— Спасибо тебе за вечер.
— Это тебе спасибо, что продержалась до конца. Что случилось, Василиса? Если я что-то не так сделал, ты лучше сразу мне скажи, чтобы потом не было недопонимания.
Если бы он знал, чего стоило ей выдавить из себя улыбку и заставить его поверить, что она искренняя. Приблизившись к нему почти вплотную, она заглянула в бездонные глаза мужчины и шепнула в губы.
— Поцелуй меня.
Кош мгновение смотрел на нее, не веря, что ему можно и обняв, поцеловал. Лисса ответила, как умела, ожидая, что вот сейчас, еще немного и нежность, что она испытывала к дракону, превратится в бешеную страсть. Но внутри ничего не встрепенулось. И понимая, что зря все это затеяла, она мягко высвободилась из его объятий.
— Спокойной ночи.
— Да уж. — Хмыкнул Кош, и сунул руки в карманы бриджей.
Лисса хихикнула. Его попытка скрыть возбуждение не удалась, но она была не готова переводить их отношения в горизонтальную плоскость. Совершенно не готова. И потому попросту сбежала, оставив мужчину стоять на улице.
Глава 24
Дверь в ее спальню починили. Прикрутили на место и не иначе как по просьбе Коша, установили на ней засов. Она оценила проявленную заботу только, когда сама еле сдвинула его с места, задвигая в паз. Теперь если кто-то вздумает к ней ломиться, ему придется разломать дверь по доскам. Бррр, придумается же такое. Рука сама потянулась проверить, на месте ли амулет, а то жди гостей из ее фантазий.
Убедившись, что окно тоже надежно закрывается на щеколду, Лисса уселась на кровать и, сбросив с уставших ног туфли, расплела косу. Расчесывая волосы, она все не могла понять. Почему рядом с Кошем у нее напрочь отключаются мозги, но стоит ей отойти от него подальше, тут же становятся на место. Вот за каким чертом она полезла к нему целоваться? Ей что? Проблем мало?
— Меньше надо пить. — Вынесла она вердикт всем событиям этого вечера. Заплела волосы опять в косу, чтобы ночью не путались и наскоро переодевшись в крестьянские рубашку и штаны, легла спать.
Но сон не шел. Вот чтоб ему пусто было. Извертевшись на постели, сбив все простыни, и окончательно запутавшись в одеяле, она поняла, что в таком взвинченном состоянии не уснет. Одно только ожидание, когда обнаружат пропажу вампира и поднимут тревогу, вымотало все нервы. Не может быть, чтобы все легли спать, не проверив камеру.
Стукнув кулаком по подушке, села. Господи, пусть хоть кто-нибудь поднимет эту чертову тревогу, чтобы все быстрей закончилось. И тут же накатил страх, что ее будут допрашивать одну из первых. Лисса отдавала себе отчет, что трусиха. И как только на нее начнут давить, она признается во всех грехах, даже тех, которые не совершала. И когда выяснится, что она способствовала побегу преступника, по головке не погладят это точно.
Понимая, что ожидание наказания хуже самого наказания, она вскочила с постели, с намерением найти Коша и чистосердечно во всем признаться.
Рывком отодвинув засов, открыла двери и как была в пижаме и босая выбежала в коридор... и встала как вкопанная. Она понятия не имела, где располагается спальня Коша. Стучать посреди ночи во все двери тоже не вариант. Можно нарваться на царя или его охрану, которая непременно поинтересуется, почему она сама не спит и другим не дает. Но и возвращаться к себе тоже не хотелось. И что делать?
Ай, гулять, так гулять. Где тут кухня? От волнения у нее всегда разыгрывался аппетит. А сегодня она наволновалась на целую жареную курицу и кружку кваса. В животе булькнуло, словно там поселился голодный дракон.
— Ой! — Лисса привалилась к колонне, поддерживающей сводчатый потолок и тихо рассмеялась. Она и есть дракон. Только забыла о том, что новорожденных полагается усиленно кормить. Эх, зря продали князю репу. Надо было самой съесть.
Она уже собралась идти потрошить княжескую кухню, как в поле бокового зрения, в полоске лунного света, мелькнула тень. Стремительно и бесшумно кто-то передвигался по коридору, подбираясь к ней все ближе. Интересно это вор или убийца?
Да какая разница!
Очнувшись, Лисса сорвалась с места и понеслась по коридору, петляя, словно заяц, между колонн. Тень кинулся за ней. Но он был выше, тяжелее, и инерция заносила его на поворотах сильнее, чем ее, каждый раз даря пару секунд форы. С лестницы вниз она слетела, не чувствуя ступеней под ногами и снова забег по коридорам. Бегом через пустые залы, лестничные пролеты, все время вниз, вдруг на этаже, где обитают слуги, кто-нибудь не спит, и придет на помощь.
— Да стой же ты, ненормальная!
От неожиданности она остановилась и резко обернулась.
— Славий?
Воевода не успел затормозить и, врезавшись в нее, впечатал в стену, чуть не раздавив.
— Прости! — Он сделал шаг назад, и выковырял ее из штукатурки.
— Сдурел, так пугать? — Зашипела она. Сбитое дыхание со свистом вырывалось из легких. Хотелось сесть на пол и подождать пока перестанут дрожать ноги и в голове утихнет звон. Все-таки ее качественно приложило затылком о каменную стену.
— Я тоже рад тебя видеть.
Она по голосу поняла, что воевода улыбается. Черная маска, типа чулок обыкновенный, только без узла на макушке, скрывала его лицо. Лисса удивленно окинула мужчину взглядом. Это так выглядит маскировочный костюм наемного убийцы? Черный, эластичный и обтягивающий как вторая кожа? Очень эротично. Не выдержав, она рассмеялась, правда тихо, чтобы никого ненароком не разбудить.
— Что? — Не понял ее веселья мужчина.
— Классно выглядишь, хоть сейчас на сцену танцевать стриптиз. Ой! — Она увернулась от щелчка по носу. И только сейчас сообразила, что друзья не приходят тайком, под покровом ночи, чтобы узнать как у нее дела. За плечом мужчины отчетливо проглядывался Ванюша, повелевающий изловить беглянку любой ценой и представить пред его светлы очи.
Она опять бросилась бежать. Но Славий оказался быстрее, нагнал через три метра и, ухватив за косу, намотал себе на кулак, так, что дернись она и останется без скальпа.
— Не так быстро. — Он подтащил ее к себе, и чтобы не брыкалась, перехватил за талию, приподняв над полом.
— Пусти! — Завопила она. И лягнула его ногой в колено.
Мужчина вздрогнул, но косу не опустил.
— Не в этот раз, Василиса.
И тут очнулась защитная система терема. Ярко вспыхнул свет, взвыли охранные заклинания. Во дворе взбесились цепные псы. И с улицы послышался крик и лязг металла. Топот множества бегущих людей, выхватывающих на ходу оружие.
— Тебе не уйти. — Страх, что ее нагло похищают из терема охраняемого как федеральный золотой резерв, смешался с еще большим страхом, что Славия поймают. О том, что Кош сделает с ним за такую наглость, даже думать не хотелось.
— Посмотрим. — Славий шагнул к стене, волоча ее за собой. Уперся в нее рукой, и провалился сквозь каменную кладку. Лисса взвизгнула, когда ее потянуло за ним. Зажмурилась... и ничего не почувствовала. Два удара сердца в пустоте и они вышли из стены в полуразрушенном храме, затерявшемся среди дремучего леса.
На небе сияла полная луна, заливая руины серебряным светом. Вместо крыши, над головой чистое небо в ярких звездах. Обломанные колонны, некогда поддерживавшие свод, поднимались ввысь. Сквозь провалы в стенах виднелись исполинские деревья, черной массой окружавшие храм. Светлячки, облюбовав тихое место, словно призраки летали между руин. От времени, дождей и ветра камень покрылся трещинами и оброс мхом. По стенам расползался вездесущий плющ. А внутри самого храма, сквозь трещины в каменном полу, проросла трава и чахлые кустарники. В центре, некогда прекрасного зала, как насмешка над былым величием, стояла такая же полу развалившаяся каменная статуя древнего бога, чей культ канул в лету. Свирепая морда оскаленного демона, с загнутыми рогами и расправленными в прыжке каменными крыльями, взирала на посмевших нарушить его покой и уединение.
Славий опустился на колено, потянув ее за собой, заставил согнуться так, что выщербленный каменный пол, оказался прямо перед ее носом.
— Нашел время молиться. — Прошипела она, страстно мечтая побриться на лысо, чтобы больше никто не смел хватать ее за косу. — Отпусти, больно же.
— Ну, уж нет. Я отпущу, ты опять сбежишь. И будем мы на пару с твоим драконом ловить тебя наперегонки по всему лесу.
Взявшись свободной рукой за край постамента, воевода уперся ногами в пол, с силой толкнул и толкал до тех пор, пока громадина, с жутким скрежетом, разорвавшим ночную тишину, не сдвинулась с места. С ближайших деревьев с криком вспорхнули потревоженные птицы. Хрустнули кусты, и послышался удаляющийся треск сучьев, под ногами убегающего крупного животного.
От неожиданности Лисса чуть не упала, вовремя успев выставить перед собой руки. Перед ними зиял провал в полу и ведущие от него во тьму каменные ступени.
— Я не полезу в склеп! — Истерично воскликнула она, вцепившись за головой в его запястье, в тщетной попытке высвободить из железной хватки косу.
— Не говори ерунды. Там уже тысячу лет никого не хоронили. — Ему пришлось силой тащить ее вниз. — Неужели ты боишься скелетов?
— К черту скелетов! Там пауки и паутина! — Лисса упиралась, брыкалась и истошно завизжала, когда лица коснулась липкая мерзкая паутина. — Убери ее! Убери! Ненавижу!
Рыдала она под смех мужчины.
— Боги, Василиса, от тебя столько шума. — Славий повернул ее к себе лицом, снял с маску, зубами стянул с руки перчатку и, заткнув вместе с маской себе за пояс, вытер пальцами ей щеки, нос, коснулся губ...
Она замерла, прекратив вырываться. Как же она по нему соскучилась. Сильней, чем ей казалось. Его рука сама собой соскользнула ей на спину, отпуская косу. Лисса потянулась к нему. И тут же оказалась в крепких объятиях. Поцелуй ожег губы. А ей того и надо. Бестолково шаря по его спине, зарываясь во влажные волосы руками, она отвечала на поцелуй, прижимаясь еще сильнее. И все казалось правильным, пока Славий внезапно не остановился.
— Твоему мужу вряд ли понравится, что ты так целуешься с другим мужчиной.
Мгновение тишины. И звук оплеухи гулким эхом отразился от стен склепа. С потолка на головы посыпался песок и прочий мелкий мусор. Пауки? О чем вы говорите? Где вы их тут видели? Взор застлала ярость. Горло сдавило от подкативших рыданий.
— Какая же, ты скотина.
— Еще нет, но я стараюсь.
Она задохнулась от возмущения и хотела послать к лешему, но тут он шагнул к лестнице и дернул за железный рычаг, который она не заметила. Понимая, что это значит, она бросилась вверх по лестнице, но не успела. Со скрежетом давно не работавшего механизма, постамент со статуей бога встал на место, погрузив их во тьму.
Она села на ступени и разрыдалась, понимая, пока кто-нибудь не откроет люк снаружи они отсюда не выйдут.
— Зачем ты это сделал? Здесь же будут искать в первую очередь.
— Естественно. — Славий перебирая руками по стене, осторожно поднялся и, нашарив ее в темноте, помог спуститься, пока она не свернула себе шею. — Я знаю что делаю, верь мне Василиса. Ты главное, ничего не бойся.
Он убрал одну руку, второй, удерживая ее за плечи, чтобы она не потерялась. Поискал на поясе, что-то доставая. Зубами открыл пробку и ее губ коснулось холодное стеклянное горлышко пробирки.
— Пей.
— Что это? — Лисса отворачивала лицо. Воевода настойчиво пытался влить ей в рот вязкую жидкость.
— Пей и сама увидишь.
— Не буду. — Понимая, что ведет себя глупо, Лисса продолжала упрямиться из чистой вредности.
Славию это надоело. Ухватив ее опять за косу, дернул назад, запрокидывая голову и силой влил несколько капель остро пахнущего травами зелья и сам выпил остальное.
— И что теперь? — Лисса облизнула губы. Не так уж и противно. Сладко, терпко, вот только почему голова так кружится, и сердце бьется, словно в нее впрыснули слоновью дозу адреналина. Ноги подкосились. Славий удержал. Аккуратно уложил на пол и поцеловал в лоб. Как покойницу, честное слово.
— Ты меня еще в гроб положи. И спой заупокойную. — Прошептала она, еле ворочая языком и чувствуя, как ледяной холод и онемение разливаются по всему телу.
Славий тихо рассмеялся и опять поцеловал. На этот раз в губы.
— Спи, рассвет будет долгим.
Онемение достигло своего предела. Тело налилось свинцовой тяжестью. Только сердце от охватившего панического страха колотилось как ненормальное. Но и оно постепенно успокоилось. Пару раз тихо стукнуло и остановилось.
Очнулась она в объятиях мертвеца. Славий со всем признаками умертвия, без дыхания, без единого стука сердца, остывший и окаменевший, словно умер три дня назад, стискивал ее в объятиях. От страха она чуть не скончалась обратно, теперь уже на самом деле.
Но ему мало было напугать ее до заикания, подобным пробуждением. Как апофеоз всего происходящего, между ними, словно истосковавшись по ласке, мешая видеть ей паршивца, засунувшего ее таки в саркофаг, сдвинув челюсть на бок и вытаращив пустые глазницы, лежал труп жреца. И тоже обнимал ее своими костлявыми руками.
Вообще-то она скелетов не боялась. Она даже как-то трогала их в музее. Ну и что с того, что это были кости доисторического мамонта? Это не суть важно. Но вот мумии! Да еще с облезлыми волосами на обтянутом пергаментной кожей черепе!
От ее визга крышка саркофага подпрыгнула на месте и, рухнув на каменное основание, раскололась надвое, впустив внутрь клубы столетней пыли, воздух, свет и тени от разожженного поблизости костра, и удивленный возглас.
— Мамука, мертвяк восстал!
Последовавший за ним глухой удар повалившегося в беспамятстве тела. И кашляющий смех более стойкого к потрясениям дядьки.
— Брысь! Ты чего? Это ее милость очнулась.
— Помогите! Выньте меня отсюда! — Завопила она и принялась отдирать от себя костлявые руки мумии, выламывая их из суставов. Врезала нечаянно Славию в глаз. Так ему и надо. Если синяк останется, будет знать, как шутить над ней такие шутки.
— А ну замри ваша милость, чтобы ненароком не зашиб. — Посоветовали ей снаружи. Лисса тут же прекратила брыкаться, замерла неподвижно, зачем-то продолжая прижимать к груди отломанную руку мумии. Осознала, отшвырнула и заехала Славию в другой глаз.
— Только вы быстрей, пожалуйста, а то очень страшно.
— Оно и слышно. — Дядька хохотнул, схватился ручищами за обломок крышки, поднатужился и сдвинул настолько, чтобы она могла пролезть в образовавшуюся щель.
Лисса заморгала, щурясь от яркого света. От попавшей в нос пыли чихнула пару раз и вымучила из себя бледное подобие улыбки.
— А у вас не найдется что-нибудь покушать?
— Вот это я понимаю дракон. Вернуться с того света и сразу опустошать кастрюли. Пошли. Знал, что аппетит будет нешуточный, наварил каши три ведра. — Дядька ей подмигнул и кивнул на Славия. — Тоже скоро очнется и жрать захочет.
Лисса села в саркофаге, стараясь как можно меньше соприкасаться с мумией, покосилась на воеводу и умоляюще глянула на мужчину.
— Давайте и его вытащим?
— А что ему там сделается? Лежит себе и лежит. Какая разница, он же все равно ничего не чувствует.
