Те кто совершал умеренные правонарушения, стали всё более массово направляться на замену, уходящим на переквалификацию законопослушным кадрам. Структура пока апробировалась, но уже показала, что некоторый смысл в своём создании имеет, хоть и вовсе не панацея, но позволяет экономить на некоторых элементах, точнее их разнообразии и качестве для осужденных.
От того жители города Счастье и небольшая часть прочих с планеты Кролл, в ближайшее время должна была стать участниками очередных трудовых факторий. Со временем же, если выживет и покажет себя с нужной стороны, вернётся в нормальное общество.
Ранее союз королевства Чоммелль и графства Дуку не имел названия, но недавно, после начала интеграции сектора Тарпен, перед лидерами стала задача названия. Тогда между двумя лидерами состоялся на эту тему разговор. В нём Падме Первая предложила странное и немало провокационное название — СССР.
— От чего такое странное название? — спросил тогда граф.
— Всё просто, это аббревиатура.
— Это понятно, но как она расшифровывается?
— Союз Свободных Секторов Республики.
— При всём уважении, ваше величество, но название просто напрашивается, для приглашения назойливых гостей с Корусанта.
— Ну, что вы, граф, я вовсе не то имею ввиду. Это речь не о сепаратизме. Как вы знаете, я последовательно перевожу банкиров под руку государства. У вас же эти структуры изначально под контролем вашей семьи были.
— Это так, но причём тут это?
— Ну, вы же в курсе, что чем дальше от центра, тем больше элементов иногда прямо, а подчас — опосредованно, мешающих развитию субъектов Республики.
— О, кто этого не знает, — саркастично хмыкнул граф.
— Так вот, я не претендую на противостояние этим элементам, касающимся именно центральной власти Республики, но есть нюанс. Та же наша банковская система во много монетизируется за счёт оценки её экономики Корусантом. Мы, по сути, платим пятипроцентный налог, на производство своих же денег.
— Ну, в общем-то так, только речь о республиканских кредах, те же кто решает сделать полностью свою внутреннюю валюту, ещё и теряет на, зачастую, невыгодном для них курсе к республиканскому креду.
— Да, но на это, как уже сказала, я не покушаюсь — слишком крупные силы такое бы взбесило.
— Постойте, вы хотите окончательно привести к контролю уже наших, точнее ваших, аваэльских, а теперь и тарпенских внутренних банкиров?
— Да, но не то, чтобы окончательно, а оставляя им вторичное. Главное же национализируя.
— Улавливаю суть, — задумчиво прикинул граф, — так как для государства, в отличии от самих банкиров, это лишь инструмент стимуляции всей экономики и обеспечения частных лиц, то оно сможет сделать так, чтобы свести к минимуму банковский профит.
— Именно. Тем самым мы серьёзно снижаем вторые около пяти процентов, а у некоторых и того больше, что уже региональные финансисты накидывали к любому внутреннему кредитованию. Тем выставляя уровень кредитования тех же промышленников в общем под десять процентов, что для части производств — на грани рентабельности. Даже убрав из них два-три процента, а в особых случаях и оставив всего один, а то и вовсе, лишь накладные расходы, мы сможем на территории формируемого СССР, породить экономику большего благоприятствования.
— Полагаете, это даст достаточный эффект, чтобы территории нового союза давать такое особое наименование?
— Вы привыкли в графстве, что любые нужды в этой сфере решаются относительно просто — были бы деньги. Но для остальных это большая проблема. Нам не случайно Корусант выставил такой порог в пять процентов, прекрасно понимая, что местные увеличат его минимум вдвое, а нередко и больше. Тем самым мы априори оказываемся слишком в невыгодном экономическом положении по сравнению с более центральными мирами, развиваясь с трудом.
— Производства с высокой добавленной стоимостью чем дальше от центра, тем сложнее развивать, а обычные при таком высоком проценте становятся на грани рентабельности.
— Именно, об этом я и веду речь. Но мы не банкиры, и можем получать прибыть не с банковских услуг, а от прочей экономики, которую, если облегчить ей это финансовое бремя, станет заметно легче развивать.
— Тогда будут недовольны наши соседи, так как со временем к нам начнут убегать некоторые их предприниматели, со своими мощностями.
-..., — многозначительно улыбнулась Падме.
— На это и расчёт?
— Ну, это приятный бонус. В основном, я всё же полагаю приоритетным наше внутреннее развитие. И если кто-то извне начнет желать такого же, что же, им можно помочь, если это будет выгодно.
— Война даже против региональных банкиров — опасное дело.
— Всё куплю — сказало злато, всё возьму — сказал солдат. Будь мы бедны, я бы с вами согласилась, но поскольку это не так, то я скорее поставлю на наших солдат, в самом широком смысле этого понятия.
— А вы рисковая девушка, — мужчина лукаво попытался пофлиртовать, но наткнувшись на взгляд королевы, понимающе рассмеялся. — Хотите, я познакомлю вас со своей двоюродной сестрой, — многозначительно намекнул граф уже не первый раз, на интерес к укреплению связей между их династиями. Если вам более симпатична она, уверяю вас, вы найдёте у неё взаимность. Хотя я вполне был бы согласен на формальный брак. В конце концов, брак по расчёту, при наличии глубинных интересов обеих сторон, может быть крайне крепким. А что там вне официоза будут делать супруги — дело десятое.
— Подумаю, но особых надежд не питайте, я замужем за королевством.
— Ну, моё дело предложить, стратегически это было бы выгодно обеим нашим семьям.
Так новое объединение и получило странное название — СССР. А Падме, точнее — сентиментальный старик в её теле, потешил свою память об утерянной Родине.
Увы, то, во что новый СССР начинал превращаться, прообраз с Земли напоминало крайне слабо. Землянин уже сделал немало для продвижения своих идей, но система с ментальностью общества хоть и немало изменялась, в некоторых вещах продолжала гнуть более привычное для себя.
Илья понимал, что хоть некоторые элементы своего старого мира, а точнее Родины, ввести смог или это удастся в ближайшие годы, то вот в целом — стратегически, уже было понятно, его сил не хватит. Он чувствовал неприятное послевкусие с тех пор, как это понял.
Пытаясь осознать, что выходит из под его властных рук, он всё ближе склонялся, что это будет сплав, со скидкой на технологический рост, из времен состоявшегося СССР с Испанской империей в период расцвета с её конкистадорами, всё более активно нынче несущих вовне, волю недавно родившегося Союза.
Кому-то и того было довольно, но Илье стало всё сложнее себя мотивировать, понимая, что его действия местными воспринимаются и преобразуются на свой лад. И хоть некоторое он мог исправить, но другое — лучше было не давить слишком сильно. Уже сейчас было видно, что он порождал опасного пусть и разумного зверя, живущего всё более своей жизнью.
И потоки перемен начинали не просто нести бывшего землянина, но и всё чаще он замечал, как становится невольным заложником благих намерений, которые перерождались в не совсем то, чего он хотел ранее. И да, пока он соответствует происходящим течениям, которые вольно или невольно ранее породил сам, то его будут носить чуть ли не на руках, как нынче.
Но не дай бог он попытается стать перед катком, который сам же создал. О, он прекрасно мог представить, как в глазах окружающих обожание, почтение или опаска, сменяется раздражением, непониманием и нелояльностью. И как скоро это перерастёт в бунт? Проверять не хотелось. Он сам заточил и продолжает это делать, уже ведомый течением, зубы этому умному хищнику — местному СССР, который вырос на теле Республики. И знал, как больно этот хищник уже кусается, а так же, как нынче быстро он уничтожает своих врагов. И то ли ещё будет.
Заложник обстоятельств, возомнивший, что мог изменить систему, но как и толпы глупцов ранее, осознавший свою самоуверенность. Систему можно сдвинуть, хоть это и крайне не просто. Даже поменять в ней некоторые элементы, но она всегда возьмёт своё..., так или иначе.
Да, то что выходило, оказывалось более человечным, чем было. И уж конечно, тем более, в сравнении с большинством прочих малых государств, входящих в большое — Республику. Но Илья то знал, может быть заметно лучше.
Уже начал формироваться довольно значимый социальный лифт в военной сфере. Немного менее — в силовых структурах. Но в прочих, система отчаянно сопротивлялась и продавливать приходилось со всё более возрастающим усилием. Система в принципе не хотела принимать, к примеру, наиболее умелого мастера с завода, в его руководящий состав, если он не имел определенной родословной, либо не принадлежал к состоятельным кругам. Даже последнее ничего не гарантировало.
Потому простым подданным королевы, не использующим для своей социальной эволюции правильную кровь или большие деньги, оставалась армия и, в меньшей степени — прочие силовые структуры. Ну, либо работа на личных предприятиях королевы, где с этим обстояло несколько проще. Да, это уже было очень немало. Но...
То что Илья ранее полагал возможным дать всем в королевстве, удавалось решить, лишь частично. Да, давним представителям обычных Домов стало проще делать карьеру, занимая места, ранее плотно зарезервированные за членами Великих Домов. Местами — сильно проще. Но прочим такого доступа давать система не хотела. По крайней мере за пределами всего нескольких сфер.
Удавалось, хоть и со скрипом, введение общего образования. Так же немало должно было помочь в будущем вводимое всё шире для обычных людей базовое всеобщее медицинское страхование, по сути, открывающее доступ широким массам к немалой части медицинских услуг. Значимо способствовал внедрению увеличения социальных обязательств государства, нарастающий поток денег, идущий в бюджет, из-за действий новой королевы и её ставленников.
Получалось сглаживать и старую проблему с гунганами. В том немало помогло два фактора. Первый — прагматизм. Новая роль гунган, навязанная им королевой, пришлась сильно ко двору и самим гунганам, но и прочим набуанцам. Последние зримо увидели то, что королева на самом деле оказалась права, говоря, что 'золото' в виде талантов гунган лежит под ногами и надо его просто подобрать, в обмен уравняв тех в правах.
И если поначалу этому многие противились, то когда год назад наконец начал строиться планетарный щит, а рост производств в этой сфере с помощью гунган превысил все мыслимые ранее масштабы, став откровенно взрывным — 'дикарей' приняли. Это оказалось столь выгодно, что аристократы лицемерно засунули свои старые привычки куда подальше.
Но это могло и не сдвинуться в нужную сторону, если бы не второе — поколениями обычные набуанцы банально игнорировали гунган. Они жили в не пересекающихся экосистемах. Да, старые традиции были сильны, как и презрение к 'дикарям'. Но когда ты многие поколения опираешься на смутную память и снобизм, не имея не то что личного соприкосновения, но даже не видя гунган и их общества, то такой негатив проще если и не убрать, то сгладить. Особенно под звон большой выгоды.
Другой бы на месте землянина не просто радовался, что удалось сделать такое, но гордился собой. Ведь, по факту, он в принципе не был готов к такому вызову, и вроде, невзирая на это, уже многого достиг. Однако сильно сомневался, что это достойное оправдание, так как рассчитывал на большее. Увы, он не смог в полной мере изменить себя, родившись заново в теле девочки аристократки.
Старую собаку новым трюкам не научишь. И это немало мешало в новой жизни. Всё это он понимал, но осадочек никуда не девался, а лишь рос.
_______________
(примечание)
(*) 'Гарпун' — маленькая боевая станция. Класс — монитор. Малоподвижный корабль-спутник без гиперпривода, лишь с его нырковым младшим братом, и без многих обычных для полноценных кораблей элементов. Размером с тяжёлый фрегат, введён в роли подвижного элемента обороны, либо осады огромных объектов — от огромных станций, до планет.
Корабль имеет один сверхтяжёлый ионный излучатель, тянущийся вдоль своей оси и немало выступающий за его пределы, отчего станция получила негласное прозвище — 'Поплавок'. Так как не только напоминала его конструкцией, но и при выходе на позицию и начале работе, впечатление лишь усиливалось.
Может наносить удары по электронным системам, щитам и прочему. Оставляя конструкционную основу целой, но убивая, иногда совсем, иногда временно — если у объекта была неплохая защита, аппаратуру. Основная задача, если защищать, то висеть на орбите и глушить, подлетающие корабли, делая их лёгкой добычей, либо — атакуя, наносить удары по объектам на поверхности.
Гуманная канонерская лодка, так однажды благодушно назвала его Падме.
На 'Гарпуне' в наличии два места для внешней стыковки мех-корветов 'Голиаф-3', которые, вместе уже со своими дронами, осуществляют защиту 'Гарпуна' от лёгких сил противника:
(**) 'Сеятель' — тяжёлый штурмовой БДК (большой десантный корабль).
Отлично защищённый корабль, на большой скорости ныряет в верхние слои атмосферы планеты, где скользит в облаке плазмы, усложняя своё поражение. В процессе сбрасывает десантные капсулы. Последние имеют, кроме общего сферического щита, защищающего от лёгких ракет или огня истребителей, сверхплотный щит под толстой 'шляпкой' снизу, который защищает капсулу от огня противокосмических орудий.
ГЛАВА 70
Глава 70
Сколько людей — столько и желаний, или двойная лояльность
(Год спустя. Набу)
В зале находились четверо. В центре стояла тогрута, с двумя тренировочными мечами, а вокруг неё кружили трое. В другое время пара детей — брат и сестра, выглядящие заметно старше десяти лет, на деле же, лишь недавно справившие девятилетие, казалась бы безобидной. Но не сейчас, когда обычный глаз видел, лишь смазанные фигуры, постоянно мелькающие вокруг, как будто вросшей в пол невысокой фигуры.
Мальчик упорно наскакивал на тогруту и тут же отскакивал обратно, под защиту остальных. Прямой, упорный и крайне волевой, иногда излишне упёртый, как осёл, что иногда вредило, но обычно спасало высокое положение его матери. Он по натуре был 'огнём'. В отличии от него, сестра была скорее холодом, ухитряясь даже в своём возрасте на раз читать людей, при этом сохраняя хладнокровие и нередко не по детски интригуя. Она и теперь явно хитрила, постоянно пытаясь подловить джедайку, при этом работая удивительно синхронно с братом. Дети, вообще обладали поразительной чуйкой друг друга.
Но невзирая на это и удивительную скорость детей, наибольшую опасность для джедайки представляла их мать. Двадцатишестилетняя королева, хоть и явно работала медленнее своих детей, но явно обладала много большим опытом. Работая экономно, выбирая момент, когда тогрута отвлекалась на детей, она наносила резкие выпады, стараясь поразить джедайку в её малоподвижные ноги.
Работай тогрута в полную силу, она бы раскидала соперников. Впрочем, времена, когда ей удавалось спустя рукава отбиваться, ушли. Нынче остались, лишь два ограничения — запрет на использование Техник Силы и обязательное нахождение обеих ног в контакте с полом — это немало мешало крайне подвижной джедайке, чьи основные козыри во время боя были, как раз в скорости и манёвре.
