- Короче! Мы фактически продадим им дополнительное свободное время в самую горячую посевную или уборочную страду.
- Значит, и платить им надо по высшим ставкам, как в эту пору? — недовольно посмотрел на него Димон.
- Сщас! Если только в самом крайнем случае, — недовольно поморщившись, проворчал Сидор. — Всё таки дело ещё не обкатано и ставить сразу же самые высокие расценки я бы поостерёгся. Да и надо же использовать межсезонье в собственных целях, а не для кого-либо.
- Нам же надо в этом деле получить только одно — площадь. Площадь освоенных земель. Не урожай. Не прибыль. Не деньги. Пло-о-ощадь! Мы можем отдать всё, весь будущий урожай, лишь бы у нас были готовые к посеву площади.
- Нам некуда спешить. Можно годик и подождать. Мы нашли в этом мире своё место. Нам всё равно. У нас есть всё. Даже если мы ничего делать не будем, то весной у нас есть ОДНА СОТКА, которая нас обеспечит, как и ныне обеспечила жратвой на весь год.
- Дима! — ОДНА СОТКА и плевать на всё остальное. Я просто не понимаю! Зачем нам надо выравнивать участок? Хотя нет, — резко притормозил он свой монолог. — Ровная пашня лучше бугров.
- Потом! Зачем нам надо корячиться, выкорчёвывая пни? Ни хрена не делая, мы получили урожай, в несколько раз, превышающий тот, что имеют местные помещики, засевающие десятки, сотни гектар пашни.
- Хотя нет, — снова замолчал он. — Пни вообще-то мешают.
- Ребята! — снова воодушевился он. — Местные бараны корячатся, а имеют гроши. Мы же, более мудрые, более продвинутые, имея за плечами опыт другой, высшей цивилизации, засеяв пять, ПЯТЬ, гектар невыбранной от корней земли. Сея на жалких клочках свободной землицы! Получили урожая больше того, на что они не имели даже смелости рассчитывать!
- Монокультура! У них монокультура. Они сеют много, а получают мало. Мы будем сеять мало — получим много.
- Do you understand?
- Yes, натюрлих, фольсваген, — флегматично заметил Димон, с задумчивым видом не сводя с него своих глаз. — Только ты мне ответь, скотина Сидор. Где ты так нажрался!?
- Профессор, гад, испытания проводил, — икнул от неожиданности Сидор. — Хреновуха называется. Прелесть, что за напиток. Рекомендую, — и свалился замертво на свои полати.
- Маня! — воскликнул возмущённо Корней. — А профессор то уже тоже давно спит, мерзавец!
- Так, — заметила Маня. — Ищем источник сегодняшнего вдохновения. Тут решаются важные дела, а они оба напились, как свиньи. Это надо пресечь. На корню.
Пошуршав немного по углам, источник всё же нашли — закатившуюся под кровать, полупустую двухлитровую бутыль шибанувшего хреном в нос самогона, которая была тут же изъята Маней, не смотря на горячие протесты оставшейся на ногах мужской части населения.
Найм Бича.
- Кончалась вторая неделя, а никто так и не откликнулся на вывешенное на информационном стенде Городского Совета объявление. Никто не хотел покупать мыльный пузырь. Народ здесь был практический, и на голое слово — не верил.
- "Пятница" — думал Сидор, сидя в местном кабаке и потягивая дрянное местное пиво.
- Можно было бы, конечно, взять и получше, намного получше, но он не хотел выходить из образа бедного селянина, нанимающего батрака за медный грош.
- Говорят, вы людей нанимаете? — раздался над ухом у него голос, заставивший его чуть ли не подпрыгнуть.
- Обернувшись, Сидор увидал, что за его спиной, стоит мужик, чуть ли не под два метра ростом, косая сажень в плечах. Явный бич. В руке бич держал пару кружек того же пойла, что тянул и Сидор.
- Говорят, — откликнулся Сидор, с интересом его рассматривая
- И что оплата, через год будет? Урожаем.
- Урожаем, — подтвердил Сидор.
- Сколько?
- Да сколько наработаешь.
- А поточнее.
- Куда точнее то, — заметил Сидор, — Есть стоимость одного рабочего дня одного человека по осеннему времени — одна — две медяшки за световой рабочий день. Есть стоимость килограмма зерна или того, чем ты там хочешь получить — картошкой или фасолью. Складывай, вычитай, вот тебе и поточнее будет.
- Меня интересует зерно.
- С зерном легче. Стоимость килограмма зерна здесь на рынке — одна медяшка.
- Значит, килограмм — два зерна в день, — заметил бич.
- Считать умеешь, — заметил Сидор.
- Ладно, согласен.
- И что? Тебя это не смущает? — заметил Сидор. — Ни цена, ни сроки оплаты?
- Не смущает.
- Тут до тебя, все отказались.
- Это их дело. Кормить будут? — спросил Бич.
- Будут. Три раза. Понедельник, среда, пятница.
- Не понял.
- Тьфу ты, — поперхнулся пивом Сидор. — Это так. Шутка. Глупая.
- Будет тебе питание. Трёхразовое — завтрак, обед, ужин. Всё как положено.
- Тогда согласен.
- Если согласен, тогда давай уточним, что у тебя есть и на что ты пригоден.
- На всё.
- А что у тебя есть?
- Из инструмента, что ли? Ничего.
- Как так?
- А вот так.
- Так таки ничего?
- Ничего.
- Интересный у нас разговор.
- Интересный.
- Ты разговаривать толком можешь?
- Нет.
- Ага! Значит, на всё согласен?
- На всё.
- И что же у тебя случилось?
- Не твоё дело.
- Хамишь?
- Хамлю.
- Тогда завтра, утром, на участке, не опаздывать. Где, знаешь?
- Знаю.
- И где?
- К югу от города. В сорока минутах ходьбы от южных городских ворот. Там где кончаются поля. Справа от старой дороги.
- На месте был?
- Был.
- И что же ты там делал?
- Смотрел.
- И что высмотрел?
- Работы много.
- Ладно, пей своё пиво, а я пошёл, — поднялся уходить Сидор. — Видать сегодня уже никого не будет, поздно уже.
- Люди ещё нужны?
- Нужны.
- Троих берёте?
- Берём.
- Завтра придём?
- Приходи. Заодно на месте и посмотрим, что за народ.
- Смотри. За посмотр, денег не берут.
- Тяжело с тобой говорить.
- Не говори.
- Тогда до завтра.
- До завтра.
- На следующий день, рано утром на вырубке Сидора ждали Бич с мужиком, подобным ему и примерно одного с ним возраста, молодая женщина, по-видимому, жена одного из них, и подросток. Всё сразу стало ясно — погорельцы.
- Что? — спросил Сидор бича, — ящеры с земли прогнали.
- Амазонки.
- И откуда?
- Отсюда, выше по течению Лонгары будет. Вёрст сто.
- Будете заново отстраиваться?
- Да, но где-нибудь здесь.
- Это где же?
- Где-нибудь здесь.
- И когда?
- Не раньше, чем через год.
- И чего так?
- Денег нет.
- Как нет? Так взяли бы в Совете.
- Не дают.
- Чего так?
- Да вот так. Говорят, старый долг ещё не вернули.
- Что? Много брали?
- Много. Ещё лет пять отдавать. А с этими амазонками, так все десять.
- Чем же отдавать будете, если у вас ничего нет?
- Отработаем.
- А чего к нам пришли. Шли бы в Совет. Отрабатывали бы долг.
- Зима. Работы нет. Работы нет — денег нет. Денег нет — жрать нечего.
- Как нечего? Так есть же общая кухня. Безплатная.
- Вот сам в ней и жри.
- Что? Плохо кормят.
- Почему? Кормят, как раз, хорошо. Сытно.
- Что? Не хотите в ней есть.
- Вот сам в ней и жри.
- Гордые, значит?
- Гордые.
- Ну значит так, ребята. Теперь по цене. Вы двое, — указал Сидор на мужиков, — как договаривались, по две медяшки на нос, вы двое, — указал он на женщину с подростком, — по одной.
- Так не пойдёт. Или плати всем по два, или сам копай.
- Или как сказал, или до свиданья.
- Хорошо. До начала подлёдного лова поработаем, а там разбежимся.
- Значит, до начала января?
- Значит до начала января.
- А кто-нибудь, кроме тебя, разговаривать будет?
- Нет. Все разговоры только через меня.
- Что так?
- Да вот так.
- Ладно. А звать тебя как?
- Никак.
- А других как?
- Никак.
- Обращаться то как?
- Только через меня. Иначе никак.
- Тогда буду звать тебя Бич Никак.
- Как хочешь, так и зови.
- Тогда принимай инструмент, Бич Никак. Пила двуручная — одна штука, топор большой — две штуки, топор маленький — одна штука, лопаты штыковые — две штуки, лопата совковая — одна штука. Расписка — сдал, принял. Вторая расписка — количество членов артели, время начала работ. Береги, чтоб вопросов потом не было. Инструмент ввернуть в рабочем состоянии. Сломал — заплатил. Цену знаешь.
- Подписал? Хорошо.
- Теперь постановка задачи. Отсюда, — указал Сидор на южный край вырубки и до января. Пни жечь, ямы — закапывать и трамбовать, землю — ровнять. Всё, время пошло.
Оружейник с топорищем.
- Ба-а, — раздался за спиной у Сидора, смутно знакомый ему весёлый голос. — Какие времена, какие люди.
На обернувшегося Сидора смотрело смутно ему знакомое лицо, которое он, как ни пытался, никак не мог вспомнить. Однако особо и вспоминать ему времени не дали.
- Никак не узнаёшь, — усмехнулась физиономия. — Ну да, ведь видались мы буквально пару дней всего, да и то по весне ещё. Почитай полгода уже прошло. Ну, вспоминай, вспоминай, — весело ткнул он железным кулаком в плечо Сидора. — Кузнец я, Игнат Колот. Вы тогда у меня ещё пару копий просили починить, ящеровых.
- А, — вспомнил Сидор, невольно скривившись, — тебя забудешь, как же. Столько содрал тогда, что до сих пор икается.
- Ну а как же без этого, — самодовольно усмехнувшись, заметил кузнец. — Наша работа дорогая, особо ценится. Потому и денег на неё люди не жалеют.
- Ну и каким ветром тебя сюда занесло, — оборвал словоохотливого кузнеца Сидор. — Я вроде бы ничего у тебя не заказывал.
- Да я собственно не к тебе, а за корнями пришёл, — весело отозвался на его замечание кузнец. — Ребята говорят, что здесь пеньков навалом образовалось, можно корневищем на топорище разжиться, а то и древко для короткой сулицы подобрать из корешка какого попрямее. Тут, я смотрю, — окинул он взглядом обширную вырубку, заваленную вывороченными из земли пнями, — выбор весьма велик. Есть что выбрать. Есть.
— Я ещё летом про это место прослышал, — продолжал он балагурить, не обращая внимания на потемневшего лицом Сидора, с мрачным видом разглядывающего разговорившегося кузнеца, — да всё времени не было выбраться. А ребята говорят, что здесь много чего есть. Вот я и решил заскочить, а то, глядишь, всё и растащат. У нас ведь знаешь, какой народ, — просвещал он Сидора, прилаживая поудобнее пилу, чтобы отпилить приглянувшийся ему корень, — зазеваешься, всё сопрут.
- Значит, на халяву потянуло, — ядовито заметил Сидор, насмешливо наблюдая, как тот отпиливает корешок. — А мнением хозяев ты поинтересоваться не собираешься?
- Какие хозяева, — отмахнулся от него кузнец, прилаживаясь с пилой к другому, понравившемуся ему корню. — Здесь испокон веку никого не было. Как бросили это место лет двадцать тому назад, так до этой весны никто его и не трогал. Только вот нынче, какие-то придурки раскорчевали всё, да бросили. Ну как тут не попользоваться честному кузнецу на собственные нужды. Где ещё такой выбор найдёшь? Да и хозяева, — подмигнул он Сидору, — говорят где-то сгинули. Надо будет подсуетиться, и у Совета эту землицу вытребовать. Больно уж хороша, да и от города совсем рядом.
- Вообще-то ты и разговариваешь как раз с тем придурком, что где-то сгинул, — заметил насмешливо Сидор. — Да, да, — кивнул он головой на немой вопрос кузнеца, — хозяином этой землицы, что больно хороша, да и от города рядом будет. — Так что положил всё, что набрал обратно, и свалил отсюда к чёртовой матери. А то, я смотрю, вы тут повадились хозяйничать, пока хозяева в отъезде. Значит, говоришь, всё лето ребята здесь промышляли, корешки ковыряли, лучшее, что есть, на нужды свои отбирали, — продолжал он напирать на кузнеца, тесня его к краю вырубки. — А заплатить за это не хотели бы? Это ведь мы с Димоном своим хребтом их из землицы повытаскивали, а не ребята твои домовитые. Я смотрю, как копьё починить, так труд твой уважать надо, а как с чужого огорода что стырить, то тут как тут. Слетелось вороньё на халяву.
- Чтобы больше я ни тебя, ни дружков твоих здесь не видел, халявщик хренов, — бросил в спину обескураженного кузнеца Сидор. — Так дружкам своим и передашь, что если увижу ещё раз как копаетесь в наших корнях, то добром для вас это не кончится.
- Тем же вечером, Сидор перехватил в Машиной землянке Корнея, вернувшегося из Городского Совета. Там он разбирался с Городским Головой в очередной раз подымая тему: "Собираются ли они вообще что-либо делать с фехтовальной школой, или все их предложения — фигня полная", — как он Сидору пояснил тусклым и усталым голосом.
- И ты знаешь, что они мне ответили, — посмотрел он на него озадаченным взглядом. — Что надо подождать. Места, видите ли, у них для занятий нету. Не на главной же городской площади проводить строевые занятия и прочие непотребства. Видишь ли, мне, как они говорят, — загорячился Корней, — нужен, какой никакой спортивный комплекс. Брусья там всякие, полоса препятствий и прочее. А места, мол, под это в городе нет. Не занимался никто до этого ничем подобным. Не до того, мол, было. Понимать надо. Только, только подыматься, мол, стали. А клановые учебные комплексы, все заняты, к их сожалению.
- Единственно, что обещали, так это дать пару учеников для личного совершенствования, но на большее, чтобы не рассчитывал. Ни, ни — негде тренироваться.
- Плюнь, — отмахнулся от его проблем Сидор. — Я тебе вот что скажу. Днём был я на нашем огороде, что на Медвежьей поляне и там меня зацепил один наш старый знакомец, оружейник. Он там из наших пней вырезал корешки всякие на топорища для боевых топоров, да на сулицы и копья разные. Ты бы завтра со мной вместе подошёл бы туда, посмотрел, что и как. Может, мы сами сможем вырезать нужные топорища? А потом продать тем же оружейникам, если самим не подойдёт.
- А что? И пойду, — обрадовался Корней, — чем каждый божий день козлам из Городского Совета надоедать, так хоть делом займусь. Иметь запас такого материала дело нужное. Мало ли когда что сломается, а тут — запас. Бери и сразу пользуйся, и не надо бегать целыми днями по лесу, ища выворотни, чтобы подобрать подходящее топорище под боевой топор.
- А тут, и время свободное всегда найдётся, и корень под рукой, — продолжал рассуждать воодушевившийся Корней. — А хранить можно и в долину отправить. Там пещера большая, места в ней немерено. Кстати, — на минуту запнулся он, — надо и Димона предупредить, чтобы пни не жёг, пока мы их не осмотрим.
- Да ерунда это всё, — махнул рукой Сидор. — Нам для собственных нужд хватит и пары запасных топорищ. Ну, может быть пары десятков, — на минуту задумался он, — но не более. Здесь же речь идёт о сотнях топорищ и прочего, на что идут корневища деревьев. Нам столько не надо. И собирать мы их будем не для себя, а для своей будущей армии. Или продадим, потом, оптом. Не пропадут, я думаю. Наверняка на них тут особый спрос есть.
- Тогда завтра с утра в поле, — кивнул ему Корней. — А то, как бы не пожгли чего нужного, эти твои горе работнички. Кусай потом локти.
