За порядком здесь никто не следил. Это место было похоже на заброшенный город, как будто война или катастрофа заставила людей покинуть его на несколько лет. Трава и сорняки росли между плитами тротуара, выбоины на дороге были такого размера, что в них можно спрятать кошку; все здания выгоревшие, выглядят как смесь облупившейся краски, потрескавшегося бетона и ржавого металла. На обесцвеченных зданиях яркими пятнами выделяются свежие граффити. Когда мы проходили мимо того, что когда-то было главной дорогой для грузовиков, перевозивших грузы между доками и складами, я увидела опоры линий электропередач без проводов. Когда-то сорняки оплетали столбы почти полностью, а затем увяли. Теперь каждый столб был беспорядочно покрыт останками мёртвых бурых растений.
Здесь были и люди, пусть и немного. Как вполне ожидаемые, вроде бездомной побирушки с тележкой из супермаркета, или старика без рубашки с бородой почти до самого пупка, собирающего банки и бутылки из мусорного контейнера, так и неожиданные — я видела женщину, которая выглядела удивительно нормальной, в почти чистой одежде, следившую за четырьмя почти одинаковыми детьми, игравшими у здания завода с выцветшей вывеской. Возможно, они жили там, или их мать работала рядом и ей ничего не оставалось, кроме как брать детей с собой. Мы прошли мимо художника и его подруги, на вид им было около двадцати лет, они сидели на тротуаре рядом с кучей своих картин. Девушка помахала Лизе, когда мы проходили мимо, и Лиза помахала ей в ответ.
Местом нашего назначения оказалось заводское здание из красного кирпича с массивной раздвижной металлической дверью, запертой цепью. И дверь и цепь настолько проржавели, что я бы и не подумала, что ими вообще пользовались. Размер двери и ширина дороги говорили о том, что в лучшие времена завода сюда завозили большие грузовики, или небольшие лодки. Само здание было большим, в два или три этажа, и тянулось почти на половину квартала. Фон вывески в верхней части здания выцвел от красного до бледного оттенка оранжево-розового, но я смогла разобрать белые буквы, которые гласили: "Сварка Редмонда".
Брайан впустил нас не через большие ржавые ворота, а через маленькую дверь на фасаде здания. Внутри было темно, помещение освещалось лишь рядами пыльных окон под потолком. Я едва могла разглядеть скелеты массивных машин и ленты конвейера. Простыни покрывали большую часть пустых и ржавых корпусов механизмов. Увидев паутину, с помощью своей силы я исследовала помещение и ощутила повсюду насекомых. Здесь давно уже никто из людей не хозяйничал.
— Идём, — позвал меня Брайан. Я оглянулась и увидела, что он поднимался по винтовой лестнице в углу. Я последовала за ним.
После запустения на первом этаже, второй этаж просто шокировал. Это был лофт со стенами из красного кирпича, потолка не было — только крыша и скелет металлических балок над головой. В целом, здесь можно было выделить три секции, хотя и весьма условно, поскольку планировка была открытой.
Лестница вела в место, которое я бы назвала гостиной, хотя по площади территория была почти такой же, как весь первый этаж моего дома. Пространство разделялось двумя диванами, которые стояли под прямым углом друг к другу, перед журнальным столиком и одним из самых больших телевизоров, которые я когда-либо видела. Под телевизором валялись с полдюжины игровых консолей, DVD-проигрыватель и одно или два устройства, которые я не узнала. Возможно, у них был видео-рекордер TiVo, хотя я его никогда не видела. Звуковые колонки размером больше, чем наш домашний телевизор, стояли по бокам. За диванами были столы и открытое пространство, покрытое коврами и полками, установленными вдоль стен. Полки были наполовину заполнены книгами и журналами, остальное место занимала всяческая фигня, от снятой обуви до свечей.
Вторая секция представляла собой группу комнат. Хотя их было трудно так назвать, они больше походили на кабинки, по три напротив каждой стены с проходом между ними. Они были приличного размера, всего было шесть дверей, но стены каждой комнаты были высотой всего около восьми футов, и не доходили до крыши. На трёх дверях были рисунки баллончиком с краской. На первой двери был рисунок короны в эффектном стиле граффити. На второй были изображены стилизованные силуэты мужчины и женщины на голубом фоне, напоминающие обычные знаки на уборных. На третьей — лицо девушки с губками, сложенными куриной гузкой. Я поняла, что означают эти рисунки.
— Хороший рисунок, — сказала я, указывая на дверь с короной.
Как-то глупо получилось, что это была моя первая фраза с тех пор, как мы вошли в комнату.
— Спасибо, — ответил Алек.
Судя по всему, рисунок он делал сам.
Я прервалась на секунду, чтобы осмотреться. В дальней части лофта, последней из трёх секций, был большой стол и несколько шкафов. Хотя я не могла получше рассмотреть, не пересекая весь лофт, я поняла, что это их кухня.
Кругом был беспорядок. Я чувствовала себя неловко, обращая на это внимание, но коробки для пиццы валялись на одном из столов, на журнальном столике перед диваном стояли грязные тарелки, одежда висела на спинке одного из диванов. Я видела банки из-под колы или даже пива, сложенные пирамидой на столе в дальнем зале. Здесь было не так уж грязно, как показалось вначале. Этот беспорядок словно говорил: "Это наше место, мы тут без присмотра взрослых".
— Я завидую, — честно призналась я.
— Дурында, — сказал Алек, — Чему ты завидуешь?
— Я имею ввиду, что это круто, — запротестовала я, защищаясь.
Лиза вмешалась прежде, чем Алек успел ответить.
— Думаю, Алек намекает, что отныне это и твое место. Всё это принадлежит команде, и сейчас ты её часть.
— О, — сказала я, чувствуя себя глупо.
— Лиза и Алек направились в гостиную, в то время как Брайан ушел в дальний конец лофта.
Когда Лиза позвала меня, я пошла за ней. Алек лёг, занимая весь диван, поэтому я присела на второй диван, на другом его конце, подальше от Лизы.
— Комнаты, — сказала Лиза. — на дальней стороне, по порядку от ближней к дальней идут комната Алека, ванная, и моя комната.
Значит, комната Алека за дверью с рисунком короны, а Лизы — за дверью с рисунком женского лица. Она продолжила:
— На стороне поближе к нам находится комната Рейчел, комната для её собак и кладовка.
=====
http://forums.spacebattles.com/posts/20669612/
http://parahumans.wordpress.com/2013/02/28/interlude-19-donation-bonus-1/#comment-11649
Баланс собирался подставить Бласто
В защиту Аккорда, он собирался подставить Бласто, и не дать Технарю добраться до той точки, в которой он бы по-настоящему закончил бы опасный проект; дать Бласто начать работу, чтобы его захватило (технарством), и затем исчезнуть, оставив сообщением героям, так, чтобы они наткнулись на парня (Бласто) с горами запрещенного материала и возможным Губителем в процессе создания (заметьте, какое там милое место, но все же это не настоящая штаб-квартира Аккорда так, как она описывалась в последней главе 17 арки).
Я собирался поместить что-то подобное в текст, но в конце не нашел, куда его приткнуть, так, чтобы при этом не сбивался ход повествования.
http://parahumans.wordpress.com/2012/12/25/monarch-16-10/#comment-71694
О трансфобных персонажах, и Сплетнице с Цирком
Уилдбоу:
Моя трактовка трансфобных персонажей такая же, как и для сторонников превосходства белой расы. Достойные порицания взгляды существуют, они не всегда сталкиваются с прямыми последствиями, но в целом, люди носители подобных взглядов, несчастливее в долгосрочном плане, чем те, кто не придерживается таких взглядов. В каком-то смысле, они сами себя делают несчастными.
Теперь, я не говорю, что Сплетница — трансфобна, — мне не кажется и нет ощущения, что она является таковой (с некотором объяснением ниже) — но ее подход действительно встречается с последствиями, практически так же, как и то, что упомянуто выше, и относительная беспечность ее подхода, во многом, как и то, что я описал выше, подпитывает ее ежедневные проблемы.
Отвечая на ваш исходный вопрос — полностью нормально, когда неясно, спрашивать, как кто-то сам себя идентифицирует, особенно если вы ожидаете, что вам придется проводить очень времени рядом с этим человеком (и вот она группа, с которой именно такое и ожидается, раз уж трио находится в компании Выверта). Не задать вопрос, значит просто создать пространство для непонимания, или причинения вреда другим. Сплетница, даже с ее силой, не может сказать. Регент поднимает тему, и Сплетница (очень бесцеремонно, в стиле Сплетницы) хватается за возможность поднять вопрос. Цирк скорее уклоняется, чем отвечает, и тема сбрасывается. Можно ли было решить вопрос более изящно? Конечно. Но единственный социально-вежливый человек тут Кальверт.
Последний (конечный) пункт: Цирк лучше всего описывается как трансвестит с плавающим полом (genderfluid cross-dresser) и поэтому оба предположения Сплетницы верны, и поэтому ее сила не может дать ей точного ответа. Будучи неуверенной и незнающей, Сплетница, вероятно, была ближе к (правильному) обозначению Цирка, чем любой другой человек, из тех, что встречались Цирку. На определенном уровне Цирк польщен (что он является кем-то, кто отрицает / играет со своей гендерной идентичностью до такой степени, что это сбивает с толку кого-то вроде Сплетницы), и поэтому воспринимает слова Сплетницы, как нечто вроде комплимента.
Сплетница использует слово "позёр", потому что Цирк на самом деле занимается позировкой (или переодевается, crossdressing). В ряде отрывков написанных о Цирке (и с Цирком в роли главного персонажа), Цирк изменяется между мужчиной и женщиной, и переключается на другой пол (или остается двусмысленным), чтобы сбить с толку попытки выяснить его тайную личность. Это случайное упоминание (в тексте канона), что-то вроде кивка в сторону отрывков (и это не первый и не последний раз в каноне).
======
http://forums.spacebattles.com/posts/20671706/
https://www.reddit.com/r/Parahumans/comments/42tso6/what_does_a_state_without_the_prt_look_like/czdc4b5/?context=3
Офисы СКП и города без них
Отделения СКП в близлежащих областях имеют укомплектованный штат и в экстренных случаях отправляют своих масок на помощь в соседние регионы. Тем не менее, в некоторых городах не отделения, а офисы СКП, в которых неполный штат, и ограничения по критериям Х и ресурсам Y.
Возьмем, например, небольшой городок Стаффорд. Меньше, чем 15 000 человек, три парачеловека. Офис СКП находится в том же здании, где располагается офис, заведующий выдачей паспортов, водительских лицензий, и где проходят голосования — буквально, все в одной комнате, с одним постоянным сотрудником и одним, на неполный рабочий день.
Два парачеловека в Стаффорде, технически, относятся к Протекторату, но по различным причинам, им не удалось присоединиться к большой команде в большом городе.
— Эдикт (Edict), у которой проблемы личного характера и ненадежная сила Властелина, и вместе они не слишком помогли ей в борьбе с бандами и патрулировании. Она отдает приказы из одного слова, и если ее приказам не подчиняются, то не подчинившийся страдает от различных психических последствий, варьирующихся от икоты в течение нескольких часов до (в особых обстоятельствах) смерти. Она пробовала себя в карьере героя и после убийства кого-то, решила, что игра не стоит свеч — даже несмотря на то, что она знала, как избежать последствий (убийства), все это оставило на ней отпечаток. С тех пор она сменила вид, с новым костюмом и именем, она — мать-одиночка, и совместно с сотрудником СКП посещает школы, ездит в соседние города / области время от времени, и если специфика кризиса хорошо согласуется с ее силой, если наступает ситуация "Свистать всех наверх", или если директор СКП хочет вбросить нечто новое, чтобы вывести злодеев из игры, то Эдикт присоединяется и участвует.
— Закон (Licit) чуть более (чем Эдикт) жизнеспособен как герой, с его созданием силовых полей в форме базовых геометрических фигур, висящих в воздухе. Кубы, сферы, конусы, и так далее. Он может по желанию разрешать другим проходить через оные силовые поля, или делать относительно непроницаемыми (запрещать проход). Он умеет приноравливаться, целеустремлен, и собран, но его склад ума и подход к вещам приводят к тому, что большой город — плохое для него место: Закон чрезвычайно податлив к плохому влиянию, в частности к тому, где встречаются вечеринки, секс, наркотики и драма. В маленьком городке он дистанцирован от наихудших проявлений перечисленного, и поэтому остается вполне счастлив. Закон служит активнее, чем Эдикт, исполняя роль связного полиции — СКП, совершая выезды в полицейских машинах и следя за тем, чтобы местная полиция была в курсе дел. Как Эдикт, он нередко отправляется в другие маленькие городки, проверить, что происходит, если там появляется новая маска или что-то в этом духе, помогает с кризисами вне города, и принимающая сторона СКП (вне Стаффорда) приглядывает за Законом в часы его досуга.
Они пользуются немного большей свободой действий и просто свободой, чем некоторые маски в больших городах, при этом сохраняя хорошую получку и преимущества того, что они СКП. Часть того, что делает эта парочка, разумеется, пригляд за местным суперзлодеем. Собственно, оный суперзлодей и есть причина, почему они решили быть именно здесь.
— Девица Опасности (Damsel of Distress). Испытала триггер в юном возрасте, и сейчас она психически неуравновешенная суперзлодейка, без нормального дома или тайной личности. Имеет силу Стрелка ближнего радиуса действия, с жесткой отдачей, которую она научилась использовать в качестве ограниченной способности Движка. Страдает от недержания силы, производящей выстрелы, когда она использует руки для простых задач, вроде еды или одевания, и вышеупомянутые психические проблемы, вкупе с манией величия и порывами скорее втаптывать врагов в грязь и произносить перед ними монологи, нежели добивать их. Опасна, пугающа, но эффективно подавляется вышеупомянутой парочкой, и тем, что она сама себе наихудший враг. Совершает периодические ночные рейды за едой и припасами (при этом страховка, предоставляемая СКП, дает более чем достаточное возмещение за потерянные товары), держится сама по себе, и по-настоящему создает проблемы, только когда звезды выстраиваются определенным образом, раз в каждые восемь или двенадцать месяцев — Девица становится беспокойной, и сама уговаривает себя на что-нибудь, или местные хулиганы думают, что быть ее подручным — это путь к деньгам, начинают работать вместе с ней, и она решает ограбить банк или устроить драку. Тем не менее, сражение с Эдиктом и Законом унижает и расстраивает ее, и по-настоящему раздражает ее непомерно раздутое чувство гордости, так что, после подобных попыток, она еще долго ведет себя тихо. Единственная настоящая проблема, когда она решает поехать в другой город или область, например, отправиться в Бостон и сделать там себе имя. В основном, именно поэтому офис СКП и две местных маски приглядывают за ней — чтобы успеть помешать ей и дать другим знать, что происходит, и как лучше с ней справляться.
