* * *
На закате вышли к березовой рощице — одной из тех, что во множестве росли в этой части Сиднара.
— Березы! — ахнула Маржана. — Настоящие березы!
В Долине березы были большой редкостью и считались жилищами лесных духов, хранителей леса. По поверью, у любого из них можно было испросить благословения, и тогда он даровал удачу в пути и непременное разрешение насущных проблем.
Белые стволы берез, выделяющиеся на темном листвяном фоне, были видны издалека. Подсвеченные закатным солнцем, деревья, казалось, светились своим собственным, внутренним светом. Маржана подошла к одному дереву, обхватила руками ствол, прижалась к нему лбом, зашептала что-то, едва шевеля губами.
— Суеверие, — презрительно фыркнул Светомир, нарочито громко. — Дремучие предрассудки. Всякому мало-мальски умному человеку известно, что в березах нет и не может быть ни духов, ни нимф, ни дриад — разве что жучки-древоточцы!
— Всякому мало-мальски умному человеку известно, что не следует лезть со своими немытыми лапами в чужие религиозные воззрения, — неожиданно резко и по-ученому оборвала Маржана оборотня.
— И с каких это пор ты такая умная стала? — недовольно прищурился рыцарь.
— Надо же кому-то компенсировать твою дурость! Ты вон прикидываешься умником, а сам — дурак дураком! А еще ры-ы-ыцарь! — насмешливо протянула девушка.
Дарилен хмыкнул, мысленно сочувствуя лыковицким парням, рисковавшим приударить за Маржаной.
— Кто — я?! Я — дурак дураком?! — возопил рыцарь, озираясь вокруг в поисках поддержки окружающих. Но оную не нашел и только буркнул невпопад, стремясь непременно оставить за собой последнее слово: — Канарейка и есть...
На ночь решено было остановиться в этой роще — за день путники, не отдохнувшие толком после ночных обильных возлияний, устали так, что одна лишь мысль о возможном привале отбивала всякое желание двигаться дальше. К тому же, пока Светомир и Маржана препирались, Дарилен разведал где-то неподалеку источник магической энергии и потащил к нему Вотия — учить пополнять магический резерв. Заринна увязалась за ними — ей ужасно хотелось увидеть друга детства в роли наставника будущего чародея. Ради такого случая она даже пообещала "сидеть тихо-тихо и не вмешиваться со своими дурацкими комментариями".
Айна, едва услышав волшебное слово "привал", радостно встрепенулась и убежала к заманчиво журчащему поблизости ручью — ее чистоплотной натуре претило регулярное нарушение элементарных правил гигиены, неизбежное в походных условиях, а посему любая возможность помыться воспринималась графиней как подарок судьбы.
— А вы, чтобы не сидеть без дела и не покалечить друг друга невзначай, направьте-ка свою энергию в нужное русло, — посоветовал маг оставшимся не у дел рыцарю и Маржане. И добавил, обращаясь к Светомиру: — Научи девушку приемам самообороны, что ли. Мало ли, кто еще может в пути встретиться, пусть хотя бы знает, с какой стороны за меч браться.
— Ты думаешь, с оружием в руках они друг друга точно не покалечат? — хихикнула Заринна.
— Покалечить не покалечат, но, по крайней мере, хоть пар выпустят, — пожал плечами колдун.
* * *
Изучив воинскую науку, Светомир твердо усвоил: хочешь заставить новичка забыть о превосходстве противника и выложиться в полную силу — разозли его так, чтобы он забыл о том, что перед ним — учитель, что можно лениться и махать мечом вполсилы; так, чтобы ему захотелось ответить ударом на удар. И Светомир постарался на совесть. Маржанина злость, когда удавалось ее вызвать, доставляла ему какое-то извращенное, садистское удовольствие, и Светомир, сцепившись с девушкой, уже не мог остановиться, хотя и понимал иногда, что его заносит. Так получилось и в этот раз.
Маржана с мечом в руках выглядела по меньшей мере комично, и случись на нее напасть лихим людям, те непременно померли бы со смеха. А после получаса бесплодных скачков по поляне девушка окончательно уверилась в своей неспособности обращаться с холодным оружием и пала духом, заявив, что больше не намерена "махать этой железякой".
— Да разве научится такая темная деревенщина с мечом обращаться? — изрек рыцарь, окинув Маржану презрительным взглядом. Та еще больше ссутулилась и поникла. — Только и умеешь, что щи варить да носки стирать — вот и все твои таланты! Я вообще, не понимаю, чего ради колдун тебя за собой таскает? Разве что из-за еды, чтобы самому не готовить... Способностей у тебя никаких (подумаешь, хиленький пульсарчик создала!), ума и того меньше — а уж зазнайства-то, зазнайства! На пятерых бы хватило! И вообще, какая-то подозрительная ты! Да еще и родители твои боги ведают кем оказались...
Рыцарь не договорил — его впечатало в дерево с такой силой, что сверху ему на макушку посыпался какой-то сор и кусочки трухлявой коры. Светомир хватанул ртом воздух и с ужасом уставился на Маржану. Простодушной, хоть и вредной, деревенской девчонки и след простыл. На ее лице застыло хищное, полузвериное выражение: улыбку сменил недвусмысленный оскал, зрачки неестественно расширились, почти полностью закрыв собой радужную оболочку глаз, ноздри раздувались точь-в-точь как у хищного зверя, почуявшего добычу. Одной рукой Маржана держала рыцаря за горло, другой прижимала к древесному стволу. Светомир нервно сглотнул. Что делать в такой ситуации, он не знал: стоять и дальше как ни в чем не бывало было опасно для жизни, а ударить девушку, пусть и временно невменяемую, — низко и недостойно рыцаря. К тому же (хоть Светомир не признался бы в этом и самому себе) он вовсе не был уверен, что сможет отбиться от такой Маржаны. Ее невесть откуда взявшаяся железная хватка и прямо-таки нечеловеческая сила внушали вполне обоснованные сомнения в девичьей беззащитности.
От непростого морального выбора рыцаря спас кот. Кисс по-змеиному въедливо зашипел и, не долго думая, от всей кошачьей души полоснул маржанину ногу когтистой лапой. Девушка взвизгнула от неожиданной боли и растерянно заморгала, озираясь по сторонам.
— А... Что это было? — тихо спросила она, изумленно глядя, как рыцарь, хрипя и держась за горло, резво отползает на противоположный край поляны.
Как раз в этот момент со стороны кустов, окружавших поляну живой изгородью, послышались голоса: возвращались с полевой практики светила чародейских наук и встретившаяся им по пути купальщица Айна.
— Что за шум, а драки нету? — жизнерадостно спросила Заринна, шумно продираясь на поляну прямо сквозь переплетение колючих веток: искать обходной путь ей было неинтересно.
— Нету драки?! Да эта ненормальная меня чуть не угробила!
— Да ладно! Девушка, впервые в жизни держащая меч, едва не убила обученного воина, прославленного Светомира Лучезарного? — хохотнул Дар. — Хорош врать-то!
— Стал бы я вам врать! Этой дрыцевой валькирии и меч не нужен, голыми руками едва без горла меня не оставила! Дернул же демон связаться с ненормальными! Что ни день, то покушение...
Тот факт, что он, рыцарь, кавалер ордена Летучей мыши, вообще-то не должен бояться обычную деревенскую девчонку, хоть и ведущую себя порой непредсказуемо (а в идеале не должен бояться вообще никого и ничего), Светомир почему-то упорно игнорировал.
Маржана, растерянная и расстроенная не меньше рыцаря, подняла на него полные слез глаза.
— Я же не специально! Я сама не поняла, что произошло! Я не хотела!
— Ну да, как же! Не хотела она! Ты уже давно зуб на меня имеешь, еще с той памятной ночи, а теперь вообще убить решила! — возмутился рыцарь и, обернувшись к спутникам, добавил: — Она точно ненормальная! Откуда нам знать, может, ее истинный оборотень покусал? Говорят, от этого частенько перерождаются... Через два дня полнолуние, как бы она на нас с клыками и когтями в три вершка кидаться не начала! Попомните мои слова, мы с ней еще хлебнем горя!
Неизвестно, на какую именно реакцию рассчитывал Светомир, бросаясь словами, но получил он явно не то, что ожидал. Наверняка он уже приготовился к тому, что вот сейчас эта вредина начнет огрызаться и спорить с ним, как обычно, но... Маржана вдруг села, где стояла, и горько, безутешно зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
Рыцарь открыл было рот, собираясь еще что-то сказать, но Дарилен одарил его на редкость неласковым взглядом.
— Умолкни. Не видишь — ей и без тебя плохо.
— Да я чего... — смутился Светомир. — Я ж не хотел так-то...
* * *
Никогда прежде доблестный воин Светомир Лучезарный не подозревал, что злая судьба заставит его однажды утешать рыдающую девушку, которую он, гордящийся своей галантностью, сам же и обидит — и что успокоить ее будет так сложно!
— Ну чего ты... — растерянно бормотал он, неловко гладя Маржану по голове и напрасно стараясь вспомнить хоть одну красивую фразу из немалого своего арсенала. — Я ведь не со зла... Я вообще ничего такого не думал!
Маржана, не отнимая рук от лица, резко мотала головой, сбрасывая пятерню Светомира, но тот с завидным упорством раз за разом возобновлял свои неуклюжие попытки извиниться. Но Маржана плакала не столько от обиды, как искренне полагал Светомир, сколько от страха. Впервые в жизни ее тело не послушалось ее, сделало что-то по-своему, и это привело девушку в ужас. Когда улеглось первое потрясение, туманом застилающее глаза и мешающее думать, она вдруг с пугающей отчетливостью вспомнила, что и впрямь едва не убила рыцаря: в тот момент ей страстно хотелось проломить его горло, почувствовать горячую пульсирующую кровь на своих руках, ее пьянящий, ни с чем не сравнимый запах, видеть, как Светомир умирает, слышать его предсмертные хрипы... Ею двигала ненависть. Холодная, жгучая, чужая ненависть, направленная даже не на конкретного рыцаря, а на все живое в округе. Рыцарь просто первым под руку подвернулся. Маржане на миг показалось, что ее сознанием завладел кто-то незнакомый, бездушный и властный, и от этого кровь стыла в ее жилах. А что если это повторится? Что если Светомир прав, и однажды ночью она встанет, не помня себя, и перережет кому-нибудь горло? От этой мысли Маржана всхлипывала еще горше и начинала подвывать от ужаса.
Дарилен, улучив момент, по возможности незаметно прощупал сознание Маржаны. Но, разумеется, никаких следов влияния извне не нашел: да и кто их найдет, если и были таковые, по прошествии получаса? А если на девушку воздействовал опытный маг, то следов и вовсе не найти, разве что непосредственно в момент воздействия. Маг попытался со всей возможной осторожностью расспросить Маржану о ее ощущениях, но не добился ничего конкретного. Внезапно вспыхнувшее чувство ненависти могло быть результатом чего угодно: список возможных причин был велик, и внушение стояло в нем далеко не на первом месте. Может статься, телом девушки пытался завладеть какой-нибудь лесной дух — далеко не все они так добры, как считают простодушные жители Лазоревой Долины. Или, быть может, Маржана попала под действие какого-нибудь старинного проклятия, лежавшего на поляне. Правда, в этом случае маги должны были почувствовать измененный магический фон — но если проклятие было древним, почти выдохшимся, или хорошо замаскированным... Проклятие могло лежать и на самой девушке. Да и вообще, кто знает, что именно сказал Светомир, что вызвало такую реакцию? Сам рыцарь поведать об этом не пожелал, заявив, что совершенно не помнит, о чем он вообще говорил. Дарилен сильно подозревал, что с памятью у сокола все в порядке, просто молол языком он, как всегда, что-то оскорбительное, и теперь ему стыдно признаваться в этом во всеуслышание.
Немного успокоить Маржану удалось только часа через два, показавшихся ее спутникам вечностью. Ее уговорили, утешили, заверили в том, что больше не допустят ничего подобного, напоили успокаивающим снадобьем и отправились в путь, нарочито бодро переговариваясь и перебрасываясь беззлобными шуточками и смешками. О том, чтобы дольше оставаться на поляне, теперь не было речи. На душе у всех семерых (включая кота) было на редкость гадостно и тревожно.
* * *
После долгих блужданий, когда бархатная солнцеярская темень опустилась на притихшую землю, путникам удалось наконец найти подходящее для ночлега место. Дарилен и Заринна, памятуя о недавнем происшествии, проверили магический фон уютной лужайки, приютившейся в стороне от дороги, и на всякий случай несколько раз придирчиво рассмотрели ее астральное поле. Неприятностей можно было не опасаться.
Несмотря на жаркий день, с наступлением вечера ощутимо потянуло прохладой. Из котомок на свет извлечены были шерстяные плащи и теплые одеяла, а с ними — и целое облако пыли.
— А-а-ап-чхи!!!
Графиня даже чихать умудрялась благовоспитанно, тихо и смущенно, словно извиняясь перед окружающими: мол, простите, я не хотела вас побеспокоить, так уж получилось...
— Будь здорова, — машинально откликнулась магичка и тут же прищурилась, внимательнее приглядываясь к Айне: ей показалось, что та куталась в пропахший травами плащ Дарилена чуть более зябко, чем остальные.
— Ты не заболела часом? — участливо спросила Заринна.
— Нет.
— Где ж — нет?! Ты вся горишь! — магичка бесцеремонно схватила графиню за руку, пощупала лоб. — Тебе нужно хотя бы травяной настой выпить! Или что-нибудь другое от простуды и жара.
— Не нужно. К утру само пройдет.
"Мне не холодно, мысленно убеждала себя Айна, сидя у ярко горящего костра. — Мне тепло... Тепло...". Увы, самовнушение не входило в число талантов графини Ромиайны и не приносило желаемых результатов.
— У меня нет ничего от жара, — растерянно сообщил Дар, несколько раз перетряхнув свою бездонную суму. — Ни единого эликсира...
— Ты колдун или кто?! — возмутилась Заринна. — Как это у тебя нет самого необходимого в дороге?! Да любой уважающий себя маг...
— Ну достань свой эликсир!
Магичка стушевалась и развела руками:
— Я уходила из дома в спешке. Мне некогда было пополнять запасы — лишь бы шкуру целой унести...
— А я уходил из дома самое большее на пару дней. Назови мне хоть одного колдуна, который станет повсюду таскать за собой полный набор зелий и эликсиров!
— Не переживайте за меня, само пройдет, — повторила Айна, хмуро наблюдая за тем, как "гусиные" пупырышки стремительно покрывают ее кожу. — Утром и следа не останется...
Не прошло. Наутро Айна сделала ровно два шага, прежде чем земля мягко ушла у нее из-под ног, а реальность поплыла перед глазами, расползаясь на куски, как истлевшая ткань.
— Твою ёгрию! — мрачно сказал Светомир, выразив общее мнение.
— У кого карта? Посмотрите, в какой стороне ближайший населенный пункт, — хмурый голос колдуна был последним, что услышала Айна, прежде чем сознание милостиво покинуло ее.
* * *
— Не велено, — угрюмо повторил мордатый мужик, с обликом которого совершенно не вязалось словосочетание "главный городской лекарь".
— А как же лекарский долг? — безнадежно повторил Светомир в десятый, наверное, раз.
Дарилен, который за неимением лошадей сам нес Айну на руках всю дорогу, молча маячил на заднем плане, но выглядел он от этого ничуть не менее внушительно. Рыцарь мысленно сравнил колдуна с голодным драконом, нависшим над своим будущим ужином — пока еще живым и смешно дрыгающим ручками-ножками. Увы, лекарь образным мышлением не обладал и видом колдуна нисколько не впечатлился.
