Заклинание будет действовать всего минуту. Этого хватит.
Маг поднял меч, высматривая брешь в пластинах на хребте твари. Вот оно, незащищенное место, лишенное даже шерсти, — как и предполагал Дарилен, оно обнаружилось у основания головы, там, где голова переходит в туловище. У многих живых существ на этом месте находится шея. Шею чудожорицы было трудно назвать таковой — зверушка прекрасно обходилась пространством в полмизинца шириной.
Свист рассекаемого мечом воздуха, солнечный зайчик, скользнувший по лезвию.
Удар был точным. Удачным для колдуна и роковым для чудожорицы. Меч с отвратительным чавканьем вспорол толстую шкуру, с не менее отвратительным хрустом проломил хребет твари (пригодился-таки заговор на алмазную прочность!).
А вот дальше оружие повело себя несколько странно. Может быть, дело было в том, под каким углом колдун нанес удар, а может, в особенностях анатомии монстра, но только меч, вопреки ожиданиям, увязал в теле чудожорицы, будто в густом киселе.
Дарилен почувствовал, как на него волнами накатывает странная сонная одурь, застилающая глаза, замедляющая движения, нашептывающая желание лечь на землю, под ласковые лучи сжатеньского солнца, и уснуть, и видеть дивные сны...
Маг с досадой потряс головой, отгоняя навязчивые мысли. Твою ёгрию, эта тварь еще и гипнотизировать умеет! Даром что полудохлая! Не иначе как у нее какое-то сонное вещество в крови есть — вон она какая, ее кровь — желтая, густая, вонючая. Слизь, а не кровь.
Меч наткнулся на какую-то кость, почему-то не смог ее разрубить и застрял окончательно. Да и ладно, чудожорица и так уже издохла, вон и шевелиться перестала...
Не совсем понимая, что он делает, маг с усилием вытянул меч из бесформенной туши, три года державшей в страхе целую деревню, осоловело огляделся вокруг и нетвердо зашагал вперед, к лесу. То ли невидимая стена все-таки исчезла, то ли в этом месте отведенный деревне клочок земли был шире, чем у парадных ворот. Дарилен над этим уже не задумывался.
Когда Айна пришла, все было кончено. Бездыханное чудовище жуткого вида лежало в смрадной луже растекшейся слизи. Колдун, пошатываясь, брел прочь, не замечая ничего вокруг. Что это с ним?
Айна судорожно сглотнула, пытаясь унять подступившую к горлу дурноту. Сделала шаг — осторожно, чтобы не вступить ненароком в отвратного вида желтоватую вязкую жижу. Хвост поверженной твари чуть заметно шевельнулся, но графиня легкомысленно не обратила на это внимания. Как выяснилось, напрасно. В следующую секунду что-то с силой подсекло ей ноги, обвило за талию и подняло в воздух. Один глаз чудовища медленно повернулся в ее сторону.
Крик ударил колдуна, как пощечина. Сонную одурь будто рукой сняло. Дар обернулся, снова выхватывая из ножен меч. Проклятье, почему он не дорубил эту тварь до конца?! Оказывается, чудожорица способна была жить и с наполовину отрубленной головой, более того — даже в таком состоянии она хотела кушать. И уже нашла себе преотличную закуску — в объятиях шершавого, лишенного шерсти хвоста отчаянно билась верещащая Айна. Она-то здесь как оказалась?!
Маг в один прыжок преодолел расстояние. Руки действовали быстрее, чем мозг успел проанализировать ситуацию и принять решение. Огненный сгусток полетел прямо в распахнутую глотку чудо-обжоры, и, когда та возмущенно взревела и принялась отплевываться, маг снова занес меч. В последнюю секунду он вспомнил о приговоре. Как ни странно, сейчас эта мысль показалась ему здравой, и он с криком "Умри ж, несчастная!" одним ударом снес чудожорице ее "премерзкую главу" — на сей раз окончательно.
Хвост обмяк, тугие кольца разжались, и Айна шлепнулась на четвереньки прямо в зловонную жижу.
— Отойди в сторону, — велел маг, почти не глядя на девушку.
Айна поспешно вскочила и послушно отбежала на пару шагов, с омерзением отряхиваясь. Штаны были безнадежно перепачканы желтой слизью.
Маг деловито отковырял со спины чудища — теперь уж точно бесповоротно мертвого — несколько пластин, кинул их в холщовый мешочек, туда же отправился затянувшийся мутной пленкой глаз. Тот самый, что таращился на Ромиайну.
Дар отступил на шаг назад, вскинул руку, выкрикнул что-то на незнакомом графине языке — и тушу охватило бесцветное пламя. Оно почти сразу опало, оставив после себя лишь пригоршню жирного пепла.
Еще несколько странно звучащих слов — и внезапно налетевший порыв ветра подхватил пепел, унес его, рассеивая над полем.
Маг проводил глазами прах чудожорицы и повернулся к Айне. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Ну и как ты здесь оказалась? — Айна сразу почувствовала себя нашкодившим котенком, которого, кажется, сейчас будут тыкать носом в лужу. — Я, кажется, ясно выразился: всем сидеть в доме и носа за порог не высовывать!
Графиня скуксилась и часто заморгала подозрительно заблестевшими глазами.
— Я подумала, вдруг тебе помощь нужна...
Маг глубоко вздохнул. Мысленно сосчитал до десяти. Вздохнул еще раз.
— Айна, даже если и так — чем бы ты смогла мне помочь? — он старался говорить как можно спокойнее, но в голосе все равно пробивалось недовольство. — Сама подумай. Магией ты не владеешь. Мечом владеешь... гм... непрофессионально. Я двадцать лет обучался магии и еще больше — владению мечом. И эти навыки постоянно тренирую. Кроме того, я — мужчина, и я, как ни крути, сильнее тебя. Ты всерьез считаешь, что смогла бы помочь мне одолеть этого монстра, если бы у меня самого это не получилось?
Айна растерялась еще больше.
— Но если бы я не пришла тебе на помощь, а тебя бы вдруг убили, я бы никогда себе этого не простила... — привела она свой последний довод.
— А если бы "вдруг убили" тебя, то уже я не простил бы себе этого! И у меня было бы больше на то оснований!
Лицо Айны жалобно сморщилось. "Сейчас заплачет", — с тоской подумал маг. Женские слезы действовали на него сокрушительно — куда там жорицам всех мастей!
— Не смей реветь, — строго предупредил маг.
Увы, его слова возымели обратный эффект. Айна почувствовала себя окончательно несчастной и тут же, на месте, зарыдала. Слез было столько, будто плотину прорвало.
Этого маг вынести уже не смог. Он шагнул к графине, сгреб ее в объятия и прижал к себе, успокаивая.
Минуту спустя Айна обнаружила себя упоенно всхлипывающей на груди у Дара. Он гладил ее по волосам и шептал что-то утешающе-ласковое. От куртки колдуна пахло ландышами и чем-то еще, терпким и удивительно приятным.
В его объятиях было так тепло, надежно и уютно, и Айне так не хотелось освобождаться из их приятного плена, что она еще какое-то время продолжала самозабвенно хныкать, хотя слезы уже иссякли и даже начали высыхать на щеках.
Перед тем как вернуться в старостину хату, Дар взял с Айны обещание никогда больше не заниматься подобной самодеятельностью, да еще с риском для жизни. Обещание Айна дала легко и с наичестнейшим видом, чему колдун, откровенно говоря, не очень-то поверил — но не брать же с нее клятву Глация-Мергеля [2]!
* * *
У старостиной хаты Дара и Айну ждал сюрприз. Сюрприз нервно комкал в руках носовой платок, нетерпеливо переминался с ноги на ногу, только что не приплясывая, и беспокойно поглядывал по сторонам. Заметив чародея и графиню, он радостно встрепенулся и бросился им навстречу.
— Господин маг! Вы вернулись живым и здоровым! Как я рад! Я и моя семья будем благодарны вам до тех пор, пока существует мир! Как мы сможем выразить нашу признательность?
Маг вопросительно поднял бровь.
— Мы договорились об оплате со старостой. Сверх этого я ничего не прошу.
Счастливый визитер отрицательно замотал головой.
— Мой случай — особый. Вы спасли моего любимого племянника. Наша семья обязана вам гораздо больше, чем все жители деревни вместе взятые!
Дарилен окончательно растерялся. Но о правилах вежливости он не забыл.
— Давайте пройдем в дом, — светским тоном пригласил он, учтиво распахивая рассохшуюся деревянную дверь с облупившейся краской, скрипучими петлями и доживающим последние дни косяком.
Осчастливленный копытчанин порывался сразу приступить к рассказу, но и здесь ему не дали этого сделать. На Дара со всех сторон налетели с расспросами. За время его отсутствия в старостиной хате собрались все жители села, и появление колдуна вызвало целый шквал радости и восторга. Колдун кратко пересказал свой бой с чудожорицей и последовавшее за тем ее умерщвление, а в конце рассказа, как и было условлено, предъявил отколупанные пластины и глаз.
Переждав еще одну бурю эмоций и получив причитающуюся плату (чисто символическую. Брать с жителей деревни большие деньги было совестно — да и откуда они у крестьян, — а работать совсем бесплатно не позволяли цеховые суеверия: считалось, что злоупотребление собственным альтруизмом может лишить бескорыстного мага способностей), Дарилен посчитал, что его миссия на этом выполнена.
Но копытчане жаждали подробностей, рассказ колдуна показался им слишком сухим и лишенным красок. Подробности селянам поведала Айна — даром что она видела лишь финал битвы! Воображения графине было не занимать, равно как и способностей рассказчицы. В ее повествовании лились потоки крови, маг метал молнии прямо из глаз, а чудожорица выделывала такие фортели, будто в зарослях орешника поселилась не одна, а как минимум три, а то и четыре твари. Слушатели с упоением внимали порозовевшей от усердия графине. Заринна тихо хихикала в кулак — кого-кого, а ее ввести в заблуждение рассказ Айны не мог, зато позабавил изрядно. Маг смущенно чесал в затылке. Обвинять графиню во лжи во всеуслышание не хотелось, принимать незаслуженные, по его мнению, почести — тоже. Повод отвлечься от мыслей нашелся сам собой.
Колдун обернулся к терпеливо ожидавшему возможности высказаться счастливому незнакомцу.
— Вы, кажется, хотели о чем-то поговорить?
Тот с видимой неохотой отвлекся от рассказа (Айна как раз подошла к моменту, когда колдун, выкрикивая уж-жасно сильные заклинания, принялся наносить чудожорице смертельные удары. В изложении Айны получалось, что маг покрошил зверушку в капусту. Дарилен почувствовал себя потрошителем и смущенно крякнул) и вслед за колдуном вышел во двор.
— Вы правы, я совсем забыл. Я — дядя несчастного, вынужденного жить в этой деревне.
— Дядя? — Дарилену показалось, что он ослышался. — Вы хотите сказать, что так быстро примчались сюда?
— О, нет-нет, — поспешно замотал головой по-прежнему незнакомый собеседник. — Я неправильно выразился. На самом деле я тоже был вынужден принять заточение за частоколом этого поистине проклятого места, когда примчался на помощь племяннику, но это произошло совсем недавно. Я еще не успел почувствовать себя... селянином, — последнее слово он выговорил с неприязнью, словно выплюнул. И поспешно поправился: — Не подумайте дурного, я ничего не имею против этих скромных тружеников, все они, без сомнения, достойные люди, но... мое происхождение и мировоззрение не позволяют мне вести крестьянскую жизнь. Я — оборотень.
Ну конечно! Как он сразу не догадался? Так вот что смутило его в лице незнакомца! Дарилен пригляделся внимательнее. Его собеседнику на вид было лет сорок. Невысокий, худощавый, но отнюдь не тщедушный, скорее поджарый. Крупный, хищно заостренный нос, черные, совершенно непроницаемые широко посаженные глаза, острые черты гордого лица, встрепанные, как перья, короткие русые волосы...
— Орел?
— Беркут, — скромно уточнил собеседник. — Ах да, простите, я забыл представиться. Я — Фтариан Горделивый из рода Бесстрашного Беркута! А мой племянник — Арамил Горделивый. Он там, в хате, со всеми. Пожалуй, мне стоит позвать его, дабы он лично засвидетельствовал вам свое почтение и восхищение...
— Не стоит, — Дар удержал за рукав дернувшегося в сторону хаты оборотня. — Сначала расскажите, как вы и ваш племянник здесь очутились.
— О, — Фтариан сокрушенно покачал головой. — Видите ли, Арамил еще так молод и горяч... Молодости свойственно искать приключений, подвигов и славы... Вот он и нашел, на свою и мою голову. Военная карьера его не привлекла, и он отправился путешествовать в поисках приложения своих сил, он мечтал стать свободным рыцарем, встающим на сторону угнетенных и несправедливо обиженных. До поры до времени все шло не то чтобы хорошо, но неплохо. Пока в очередном рискованном предприятии какой-то мерзавец, — глаза оборотня нехорошо сверкнули, — не сломал ему руку. По счастью, я был неподалеку и сумел откликнуться на его Зов.
Дарилен едва удержался от изумленного возгласа. Так, значит, все, что рассказывали о Зове оборотней, — правда? Выходит, они и в самом деле в трудную минуту могут телепатически призвать на помощь членов своей семьи, и тот, кто окажется ближе всех, непременно откликнется? Надо же, а ведь многие, и он в том числе, всегда считали это выдумкой суеверных крестьян...
Фтариан меж тем продолжал:
— Арамилу нужен был хороший лекарь, и мы пустились на поиски. Старый дурень, я поддался на просьбу племянника ехать верхом — ему, видите ли, не хотелось обременять дядюшку! Уговаривая Арамила заглянуть во встреченную деревушку, я и предположить не мог, что сам толкаю племянника, которого люблю, как родного сына, в беду...
Мы не смогли бы одолеть монстра, это ясно как день. Оборотни весьма восприимчивы к дурманящим разум чарам, а как я понял из рассказов вовремя унесших ноги немногочисленных очевидцев, которых, увы, уже нет в живых, эта тварь умеет гипнотизировать жертву. Арамил, дурачок, рвался в бой — начитался рыцарских сказок! Но я ему запретил и думать об этом. Наш Зов здесь оказался бессилен, мы несколько раз пытались позвать родичей на подмогу — но тщетно. Эта проклятая стена поглощала все, как губка, забирая все силы. Пришлось нам отказаться от этой затеи.
Оставалось ждать героя-освободителя — и вот вы явились! — "герой-освободитель" страдальчески поморщился. Патетическое обращение его покоробило, но перебивать разговорчивого оборотня он не стал. — Отныне все будет по-другому! Я уже послал Зов своим сородичам, и они откликнулись. К вечеру они будут здесь. Арамила отвезут к лучшим лекарям Сиднара, ему выправят неправильно сросшийся перелом. О, теперь я никогда больше не буду слушать его воплей о том, что ему "совестно" и "неудобно"! Благодаря вам мой мальчик снова сможет сменить ипостась и полететь... Вы вернули ему небо. Для нас это значит больше, чем жизнь. Наш никогда род не сможет отблагодарить вас по-настоящему. Но, может быть, мы сумеем сделать для вас и ваших не менее доблестных спутников что-нибудь, чтобы выразить хоть толику нашей признательности? Мы можем доставить вас туда, куда вы направлялись, отвезти на своих плечах. Мы почтем это за счастье...
Отвезти на своих плечах?! Дарилен едва не поперхнулся вздохом, представив себя верхом на изнемогающем от тяжести орле или соколе. Нет, он, конечно, дорого дал бы за возможность сократить путь по негостеприимному Сиднару, но садизм уж точно не входил в число его недостатков!
Оборотень, видя замешательство колдуна, хитро улыбнулся:
