Светомир слушал молча. На его щеках недвусмысленно ходили желваки, а пальцы то и дело хватали несуществующее оружие: рыцарь по рассеянности оставил меч в комнате, но рефлексы никуда не делись.
— Хуже всего то, что они твердо верят в свою правоту и искренне хотят помочь мне избавиться от "заблуждений". Им и в голову не приходит, что они ошибаются!.. Кто-нибудь видит здесь стручковый перец? — перебила вдруг себя Маржана, оглядываясь по сторонам.
Беседа происходила на кухне. Хайяри пребывала в расстроенных чувствах, а от дурного настроения она знала лишь один рецепт: заняться любимым делом.
Кухня во дворце была замечательная: просторная, светлая, со всевозможной утварью, в кладовой хранились все известные (и множество неизвестных) Маржане продукты и приправы — словом, не кухня, а мечта хозяйки. Единственным препятствием на пути хайяри оказалась челядь: повара и поварята никак не могли взять в толк, зачем бы это божественной хани потребовалось готовить себе самой.
Сначала Маржана попробовала договориться с подданными миром. Это оказалось непросто. Означенные подданные оказались весьма чувствительными натурами. Какая-то кухарка, решив, что правительницу не устраивает ее стряпня, взвыла в голос и упала в ноги, умоляя не губить. Повара, здоровые мужики, которым скорее пристало работать грузчиками, бухались на колени. Поварята ничего не понимали, но с перепугу ревели в три ручья, усугубляя панику.
В конце концов Маржане надоело это представление, и она по-простому вытолкала всех взашей, оставшись на кухне в обществе друзей, кастрюль и приправ. Душа ее ликовала.
— Держи, — глазастый сокол первым углядел связку изогнутых острых перцев и протянул Маржане.
В котле над огромных размеров очагом что-то аппетитно скворчало и булькало, распространяя вокруг умопомрачительный аромат.
"Мясо, — определил колдун, с наслаждением втягивая ноздрями запах. — Неужели?.. Откуда?"
— Что это? — спросила вдруг Айна, с подозрением всматриваясь в темный угол у печи. — Слышите? Что-то шуршит...
Компания прислушалась. В наступившей тишине был отчетливо слышен характерный шорох.
— Мышь, наверное, — равнодушно предположила Маржана. — Хотя откуда ей здесь взяться, во дворце-то?..
Хайяри еще не закончила говорить, а графиня уже вскочила с визгом на табурет.
— Ты чего? — немного ошарашено поинтересовалась хани.
Графиня побледнела и выглядела такой испуганной, словно предполагаемая мышь была размером с чудожорицу, не меньше.
— Я... Я мышей боюсь, — с трудом преодолевая страх, призналась Айна. И, подумав, добавила (на тот случай, если кто еще не понял): — Очень.
Маржана хихикнула:
— Чего их бояться? Они же маленькие...
Детство и юность, проведенные в деревне, не позволяли хайяри бояться мышей. Крысы — еще куда ни шло, они крупные и злющие и могут при случае так цапнуть — мало не покажется. Но мыши?.. В деревне их можно было ненавидеть, когда хвостатые зверьки портили запасы, обрекая крестьян на голодную зиму, бояться болезней, которые они разносили, даже любить — находились в деревнях и такие, кто дрессировал мышей и выступал с ними потом на ярмарке, неплохо зарабатывая. Но бояться? Бросьте!
Из угла, опасливо нюхая воздух, выглянула острая мышиная мордочка. Графиня стала еще бледнее — теперь цвет ее лица сравнялся с беленой стеной. Кажется, она была близка к обмороку.
— А вдруг она меня укусит? — прошептала она с трагическим надрывом в голосе.
— Не укусит, — уверенно возразил маг. — Она сама тебя боится.
Графиня кинула быстрый взгляд на мага, но слезать с табурета не торопилась. В боязливость мыши ей не верилось совершенно.
— Не веришь? — насмешливо протянула Маржана. — Смотри!
Хайяри протянула руку к самому мышиному носу. Она рассчитывала, что хвостатая проныра испугается и вернется в теплую норку — но не тут-то было! Мышь и не подумала убегать, только попятилась немного и остановилась, словно в раздумье.
Осмелевшая Маржана протянула руку и осторожно взяла зверька в ладони. Он оказался совсем маленьким — это был мышонок, молодой, пушистый и глупый, только очутившись высоко над землей, он понял, что попался, и забеспокоился. Крошечное сердечко забилось часто-часто, а нос стал двигаться еще быстрее, пытаясь по запаху угадать, куда это угораздило влипнуть его владельца.
— Ему очень страшно, — тихо проговорила Маржана, бережно держа в ладонях крохотный теплый комочек и ласково улыбаясь ему. — Он в первый раз вышел на прогулку без мамы, и теперь ужасно боится нас — таких больших и грозных...
Айна недоверчиво пригляделась к хайяри, села на табурет, неуверенно спустив ноги на пол, потом встала и, чуть помедлив, приблизилась к хайяри, с любопытством разглядывая мышонка. Зверек оказался совсем не страшным, скорее забавным. И он действительно выглядел перепуганным.
— Ты что же, теперь можешь с животными разговаривать? — восхищенно выдохнул Вотий.
— Нет, — растерялась Маржана. И, прислушавшись к себе, медленно произнесла: — Я всего лишь понимаю его чувства. И, кажется, могу передать свои... Успокоить, например, или заставить уйти.
Вотий воззрился на сестру с щенячьим восторгом. Светомир — с легким недоверием.
— Теперь я понимаю, почему хайяры — вегетарианцы, — вполголоса заметила магичка. — Нельзя убить животное, которое само идет к тебе в руки.
Маржана, по-прежнему не отрывая зачарованного взгляда от мышонка, качнула головой:
— Хайяры тоже не понимают животных. У меня это своего рода побочное действие проснувшейся памяти предков. Да и я смогу понять не всех зверей, а лишь тех, что жили рядом с людьми на протяжении хотя бы нескольких поколений... Понять бы еще, откуда я это знаю!
Магичка мгновенно сориентировалась и тут же подсунула хайяри Фтайку:
— Что она сейчас чувствует?
Чувства псинки можно было определить, и не обладая сверхъестественными способностями: весело мотающийся из стороны в сторону хвост и счастливые собачьи глаза говорили сами за себя.
Маржана бережно отпустила мышонка, который тут же юркнул в дыру в половицах, положила ладонь на голову собаки и прикрыла глаза. Мгновение спустя лицо хайяри озарила невольная улыбка.
— Она счастлива. Ее жизнь прекрасна: рядом любимая хозяйка, добрые люди, много вкусной еды и интересных вещей. Ее все устраивает.
Заринна умиленно потрепала Фтайку за ушами, чем вызвала у животины новый прилив радости.
— А Кисс? — встрепенулся Вотий. Его одолевало любопытство. Будь его воля, он бы, кажется, переловил всех зверей в округе, единственно чтобы Маржана смогла рассказать об их чувствах.
"Я тебе и так расскажу, что чувствую, коли будет в том нужда".
— Ой! — Вотий испуганно зажал рот ладошкой и с благоговейным ужасом уставился на кота. Тот сверкнул янтарными глазами из-под полуприкрытых век и снова сделал вид, что спит.
— Неужели он тебе сам ответил? — недоверчиво осведомился маг, переводя взгляд с кота на ученика и обратно.
Вотий нашел в себе силы лишь кивнуть в ответ.
— Ну дела... — растерянно протянул маг. — Обычно Его Величество Кисс редко снисходит до разговоров с кем бы то ни было, кроме меня.
— Со мной он тоже разговаривал, — не преминула похвастать Маржана. Увы, хайяри тут же вспомнила, что предшествовало ее первому и единственному разговору с Киссом, и помрачнела. Воспоминание было, мягко говоря, не из приятных.
Не успели друзья успокоиться после Маржаниной "беседы" с мышью, как в злополучном углу снова что-то подозрительно зашуршало.
— Опять?! — стремительно бледнея, прошептала Айна. Случай с мышонком несколько уменьшил ее боязнь грызунов, но полностью от нее не избавил. — Там снова мышь!
— Они к тебе сейчас табунами повалят, будешь переговоры с мышиными правителями вести, — развеселилась магичка, сочувственно похлопывая Маржану по плечу. — Готова об заклад побиться: хайяры их нарочно не выводят, да еще и прикармливают наверняка — из любви ко всему живому...
Представив "заманчивую" перспективу, Маржана заметно погрустнела.
— Если это и впрямь мышь, то у нее неслабый магический потенциал, — заметил колдун. — И сейчас она пытается что-то наколдовать. Магический фон зашкаливает.
Маржана уже собралась было подойти к источнику звуков и прояснить все на месте, как оттуда опрометью выскочили несколько грызунов (на этот раз Айне удалось сохранить хотя бы видимость самообладания, но ее состояние было близко к предобморочному), а сам закуток у печи наполнился мягким зеленоватым сиянием, которое быстро начало приобретать овальную форму.
— Портал, — констатировал маг. — И кто ж это к нам пожаловал?
Долго гадать не пришлось. Когда портал окончательно оформился, из него выступила высокая человеческая фигура. Миг — и перед друзьями стоял светловолосый голубоглазый человек с морщинками у глаз, выдающими его отнюдь не юношеский возраст.
Колдуну показалось, что он спит или пал жертвой чьего-то хитроумного морока.
Шайнмар?! Здесь?! Откуда?! Маг машинально сжал рукоять меча, не сводя напряженного взгляда с противника. Кем бы он ни был, этот чародей, учеников Дарилена Заозерного ему не получить!
Рыцарь, заметив реакцию мага, положил руку на свой меч и бросил короткий взгляд на хани. Маржана побледнела, ее глаза расширились. Несколько секунд она взирала на Шайнмара с потрясенным видом, а после нерешительно сделала шаг вперед.
— Дядя Винар! — Вотий опомнился первым и с восторженным визгом повис на шее светловолосого. Маржана, словно очнувшись, незамедлительно последовала примеру брата.
Остальным не оставалось ничего другого, кроме как ошеломленно взирать на сцену семейной идиллии.
— Эх ты, егоза, — по-отечески журил "племянницу" Винар-Шайнмар. — Это надо же было решиться: сбежала из родного дома! Я и глазом моргнуть не успел — а тебя уж и след простыл... Да еще и брата с собой прихватила! Разве так я тебя воспитывал, этому учил?
Маржана лишь покаянно вздыхала (что выходило не очень убедительно) и сладко жмурилась от счастья, прижимаясь щекой к дядиной груди. И пусть он не родной ей по крови! Зато он дал им с Вотием столько любви и заботы — не каждый родич смог бы таким похвастать.
— Винар? Или Шайнмар? — негромко поинтересовался колдун, не спеша убирать ладонь с меча.
— Откуда тебе известно это имя? — Винар заметно напрягся и даже, кажется, подобрался, будто изготовился к прыжку.
Маржана недоуменно нахмурилась, переводя взгляд с Дарилена на дядю. Она решительно ничего не понимала.
— Ты сам назвался, — напомнил Дарилен. — Кто же ты? Сколько у тебя имен? Только два? Или с десяток? Зачем ты преследовал нас, если Маржана и Вотий и впрямь твои племянники?
— Преследовал? Вас? Каким образом, позволь узнать? Я, в отличие от тебя, чароплет, лишен магической силы. Ты должен бы это знать. Полагаю, Верховная жрица сообщила вам об этом.
— Ты создавал магическую проекцию, чтобы выйти со мной на связь, ты ухитрился пролезть в мой сон, наемный убийца назвал твое имя... Этого мало? Я запомнил тебя. У меня хорошая память на лица.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, колдун, — покачал головой Винар. Или все-таки Шайнмар? — Но одно могу сказать точно: если тебя или твоих спутников кто-то преследовал, я к этому не причастен. Тебя обманули. Кто-то воспользовался моей внешностью и назвался чужим именем... Именем моего брата, погибшего без малого тридцать лет назад. Тебя ввели в заблуждение.
— Шутишь? — фыркнул маг. — Никто не может изменить внешность в проекции. Она отражает своего создателя таким, каков он на самом деле, это ее единственный недостаток. Накинуть морок на проекцию не под силу даже Высшему магу. Если только... — Дарилен внезапно запнулся, обдумал пришедшую в голову мысль, изменился в лице и закончил убитым голосом: — Если только он не хайяр...
Винар смотрел на него с пониманием.
— Ты привык мыслить представлениями о сиднарском магическом искусстве. Не в обиду тебе будет сказано, но у хайяров магия развита куда лучше...
— Какая уж тут обида, — невесело усмехнулся маг. — Я сам болван, выпустил из головы такую возможность. Хотя мог бы подумать: раз мои ученики оказались хайярами, отчего бы не найтись их соотечественникам? Да что там! Я даже не смог вовремя понять, что Вотий — "живущий взаймы"!
— Вотий — кто? — насторожилась Маржана. То, что их преследовал кто-то из хайяров, и этот кто-то был явно недружелюбно настроен, ее не особенно взволновало. Врагом больше, врагом меньше... Но едва речь зашла о младшем брате, хайяри вся обратилась в слух.
Дарилен с неудовольствием понял, что сболтнул лишнего, но отступать было уже поздно.
— Вотий... Э-э-э... А не пойти ли тебе прогуляться? — осторожно предложил он. Еще не хватало рассказывать мальчишке о его особенностях! Последствия этого могут быть... Да какими угодно!
Вотий обиженно насупился.
— Не хочу, я уже нагулялся.
— Значит, иди повторять вчерашние заклинания! — нашелся учитель.
— Я их уже повторил! Утром! — вывернулся мальчишка.
— А ну брысь отсюда! — вмешалась Маржана. — Учитель сказал: "Повторяй заклинания", — значит, иди и повторяй!
Вотий еще немного побурчал, но из кухни убрался. Дарилен привычным жестом зачаровал помещение против подслушивания. Ежу ведь понятно: далеко этот маленький паршивец не уйдет, сделает для вида два шага и примется играть в шпиона. Столь тщательно охраняемая тайна только распалила его любопытство.
— Кто такой живущий взаймы? — повторила Маржана, едва маг завершил волшбу.
Дарилен вздохнул. Он предпочел бы подождать с объяснениями еще хотя бы пару дней, убедиться в своих подозрениях, но раз выбора ему не оставили...
Маг вкратце поведал о своем воспоминании и закончил его объяснением:
— Живущий взаймы — это человек, который должен был умереть, но по каким-то причинам остался жив. Обычно это "отмоленные" дети — их родители так горевали, что сумели разжалобить богов, и те вернули ребенка к жизни. Такие люди почти ничем не отличаются от других. Кроме одного: за жизнь сверх отмеренного срока им приходится расплачиваться. Как правило, именно им выпадает честь (надо заметить, довольно сомнительная) совершать великие дела, государственные перевороты, затевать войны и революции. В разные времена эта особенность считалась то милостью богов, то их же проклятием, то следствием близкого контакта с потусторонними силами. Что это на самом деле, так и осталось невыясненным, но точно известно одно: там, где появляется живущий взаймы, рассчитывать на спокойную, размеренную жизнь не приходится.
— Вот, значит, как, — помолчав, вздохнул Винар. — Бедный ребенок... Разве мало ему досталось от жизни, чтобы выполнить еще какое-то предназначение? Ничем хорошим такие дела не заканчиваются, уж поверьте мне на слово...
— Возможно, я ошибаюсь, — осторожно предположил Дар. — Окончательно определить стихию можно будет лишь после завершения обучения...
Винар покачал головой.
— О нет, ты не ошибаешься. Увы... У хайяров стихию можно определить еще в нежном возрасте. Она проявляется не так ярко, как у взрослых магов, но все же заметно. Ты — их учитель, раз ты определил их стихии сейчас, будь уверен — твои выводы не изменятся с течением времени. Каждый хайяр принадлежит своей стихии от рождения до самой смерти; не он выбирает стихию по вкусу, а наоборот, она — его, и не в наших силах повлиять на этот выбор...
