Легкий Вотий взлетел в седло, как воробей на ветку. В родном селе он с малолетства выводил коней пастись, и верховая езда давно уже была для него едва ли не привычней ходьбы.
Дарилен садиться в седло не спешил. Он закрыл дом на огромный висячий замок, служащий скорее сигналом, что мага нет дома, чем охраной от воров — вряд ли таковые найдутся в городишке, где любой знает единственного на всю округу колдуна. После он неторопливо привязал к седлу нечто, более всего напоминающее помесь кожаной сумки и берестяного короба: дно и стенки до середины странной конструкции были твердыми, а верх сделан из мягкой кожи.
— А что это такое? Это для грибов, да? — полюбопытствовал Вотий.
— Нет, — усмехнулся маг. — Мы ведь не по грибы едем. Это для Кисса.
— Он поедет с нами?! — Маржана так удивилась, что на миг даже позабыла о своей конебоязни.
— Естественно, — маг говорил как о чем-то само собой разумеющемся. — Ни один уважающий себя маг не бросит на произвол судьбы такого кота, отправляясь в дорогу. Другое дело, что такие, как Кисс, помощники есть далеко не у каждого мага... — довольно усмехнулся Дарилен.
Кисс тем временем неторопливо приблизился к Смерчу и одним легким движением нырнул в... э-э-э... тару. Немного повозился там, устраиваясь, и высунул встрепанную, но довольную морду. Лошадь, привычная ко всему, и ухом не повела.
— Ну вот, теперь можем ехать, — заключил Дарилен, вскакивая в седло.
"Ну, раз даже кот не боится..." — мысленно подбодрила себя Маржана, зажмурившись и неуверенно дергая поводья, припоминая, как это делали деревенские пастухи.
Едва путники отъехали от двора на пару шагов, как защитный контур вокруг дома вспыхнул нежно-розовым куполом и тут же погас. Известность известностью, но предосторожность никогда не бывает лишней...
* * *
Вотий с гиканьем носился по поляне, заставляя лошадь выписывать такие кренделя, о возможности которых бедное животное раньше и не подозревало. Кисс неодобрительно фыркал, высунув морду из своей "кареты", когда мимо него проносилась серая в яблоках лошадь, но не удостоил ее даже взглядом — вниманием кота безраздельно завладела парящая в вышине птица. Кисс смотрел на нее, не отрываясь, и по сузившимся щелочкам зрачков было видно: спустись птичка чуть ниже — от нее остались бы только перья.
— Господин Дарилен, — окликнула мага Маржана.
— Что?
Девушка помолчала, будто собираясь с мыслями, но все же решилась спросить:
— Каково это — быть... — она на миг запнулась, — магом?
— Ты хочешь спросить, не станешь ли ты изгоем? — криво усмехнулся Дарилен.
Маржана смущенно опустила глаза.
— Нет, конечно, не станешь, — успокоил ее Дарилен. — Но и всенародной любви не жди. Люди терпят колдунов и даже относятся к ним с почтением, но только потому, что боятся их силы. И потому, что в некоторых ситуациях способна помочь лишь магия. Если бы не это — вряд ли чародеев оставляли бы в живых. Человечество не любит тех, кто выделяется из толпы. А уж о тех, кто может представлять угрозу, и говорить нечего... — Дарилен помолчал, думая о чем-то своем, но взглянул на загрустившую девушку и мягко продолжил: — Маржана, мы не в силах менять решения богов. Они сделали свой выбор за тебя. У Вотия с рождения были способности к магии, достаточно выраженные для того, чтобы их смог разглядеть Кисс, но требующие пробуждения и развития. Они дремали в нем, и, быть может, остались бы в таком состоянии до конца жизни, если бы он не пришел ко мне. Ему было из чего выбирать. В тебе магия проснулась внезапно, так тоже бывает. И это значит — в ней твое предназначение. Ты не должна ему противиться. Со временем ты поймешь, что это — лучшее из всего, что могла предложить тебе жизнь. Я знаю, что быть магом нелегко. Люди — странные существа. Если начнется война с сопредельным государством, они будут беречь чародеев как зеницу ока, уповая на их силу, если же вспыхнет гражданская война, магов уничтожат первыми — по той же причине. Но я — маг, и этот дар богов не окупят ни долгая безмятежная жизнь, ни несметные богатства, ни всемирная слава. Магия — воздух, которым я дышу. Когда-нибудь этим воздухом она станет и для тебя... Да, и раз уж мы теперь почти коллеги... Обращайся ко мне на "ты", ладно?..
* * *
Солнце близилось к полудню, когда решено было сделать привал. Первой запросила пощады Маржана:
— Если я в ближайшее время не почувствую под ногами твердую землю, вам придется собирать меня по частям — я все кости растрясла! И как люди ездят на этих чудовищах?! Это не животные — это демоны во плоти!
Вотий на неудобства не жаловался, но он успел изрядно проголодаться и теперь со все возрастающей тоской поглядывал на корзину с провизией.
И только Кисс посматривал на людишек с философским спокойствием и снисходительным величием. Пусть себе суетятся...
— Хорошо, хорошо, — пресек едва не начавшийся "бунт на корабле" Дарилен. — Сейчас въедем в лес, найдем подходящую поляну...
"Подходящей поляной" единодушно была признана первая же более-менее сносная, пригодная для сидения лесная прогалина.
Маржана со стоном сползла с лошади и повалилась прямо на землю, усеянную мелкими красными звездочками цветущей травы илки. У девушки болела, казалось, каждая косточка, каждая клеточка каждой мышцы. А этим бессовестным нахалам хоть бы хны — что Дарилен, что Вотий, казалось, лучились здоровьем и жизнерадостностью. И не чувствовали себя при этом виноватыми! Мужчины... Толстокожие существа — что с них взять!..
Пока Маржана приходила в себя и попутно стенала над своей горькой долей, "толстокожие" Дарилен и Вотий распрягли коней, расчистили место на "поляне", набрали хвороста для костра и разведали местонахождение мелкого, но чистого ручейка, вполне пригодного, чтобы набрать воды и заодно отвести коней на водопой.
— Маржан... ты это... костер разведи, а? — заискивающе заглядывая сестре в лицо, попросил Вотий. — А мы пока за водой сходим...
— Ладно уж, — смилостивилась девушка. — Идите... Но одна фляга будет моя! Мечтаю умыться...
И мужская часть компании, включая кота, малодушно ретировалась к источнику прохлады.
Маржана уже вовсю занималась разведением костра (точнее, пыталась этим заняться, поскольку отсыревшие после недавнего дождя ветки упорно не желали загораться), когда в кустах на краю поляны что-то подозрительно зашебуршало и оттуда выбрался рыцарь в полном доспехе сиднарского воина — только шлем он снял и нес в руке, помахивая им, как корзинкой. Приглядевшись, можно было заметить на дне импровизированной тары пару-тройку грибов, сорванных по дороге. В поводу рыцарь вел лошадь, бряцающую доспехами, как скелет костями.
Рыцарь огляделся и, как ему показалось, правильно оценил обстановку, сделав соответствующие выводы: одинокая путница, жительница какого-нибудь ближнего селения, пытается без мужской помощи разложить костер. Грех не помочь! Но для начала неплохо было бы познакомиться...
— О прекрасная нимфа! Неужели сей дивный миг — не сон, и я зрю вас воочию?! — велеречиво начал он.
Маржана с немым изумлением воззрилась на незнакомца. Вида он был самого щегольского. Белокурые волосы были явно специально завиты и тщательно уложены. Вряд ли он надевал шлем на самом деле — скорее всего, так и нес в руке всю дорогу, опасаясь помять прическу. Аккуратные тонкие усики, пожалуй, подстригали по линейке, дабы ни на волос не отступить от модной длины. Карие глаза с по-девичьи густыми длинными ресницами смотрели томно и мечтательно. Тонкие губы и нос с горбинкой придавали лицу аристократическое и вместе с тем несколько хищное, какое-то птичье выражение — так мог бы выглядеть орел или сокол, приди ему в голову стать человеком. Тщательно начищенные доспехи так и сияли на солнце, наводя на мысль о том, что их обладатель знаком с ратным делом лишь понаслышке и облачается в доспехи, как девица на выданье — в кружева: с целью привлечь как можно больше особ противоположного пола.
— Как вас зовут, прекраснейшая? — не дождавшись ответной реплики, продолжил рыцарь.
— Маржана.
— О, несравненная милла Маржана! Позвольте же мне пасть к вашим ногам! Знайте: отныне я ваш раб! Навечно! Ваши прекрасные глаза цвета... — рыцарь быстро взглянул в Маржанины глаза и воодушевленно продолжил: — ...цвета небесной глазури навсегда отобрали у меня мое бедное сердце! — рыцарь горестно всхлипнул и отвернулся, "украдкой" вытирая несуществующие слезы заученным жестом. Лошадь тоненько заржала и тряхнула головой, безуспешно пытаясь снять тяжелую сбрую. Рыцарь хотел было продолжить свой вдохновенный монолог, но тут на поляну с противоположной стороны шумно вывалились Дарилен и Вотий с наполненными флягами в руках.
— Это еще кто? — хмуро полюбопытствовал Дарилен. — Маржана, за что ты довела бедного парня до слез?
Рыцарь с явным неудовольствием смерил взглядом новоприбывших.
Светомир
Эта троица с самого начала показалась мне подозрительной. Да и то сказать, разве станут порядочные разумные существа шляться по лесу в такой странной компании, да еще в жаркий полдень, в самое пекло, если они не лесорубы или травники, у коих нет иного выхода?! Я не в счет. Я — рыцарь, а рыцарям по статусу положено бродить по миру, спасать угнетенных и помогать несправедливо обиженным.
Но эти трое явно не имели никакого отношения ни к рыцарству, ни, тем более, к обиженным и угнетенным. Один их кот чего стоил! Огромная наглая зверюга с блестящей ухоженной шерстью и царственным видом. Да у него на морде было написано: "Дешевле сметаны ничего не ем!"
Что же до людей... Троица была на редкость колоритной.
Назвавшаяся Маржаной девушка с огромными бархатными глазами трепетной лани была очаровательна — как может быть очаровательна только невинная юность. Ее хотелось прижать к груди, утешить (неважно, от чего — не может быть, чтобы молоденькую девушку не от чего было утешать!) и защитить от грубости окружающего мира. Пожалуй, этим бы все и закончилось, не явись в самый неподходящий момент ее спутники — мальчишка лет десяти и взрослый мужчина.
И вот тут-то я заподозрил неладное. Судите сами. Мальчишка и девушка были очень похожи, с поправкой на девичью мягкость черт прекрасноглазой нимфы: гордо вздернутые курносые носы с россыпью веснушек, особенно ярких на бледной до прозрачности коже, большие голубые глаза, медового цвета волосы — в общем, типичные коренные жители Лазоревой Долины. Пожалуй, единственное их различие составлял рост: невысокий угловатый подросток казался еще более нескладным рядом с высокой стройной девушкой — да еще разное выражение лиц. Лицо мальчишки прямо-таки излучало щенячий восторг от всего происходящего, в то время как девушка, казалось, сроднилась с какой-то затаенной грустью.
Мужчина же отличался от этих двоих, как мухомор от подберезовиков: черные глаза с ироничным прищуром глядели внимательно и серьезно, а тонкие губы то и дело кривились в усмешке, как будто их обладатель изо всех сил сдерживал рвущийся наружу смех. Смуглая кожа выдавала в нем уроженца Загорья. Образ довершали высокий рост и то телосложение, о котором у нас в Сиднаре принято говорить "скрытый воин": мышцы не выпирают буграми из-под одежды, как у орков, но чувствуются стальная хватка, гибкость и тренированность. На несколько мгновений мне показалось, что передо мною стоит поджарый лесной волк. Матерый, надо сказать, волчище, многое на своем веку повидавший, что несколько не вязалось с его возрастом — на вид странному незнакомцу было не больше тридцати. Пожалуй, он мог бы сойти и за моего ровесника — двадцатипятилетние выглядят немногим моложе. От него исходило ощущение спокойной, уверенной в себе силы и неясной опасности, словно он каждую минуту готов был отражать удары неведомых противников. Словом, пренеприятнейший тип.
А вот его спутники, если уж сравнивать с животными, были похожи скорее на перепуганных зайчат — такие же трогательные, наивные и беззащитные, всему удивляющиеся и готовые задать стрекача от малейшего шороха. Странная, очень странная компания. Что же делают зайчата рядом с волком?..
Пока я разглядывал незнакомцев и мысленно сравнивал их с обитателями полей и рощ, мужчина поставил фляги на землю и, легко прищелкнув пальцами, запалил костер. И вот в этот момент я наконец понял, что именно меня настораживало в странном типе, похожем на волка. О, тогда мне все стало ясно!
Задумчивость с рыцаря как рукой сняло.
— Колдун! — возопил он, отшатываясь, как от призрака, и для наглядности тыча трясущимся холеным пальцем в нахально ухмыляющегося незнакомца.
"А ноготочки-то у рыцаря подпилены и замшей отполированы", — машинально отметила про себя Маржана.
— Ну колдун, — снисходительно согласился маг и добродушно поинтересовался: — А ты сам-то чьих будешь?
— Я, — рыцарь принял картинную позу и горделиво подбоченился, — Светомир Лучезарный, кавалер ордена Летучей Мыши!
Маржана и Вотий непочтительно прыснули, пытаясь унять невежливый смех. Более сдержанный Дарилен только фыркнул.
— А я — Дарилен Заозерный, — вежливо сообщил он. — Вотий — мой ученик, а Маржана — его сестра и наша спутница.
— Я понял! — снова завопил рыцарь — да так, что с верхушки ближайшего дерева снялась птица и полетела в лес, заполошно голося и суматошно размахивая крыльями. — Я все понял, о несравненная! Злобные колдуны, воспользовавшись своей колдовской силой, захватили вас в плен! Но не убивайтесь, прекрасноглазая, вам больше не придется лить слезы! Ведь пришел я — ваш благородный спаситель! Я вырву вас из лап сих мерзких тварей!
Одна из "мерзких тварей", повыше и постарше, нехорошо сощурилась, явно замышляя очередную пакость. Не думавшая лить слезы Маржана фыркнула, гордо вздернув подбородок:
— Вот еще! Никто меня не захватывал! Я еду с ними по доброй воле!
Рыцарь несколько секунд озадаченно осмысливал услышанное, но его лицо тут же просияло догадкой:
— О, бедное невинное создание! Сии порочные исчадия ада поработили вашу волю, подчинив себе ваши мысли. Но я, — тут рыцарь от избытка чувств саданул себя в грудь кулаком. Металлический нагрудник отозвался мелодичным звоном, а рыцарь, досадливо поморщившись, встряхнул ушибленной рукой, — я спасу вас и вашу бессмертную ангельскую душу! Отныне я — ваш защитник! — тут Светомир наконец смолк и озадаченно уставился на новых знакомых.
Вотий и Маржана, изнемогая от смеха, всхлипывая, сползли по стволу дерева, к которому до этого прислонялись. Дарилен крепился-крепился, но и он не выдержал и захохотал в голос. И даже толстый черный кот (без сомнения, порождение колдовских сил!), как показалось Светомиру, ехидно фыркнул, встопорщив усы.
— Куда катится мир? — с трагическим надрывом вопросил рыцарь за неимением более достойных слушателей у лошади, флегматично дожевывавшей ближайший куст. — Колдун насмехается над доблестным рыцарем! Защитой и опорой Родины! Я... я... — рыцарь беспомощно заозирался по сторонам, будто в поисках поддержки, и остановил свой взгляд на колдуне. — Я вызываю тебя на дуэль! Сразись со мной на мечах, не прибегая к вспомоществованию гнусных магических уловок!
