интересах, чтобы она благополучно работала. Кстати, если возникнут какие-либо проблемы, смело обращайтесь за советом и консультацией.
— Спасибо, — слегка усмехнулся в ответ Честенис.
— Я ведь надеюсь, что вы получите планшеты достаточно быстро? — Буонн внимательно поглядел на филита.
— Насколько мне известно, это дело нескольких часов, — Честенис безмятежно вернул взгляд. — По крайней мере, так нам сообщили представители ваших военных.
— Ах, да. Выкуп, — Буонн покровительственно махнул рукой. — Весьма необычное пожелание, но разрешите, я тоже внесу свой вклад.
Буонн взял со стола и протянул Честенису большой картонный футляр.
— Откройте, откройте его, посмотрите. Это подарочное издание. Фотоальбом, выполненный по заказу Министерства колоний. Вы увидите, как велика и разнообразна Империя, частью которой вы скоро станете...
"Мир вокруг нас"? — женщина осторожно взяла в руки большую яркую книгу и, раскрыв ее, нежно провела пальцами по странице. — И не жалко тебе?
— Жалко. Немного, — девочка лет шести-семи с длинными темными волосами, собранными в хвостик, негромко вздохнула. — Но ведь папа потом мне купит новую, да? И еще я подумала: может, ее потом прочитает какая-нибудь филлинская девочка? Или мальчик? И тогда они будут не так сильно злиться на нас!
— Какая же ты у меня умная! — женщина с улыбкой потрепала девочку по волосам. — Хорошо. Тогда мы пойдем вместе, и ты сама передашь свою книжку дяде офицеру. Чтобы он видел, что ты даришь ее от чистого сердца.
Мать и дочь, взявшись за руки, легким шагом двинулись к центральной площади поселка, где стоял небольшой колесный транспорт, а суперофицер Трегуин, вооруженный большим громкоговорителем, собирал у колонистов необычный выкуп.
Нейри сидела за столом с раскрытым фотоальбомом, и Кир Калансис точно знал, какой именно снимок она сейчас рассматривает. Всегда тот же самый — где они вместе, и Гредер, и его родители, и Рэл с малышом на руках. Все веселы и счастливы, и нет никакой войны, и все еще здоровы и живы...
Он тихо подошел к ней и осторожно положил ей руки на плечи. Нейри обернулась к нему. В глазах ее стояли слезы.
— Родная моя, — Кир Калансис тяжело опустился на колени возле нее, давая ей возможность, как обычно, прижать его голову к своей груди.
— Прости... — Нейри обняла его. — Я не хотела... Я просто подумала, а будут ли у нас еще внуки? Рэл больше нет, а Кэрт уже за тридцать, и она всегда больше интересовалась работой, а не детьми. Помнишь, мы всегда называли ее "наша гордость", а Рэл — "наша радость"?... И сейчас она где-то здесь, на севере, а Тайдемар — в Галане...
— Если будет все нормально, она скоро вернется в Галану, — заверил Калансис, пытаясь проглотить тяжелый комок, засевший у него в горле. — После войны, когда наступает мир, всегда бывает много детей...
— Мне так хочется, чтобы все было нормально, — вздохнула Нейри. — Обещай, что сделаешь все возможное, чтобы войны не было! Нет такой цели, ради которой должны снова погибать дети.
— Я попытаюсь, — тихо сказал Калансис. — От тоже не сводил глаз с фотографии. — Я попытаюсь. Но иногда за мир надо воевать. И не все здесь зависит от нас...
Летное поле старого аэродрома, освещенное косыми лучами заходящего солнца, давно не видело столь бурной деятельности. Рабочие вынимали из огромного трейлера контейнеры с ракетами и выгружали на платформу автокара, который по очереди отвозил их на стенд. Там контейнеры вскрывались, ракеты вынимались оттуда, и ими начинали заниматься пришельцы-техники, осматривавшие и проверявшие чуть ли не каждый квадратный сантиметр с помощью сканеров. После завершения процедуры ракеты водворялись на место, контейнер закрывался и погружался на антигравитационную платформу. Затем происходила еще одна перегрузка — в грузовой отсек транспортного катера. Тот улетал в сопровождении девятки "Молний", описывавших вокруг него круги и восьмерки, а на погрузку становился следующий.
Рядом несколько пришельцев обучали группу филитов обращаться с компьютерами, с другой стороны Ринчар Линд с двумя помощниками занимался приемом литературы — в общем, все были при деле. Только трое людей, казалось, совсем не участвовали в этой суматохе. Они стояли немного поодаль, рассеянно наблюдая за происходящим, и негромко переговаривались между собой.
— Не жалко отдавать? — с коротким смешком спросил военный министр Рик Баберис. — Вы хоть успели хотя бы одну бомбу разобрать по винтику?
— Нет, — коротко ответил Кир Гордис. — Мы и не пытались их размонтировать.
— То есть как?! — Баберис недовольно-недоуменно поднял брови. — Мы потратили кучу ресурсов, чуть не засветили совсекретную технику, едва не довели дело до войны, и все это было зря?!
— Не было, — покачал головой Мидар Даренис. — На самом деле, мы узнали очень много. Ознакомились с ракетными двигателями, системами наведения, получили образцы топлива. Наконец, люди убедились, что пришельцы вовсе не всеведущи, что их можно обвести вокруг пальца.
— Добавьте еще беседу с тем пришельцем, — сухо сказал Гордис. — Она одна окупила все затраты.
— С вон тем?! — Барерис выразительно кивнул в сторону Реэрна, который вместе с техниками занимался сканированием ракет, но время от времени отвлекался, чтобы что-то объяснить другому пришельцу с офицерскими нашивками, вместе с Линдом просматривавшему книги.
— Именно с ним, — подтвердил Гордис. — Кстати, он сам ракетчик, так что на некоторые наши вопросы он смог ответить вполне профессионально.
— Он рассказал вам, как сделать бомбу?! — не поверил Баберис.
— Нет. Он сразу предупредил, что его знания для нас бесполезны. Он в совершенстве знает все используемые у них типы спецбоеприпасов, но для него они состоят из стандартных блоков. Что внутри этих блоков, ему не известно. Более того, любая информация о ядерной энергии считается у них закрытой, ее изучение вне специальных учебных заведений строжайше запрещено. Они даже не учат в школе строение атома!
— Что же такого интересного он мог вам рассказать?! — удивился Баберис.
— Мы очень интересно и плодотворно поговорили с ним о доктрине применения атомного оружия. И здесь, надо признать, он заставил нас задуматься. По его словам, атомное оружие — это не оружие войны.
— То есть?
— Во время боевых действий у него очень узкая ниша, — объяснил Даренис. — Прорыв укрепленной полосы обороны — если не жаль своих солдат, которым придется пройти через зараженную территорию. Уничтожение очень важных и крупных одиночных удаленных целей. Нарушение вражеской, а заодно и своей связи вследствие электромагнитного импульса...
— А?...
— Мы все записали, военным информация уже передана. Так вот. Атомное оружие бесполезно применять на поле боя. Оно очень дорогостоящее, слишком мощное, не различает своих и чужих. Это оружие террора, уничтожения. На худой конец, оружие сдерживания, способное создать равновесие страха. И нам, в нынешних обстоятельствах, нужно либо иметь его очень много, чтобы нападение на нас было невозможно из-за гарантированного уничтожения агрессора, либо не иметь совсем.
— Вы хотите сказать, что обладание всего несколькими спецбоеприпасами опасно для нас?
— Да. У пришельцев есть некий иррациональный страх по отношению к атомному оружию. В их истории была война, когда с обеих сторон было взорвано более тысячи атомных бомб. Это привело к страшным опустошениям, гибели сотен миллионов людей, климатическим изменениям и чуть не погубило их цивилизацию. Потом, насколько я понял, несколько сотен лет тому назад от случайного взрыва бомбы у них погиб целый город. Отсюда и паранойя, и строжайшие меры безопасности на тот случай, если ракета или боеголовка вдруг окажется в чужих руках. То, что командование применило в прошлом году атомное оружие против нас, стало для многих пришельцев сильнейшим шоком. У других же, наоборот, сняло тормоза. Мы знали, что пришельцы боятся бомбы в наших руках, но не представляли, насколько велик этот страх. Если они узнают, что мы можем получить ее сами, они постараются уничтожить наше государство любой ценой.
— Поэтому мы решили, что против пришельцев целесообразнее использовать иные средства, — отстраненным голосом произнес Гордис. — Менее разрушительные.
— Ваша тема закрывается?! — спросил Баберис с каким-то суеверным ужасом.
— Нет, — Гордис сухо улыбнулся. — Просто она перестает быть сверхприоритетной и становится просто приоритетной. Исследования будут продолжаться. Масло уже разлилось, и обратно в кувшин его не собрать. Если бомбу не сделаем мы, ее сделают горданцы. Просто нам надо быть еще осторожнее. К тому же, у атомной энергии есть и мирное применение, причем, очень обширное. Так что работы у нас по-прежнему непочатый край.
— Да-а, — покачал головой Баберис. — Жаль только, что пришельцы, выходит, вряд ли смогут вам помочь со своей литературой.
— Ничего страшного, тем интереснее будет допытываться до всего самому, — усмехнулся Гордис. — К тому же, я люблю добрые книги. В которых ничего не написано об атомном оружии...
Яркое пятно притягивало взгляд, и Ринчар Линд, нагнувшись, взял книгу в руки. С печальной улыбкой он перелистнул несколько страниц. Это была детская книга. С яркими большими иллюстрациями, крупными буквами и короткими главками. Книга была немного потрепанной. Было видно, что ее часто и с удовольствием читали, может быть, даже всей семьей. На нескольких страничках были видны легкие карандашные надписи, явно сделанные детской рукой.
У пришельцев тоже есть дети... Ринчар Линд почувствовал, как у него вдруг защемило в груди. С трудом оторвав взгляд от красочных картинок, он внезапно увидел напротив себя Реэрна. Пришелец тоже неподвижно смотрел в книгу со странным выражением на лице.
