"Много ты понимаешь! — возмутилась в ответ Заринна. — Не от "хворей", а от "хвороста"! В здешнем лесу этого добра полно, экономить на тепле зимой не придется. А возле твоего Чарска даже рощицы нет, я уж не говорю о лесах! И мостовые каменные! И где, по-твоему, жить здоровее?.."
Вот и знакомый плетень у домика в деревянных кружевах. Калитка приоткрыта — значит, хозяйка дома. Почему же мага не оставляет ощущение, что все идет не так, как нужно, неправильно?.. И собаки нигде не видно. Фтайка, здоровенная псина размером даже не с теленка — со стельную корову, всегда первой выскакивала навстречу посетителям, чем повергала их в трепет, если не обращала в бегство. А тут сразу четверо гостей подъехали ко двору — и тишина. Ни возмущенного собачьего лая, ни удивленных возгласов хозяйки дома. "Как на поминках, — невольно подумалось Дарилену, но он поспешил одернуть себя: — Что за бред! Наверное, Зари вышла куда-нибудь по делам и собаку с собой взяла. А калитка... Ну мало ли... Торопилась... Забыла закрыть..."
Но, вопреки ожиданиям, дверь в дом тоже оказалась незапертой. Не обнаружилось хозяйки и в хате. Внутри было чистенько, уютно и... как-то мертво. И пыльно. Словно дом пустует уже не первый месяц.
— Ничего не понимаю, — размышлял маг — вслух, потому что молчание стало невыносимым. — Охранный контур не поставлен, двери настежь раскрыты, собаки нет — можно подумать, что Зари на минутку к соседке выбежала. Но... — и тут он осекся.
...Когда-то давно, в далеком безоблачном детстве, неразлучные друзья Дарилен и Заринна придумали свой язык — язык знаков, понятных только им. Эти сообщения, оставленные у крыльца, ничего не значащие для непосвященных, многое могли рассказать адресату. Огрызок карандаша — "Я наказан. Сижу дома, зубрю заклинания", черная пуговица с обрывками ниток — "ушел по делам, вернусь не скоро", кленовый листок, придавленный круглым камешком, — "жду тебя на озере"... Сколько их было, этих безмолвных посланий! Значение каждого из них, кажется, навсегда отпечаталось в памяти...
В мягкой пыли у крыльца с затейливой резьбой на перилах лежал незаметный на первый взгляд тонкий ивовый прутик, обвитый красной нитью. Такое послание, несмотря на то, что детство давно прошло, лежало где-то в укромном месте и у Дарилена, и у Заринны. Оно было заготовлено загодя, чтобы в нужный момент упасть в тень у крыльца, не задерживая хозяина и не привлекая лишних взоров случайных свидетелей.
Мягкий изгиб тонкой оструганной ветви, красная нить, перечеркивающая древесный узор...
"Я в беде! Помоги!"
[1] Хумрик — недотепа, неумеха, дурачок.
[2] Ежовый хвост — национальное оружие троллей, представляет собой палицу, сплошь усеянную длинными острыми шипами, благодаря которым она и получила свое название.
Глава 3
— Заринны здесь нет, — глухо произнес маг. — Она уехала из деревни.
— Отчего так категорично? — беспечно пожал плечами до сих пор хранивший молчание Светомир. — Выбежала куда-то на минутку, сейчас вернется...
— Нет, — качнул головой Дарилен, наклоняясь и поднимая с земли неприметную веточку. — Этот знак она оставила для меня. Он означает, что Зари попала в беду и нуждается в моей помощи.
Маг задумчиво провел ладонью в воздухе в пяди над прутом. Немного постоял, прикрыв глаза, а потом... уселся прямо на землю, положил перед собой ивовый прут и, держа над ней руки ладонями вниз, закрыл глаза, прислушиваясь к чему-то, известному ему одному.
— Чего это он? — поинтересовался Светомир у спутников.
— Тише! — шикнула на него Маржана. — Не мешай ему...
— А... — хотел было что-то еще добавить рыцарь, но не успел. Он, вытаращив глаза, уставился на прутик, который вдруг принялся сам по себе двигаться из стороны в сторону, оставляя причудливые узоры в пыли. Рыцарь взирал на сие действо с выражением благоговейного ужаса на лице и уже не спешил вмешиваться в творимую волшбу.
Дарилен посидел так с минуту, потом открыл глаза и, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги, отряхиваясь.
— Заринны нет в Долине. Она в Загорье, — уверенно заявил он.
— А как ты это определил? — подозрительно осведомился Светомир.
"Ну вот, получил еще одного ученичка на свою голову, — поморщившись, подумал Дарилен. — Великовозрастного..." Но все же ответил:
— На подобные знаки маги "вешают" особые заклинания — информационные, — маг покосился на непонимающе нахмурившегося Вотия и пояснил: — Те, что позволяют что-нибудь узнать. Они бывают разными — в зависимости от того, что именно маг хочет сообщить. На этом, — Дарилен потряс прутом, — заклинание, позволяющее узнать направление, в котором уехала Зари. Видишь, куда указывает прут? В той стороне находятся Гномьи горы. Заринна поехала туда.
— Ну и что? — не унимался настырный рыцарь. — Если она поехала туда, это еще вовсе не значит, что твоя подружка в Загорье! И вообще, может, она следы запутывала? Или передумала и по дороге свернула в другую сторону? Да мало ли, что может быть!..
Дарилен глубоко вздохнул, призвал на помощь свое самообладание и мысленно приказал себе не злиться и не растрачивать энергию по пустякам, на не в меру болтливого и недоверчивого воина.
— Тебе о чем-нибудь говорит слово "интуиция"? — вкрадчиво поинтересовался маг. — По-твоему, магия — это всего лишь умение кидаться огненными шарами и сбивать бессмертные души с пути праведного? Так вот, если хочешь знать, даже для того, чтобы создать простенький световой пульсар, помимо определенных способностей, нужно точно знать, что, как и когда следует делать. О более сложных заклинаниях и говорить нечего. Простыми затверженными формулами здесь не обойтись. Маги чувствуют этот мир по-другому. Гораздо тоньше, чем обычные люди. Быть магом без хорошо развитой интуиции невозможно. Так вот, я чувствую — Заринны нет в Лазоревой Долине. И искать ее следует в Загорье. Уж можешь мне поверить, я не ошибаюсь. Но, — маг хитро прищурился, — тебя ведь за мной никто не тянет, верно? Тебе вовсе не обязательно слепо доверять моей интуиции и идти следом за нами!
— Ну уж нет! — насупился рыцарь. — Вы от меня так просто не избавитесь, не-е-ет! Истинные рыцари всегда хранят верность своему слову!
— О боги... — вздохнул Дарилен. — Ладно уж, истинный рыцарь... Как бы то ни было, нам нужно искать ночлег. Уже почти стемнело, нужно поторопиться — ночью нас никто не пустит на порог.
— Так вот же хата, перед нами! — искренне удивился Светомир. — Думаю, твоя подружка не обидится, если мы переночуем в доме в ее отсутствие!
— Да ты что! — напустилась на рыцаря Маржана. — Нельзя ночевать в чужом доме без ведома хозяина! Это плохая примета! Так можно накликать беду и на хозяина, и на себя — оба останутся без крыши над головой! А то и без самой головы! Нет уж, я и шагу за порог не ступлю! И вам не позволю!
— Это всего лишь глупые предрассудки! — фыркнул рыцарь.
— А вот и нет! — вступился за девушку Дарилен. — Это как раз тот случай, когда стоит прислушаться к приметам. И потом, не забывай, что Зари — ведунья. Кто знает, какие заклинания охраняют по ночам ее дом от незваных гостей? Вряд ли они могут представлять угрозу для меня, я все-таки ее друг, но вот за безопасность остальных не поручусь.
-Маги дрыцевы! Все у вас не как у людей... — сквозь зубы ругнулся рыцарь.
— Ты что-то сказал? — с нарочито ласковой улыбочкой обернулся к нему Дарилен. — Я не расслышал...
— Ничего, — мрачно ответил рыцарь. — Идем искать дом, на небе уже видны первые звезды...
— Нам туда, — после секундного колебания Дарилен уверенно указал на третью от перекрестка хату. В окнах указанного жилища мягко мерцали уютным золотистым ореолом свечи, будто приглашая заглянуть на огонек.
— Опять интуиция? — осторожно осведомился Светомир.
— Нет, хорошая память, — усмехнулся маг. — Я помню живущую там старушку еще по прошлому визиту к Зари. Может быть, и она вспомнит меня...
— Хто тама? — подозрительно осведомился из-за закрытой двери дребезжащий старушечий голос.
— Тетушка Харика, откройте, это Дарилен... э-э-э... Дарий из Чарска. Помните, я приезжал по зиме к вашей ведунье? Я вам тогда еще печь починил...
— А-а-а, Дарик! Как же, помню, помню! Заходи, милок! Счас открою! — за дверью послышалось звяканье многочисленных замков, задвижек и подпорок. Наконец дверь распахнулась, и в освещенном проеме возникла сухонькая, но на удивление бодрая старушка в цветастом ситцевом платье и вязаной безрукавке. Вид у нее был донельзя уютный, домашний — так и хотелось обнять ее, сесть рядом и под постукивание трудолюбивых спиц слушать неторопливые рассказы об ушедших в прошлое днях. — Не серчай, что сразу не открыла — всякие люди тут ходют, и лихие людишки, случается, захаживают — нонче опасно двери настежь держать! Совсем мир испортился, запаршивел род людской...
— Тетушка Харика, я не один. Со мной мои друзья...
— Да проходите, милки, все, сколь вас есть! Чай от избы не убудет, коли вы в ней заночуете! Да и накормить гостей есть чем. Я-то одна живу — много ли мне надоть? Всё не съедаю, а варю много, по привычке больше — семья-то большая была. Когда-то... — последние слова тетушка Харика произносила, споро накрывая на стол для оголодавших путников. В сарае нашлось и сено для лошадей (бабуля держала козу, и охапку сенца пришлось позаимствовать у нее. Коза громко выражала свой протест против такого вопиющего хамства, да кто ее, склочницу, слушать будет?), а для Кисса в дополнение к доброму куску мяса, выловленного из щей, сыскалась плошка свежего козьего молока.
— А что, тетушка, где же ведунья ваша? — спросил наконец Дарилен, заинтересованно поглядывая на соблазнительно пахнущие разносолы. — Мы к ней приехали, а в доме — ни души, да и пусто как-то, не обжито... Даже собаки нет.
— Уехала наша ведунья, Зарочка наша, — горестно покачала головой старушка. — Уж месяц почитай как уехала. Никому ничего не сказала: куда, зачем, вернется али нет. Утречком я козу доить вышла, глядь — а лошадка ейная, Златка, за околицу уж выезжает, хвостом потряхивает. Так с тех пор ее и не видали в деревне... И псина пропала. Куда делась — неведомо, да только с Зарочкой ее не было, но и в деревне она не осталась, как в тартар сгинула...
— Спасибо за гостеприимство, тетушка! Чем же отблагодарить вас за хлеб-соль и кров? Может, дров нарубить? Или сена накосить для козы на зиму? — Дарилен машинально поправил висящий на шее амулет, и это движение не открылось от цепкого взора старушки.
— А ты, милок, не колдун часом? — спросила она.
— Угадали, тетушка! Колдун, — Дарилен слегка наклонил голову в знак согласия.
— Так это ж совсем другое дело, родимый! — расцвела старушка. Казалось, еще немного — и она расцелует мага на радостях. — Колдун завсегда помочь сможет. Да только рази ж пристало ему косой да пилой работать? Он же не солдат какой, это им все одно руками махать — что меч в них, что топор, — Светомир, заслышав рассуждения словоохотливой бабули поперхнулся, но нашел в себе сил промолчать. — Вот разве что заклинание какое над огородиком моим прочитать, чтоб сорняков поменьше росло, а полезных растениев — больше... Ты не подумай, Дарик, это я не из лени прошу, — торопливо добавила старушка. — Стара я стала, глаза уж не те — лебеду вместо репы оставлю и не замечу. Зарочка-то уехала, вот и не к кому за помощью обратиться...
— Что вы, тетушка, не оправдывайтесь, будет у вас огород всем на зависть! — успокоил ее Дарилен. — Слово мага!
— Вот и славно, милок, вот и спасибо тебе скажу, дай Алинара [1] тебе здоровья!.. Ох-ти батюшки, да вы ж устали поди, с дороги-то?! А я совсем вас разговорами умучила! Сейчас я вам постелю, да и спать ложитесь! Утро вечера завсегда мудренее!.. — с этими словами шебутная бабуля снова подхватилась с места и засеменила куда-то вглубь дома.
Через полчаса усталые путники смогли блаженно растянуться на теплых, прогретых летним солнцем тюфяках, набитых душистыми травами. Мужская часть компании обосновалась на чердаке, Маржана — в комнатушке хозяйки.
— А ты неплохо орудуешь мечом, — невпопад заметил Светомир, обращаясь к Дарилену. Мысленно он все прокручивал в памяти события прошедшего дня. — Самоучек таких не бывает. Неужто в Кровавой Сече [2] участвовал? Шрам у тебя оттуда? — через грудь мага наискось тянулся старый, зарубцевавшийся шрам — он лишь чуть-чуть не доходил до сердца. Дарилен, по правде говоря, по возрасту не выглядел ветераном тогдашних боевых действий — да кто их, магов, разберет? Может, ему тридцать лет, а может, и все двести...
— Учителя хорошие были, — сухо ответил маг. — Спи уже. Тебе нужен покой и отдых, забыл?
Вопрос про шрам он начисто проигнорировал, но Светомир этого уже не заметил — он с легким сердцем порхнул в распахнутые объятия ласковой Лалии [3].
Уже на границе сна и яви в шелесте листвы за чердачным окном магу вдруг почудилось знакомое "мальчиш-ш-шка...". Он приподнялся на локтях, вслушиваясь и напряженно вглядываясь во тьму безлунной ночи. Но больше ничего подозрительного колдун не услышал. Светомир и Вотий мирно посапывали во сне, в ногах у колдуна возился, устраиваясь поудобнее, Кисс.
"Показалось", — решил маг и со вздохом опустился на тюфяк, почти мгновенно погружаясь в сон.
...Дарилену снилась горящая хата, за окнами которой бесновалась толпа.
— Дар! Дарик! Проснись, сынок! — всхлипывая, шептала мать, тормоша его, сонного, ничего не понимающего, и поднимая еще двоих детей — совсем еще маленьких девочек-погодок. — Дети, скорее в подпол! Закройтесь изнутри и сидите там тихо! Слышите? Ни звука!
Огонь уже лизал потолочные балки, и гудение пожара, смешиваясь с людскими голосами, доносящимися с улицы, рождало жуткую песню. Песню смерти. Через мгновение к крикам на улице прибавилось жалобное теньканье — это лопались оконные стекла, не выдержав жара.
Они были в трех шагах от крышки подпола — добротного, просторного каменного мешка с отдушинами, которому нипочем были любые пожары, он будто специально для таких случаев строился, — когда дверь, в наивной надежде спастись подпертая тяжелым дубовым столом, сорвалась с петель и с грохотом рухнула на пол. Стол отлетел в сторону, как пушинка. В едином гуле озверевшей толпы стали слышны отдельные голоса:
— Вот они, упыриное отродье!
— Не дайте уйти выродкам!
— Бей! В сердце бей гадов! Они только так издохнут!
В какофонию вплелись детский плач и мольбы матери, напрасно пытающейся спасти детей. Ей даже не дали договорить...
Внезапный сильный удар под ребра оглушил, разом выбив весь воздух из легких. Вслед за болью пришла тишина, окутавшая со всех сторон, будто мать младенца. Тишина — плотная, почти осязаемая, не пропускающая ни звука, заглушающая биение сердца, отчаянно пытающегося выжить...
Дарилен проснулся резко, как от удара. Опять этот сон... Ничем не вытравить из памяти события давно ушедшей в прошлое ночи...
За окном только-только начало светать. Маг немного поворочался, перевернулся на другой бок и снова задремал. Но, к его неудовольствию, сон всерьез вознамерился продолжиться: колдун снова услышал человеческие голоса. Впрочем, теперь их звучание изменилось: они стали тише, спокойнее и отчетливее. Прислушавшись, маг с немалым удивлением разобрал отдельные фразы: "Спит еще колдун. Не проснулся..." — говорил смутно знакомый голос. "Да я только одним глазком... Мне б одним словечком с ним перемолвиться..." — отвечали ему. "Сказано — спит! Позже зайдешь". "В очередь! — вклинился в беседу третий голос, раскатистый мужской бас. — Нас тут уже почитай два десятка стоит, и всем — одним глазком да на пару слов!.."
