- А что, — обратилась она к Корнею, почему бы нам, действительно, не купить несколько керосиновых ламп. А керосином, в аптеке разжиться?
- Ну, так ты и так туда собиралась, вот, заодно и спросишь, сколько у них можно будет его приобрести. А мы с профессором к кузнецам сходим, тут опять нужда в них образовалась.
- Через пару часов они снова встретились в Машиной землянке, где её друзья заканчивали помогать Корнею с Маней, перестраивать жильё.
- Жалко, что дом в городе нельзя поставить, — пожаловался Корней профессору, затаскивая вынесенные на улицу вещи, обратно в землянку. — Вроде и место есть, а строиться не дают. Говорят, вот будете из себя что-либо представлять, то дадим разрешение на постройку и землю выделим, а если так и будете голоштанными, то и строиться вам в городе незачем.
- Да и плевать на них, — улыбнулась ему Маня, помогая расставлять посуду в кухне по заново оструганным полочкам. — Можно и у нас здесь в посаде, под стенами устроиться. Тут места полно, строй что хочешь, хоть хоромы царские. Единственно, что если набег будет, то сожгут всё к такой-то матери, — вздохнула она.
- А стену они новую не собираются строить, — поинтересовался профессор. — Вроде народу нынче в городе, не в пример с прошлыми годами, прибавилось. Да и посад весьма разросся, даже по сравнению с прошлой весной.
- Нет, — отрицательно покачал головой Корней. — Говорят, денег нет, да и нужды особой тоже нету. Последнее время здесь поспокойнее стало. Ни ящеры, ни амазонки особо не досаждают.
- А когда же это, в последний раз, амазонки большим войском под стены города подступались, — задумался профессор, — А, было это, лет так ...дцать назад, — задумчиво протянул он, почесав у себя в затылке. — И тогда от них просто откупились. Видать и нынче надеются деньгами обойтись.
- Так что, дорогие мои, — протянула Маня, увлекая их к обеденному столу, обильно уставленному всяческой снедью, — давайте сначала поедим, а потом будем решать, где и как нам жить дальше.
- Через час, с трудом отвалившись от обильного стола и оторвавшись на время от сытного обеда, они продолжили разговор.
- Лабораторию придётся устраивать, в основном, в долине, — тяжело вздохнул профессор, распуская завязки пояса на штанах и старательно распрямляя спину, чтобы битком набитое брюхо не перевешивало его обратно к столу. — Здесь же, — бросил он взгляд на тесную каморку, выделенную ему под лабораторию, — поместится только самое необходимое.
- Так что там с керосином, — сразу же вспомнил об утреннем разговоре Корней, заглянув в неё и лишний раз, убедившись, что в лабораторной комнате отсутствуют всякие окна.
- Всё не так плохо, как я думала, — откликнулась Маня, гремя грязной посудой на кухне. — Лампы в лавке есть. Бери, сколько хочешь, а не хватит, так ещё привезут. С этим тут просто. А вот с керосином не всё так просто. На первое время у них взять десятка два литров можно, но больше нет, и когда будет, не известно. А вот самой нефти привезти могут хоть сотню тонн. В бочках, конечно, — уточнила она. — Тут многие нефть покупают, и сами её перегоняют на керосин или дрянной бензин, кому чего нужно. Дерьмовый конечно, как говорил аптекарь, но за неимением лучшего, сходит и этот. Вот и эти двадцать литров, тоже продукт местной перегонки. Кто-то перегоняет, а потом в аптеку поставляет на продажу. Так что, профессор, если надо керосин, то дело только за вами. Денег на пару десятков бочек с нефтью у нас хватит, но не более того. А керосин бы иметь хотелось. Впереди зима, дни короткие, вечера длинные. Что здесь вечерами делать — неизвестно. Вам, с вашими лабораторными исследованиями свет просто необходим, да и нам не помешал бы, так что я заказала десяток двухсотлитровых бочек с нефтью. Будут недели через две. До этого срока надо успеть устроить перегонный куб, или что там для возгонки нефти используют, вам виднее, но хотелось бы иметь свой керосин для освещения.
- Отлично, — откликнулся профессор. — Вот и первое дело для моей лаборатории. Наладим возгонку нефти, получим керосин и всякое такое прочее. Это не сложно. Пойду ка я потихоньку в Долину, на Лешьи Выселки, — усмехнулся профессор. — Обрадую Сидора с Димоном, что у них под носом ещё и нефтеперегонный куб будет. Тото они порадуются. А то мало им в пещере вони от печей их недоделанных, будет ещё и нефтью попахивать.
- Не забудьте им передать, чтобы завтра подходили с утра на Медвежью поляну, — крикнула она в спину выходящего из землянки профессора. — Будем урожай собирать. Пора уже и так затянули до невозможности. Как бы дожди не пошли. Погреб с кладовкой готовы, теперь и сложить есть куда. Если будет что, — задумчиво, себе под нос, проговорила она вполголоса, остановившись на миг с мытьём посуды.
Глава 2.3 Осенние заготовки.
Сбор урожая.
Следующим утром они встретились на краю Медвежьей поляны. Посмеявшись по поводу того, что у них в долине открывается ещё и филиал нефтеперегонного завода, принялись за сбор урожая, что по срокам как раз приходилось на конец осени. В основном, как они и рассчитывали, это были картофель и свекла. Всё остальное, Городской Голова, по их договорённости, по мере созревания, собирал и убирал в "закрома родины", обещая потом вернуть, по их возвращению.
Только вот времени добраться до этих запасов, или хотя бы узнать, сколько и чего было собрано, у них за этой всей суетой с долиной и переустройством землянки и пещеры, всё как-то не было. Поэтому решили, что как только они выкопают картошку и сбуртуют сахарную свеклу, сразу же обратиться к Голове, проверить их запасы, и, вообще, есть ли что.
Вспомнив, где сажали картофель, взялись за поиски сухих стебельков, указывающих кусты картофеля.
- Если бы только у нас были нормальные грядки, — сокрушался Сидор, с трудом отыскав первый кустик картофельной ботвы возле вывороченного пня.
- Тут не то, что картофеля, ботвы и той не видно, — вторил ему Димон, с обречённым видом рассматривая огромную поляну, когда-то по весне засаженную ими картофелем и соседний кусок, засаженный свеклой.
- Чепуха, — оптимистично откликнулся на их стенания Корней. — Следопыт я или нет. Я ещё и не такое разыскивал, а не то, что какая-то там ботва. Вы давайте корзины под картошку подтаскивайте, а я её искать буду.
И точно. Как он её находил, для Сидора с Димоном было просто загадкой. Казалось бы, на совершенно, на их взгляд, пустом месте, он, ткнув в землю вилы, выкапывал огромаднейший куст картофеля. Буквально через полчаса такого поиска, они так наловчились убирать за ним картофель, что дальше он только указывал в какое место совать зубья вил, а дальше уже переходил к следующему кусту. Ботвы не было видно совершенно. От неё не осталось даже следа. Создавалось такое впечатление, что весь этот огород просто выкосили, а ботву убрали, чтобы не было даже намёка на следы места посадки картофеля. Но это ничуть не мешало Корнею, и он, раз за разом, всё находил всё новые и новые кусты, а гора выкопанного картофеля всё росла и росла.
Работали, не разгибая спины до темна и только когда уже не было никакой возможности разглядеть на земле клубни, они бросили это дело, собравшись продолжить с завтрашнего утра. Но вот тут то они поняли, что чего-то явно не рассчитали. В пылу поиска клубней и мест посадки, они, как-то, не обратили внимания на урожайность своих посадок, только отмечая, что картошки много. Ну, много и много, и что с того. Но вот когда они, в сгустившихся сумерках, попробовали оценить то, что было ими уже собрано, и то, что им ещё предстояло убрать, им чуть ли не поплохело. Такой чудовищный урожай мог присниться только во сне. И не в простом, а в дурном. И не дай бог, в наркотическом.
- Матка бозка, — почему-то по-польски, выругался профессор, с растерянным видом оглядывая выкопанный участок поля. — Мы же выкопали не более сотой части того, что вы обозначили как посеянное, — с растерянным видом обратился он к Димону, тупо рассматривающему что-то у себя под ногами.
- Это что? — растерянным голосом спросил его Димон, не обратив внимания на его вопрос. — Это картошка? — ткнул он пальцем в здоровущую гору картофеля, только что выкопанного им из-под очередного куста. — Да тут каждая картофелина величиной с голову Сидора. Это только у такого тупого идиота, как он, может возникнуть идея посадить картофель так, как он это сделал. Да тут из-под каждого куста картофеля по мешку собрать можно. А где не по мешку, то по ведру так уж точно. Это где же такая урожайность может быть. Не верю, — отчаянным взглядом посмотрел он на профессора. — Куда мы всё это девать будем?
- Да, — почесал голову подошедший Сидор. — Всякое я видал, но такого, видывать не приходилось.
- Вы хоть большой погреб то сделали? — обратился он к Корнею, с зачарованным видом рассматривающего большую картофелину в руках. — Да хватит тебе на него пялиться, — рявкнул он на него. — Ты что, никогда раньше картошки не видел?
- Такой, нет, — зачарованно покачав головой, медленно проговорил Корней. — Это не картофель, это какое-то...
- Это называется экологический безпредел, — оборвала его незаметно подошедшая к ним усталая Маня. — Тебя Сидор, нельзя допускать до огорода. После твоих посадок вырастает такое, — покрутила она довольно головой. — Ты лучше скажи, куда мы это всё девать будем? Нашего погреба и на тысячную долю этого урожая не хватит, а в поле оставлять нельзя. Тут местные рассказывали, что на поля, по осени, кабаны выходят. Сожрут, гады. Жалко.
- То тебе жалко, что кабаны сожрут, то меня до огорода допускать нельзя, — недовольно пробурчал Сидор. — Всё то вам не то, и не так. Вы бы уж определилась, что ли, милейшая? Нужен вам урожай, или кому отдать хочется? А я уж решу, что с ним делать.
- Не-е, — протянула Маня, довольно улыбнувшись. — Я этот картофель теперь никому не дам. Тут его столько, что голод нам не грозит лет десять, как минимум.
- По-моему, — усмехнулся профессор, — голод не грозит не только нам, но и всему этому городу, да ещё и паре, тройке подобных городов, в дальних и ближних окрестностях.
- Интересно, — задумался Сидор, — если у нас такой урожай картофеля, то, что же тогда они собрали с остального поля? Мы же сажали и лук, и чеснок, и всякое прочее разное. Надо будет поспрошать у головы. Ладно, — продолжил он, пошли домой. Всё одно ничего не видно. Завтра собирать будем. Надо народ скликать, чтобы помогли собрать. Самим нам это не потянуть. Заодно и часть урожая пристроим. Надо же заплатить за помощь по переустройству землянки, а то как-то нехорошо вышло. Люди помогали, а платить им нечем.
- Так не за деньги помогали, а по обычаю, — пхнула его кулаком в бок Маня, — понимать надо.
- Всё равно, — возразил ей Димон. — Пусть хотя бы картошки возьмут. Вон её сколько, — кивнул он на маленький кусочек вскопанного поля, густо усеянный горами сбуртованого картофеля. — Может, у них нет ничего.
- Так, — остановил его профессор. — Урожаем не разбрасываться и никому его не навязывать, как будто нам его девать некуда. Тем, кто нам помогал, и мы поможем. Дадим столько, сколько им потребуется. А больше — никому и ничего. Нечего разбазаривать народное достояние. Давайте сначала соберём. А потом решать будем, кому и сколько давать.
- Правильно, — поддержал его Сидор. — Сначала соберём, а потом уж раздавать будем. Пошли спать. Завтра с раннего утра опять сюда идти надо будет. Не забывайте, что денег у нас особо то и нет, а телегу нанять надо будет. Сколько картошки на оплату уйдёт, одному богу известно. Но, одним нам её не собрать, это уж точно. Так что, Маня, собирай завтра народ, пусть помогают. А то мы и до белых мух это поле не уберём.
На следующее утро с самого раннего утра, на поле уже толпились многочисленные Манины друзья, ещё по прежним временам, все те, кто согласился помочь в уборке картофеля. Точнее те, кого успели известить так рано с утра о необходимости помощи. Другие обещали подтянуться позднее, ближе к обеду, или прийти на следующий день.
Следует сказать, что публика это была всё небогатая и, как правило, в основном из новичков, ещё не обросших в этом мире ни связями, ни собственностью, ни имуществом. И поэтому предложение ребят о возможности запастись картошкой, практически ничем не ограниченное, вызвало в этой среде, живейший интерес. Ни осенью, ни зимой, в этих краях, работы практически не было никакой, и поэтому для многих необеспеченных семей, зима, зачастую превращалась в голодное время, когда единственным источником питания являлась общественная, безплатная столовая в городе. И никому из пришедших на поле, подобное положение вещей не нравилось. Хоть в столовой и кормили, чуть ли не на убой, но народ в этих краях был независимый, и одалживаться не любил.
Надо сказать, что урожайность картошки произвела на всех неизгладимое впечатление. Такого, здесь ещё не видывали. Хоть и хорошие вокруг были земли, но, видать, больно уж год был для неё удачлив, потому и уродилась всем на удивление. В общем, собрали всю. Хватило и забить погреб в землянке, и угол, выделенный в пещере под погреб, чуть ли не до четырёхметрового потолка, и амбары Городского Совета, выделенные под невиданный урожай, да и те, кто помогал им в уборке, в накладе не остались. Получили столько, что должно было хватить им на всю зиму.
Кабанчики.
Одним словом урожаем все были довольны, кроме кабанов, конечно. Вот уж кого можно было назвать с полным правом лишенцами, так это их. До того как Сидор с компанией решили собрать урожай, кабаны считали эту поляну своей единоличной вотчиной и усиленно питались их картошкой, как своим персональным деликатесом. Но с появлением настоящих хозяев урожая, им пришлось поделиться. И не только картошкой, но и своей шкурой. Вообще-то это было на удивление удобно: и картошка на поле росла, и кабаны приходили на поле питаться ею. Оставалось только наладить отстрел кабанчиков, и проблема с мясом и салом была бы решена.
Ну, с охотниками в этом краю, проблем не было. Каждый первый, если не второй, великолепно владели рогатиной и самострелом, с которыми все обычно и ходили на охоту. А тут и ходить далеко не надо было. Били кабана прямо на поле. Здесь же разделывали и свежевали, и коптили.
Поскольку поле было Сидорово, с компанией, то они потребовали с охотников свою заслуженную долю, каковую и получали с каждой убитой туши. Короче, к концу сезона уборки картошки у них и мясом, и салом, и прочими разными свиными колбасами, был битком забит и погреб, и пещера, да и кладовка в городской землянке, была битком набита.
Всё-таки тупой зверь кабан. Ведь давно стало ясно, что на поле уже ничего нет, а они всё пёрлись на него, как будто им тут мёдом было намазано, или желудями посыпано. Ну, их, охотнички и того, под нож. Того, что той осенью набили, в голодный год могло, было бы, хватить на весь этот город, чтобы месяц питался. Ну а пока, всё это изобилие благополучно устроилось в городских амбарах, выделенных Сидоровой компании под хранение продукта.
С продуктами питания в этом краю, было вообще то строго. Видимо, не на всякий год приходилось такое обилие, потому-то и стояли полупустыми городские общественные амбары, где хранился стратегический запас продуктов на случай осады и прочих неблагоприятных обстоятельств. Потому и выделил Городской Совет, с огромной радостью, Сидору места хранения, по его первому же требованию. Как оказалось, там же хранился и собранный ранее урожай лука, чеснока, фасоли и прочего, что было посажено сидоровой компанией ещё весной и собрано в их отсутствие. Оказалось, что для того, чтобы получить гигантский урожай вполне достаточно засевать даже не подготовленные площади, лишь бы только вовремя собирать, а то, желающих собрать дармовщину, было в преизбытке, считай, те же кабаны. Да и засеивали местные свои поля в основном только зерновыми. Поэтому то, что получила Сидорова компания с каких-то жалких пяти гектар, практически не возделанной земли, на Совет произвело глубокое впечатление. Да и процент с их продукта, положенный за хранение в общественном амбаре, очень помог Совету в решении их проблем с питанием огромного числа людей, обычно переселявшихся в город под зиму.
