— Да какой такой ход. Говори яснее, — раздражённо перебила его Маша.
— Подземный ход. Подземный ход к подножию скал. И человек по нему пройдёт. Ходил же по нему театрал. Ну не может нормальный человек дважды в день перебираться через это чёртово болото. А гать строил для отвода глаз, да для тяжёлых грузов и чтобы о ходе никто не догадался. Чёрный ход это, отнорок. Который должен быть у любого, мало мальски соображающего человека.
— И вот только при наличии этого хода, и лошади у подножия скал, он вполне мог успеть и к городку, и принять участие в отражении штурма. Спокойно. Ещё и время передохнуть осталось бы.
— Значит, — задумчиво проговорила Маня, — где-то у подножия скал, со стороны городка, должен быть скрытый загон. Ведь, где-то же он оставлял свою лошадь на день?
— И рядом же должен быть выход из подземного хода, — поддержал её Корней. Ну не мог же он далеко от хода оставлять лошадей. Ведь надо и вещи разные мелкие подвести, то, да сё. Чего далеко таскать то?
— А может, и мог, — протянул он задумчиво. — Может, он был какой-нибудь параноик.
Параноик, не параноик, а искать ход надо. Иначе нам этой долины не видать. Тут же, как на необитаемом острове, раз попал, навсегда и остался.
— Ну, с этим всё понятно, — закрыла тему Маня, — Завтра поутру и начнём поиски, но тут то, что делать. Леса, практически нет, весь вырублен, а того, что осталось и на дрова не хватит. Из чего дом, да постройки всякие строить? Что с этим то делать будем.
— Первое, что сделаем, поищем место для блокгауза, — ответил Сидор. — Для форта такого, деревянного, — разъяснил он Корнею, непонимающе уставившегося на него. — Место для него подберём, чтобы не всякая сволочь, даже если проберётся в долину, смогла штурмом взять. Из него пару подземных ходов пророем, чтобы смыться, в случае чего. Один выведем куда-нибудь в лес, на склон, другой надо будет вывести за пределы долины, а для этого надо искать, опять же, какие-нибудь пещеры, иначе придётся долбить этот базальт до посинения.
— Второе — перевезём хотя бы пару срубов из деревни углежогов. Староста обещал помочь, опять же.
— Это ты что? — раздался насмешливый голос Корнея, — собрался по болоту на плоту плавать. Или пердячим паром, на собственном горбе, да по болоту? Сбрендил совсем?
— Ещё чего, — хмыкнул Димон. — Ты, Корней, видать, не заметил, наверное, что у нас есть дармовая энергия, — указал Димон на журчащий невдалеке водопад.
— Портить красоту не дам, — тут же встряла Маша. — Вам только волю дай, везде одни промзоны устроите. Да и водопад этот, так, одно название.
— Зачем же промзону, Маша, — возразил Димон. — Мельницу, а то и одно только колесо водяное, чтобы лифт сделать и подымать грузы от подножия скал с той стороны. Так и срубы подымем, так и общаться с внешним миром будем. Пока ход не найдём, или не устроим.
— Зря размечтался, — возразил Сидор. — Водопад этот, — махнул он рукой, — одно только название, тут Маня права. Это громовой ключ, видимо забивший из скалы от удара молнии. Никакой широкой и большой реки, откуда она истекает, образуя водопад, тут нет. Потому, что и гор как таковых нет. Долина, если ты до сих пор не заметил, замкнутая. Это только локальный выход скал на поверхность, и не более чем. Вот он, выйдя на поверхность и рассыпавшись эдаким красивым фейерверком с небольшого выступа, так очаровавшим Машу, буквально через десять метров и пропадает в галечниковой осыпи, скопившейся в ложе ручья, переходя в подземный сток.
— Не веришь? — усмехнулся Сидор. — Иди, глянь сам. Это отсюда, из-за камней, ручей кажется здоровым, а подойдёшь поближе, его и не видно, больше пары метров и нет.
Долго обсуждать предложенный план охотников не нашлось и, вчерне, предложение было принято. Видимо, сказалось и то, что все подспудно хотели найти доводы, позволившие бы им остаться в долине. Больно уж место понравилось. К этому же плану было добавлено и необходимость устройства огорода и подворья в городке, чтобы не тесниться в нынешней землянке. Так же решили выбрать какой-нибудь из ранее предложенных участков возле самого города. Хоть земли там и бедные, песчаные, а постепенно можно поднять за счёт лошадиного навоза и прочего. Решили, что всё-таки надо иметь большой участок под боком у городка. Мало ли что, тем более что по уверениям старосты, ящеры в последнее время убийства поселенцев прекратили и предпочитают больше грабить, или, вообще, стараются установить что-то типа натурального продналога. В Империи у них какая-то замятня началась, так что им теперь больше зерно требуется, чем рабы и золото. Вот и не режут всех подряд. Поэтому момент для устройства в этом мире удачный, и следует его максимально использовать. Опять же решили взять участок углежогов, как никак под боком у долины. Хоть и плохо добираться, а земли хорошие и можно, если с умом, использовать. Под тоже зерно, к примеру. Вкупе с участком в долине, всё это даст какую-то защищённость на случай всяческих неурядиц. Не держать всё в одном месте, главное правило безопасности и выживания.
Бедной Маше опять досталось. Решили, что ей, как старожилке и местной насельнице, ранее всех утвердившейся в этом мире и, практически, всех знающей, предстоит поработать теперь уж головой. Для этого её белое тельце освобождается от всех дежурных мероприятий, типа жарки, варки, уборки и прочего, и остаётся только сбор данных и разведка. Кто, что, кому и зачем, что даёт и почём, — вот только предварительный перечень вопросов, на которые предстояло ответить. Надо было решить экономические вопросы существования в этом мире, на чём они могли быстро подняться и не свалиться в сферу обслуживания ранее пришедшим и более мощным кланам и группировкам. Тягаться со сложившимися группировками было смерти подобно. Пытаться конкурировать с ними на рынке зерна, засевая большие площади и вкалывая с утра до вечера, безперспективно. Слишком много рисков: и на неурожай, и на собственную неумелость и отсутствие практического опыта, и на опасности от ящеров и других охотников до чужого добра, а они обязательно появятся, как только у них что-нибудь появится, что-нибудь кроме нынешних дырявых штанов. На том и порешили, на сей день, остановиться. Но, верная себе, Маня и тут не смогла не оставить за собой последнее слово.
— Вы, соколы мои шизокрылые, на тельце моё белое, особых планов не стройте. А то живо укорот дам на величину всех выступающих частей, да и сведений особых от меня не ждите. До того, как мы встретились, все эти знания мне нужны были как зайцу барабан. А потом мы, если кто забыл, всё лето прошлялись, чёрт знает где. И что тут происходит мне не известно. Наводки, конечно, остались, но работать над сбором данных придётся всем вместе.
— Никто тебя одну на это дело и не пустит, — ответил Сидор. — От тебя же требуется только выйти на людей, лидеров местных группировок. Ведь для нас тут вообще тёмный лес. Если тебя уже знают, то мы никто и звать нас никак. Даже история с поиском профессора, тому подтверждение. Вспомни, нас послали туда, где его заведомо не могло быть, а в более перспективные места отправили своих. Нам просто повезло. Только поэтому у нас сейчас и есть деньги. Больше такого везения может и не быть, а, значит, и рассчитывать можем только на себя.
— Ты считаешь, что ни местный Совет, ни староста нам, ни земли для обработки, ни денег на подъём не даст и ничем не поможет? — мрачно поинтересовался Корней, зачем-то посмотрев на заёрзавшую Маню.
— Даст, конечно. Обязательно даст, — ответил Димон, с ухмылкой глядя на него и ёрзающую Машу. — Особенно после того, что мы: во-первых, вообще вернулись, а это говорит о нашей удачливости, а удачливые всем нужны; во-вторых, привезли профессора, человека им крайне необходимого; в-третьих, привезли Корнея, согласившегося обучать местных воинов тому, что знает...
— В-четвёртых, — вмешался Сидор, — привезли, хрен знает что, но что, возможно, можно будет применить для повышения благосостояния городка.
— И в-пятых, — закончили они вместе с Димоном, — лошади.
— Что лошади? — недоумённо спросил профессор.
— Лошади, — ответил Сидор, — по местным меркам, очень ценный товар, а у нас его целый табун. Пока они в городском табуне, ни Совет, ни староста, ни все эти "землевладельцы" из местных группировок и кланов, не успокоятся, пока не приберут их к своим рукам. А у нас, их даже кормить нечем. Зима на носу, а у нас нет ни зерна, ни сена. И, вот увидите, нам его не продадут, а лошадей, попытаются купить. Красть не будут, не тот народ, а поприжать попытаются, чтоб сами продали. А продадим, на ком пахать будем. Идти в найм к богатеям? В надежде на то, что заработаем, а потом купим? Так на это не пара, а все пять лет уйдут. Так что лошади, это наш стратегический товар и оружие, в отношениях с местным обществом.
Поговорив ещё с час, полтора, поняли, что ничего нового не придумаешь, и как не обсасывай сложившееся положение, начинать надо с долины. На том и остановились и стали укладываться на ночь. Установили привычную, ещё по экспедиции, очерёдность дежурства и легли спать: кто в шалаше, а кто, как Маня, рядом с костром.
Глава 2.2.
День второй.
Следующий день начался с разнарядки на работы. Корней вызвался отправиться на охоту и взял с собой Маню, под предлогом её умения хорошо стрелять. Маня, с пунцовым лицом и независимым видом, сделав честные глаза, тут же принялась горячо и громко всем объяснять, как это важно запастись свежим мясом, чтоб было чего пожевать, а то, мол, припасы кончаются, да и проверить надо, нет ли в долине каких никаких хищников. А не то, не дай бог, всех лошадей съедят, и останутся они без стратегических резервов, а то и людям беспокойство доставят. С ней тут же все согласились, с самым серьёзным видом кивая головами и поддакивая, и сказали, что ждут к полудню, а потом будем выбираться, чтоб засветло до города успеть.
Едва только парочка скрылась за ближайшими деревьями, принялись решать, кому и куда лучше податься. После бурных дебатов решили, что профессор должен остаться стеречь лошадей, не то, смех смехом, а Маня может оказаться и права. Никто не знает, есть ли здесь хищники, а если есть, то где и какие. Хоть профессор и отнекивался, но ему всучили хозяйственный топор, для колки и пополнения запаса дров. Впрок, так сказать, на будущее, и копьё, чтобы отогнать какого-нибудь заплутавшего хищника.
Сидор же с Димоном отправились изучать окрестности, справедливо полагая, что кроме них, никому до этого нет дела. Профессор, вообще, малоприспособленный для жизни человек, да и пожилой уже, куда ему по скалам лазить, а у Мани, похоже, началась бурная личная жизнь, и ожидать от неё каких-либо трезвых мыслей не приходится, поскольку все они были направлены в одну сторону, на Корнея. Корней тоже выпал из трезвомыслящего общества, поскольку искал только общества Мани и все разговоры, последнее время, у него кончались разговорами только о Мане, а если не о ней, то опять же про Маню. Это сильно утомляло, но с любовной лихорадкой ничего нельзя было поделать, и, поэтому, теперь только Сидор с Димоном могли серьёзно подойти к разведке местности.
Однако это их ничуть не смущало. Тихая рассветная дубрава со звонкими голосами птиц и тихим шелестом деревьев. Мягкий, сладкий, чистейший воздух долины, насыщенный ароматами увядающей листвы и поздних осенних грибов, привёл их в состояние тихого умиротворения.
Сидор, не торопясь, прогулочным шагом, медленно подымался вслед за Димоном на вершину ближайшего обрыва. Дальнейшие два часа они медленно, методично обшаривали окрестности лагеря, пытаясь найти хоть малейшие следы, соответствующие их версии о наличии спуска или подземного хода. Единственным положительным результатом, которого они смогли достигнуть, явилось нахождение большого числа небольших уютных пещерок, неподалеку от гребня. Они располагались в скалах, окружающих долину, практически у самого откоса, и были практически идеально пригодны для проживания небольшой группы людей и животных.
Небольшое входное отверстие, размером не более чем три на четыре метра, практически не видное со стороны, если только не подобраться непосредственно ко входу. Маленький зал, сразу за ним, который можно было использовать в качестве прихожей, и большой зал, разделённый на неравные части свисающими с потолка сталактитами. На этом обследование оставшихся пещер решили отложить. Время уже поджимало, а оставаться ещё раз в долине на ночь, никому не хотелось.
Обратно отправились другой дорогой, чтобы максимально использовать отпущенное время для осмотра территории. Ничего, кроме грибов, найти не удалось. Но с грибами им повезло. Такого обилия трудно было даже представить. Если, поначалу, они брали все грибы подряд, выкидывая только червивые, то в конце, по мере заполнения карманов в плащах, а затем и самих плащей, связанных кулём, выбирали только самые маленькие, крепенькие, исключительно только белые грибы. Было понятно, что если они не потеряют остатки тёплого времени этой осени, то грибов они засолят и насушат столько, что, даже питаясь одними грибами, от голоду не умрут. Однако надо было торопиться и, перестав обращать внимание на грибное безумие, Сидор с Димоном быстрым шагом поспешили к стоянке.
- Это что ещё за хрень?
Удивлению Сидора с Димоном не было предела. Видеть обычно спокойного, флегматичного профессора в таком сильном возбуждении им ещё никогда не приходилось.
Маленький, сухонький профессор нервно жестикулируя прыгал вокруг костра и раздражённо, пронзительно что-то крича, видимо пытался что-то втолковать в понурые головы сидящей перед ним влюблённой парочке.
Только подойдя поближе, стала понятна истинная причина его сильнейшего раздражения.
Чуть в стороне от костра валялись останки разделанной косули, а в самом костре догорали прутики со сгоревшим начисто шашлыком. В воздухе стояла невыносимая вонь палёного мяса, вкупе с каким-то невнятным травяным запахом горелого сена.
- Ну и кто нам объяснит, что здесь происходит? — спросил весело Димон, заранее уже зная ответ. — Неужели оно само сгорело?
- Что? Само! — возмущённо подпрыгнул профессор. — Стоило только отлучиться, как они...., — профессор аж захлебнулся словами. — Что мы есть будем? — обречённо закончил он.
- Грибы. Всего, навсего, грибы, — сказал Сидор, сваливая тяжёлый плащ поближе к костру. Только чистить будут виновные, — добавил он, патетически указывая на виноватые физиономии провинившихся.
- Ну, нет, — возмущёно фыркнул профессор. — Хватит с меня горелого мяса. Горелые грибы я уже не перенесу. Так что, живо за водой! — цыкнул он на Маню с Корнеем. — А я чищу грибы.
Виноватая парочка, прихватив ведро и котелок с остатками утренней трапезы, быстренько шмыгнула к водопаду. Не прошло и двух минут, как от ручья послышался радостный смех Маши и весёлый голос Корнея, что-то ей рассказывающей.
