Пока у него пропадали только мелкие объедки, он не обращал на это внимания, списывая происки неизвестного воришки на семейство соседских бурундуков или приблудившихся мышей. Но когда у него исчез большой шмат сала, забытого им на улице после какой-то пьянки с Вехтором, а от соседского семейства бурундуков на месте осталось только разорённое кем-то жильё с валяющимися вокруг их норы ошмётками барсучьих шкур, он всерьёз задумался и стал присматриваться.
Случай повторился, когда Димон оставил на сковороде, прикрытой тяжёлой крышкой, кусок здоровущей рыбины, которую он вечером не стал доедать, потому что уж здорово объелся накануне, а рыбина была уж больно жирная.
Утром кусок пропал. Причём крышка лежала так, как будто никто её и не трогал.
А дальше Димон стал экспериментировать.
Каждый вечер он оставлял на столе куски рыбы или мяса, проверяя что таинственный похититель предпочитает на вкус. Оказалось, что похититель предпочитает всё.
Похитителя интересовало не разнообразие, а количество. Похититель ел всё, и чем больше, тем лучше. Но, всё-таки, Димон выявил и предпочтения похитителя. Это был копчёный сом, которого Димон даже не думал оставлять воришке, а элементарно забыл убрать со стола после ухода Сидора, принесшего недельный паёк. И забыл даже не вечером, а в полдник.
Как здоровущего сома весом не менее десяти килограмм можно было съесть за один присест, а именно об этом говорили оставленные там же на столе рыбьи кости, в его голове просто не укладывалось.
Ладно бы это был какой оголодавший медведь, прибившийся к его жилью чтобы не умереть зимой с голоду, так ведь нет. Следы, в изобилии оставленные воришкой вокруг входа в его пещеру однозначно говорили о том, что это какой-то мелкий хищник.
Жалко только что как раз в следах то, Димон совершенно не разбирался. Ну ни чуточки.
А потом Димон поймал воришку.
Ему в конце концов надоело это еженощное озорство с безпардонным звоном переворачиваемой, а порой и бьющейся посуды. И он устроил простейшую ловушку с натянутой над приманкой сетью, куда в первую же ночь и влетел таинственный вор.
Когда в темноте что-то яростное, грозно шипящее перестало биться, Димон решил зажечь лампу, чтобы осветить место побоища, устроенного на кухне неизвестным гостем.
Осторожно поднявшись из места засады, Димон, чиркнул фосфорной спичкой, зажигая керосиновую лампу.
- Бли-ин, — вырвался у него невольный возглас удивления. — И это мой шкодливый сосед?
Глядя на небольшого, тощего лисёнка, запутавшегося в рыболовной сети и теперь судорожными рывками пытавшемуся выбраться из сети, но ещё больше от того запутывающегося, Димон молча стоял над ним с высоко поднятой над головой лампой.
- Ну, у тебя и видуха, брателла, — с тяжёлым вздохом присел Димон перед спутанной в колтун сетью в которой выдохшийся от безсмысленной борьбы лис наконец-то затих. — Боже ты мой. В каком же ты виде. Драный, рваный, тощий. Хвост, — Димон задержал сочувствующий взгляд на хвосте лиса. — Хвост и тот весь облезлый. Да ещё весь в репьях и какой-то парше. А ведь у лисы хвост первое дело.
- А уши! — Димон с искренним сочувствием покачал головой. — Все уши пообкусаны, как будто их жевал какой-то крокодил. Господи, но уши то кто тебе так обгрыз? Шерсть сбита в колтуны. Это даже не шерсть, а какое-то драное ватное одеяло....
- Да.... Ты, братец, у нас явно больной, — снова с тяжёлым вздохом поднялся он на ноги, бросив напоследок взгляд на прилипший буквально к хребту живот несчастного животного.
- Что же мне с тобой делать? — с задумчивым видом запустил он пятерню в свою шевелюру. — Отпустить? Так ведь помрёшь же, — с задумчивым видом продолжал он его рассматривать.
- Надо тебя лечить. Но как?
- Придётся тебя мазать мазью сквозь сетку. А потом отпустить.
- Я же не могу тебя кормить, когда ты связан, — мрачно заметил он, рассматривая кусок сети, туго стянувшей челюсти лисёнка, так что тот не мог даже ощериться, безпомощно оскаливая зубы.
- И как тебя, братец, угораздило так запутаться, — покачал он головой. — Захочешь — не получится, а тут ты сам. И так, что кормить тебя с ложечки у меня не выйдет.
- Что же нам всё-таки делать?
- Ладно, — тяжело вздохнул он. — Пока буду думать, так хоть подлечу тебя немного.
Димон решительным шагом направился к двери, закрывающей вход в пещеры. Буквально через пару минут он вернулся обратно, неся в руках туесок с какой-то густой, приятно пахнущей мазью.
С задумчивым видом насвистывая весёлый, разухабистый мотивчик он принялся тщательно и аккуратно обмазывать спеленанного сетью лиса, особенное внимание уделяя местам в выпавшей шерстью, и покрывавшим практически всё его тело язвам.
Закончив, он с удовлетворённым видом обозрел плоды своего труда и снова обратился к лисёнку, не сводившего с него своих внимательных, настороженных глаз.
- Ну, я кончил. И что дальше? Как же я тебя отпущу? — опять запустил он пятерню в свою шевелюру. — Ты же кусючий, наверное? Что же мне с тобой делать то?
- Придётся сетку резать, — внимательно осмотрев запутавшегося в сеть лиса, наконец-то вынес он вердикт. — Ты же не дашь себя спокойно распутать. А оказаться покусанным я не хочу, — продолжал он свой односторонний разговор с лисёнком.
- Меня Сидор убьёт, — обречённым видом вынес он окончательный вердикт доставая из голенища засапожный нож.
- Между прочим, — сердито обратился он к притихшему лисёнку. — Эта сеть денег стоит, а приходится её резать, чтобы ты меня не покусал.
- Правда, ты меня ещё ни разу не покусал, но быть укушенным лисой я не хочу. А вдруг ты бешеный, как все лисы у нас под Москвой? Что я тогда делать буду? Тут, между прочим, противостолбнячной сыворотки нет, как нет и уколов от бешенства. Вот навязался на мою голову.
- Тяжело в очередной раз вздохнув, он подхватил тюк с лисом за конец сетки, подольше от зубов лиса, и аккуратно подтащил его к входной двери в пещеры. Пристроив сетку с лисой рядом с дверью, он, на всякий случай аккуратно прикрыл её и из-за полотна двери кончиком лезвия копья осторожно резанул по ячейке.
- Есть! — от усердия высунув язык, довольно воскликнул он.
Аккуратно несколько раз, ещё резанув по ячейкам, он дождался, когда лисёнок осторожно выберется из разрезанной сетки и сильно припадая на повреждённую заднюю лапу, медленно скроется в кустах рядом с близкой кромкой ночного леса.
С этой ночи, Димон теперь постоянно выставлял за порог обычное рыбье угощение и небольшое блюдце с молоком. Целую неделю никто его не трогал, да и остальное угощение обходили стороной. Но потом, видимо совсем оголодав, лис пришёл и всё съел. И стал приходить постоянно. Потом стал и днём появляться. Придёт и сидит. Смотрит, как Димон копается, как пеньки дерёт.
И через неделю такого совместного житья он дался Димону в руки.
Осторожно присев перед ним на корточки, Димон с мрачно брезгливым любопытством рассматривал лиса вблизи.
- М-да, — вынес он наконец-то вердикт. — Надо лечить. Уши все чёрные, значит заклещены. А брюхо тощее — значит глисты. Сколько не корми, а всё одно безтолку.
- Надо звать Сидора. Может он чего придумает. Одна голова хорошо, а другая тож не плохо.
- Будем лечить вдвоём, а то у меня одного вряд ли что получится.
На следующий день он с раннего утра отправился в город и уже к обеду они вдвоём с Сидором сидели у входа в жилую пещеру.
Сидор с задумчивым видом рассматривал сидящего напротив тощего, облезлого лиса, делающего демонстративный вид, что он совершенно не замечает нового человека, появившегося сегодняшним днём в долине.
- Нет, — задумчиво заметил он. — Это не лисёнок. Это вполне взрослый лис, только тощий какой-то и маленький. Наверное от недоедания.
- Говоришь, что ты его кормил? — бросил он на сидящего рядом Димона удивлённо вопросительный взгляд. — Что-то не похоже.
- Да считай уже как пятая неделя пошла, как он ко мне прибился, — виновато развёл руками Димон, понимая, что с лисом он что-то упустил, настолько тот не соответствовал тому, что должно было бы быть.
- Жрёт, как удав, а тощий, как высохшая верблюжья колючка. Я уж ему и средство от глистов в городе раздобыл. То, чем здесь пользуют животных. Не помогает. Тощий.
- И мазями разными буквально с ног до головы измазал всего, и не по одному разу. А кроме лёгкого улучшения ничего не наблюдается. Шерсть как росла клочками, так и растёт, никакого возобновления.
- Мазь у травника в городе брал?
- А где же ещё, — недовольно буркнул Димон. — Не в аптеке же у себя на Арбате. Что дал, тем и пользую. Может, другого травника поискать? — задумчиво пробормотал он себе под нос.
- А кормишь чем?
Сидор, поднявшись с бревна возле костра, зачерпнул из котелка, висящего над костром ещё одну кружку травяного настоя, который тут повсеместно применяли вместо чая.
Бросив в кружку пару небольших кусочков сахара, из лежащего на столе полураскрытого небольшого кисета с колотым сахаром, хранилища их сладких запасов, он с задумчивым видом помешал в кружке какой-то подвернувшейся под руку щепкой.
- Чем, чем, — угрюмо буркнул Димон, сердито глядя на Сидора. — Тем же, что и сам ем, чем же ещё. Не варить же ему отдельную пищу, чай не барин.
- Не барин, — согласно кивнул головой Сидор, присаживаясь обратно на бревно. — Не барин, а больной. И значит, отношение у нас к нему должно быть как к больному.
- А что больному надо? — недовольно посмотрел он на вопросительно глядящего на него Димона.
- А хрен его знает, что ему надо, — сам себе ответил Сидор с растерянно недоумённым взглядом продолжая машинально помешивать щепочкой у себя в кружке.
- Сунув руку в карман, он нащупал там плод подвяленной шишко-ягоды и с задумчивым видом отправил его в рот, одновременно прихлёбывая горячий напиток.
- А шишки он у тебя ест?
- Какие такие шишки? — Димон посмотрел на него, как на идиота. — Он тебе что, дятел, чтобы шишками питаться?
- Я тебя про нашу шишко-ягоду спрашиваю? — поморщившись от его непонятливости, Сидор достал из кармана полушубка ещё одну подмороженную ягоду.
- Откуда я тебе тут их возьму, — удивился Димон. — Всё же к тебе в землянку перетащили, профессору на опыты. Да и не любитель я мороженого.
- Ну ка лови!
Сидор ловко, без замаха подбросил ягодку в воздух прямо перед носом лиса.
Клац!
Зубы лисёнка мгновенно сомкнулись на угощении и спустя мгновение он сидел на своём месте, как будто ничего и не было.
- Ест, — сделал глубокомысленный вывод Сидор с задумчивым видом потирая двухдневную щетину на подбородке. — А раз ест, значит для него это не отрава.
- Айболит, твою мать, — тут же обругал его Димон. — Козе понятно, что и для него это не отрава. Раз сам ешь, то и ему можно. Только я тебя позвал, чтобы ты чего с лекарством придумал, а не с морожеными сливами.
Клац!
Вторая ягода мгновенно исчезла в пасти подпрыгнувшего за угощением лиса.
- Тебе здесь что, цирк? — недовольно заворчал Димон. — Ты бы ещё "Але гоп!" сказал.
- Тебе что, жалко? -невозмутимо возразил Сидор, продолжая одну за ругой подбрасывать в воздух ягоды, которые мгновенно исчезали в пасти лисёнка. — Видишь же, что ему нравится. Так пусть поест бедолага сладенького.
- А что с ним делать, я не знаю. Как лечить, понятия не имею.
- Попробуем по частям. Сначала вытравим клещей из ушей. С этим то, как раз, всё ясно. Мазь я захватил. Вон, лежит в туеске, — кивнул он на корявое, сбитое из жердей сооружение, которое служило им кухонным столом и на лежащий там завёрнутый в тряпицу маленький туесок. — Оставляю тебе. Как надоест мазать, позовёшь меня, я тебе помогу.
- А тощий он наверное из-за глистов, — продолжал он рассуждать, продолжая машинально подкидывать лисёнку мороженные ягоды, которые он доставал из своего бездонного кармана.
- Завтра приду, ещё какой-нибудь отравы от них принесу. Надо будет у других травников поинтересоваться, чем они здесь животных лечат от этой гадости, а то я ничего кроме тыквенных семечек не знаю.
- Ну и где ты тут найдёшь тыквенные семечки? — безнадёжно посмотрел на него Димон. — Да и будет ли лис их есть, ещё один вопрос.
- Ладно, — махнул он рукой. — Как придёшь не забудь ягод своих захватить, а то он уже тебе в карман мордой залез, так ему они понравились.
Усмехнувшись, Димон с любопытством смотрел на то, как растерявшийся от подобной наглости Сидор выворачивает свои карманы у кожуха, растерянно демонстрируя обнаглевшему лису, что у него ничего там не осталось.
- Смотри ты, — удивлённо покачал головой Сидор. — А действительно, понравились!
- Ну, отравы не обещаю, а ягод принесу. Пусть ест. Больным сладкое положено. А раз он у нас больной, то и будем его подкармливать ягодкой, раз уж она ему так нравится.
На следующее утро Сидр притащил с собой целый рюкзак мороженой ягоды.
- Уф! — устало опустился он на бревно при входе, сваливая рядом рюкзак. — Чего-то я пожадничал, — пожаловался он Димону, выглянувшему на его возню на улице. — Еле допёр. А ещё когда по болоту пёр, так чуть в трясину с головой не ухнул, — устало пожаловался он. Больше столько за раз брать не буду, — устало перевёл он дух.
- Пока тащил, десять раз нас с тобой вспомнил, как мы там по болоту до того острова с ягодой добирались, — пустился он в воспоминания, устало откидываясь на скалу за спиной и с облегчением переводя дух.
- Э! — буквально подпрыгнул он от возмущения. — Ты бы подождал пока я хоть горловину развяжу!
- Был рюкзак и нету, — печально заметил Сидор, глядя на лиса, прямо из разодранного им по боку рюкзака в захлёб жрущего мороженую шишко-ягоду.
- Ну это же надо? — удивлённо посмотрел он на стоящего рядом Димона, так же как и он растерянно глядящего на жадно насыщающегося ягодой лисёнка. — Никогда не видел чтобы обычную ягоду так жрали, прям с косточками. Не пережёвывая.
- А ему плохо не будет? — вопросительно глянул на него Димон. — Он у тебя уже полрюкзака сожрал и всё ему мало.
- Да пусть его, — Сидор растеряно пожал плечами. — Больше чем надо всё равно не съест. А там глядишь и польза будет. В принципе, любое животное знает чего ему надо для лечения. Может и этот такой же? А не хватит этого, так я завтра ещё принесу.
Буквально через полчаса, когда они выглянули из пещеры проверить как у лисёнка идут дела, стало понятно, что Сидору придётся отправляться снова в город, за очередной порцией шишко-ягоды.
- Ещё раз раздерёшь рюкзак, уши оборву, — сердито проворчал Сидор подымая буквально располосованный на тряпки бывший сидор. — Был у Сидора сидор походный, — скаламбурил он, — а остался кусок половой тряпки.
- Интересно, Маня его зашьёт? — вопросительно глянул он на Димона.
- Не советую, — ухмыльнулся тот. — Лучше выкинь, иначе увидит — прибьёт. Он же денег стоит, а этот рыжий его вдрыск разодрал.
- Значит, это то, что ему надо, — сделал глубокомысленный вывод Сидор. — Пойду, — вздохнул он. — Пока светло, успею до города добраться, а там и рюкзаком обзавестись. А то если Маня прознает, точно прибьёт. И меня, и тебя, и этого ушастого, — кивнул он на сидящего перед ними лисёнка, преданно глядящего ему в глаза.
