Лисса строча одной рукой бесценные сведения, выведанные за чаркой доброго кваса дядей Мишей, второй умудрялась отправлять в рот пельмешки, накалывая их из общей миски, тонко выструганной палочкой наподобие вилки, только имеющий два зубца. А когда наступил вечер и хозяйка дома, где им предложили переночевать, зажгла лучины, дающие больше теней, чем света, дружинник приступил к тому, зачем их собственно послали.
Он начал рассказывать страшилки. Дети раскрыв рот, и распахнув глазки, внимали ему, словно он открывал им правду о сотворении мира. Даже взрослые то и дело осеняли себя знаком, защищающим от нежити. И никто не спешил расходиться по домам. Видать не часто к ним залетают гости.
Кош, обернувшись человеком, с осоловелыми от сытости глазами, доедал оставшиеся пельмени, дав понять на ее возмущенный ропот, что ничто человеческое ему не чуждо, даже если до этого он успел съесть полторы коровы.
— И вот вышел из леса вурдалак, как закричит: — кто здесь есть живой, выходи, я тебя съем — Дядя Миша сделал страшные глаза и повел руками в сторону детей и те с визгом попрятались под стол, из-под него сверкая в полутьме любопытными глазенками.
— А дальше что, дядя Миша? — Пискнула самая мелкая, девчушка лет четырех с растрепанными косичками и веснушками на кругленьком лице.
— А дальше... — Лисса вытащила малявку из-под стола и усадила себе на колени. — Вы сами историю расскажите. Вот как думаешь, съел вурдалак твоего папку?
— Вот еще. — Девчушка фыркнула, смешно наморщив носик и соскочив на пол, перебежала на другую сторону стола и спряталась за спиной улыбающегося мужчины. — Мой папа самаему голову отрубил топором, а потом с дядей Гришей и дядей Ваней сожгли на окраине села.
— Мирка, откуда только узнала егоза. — Женщина подбежала к дочке и, взяв на руки, уткнула личиком себе в грудь, чтобы помолчала, так как она порывалась еще что-то рассказать. — Вы простите, мало ли что привидится ребенку с перепугу. Вы вон тоже сказок рассказали, теперь пол ночи не будут спать.
— В том и дело хозяюшка, что не сказки это, и коли, ваши мужики сами удавили вурдалака, то честь вам и хвала и это. — Дружинник выхватил у Лиссы стопку жалоб и потряс перед притихшими мужиками и попрятавшимися за их спины бабами. — Доведу до князя, и он примет меры. Никому не позволено притеснять живущих на его землях людей, тем боле казначею, призванному наравне с князем служить народу. А про вурдалака вы мне подробно расскажите, да наша дивчина все запишет. Тут такое дело не один он. Гнездо было, вот и летаем по округе. Ищем тех, кто ушел от священного огня драконов...
Кош поперхнулся последним пельменем, под десятками взглядов, в которых проступало уважение и неподдельное восхищение.
— Так вы дяденька дракон, выдыхая пламя, сжигаете нежить? — Подала голос все та же малявка.
Ее мамка охнула и попробовала заткнуть неразумное дитя.
— Вы простите, тер Дракон, она не со зла, мала еще вот и не знает уваженья.
— Не ешьте ее, мы сами ей розги всыплем, в воспитательных целях. — Лисса развеселилась. То ли ее повело от сытости, то ли квас оказался с градусами, но ей было очень хорошо и хотелось поделиться хорошим настроением с другими. — Не бойтесь дети, дядя дракон хоть и большой, но очень добрый. И тех, кто сегодня рано ляжет спать, он завтра обязательно покатает... не высоко и только над полем. — Добавила она, видя, как всполошились матери малявок и тут же после ее слов угомонились.
Малышня с визгом бросилась, кто через стол, кто пролез под ним, и облепили Коша, повиснув на нем как яблоки на дереве.
— Ты что творишь? — Прошипел Кош через улыбку, больше смахивающую на оскал.
— Как что? — Лисса сделала наивно удивленные глаза и встала с лавки. — Приучаю тебя к ответственности. Кто хотел меня ребенком наградить, прежде сам не испытав что это такое?
И под дружный хохот, грянувший на всю избу, вышла во двор, хлопнув дверью.
Хорошо-то как. Прохладный воздух прогнал туман из мыслей, и Лисса отсев так, чтобы следующий кто будет выходить, не пнул ее под зад, всмотрелась в ночное небо. В лесу ухала сова, а на лугу подняли стрекот сверчки и цикады, навевая воспоминания о летнем отдыхе в пионерском лагере на берегу моря. Там тоже после отбоя и как все на самом деле лягут спать, было так же хорошо и тихо. И можно было спуститься по балкону в парк и до утра гулять среди раскидистых пальм, цветущих магнолий и тусклых фонарей, придающих парку некую таинственность.
Ей вдруг безумно захотелось увидеть море. Огромное бескрайнее с темными манящими глубинами, в которые так приятно окунуться и задержав дыхание плыть, покуда легкие не начнут разрываться от нехватки кислорода. И вынырнуть на поверхность, хватая ртом воздух, победно сжимая в кулаке облепленную водорослями ракушку, которая потом три года простояла у нее на прикроватной тумбочке, пока Сенька Иванов не раздавил ее каблуком, за то, что она не захотела с ним встречаться.
Не часто она вспоминала детство, проведенное в доме для сирот, но в этот вечер воспоминания, навеянные невольными ассоциациями с морем, душили ее невыплаканными слезами. Лисса хотела всхлипнуть и выплакаться всласть, но горло сдавило спазмом, не давая воздуху наполнить легкие. Чувствуя, что задыхается на самом деле, схватилась руками за горло и только сейчас поняла, что вместо рук у нее чудовищных размеров лапы с перепонками между когтями, драконья морда и тело длинное как у змеи, покрытое светящейся в темноте зеленоватой чешуей. И два маленьких крыла посередине спины, служащие вместо полетов, плавниками для морских драконов.
"Кош!" Завопила она, рухнув на траву. Извиваясь кольцами, сдирала целые пласты земли задними лапами, а передними до крови царапая горло, так как без воды задыхалась насмерть. Но из глотки вырвался только наполовину хрип, наполовину рык, заставивший бревенчатый домишко, вдруг оказавшийся размером с настольную игрушку, подпрыгнуть на месте, пересчитав все бревна, из которых его сложили, и соломенную крышу обсыпаться на землю, оставив торчать голые стропила.
Очнулась она мордой в воде, попой на суше. Еще днем казавшееся огромным озеро, где дети удили рыбу, не смогло целиком вместить огромного морского дракона и Кошу на пару с дядей Мишей пришлось удерживать ее голову на дне, не давая ей подняться на поверхность. Жители хуторка разожгли десяток факелов. Их света вполне хватило, чтобы оценить свое бедственное положение.
Кош видя, что она очнулась и в полной мере оценила свое положение, зарычал не хуже, чем будь он в своей драконьей ипостаси.
— Если ты еще раз... — Он закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и, совладав с клокочущим внутри гневом, заговорил уже более спокойно. — Василиса, как можно быть такой беспечной и забыть про амулет?
При этом вид он имел бледный и насмерть перепуганный. И Лисса поспешила оправдаться.
— Ну, забыла и что с того?
Кош вздрогнул и, разогнав руками приплывшие от движения воды кувшинки, уставился на нее как на диковинное чудо-юдо.
— Ты можешь говорить?
Лисса сама удивилась, что способна говорить под водой. Видимо это особенность ее породы. Интересно ей долго оставаться такой? Или придется наколдовать себе аквариум на шею и ходить как водолаз, только наоборот, чтобы внутри была вода, а снаружи воздух? Спанч Боб она, а не морской дракон. Это ж надо умудриться превратиться в тысяче километров от моря.
— Я знал, что ты девка бедовая, но не настолько же? — Дядя Миша еще сильней вдавил ее голову под воду и глянул на Кощея. — Что делать будем? У нее хвост сохнет как у рыбы. Без воды к утру помрет. Не тащить же ее на самом деле к морю?
Кош глянул на вояку и молча вышел из воды, где столпились все жители, в жизни не видавшие такого чуда. Ее шкура самопроизвольно светилась, видимо для того, чтобы освещать подводные глубины, не с фонариком же ей плавать, в самом деле. Лисса все пыталась скосить глаза и понаблюдать за Кошем, но из-за колышущейся воды и плавающих на поверхности кувшинок она почти ничего не видела и могла только по звукам определить, что он говорит со своим отцом.
— Отец, нужна твоя помощь. И пусть прилетят все наши, кто освободился.
— Вы нашли еще одно гнездо?
Голос Таудеша она слышала так же хорошо, как и Кощея, что значит хорошая связь, это вам не сотовые телефоны, которые в лесу постоянно выдают "Сети нет".
— Хуже, Василиса обрела вторую ипостась и ее надо срочно переправить к морю.
Тишина в ответ была зловещей. Даже люди перестали перешептываться и тыкать в нее пальцами, ожидая, что скажет старший дракон. Лисса вывернула глаз так чтобы лучше видеть Таудеша. Судя по тому, как он, зажав губы кулаком, напряженно думал, ее спасение очень близко.
— Попробуйте вернуть ей прежний вид, если постарается, у нее получится. А я пока соберу магов, вдруг их совместной силы хватит, чтобы построить портал до побережья, или на худой конец до озера побольше. Сообщи, что получится.
И отключился. Что значит умный человек, тьфу ты, дракон. Ни тебе лишних эмоций, а сразу верное решение, причем, если не получится так, обязательно получится эдак.
Лисса воспряла духом, а когда Кош потребовал у нее сосредоточиться, вспомнить, о чем думала перед обращением и подумать с точностью до наоборот, зависла как компьютер, поймавший из сети вирус.
— Ты на самом деле хочешь, чтобы я вообразила, как целуюсь с Сенькой Ивановым?
Ей стоило только вспомнить его тощую долговязую фигуру, лицо, изъеденное прыщами и премерзкий характер слизняка и первого на весь детский дом стукача, как ее тянуло рвать.
Дядя Миша, начал истерически подхихикивать. Видимо тоже напился кваса, вон какое лицо красное и глаза блестят. Но, то, что после ее слов зависнет Кош, она была совершенно не готова.
Он стоял на берегу моргал глазами и никак не мог сообразить, причем тут ее превращение в дракона и поцелуи с пацанами.
— Василиса! — Воскликнул он. — Ну, о чем ты думаешь. Наверняка ведь думала о море, раз услышала его зов. Думай о нем обратно.
— Это как? Вверх ногами что ли? — Лисса тут же в воображении поменяла картинку представив, как небо и морская гладь поменялись местами и под действием земного притяжения рыбы, акулы, киты и утонувшие столетия назад корабли выпадают из воды и начинают плавать по небу, не зная, где земля и как на нее упасть.
И надо же было ее дару выбрать именно этот момент, чтобы осуществить заветное желание. Лисса почувствовала себя легче пуха и вместе с озером взмыла в небо, оставив раков, щук и карасей бултыхаться в иле. Одним лягушкам было хорошо. Им без разницы, где жить лишь бы мокро было.
— Ешкин кот, ну дела. — Дядя Миша, стоя посреди бьющейся в агонии рыбы, чесал затылок, задрав голову вверх, и наблюдал, как она парит в небе, собрав всю воду вокруг себя в шар. Вот и осуществилась ее мечта заточить себя в аквариум.
Лисса чуть не разрыдалась, проклиная свой дар последними словами. Зато оживился Кош, забегал под ней кругами, стягивая из пространства нити колдовской силы и начиная плести вокруг нее защитный кокон, чтобы удержать воду в таком же состоянии.
Местные осели на траву, и задрав голову смотрели, как сфера становится жесткой, обретая очертания стекла, только не такого хрупкого, а способного выдержать падение с неба.
— Сколько лет живу, такого никогда не видел. — Дядя Миша вылез из грязи, отер о траву сапоги, а потом глянул на народ, толпящийся на берегу. — Чего сидим, мужики. Сети несите.
— А? — Очнулся один и, тряхнув головой, протер глаза, чтобы поверить, что это ему не снится.
— Чего — а? Сети неси, рыбу ловить будем. И раки знатно пойдут под пиво. Или скажешь, что пива у тебя нет?
— От чего нет? Много! — Мужик уже настолько пришел в себя, что растолкал соседей и вместе они кинулись по сараям собирать снасти. Не пропадать же добру, в самом деле.
Лисса закусив зубами хвост, свернулась бубликом, чтобы не занимать много места и, чувствуя себя самым несчастным драконом на свете, тихонько плакала, радуясь, что ее слез под водой не видно. Дура, дура, дура. Кляла она себя, за то, что в который раз забыла про амулет, сдерживающий ее силу. И что с того, что у него веревка порвалась, надо было его на лоб приклеить.
Бум! Бах! Крах!
Амулет, словно падающая звезда прилетел с неба и, прорвав не доплетенное Кощеем силовое поле, впился ей аккурат посередине лба. Мгновение тонны воды висели в воздухе над замершими посередине дна с сетями мужиками, во главе с дядей Мишей и рухнули вместе с ней им на головы, выйдя из берегов и выплеснув на луг и огороды со дна всю тину.
Кощей, облитый грязью с ног до головы замер с поднятыми вверх руками, а потом плюнул и пошел прочь, не сказав и слова. Мужики, побросав сети, наполненные рыбой, повыскакивали из значительно обмелевшего озера и, похватав застывших жинок и детей, попрятались по домам, забаррикадировавшись так, что если захочешь выкурить оттуда, осаду придется держать месяц, так как у каждого в погребе были свои запасы, а срубы ставили для себя, а не того парня.
— А что я? — Возмутилась Лисса, вставая на ноги и утирая грязь с лица, когда дядя Миша плюнул в ее сторону и пошел искать Кощея. — Ну и ладно. Ну и идите. Без вас жила двадцать лет проживу и дальше. Вот пойду к морю, найду прадедушку, превращусь обратно в дракона, уплыву на дно, и больше вы меня никогда не увидите.
Бухтела она, при этом не оставляя попыток выбраться на берег. Вода, выплеснутая на берег медленно стекалась обратно и уже дошла ей до груди, и надо было срочно выбираться, так как намокшая одежда, и полные ила сапоги утянут ее на дно не хуже чем на болоте. Наконец плюнув на все, Лисса ухватилась за ветви ивы, свесившейся над берегом и, подтянувшись на руках, вытащила себя на берег. Скинув сапоги, вытряхнула из них воду, прополоскала в мутной воде от ила. Одежду отстирывать бесполезно, от этого она чище не будет, а вот умыться можно, хоть глаза разлепятся, и нос очистится от грязи.
— Ааааааа! — Завопила она от испуга, когда в мутной водной глади отразилось ее лицо, со сверкающей посреди лба маленькой звездой. Это опять проделки ее подсознания, проведшие ассоциацию с ее желанием и образом из детских сказок. — Ну, здравствуй лебедь прекрасная. Ей ты тоже была. В кого следующего превращаться будем? В щуку? Тогда нам срочно надо искать еще одного жениха Емелю.
Уткнувшись носом в острые колени, Лисса разрыдалась, так, как хотела еще до превращения в дракона. С надрывом, болью в груди, и как ни странно освобождением от чего-то серого, грязного внутри, сразу же наполнившегося чистой светлой сверкающей силой.
— Ничего себе!
Возглас дяди Миши совпал с изумленным вздохом Кошшервеля.
Лисса вскинулась и не поверила своим глазам. От нее во все стороны шли световые протуберанцы, а сама она светилась словно солнце, от чего грязь с нее исчезла, вернув ощущение чистоты как после бани. Даже волосы просохли, несмотря на то, что заплетены в косы. То же самое происходило и с окружающим пейзажем. Озеро вновь стало полноводным и кажется, увеличилось в размере. Трава на лугу поднялась и на питательном иле выросла в два раза больше. Расцвели цветы. Деревья рядом распускали цвет с висящими на ветвях спелыми плодами. На грядках разом поспели огурцы, помидоры, свекла морковка и картошка. На небе разошлись, начавшие было собираться тучи и, воздух очистился от дневной пыли, став чистым и свежим, словно только что прошла глаза.
