— Ого, а вот это интересно.
— Что у тебя? А то у меня муть такая, что уже тошнит от описаний, как он на ужин ел пиявок, запивая желчью извлеченной из десяти жаб.
— Фееее Митька, ты точно знаешь, как правильно отбить аппетит, чтобы желудок, наконец, замолк и не просил покушать. В общем вот что пишет наш маг незадолго до разрушения башни.
Сегодня встретил на болоте упыря. Упокоил с миром. Странно, откуда он тут взялся? Вечером проверил деревенское кладбище. Все на месте. Значит эта тварь пришлая. Но откуда? На ближайшие сотни верст вокруг, нет ни одной живой души акромя деревни, но и нет захоронений, откуда его могли взять. А если упырь не будет ежедневно получать свежее мясо, его тело истлеет, и он упокоится естественным путем. А этот выглядел так, словно его только что подняли. Надо будет утром сходить проверить...
— Что? Что проверить? — Митька вперед подался, глаза горят, рот приоткрыт от жажды услышать, куда отправился маг на поиски приключений на свой неугомонный зад. Видимо нашел, раз не закончил запись. А это серьезно, так как до этого он отличался просто патологической педантичностью, записывая даже сколько дырок у него в носках, какими способами он пытался их зашить и сколько раз, пока не выкинул.
А может колдуну просто не с кем было поговорить? Вот он и вел дневник, как будто это его собеседник? Такое часто бывает с маленькими детьми, придумывающими себе невидимого друга и ведущие с ним пространные беседы, в основном жалуясь на родителей или как в ее случае на воспитателей в детском доме.
Я помню тебя Миха и никогда не забуду.
— Тут повествование обрывается. — Лисса для верности еще раз пересчитала книжки и, удостоверившись, что эта действительно последняя, разочарованно вздохнула. Митька не единственный кого распирало любопытство.
— Совсем?
Сколько разочарования в одном вопросе.
— Совсем, но я предлагаю слазить в подземелье, и посмотреть вдруг продолжение лежит где-нибудь, а наши его просто не заметили. Как тебе идея?
— Ну не знаю.
От предложения пошарить в подземелье, после ночи, проведенной на болоте, Митькин энтузиазм совсем упал. Лисса бы тоже не рискнула здоровьем, но вчерашний поход Ани Славия и Велены вдохновил ее на эксперимент. И что с того, что у нее больные ноги? Можно ведь и попытаться левитацию освоить.
— Давай слазим! — Протянула она тоном, полным энтузиазма найти как минимум сокровища капитана флинта и мальчишка не устоял.
— Уговорила. Только надо прежде позаботиться о том, как выбираться будем, летать аки птица, я не обучен.
— Сделаем веревку!
— Точно.
Решили, постановили, в реальность воплотили. На то чтобы из прибрежного камыша сплести веревку достаточной длины и крепости, потребовалось два часа, пол стакана крови и изрезанные пальцы. Нет, ну кто забыл с собой ножи взять а? Или их только им с Митькой не дали?
Митька, закинув ее руку себе на плечо, помог доковылять до силовой воронки, до сих пор сдерживающей болото и не дающей жиже поглотить подземелье вместе с люком. Закрепил веревку за обломок валуна и осторожно по ней спустился, подхватил ее, когда она чуть не упала. И только тут вспомнил.
— Лисс, а как мы искать что-либо будем? Там же темень хоть глаз коли.
Лисса ткнула пальцем ему в глаз. Тот взвыл, и отбросив ее руку закрыл его ладонью.
— Дура, что творишь!
— Сам дурак, думай, прежде чем говорить такие вещи. Это ж логово колдуна вдруг дурная сила возьмет да и выколет тебе глаз на самом деле, а так я исполнила твое желание и больше оно не сбудется. Митька, думать тридцать раз надо, прежде чем подумать. Ну, чего встал, прыгай да меня лови.
Митька прыгнул. Послышался грохот, и причитания о том какой дурак тут понаставил рухлядь всякую, через которую убиться можно. Оборвал себя на полуслове. И тут же заорал.
— Не надо в меня ничем тыкать, я нечаянно сказал.
— Ладно, живи. Я сегодня добрая. Ты расчистил взлетно-посадочную полосу?
— Чего посадить на полосу? — Не понял ее Митька, и она в свете дня, падающего в раскрытый люк подземелья, увидела парнишку, стряхивающего с себя пыль и рыжеватую труху.
— Проехали, ты меня ловить будешь? — Лисса не рискнула снять амулет и повторить Анин трюк с полетом. Решив, что лучше зря не рисковать когда над головой кружится в водовороте четыре метра болотной жижи, сдерживаемой только магической силой, которую она по недомыслию может с легкостью разрушить.
— Ловлю! — Парнишка встал под люком, вытянул вверх руки, и Лисса зажмурившись от страха, прыгнула наугад.
Митька под ее тяжестью рухнул на пол, зато поймал, крепко сцепив на ее талии руки.
— Хе...ты не могла бы слезть с меня? — Сдавленно прошептал парнишка, лежа в пыли и глядя на нее взором побитого спаниеля.
— Прости. — Лисса скатилась с него и хотела помочь встать, но он сложился пополам, схватившись за то самое место.
— Ну ты... тяжелая. И колени у тебя острые.
Пряча улыбку, она сняла с себя пояс и повязала Митьке.
— Вот возьми. Тебе поможет, мне он все равно не помогает, так что толку от него, как мертвому припарка.
Звучный шлепок по попе, заставил Лиссу подскочить, взвившись чуть ли не до потолка, не столько от боли и испуга, сколько от Митькиной наглости.
— А в морду!
— Сама же говорила, думать надо, а так я тоже твое желание исполнил. Глядишь и не помрешь теперь.
Мгновение в подземелье стояла тишина, взорвавшаяся дружным хохотом. Лисса потерла попу. Да уж, пацан, а приложил руку так, что это не припарка, а целый горчичник получился.
— Вставай, умный ты наш. Не так уж сильно я тебя и придавила.
Кряхтя и издавая жалобные стоны, парнишка встал и они как два инвалида, она на ноги, он ... гхм... тоже на ноги, побрели влекомые исследовательским любопытством.
Увы и ах. В подземелье оказалось пусто как в норе мыши раннею весной, когда она съела все запасы, а те, что остались, проросли и стали непригодны в пищу. Если здесь что и было ценное, то его уже давно нашли и вынесли, оставив только бесполезные дневники, от которых одна польза — красота. Все остальное кроме камня сгнило, осев на полу черной пылью. Ну или догнивало судя по остаткам полуразвалившихся стульев, шкафов и ворохам ворсы, некогда бывшей шерстным ковром.
— Эх, а я надеялся... — С разочарованием протянул Митька.
— Я тоже. — Лисса вздохнула. — Потопали обратно?
— Угу. Куда?
Лисса оглянулась. Для освещения подземелья они использовали проверенный веками способ. Огонь факела трепетал под напором сквозняка, выпуская вверх струи черного дыма, оставляющие полосы гари на камнях потолка.
— Фиг его знает. Ты разве не запоминал дорогу?
— Я? — Удивление на лице мальчишки было до того искренним, что Лисса тоже удивилась.
— Ну не я же. Я вообще тут в первый раз.
— Если ты забыла, я тоже здесь впервые. И вообще кто из нас колдунья и должен все обо всем на свете знать?
— Вот как щас дам тебе квантовой физикой по органическим соединениям в мозгу, будешь знать, как умничать и на девушку наезжать. Кто из нас мужик, вот и думай, как из подземелья выйти.
— Ох, и языкатая ты Василиса. Гляди с таким жалом вместо языка ни один нормальный парень замуж не возьмет, побоится, что превратишь в чудище поганое, да не будешь знать, как обратно расколдовать.
Лисса обиделась. Даже слезы на глаза навернулись. И она смахнула их рукой.
Митька заметив, что ее настроение резко изменилась, шагнул ближе и вдруг ни с того ни с сего обнял. Лисса врезала б ему в лоб за такую наглость, да в руке был факел, побоялась шевелюру подпалить.
— И что это значит?
— Прости меня Василиса, дурак, зазря тебя обидел, просто... — Тут он крепче сжал руки и Лисса поняла, что что-то сейчас будет, — ...ты такая миленькая, а когда сердишься, становишься очень красивой, ты это знаешь?
— Ты, какой плесени тут надышался? Але, пацан, руки убери, а то пальцы переломаю.
Но Митьку словно околдовали. Он припал к ней губами и стал неумело целовать. Лисса замерла как удав перед кроликом, сжавшись от охватившего ее страха. Что-то не так. Что-то не так. Неправильный поцелуй, и дело вовсе не в том, что ее целует парнишка. За студенческую жизнь в общаге с кем только целоваться не доводилось, даже вспоминать стыдно. Просто не должен обычный поцелуй причинять столько боли.
Боль пронзила губы, когда в них вонзились острые клыки, и она почувствовала во рту привкус своей крови. От страха Лисса уронила факел, быстро погаснувший в пыли и только сейчас стало заметно, как у мальчишки во тьме алым горят глаза. И судя по шелесту, за спиной расправляются кожистые крылья.
Вампир! Пронзила ее затуманенная болью и страхом запоздалая мысль. Вот же гадство, везет ей вечно на всяческих уродов.
"Не бойся"
Раздался шепот у нее в голове и все мысли, в том числе и о спасении, тут же попрятались по углам в мигом опустевшей черепушке.
"В моих объятьях ты обретешь покой... вечный"
"О чем мы только что и говорили. Нафиг я сняла заговоренный пояс? Интересно, а почему он не испепелил его на месте? Вампиры вроде принадлежат к классу нежить. Или нет?"
Вампир поперхнулся, как показалось Лиссе смехом, на миг оторвался от ее губ, разорвав контакт. И этого мгновенья ей хватило, чтобы прийти в себя и сорвать с шеи заветный амулет, который тут же поклялась никогда в жизни больше не надевать.
— Чтоб ты гад под землю провалился! — В этот раз она желала от всей души, и ее желание было исполнено. Под ногами треснул камень.
— Нееееет! — Только и успел вскрикнуть вурдалак и тут же исчез, оставив на своем месте кучи битого щебня, будто на самом деле под землю провалился.
Рухнув на попу на подкосившихся ногах, Лисса первым делом зажгла факел. Благо кремний и огниво были у нее в кармане, а не у "Митьки". И только убедившись, что в подземелье она одна, хотела дать волю нервам, закатив истерику с ревом и соплями, но тут камень зашевелился и из-под земли послышался зловещий голос обещающий, когда выкопается не только высосать всю кровь, но и поднять труп вурдалачкой.
— Вот неугомонный. Пол, окаменей навечно.
— Дурааааааааа! — Взвыл вампир, успевший вылезти из-под земли по плечи, едва выпростав одну руку. Вторая так и осталась под землей, придав ему вид скособоченной коряги.
— Сам такой некрасивый. — Лисса отползла от его когтей, которыми он пытался до нее достать, при этом дергался, как припадочный эпилептик с кровавой пеной на губах.
— Идиотка! Выпусти меня!
Лисса не ответила, любуясь сюрреалистической картиной вмурованного в пол мужчины, давным-давно переставшего даже отдаленно смахивать на Митьку.
— Ты что не слышишь? Выпусти, я тебе сказал.
— Щас, бегу и спотыкаюсь.
Вампир замер, поняв, что брыкаться бесполезно, даже магия не могла перебить ее искреннее, высказанное от всей души желание. Минуты три буравил ее взглядом и наконец спросил.
— И что теперь?
— Теперь? — Лисса облизнула опухшие губы, вызвав судорожный вздох вампира. — Теперь я пойду наверно. Вылезу из подземелья, в расстройстве чувств забуду поставить люк на место и уберу, сдерживающее болото силу... думаю, ты утонешь. И тебя съедят ночью упыри.
— И вместе со мной умрет мальчишка.
Улыбка вампира стала откровенно издевательской, и он захохотал, когда увидел, как она побледнела.
— Митька? Что с ним?
Она хотела броситься нему с намерением задушить на месте, прежде вызнав, куда он дел Митьку. И главное когда успел? Но поняла, что именно этого он и хочет, и осталась сидеть на месте. Тоже три минуты буравила взглядом, а потом встала и пошла прочь.
— Ты куда!
Это что? Страх? Бросьте, разве может вампир бояться ее угроз? Они же по определению бессмертны по причине смерти и ничего с ним не станется, даже затопи она пещеры. Лет через пять тысяч цементный раствор меду камнями превратится в обыкновенный песок, и он с легкостью освободится. И с упырями договорится. Родственники они или погулять вышли?
— Стой Василиса! Вернись!
Лисса остановилась за поворотом, спрятала факел, чтобы он не давал отсветов и топая на месте постепенно заглушая шаги, сделала вид, что ушла. Сама же притаилась и стала слушать.
— Вот же влип. — Бухтел мужчина, явно делая попытки расшатать камень. — И эта...грх... мрх... дых... чтоб ее и так и эдак.
Лисса едва сдержала смех. Впору собой гордиться, вампир уже не может выразить вслух свои чувства к ней, чтобы это выглядело прилично.
— Я, между прочим, имею высшее академическое образование. И никогда неприлично не выражаюсь. Репутацию, знаешь ли, портит.
— Ты все слышал? — Лисса выглянула из-за угла. — Но я же молчала.
— Думала громко. — Буркнул он. — Освободи а?
— Вампир, телепат и еще один кандидат жениться. Знаешь, лучше посиди тут, а я пойду Димку поищу. И не надо лыбиться. Без твоей подсказки справлюсь.
— Ну-ну, иди. Если что, знаешь, где меня найти.
Третий час, блуждая по подземелью, которому не было конца, Лисса не раз вспоминала ехидное "Ну-ну" и самодовольную ухмылку вампирюги. Прибить бы гада, да нельзя. Только он один знает, где спрятал Митьку.
Она и звала и простукивала камень и пыталась колдовать, но все безрезультатно. Гулкое эхо было ей ответом, ни за одной каменной стеной не обнаружилось пустоты. И от магии не было ни ответа, ни привета, словно Лисса исчерпала свой лимит на чудеса.
— И что делать? — Она стояла на развилке коридора в одну сторону ведущего на выход, в другую туда, где ее ждал вампир. — Что? Что? Прекращать геройствовать и звать на помощь.
Анюта Славий Велена и Анастас, вернулись только лишь под вечер. Аня, какой бы уставшей ни была сразу пошла кругом острова, ставить защиту. Мэтр увязался вслед за ней, словно они за целый день не налюбовались друг на друга.
— Интересный способ вы используете, Анюта. Закольцовываете силу, питающую заклинание на себя. Не боитесь однажды утром не проснуться, израсходовав весь резерв и заодно с ним жизненные силы?
— Не боюсь. У меня отличная от людей энергетическая структура.
— Надо же, а по вам не скажешь, что вы нелюдь.
— А по вам не скажешь, что вы людь. — Не осталась в долгу Анюта, и пока маг хлопал глазами, хватая от возмущения ртом воздух, скрылась в стремительно наступающей ночи.
— А где Митя? — Велена оглянулась, ища взглядом сына. И когда не нашла, обратилась к единственной, кто мог ответить.
Лисса вздохнула и призналась, как им с Митей стало скучно азбуку учить, как им захотелось посмотреть, что там в подземелье.
— Взяли бы вчера с собой, ничего бы и не случилось. — В свою очередь обвинила она их и продолжила пересчет несчастий, свалившихся на голову.
— Врешь. — Не поверил Славий, когда она поведала о том, как Митя превратился в жуткого вампира, пообещавшего на ней жениться. Правда, в том случае, если она примет его веру.
— Ни капли, можете пойти и сами убедиться.
— А Митя? Митя где? — Велена схватилась за горло, с ужасом слушая ее рассказ и в отличие от воеводы, веря каждому слову.
