Чем больше снижалась, естественным образом, критичность восприятия набуанцев, чем сильнее их пробивало на эмоции, тем агрессивней вела компанию Антре. Бесконечно это конечно не получится накачивать, а потому Антре хоть и не показывала это, но начинала нервничать. И источником служила дочь.
Нет, она во многом делала всё сейчас правильно. Однако королевство не может без королевы. Старая династия пала, причём физически будучи вырезанной, часть альтернативных фигур, могущих создать конкуренцию Дому Амидал — так же убили. Причём, что особо понравилось ей, сделано это было руками врагов их Дома. Те сейчас закрылись в своих столицах, агрессивно, пока на словах, отбрехиваясь на развязанную Антре компанию по их очернению. Но делали это вяло, так как ком доказательств копился со всё более возрастающей скоростью.
'Козёл отпущения' назначен — группировка возглавляемая Великим Домом Джевил. Нынче не только, как ранее в высшем свете, но и в широких массах известная, как 'Пятёрка'. Им понятно это не нравилось, но историю пишут победители. Они попытались запустить встречный 'информационный пал', пытаясь очернить Падме. Вбрасывая, что кризис усугубила она.
Так по крайней мере считало подавляющее большинство среди элиты. И сама Антре в последние дни ловила немало косых взглядов и очень завуалированных намёков. Правда в контексте интриги, что чужими руками позволила Дому Амидал критично ослабить врагов и убрать конкурентов. Цинично? Да, но такую интригу они понять могли. Хотя на публику конечно не признали бы. Слишком мало понимания она бы нашла среди простых жителей королевства.
Ирония была в том, что корявые попытки очернения Падме... запустила так же Антре. Это был удар на опережение. Сейчас единицы могли подозревать то, что участие в происходящем самой Падме не столь однозначно, как это думают. Но пройдёт время и её действия при желании смогут перевернуть, как угодно.
А потому стоит создать сейчас, когда её образ откровенно геройский, подрыв базы черной пиар компании, которую вскоре, оправившиеся от тактического, хоть и тяжелейшего пиар поражения Джевилы с союзниками захотят запустить против новой королевы и объединения с Домом Амидал во главе.
И главный интриган Дома Амидал, не собиралась недооценивать опасность этого. А потому закладывала корявым очернением дочери определенную вакцинацию. Яд в малых дозах — может быть лекарством, которое нивелирует попытку отравления в будущем.
И никто потом уже в широких массах не поверит, тому, что неделю назад сказала матери наедине сама Падме. Списав это на попытку именно очернить героическую Падме от проигравших ей.
Антре вошла тогда к закрывшейся на весь вечер дочери. Та запретила её тревожить. Окружающие думали, что она хочет поспать, так как почти сутки до того буквально металась по Набу, ликвидируя наиболее опасные оставшиеся очаги сопротивления.
Но сердце матери торопило и она продавила авторитетом охрану дочери.
В вечернем полумраке у окна сидела Падме. На столе перед ней стояла открытая, но полная бутылка явно крепкого спиртного, а рядом лежал тяжёлый штурмовой пистолет-пулемёт.
Сама по себе картинка не внушала оптимизм. Лицо освещалось светом из окна, но большая часть фигуры тонула в полумраке. Болезненным смотрелся, особенно опустошённый и усталый взгляд, вперившийся в стол. Казалось дочь размышляет и Антре сильно не понравились подозрения о сути этих мыслей.
Сделав несколько шагов к ней, мать уже хотела поддержать, вывести из явно деструктивных размышлений. Но её движение в комнате с замершей, видимо уже давно, Падме задействовало датчик движения, тем самым включив освещение, раскрывая ранее не очевидные подробности. Теперь, не под вечерними лучами с улицы, а под светильниками помещения, слова Антре застряли в горле, а по её спине побежали мурашки.
Девятнадцатилетняя, всегда живая и несгибаемая Падме... поседела. Не полностью, но проседь в её волосах превалировала.
Дочь подняла взгляд, на мать. Тяжесть, но спокойствие. Всё же не всё потеряно... Однако следующие слова Падме заставили сжаться сердце матери.
— Это я.
— Что ты?
— Вот это вот всё. Не полети я, так бы не произошло.
— Не бери на себя то, что явно не твоё. Кто это сделал, всем известно.
— Всем ли? Да и важно не это, а то, что знаю я.
— Почему ты думаешь, что в этом твоя вина? — осторожно, словно ступая по тонкому льду, уточнила Антре.
— Не полезь я к Организации, что оказалась, как сейчас понятно, многократно крупнее предполагаемого мной, нынче мы бы не имели под десятки миллионов жертв и это только тех, кто уже посчитан. А судя по предварительной оценке аналитиков итоговая сумма погибших подберётся к сотне миллионов. И это ещё не считая тех, кого похитили живьём.
Антре не зная, что сказать, присела рядом, накрыв в знаке поддержки ладонь дочери своей.
— Около полутора миллионов, возможно два, — констатировала Падме почти равнодушно, явно эмоционально выхолощенная за последнее время. — Вот скажи мама, убить прямо или косвенно и опосредованно под сотню миллионов разумных, чтобы похитить полтора-два — ты считаешь, такое могут делать вменяемые пусть и преступники?
— Это племя и не на такое способно.
Антре покосилась на стоящее на столе и вернув взгляд, столкнулась с горькой усмешкой дочери.
— Не бойся, мама. Это минутная слабость, просто стоит, как напоминание. Я думала последние часы не над этим.
— Слабость?
— Напиться — глупо, тем самым можно на краткое время забыться, но эта слабость мне не свойственная.
Она чуть помолчала и продолжила.
— Застрелиться? — слова Падме вызывали озноб от индифферентности с каким она это произнесла. — Так это и вовсе трусость. А уж трусихой я никогда не была. Даже..., — она казалось чуть не сказала что-то, но резко остановилась, оставив повисшим окончание.
— Падме, дочь, если ты думаешь, что виновата..., — Антре хотела продолжить, но была остановлена властным жестом.
— Не надо слов. Впереди полно дел. Я ещё не стала королевой, но показала себя уже паршиво. Однако сейчас не время рефлексий. Следует исправить то, что вообще возможно ещё починить. И если не я, то похоже это мало кому нужно. Жаль только, что в нынешних реалиях придётся делать многое из того, что я ранее даже и не думала совершать.
— Хорошо, но ты должна знать, что я всегда будут рядом и поддержу тебя.
— Спасибо мама.
— Сейчас главное побыстрее провести избрание и коронацию, а время для самокопаний будет потом.
— Нет, — твёрдо припечатала Падме.
— Нет? — с недоумением переспросила Антре. — Но ты же сама...
— Неделя, мне нужна неделя.
— Зачем? Тем более сейчас избрание пройдёт легко и без проблем, а те кто мог бы воспротивиться, либо уничтожены, либо затаились у себя в столицах, выслушивая потоки ненависти заполнившей наше информационное поле. и вскоре они уйдут с вершины власти.
— Это конечно так, но сейчас критичное можно сделать и без того, чтобы занимать трон, а через неделю у меня будет 'Дикая дивизия' (
* * *
). И тогда ситуация заиграет новыми красками, дав мне в руки мощный и разносторонний инструментарий.
— Ээ, — непонимающе уточнила Антре.
— Просто затяни насколько можно. И да, не говори ни да, ни нет по поводу меня. Не договаривай, играй словами и смыслами, как ты умеешь. И тяни время. Неделя — максимум.
— Ты уверена? Сейчас каждый день промедления может дорого стоить.
— Так используй их с пользой, мама. Неделю время терпит. И ты же сама сказала, что поддержишь меня.
— Хорошо, но хотелось бы подробностей.
— Есть традиции, а есть закон, — непонятно о чём тихо сказала Падме. — И есть времена, когда некоторые традиции стоит ломать, пользуясь лазейками в законе.
— О чём ты?
— Ты поймёшь, мамочка, — мягко на слух, но твёрдо глядя в глаза Антре, ответила Падме. Просто сохраняй спокойствие, когда я приду и не делай скоропалительных выводов. И помни, чтобы не показалось тебе, но я помню о семье и интересах Дома. Однако, кроме прочего, королева должна думать и об остальных подданных. Так я считаю и так буду действовать.
Они ещё немного поговорили, а после дочь снова вернулась 'в поле'. А Антре осталась в глубоких размышлениях. Следовала решить для себя самой, точнее убедиться в ранее гипотетическом — важнее дочь и её успех или тоже, но для Дома. Потому что время выбирать, явно подступало, а планы дочери, пока больше выраженные намёками, похоже таковы, что у многих в семье могут вызвать немало споров.
_________________
(примечания)
(*) 'Тяжела ты, шапка Мономаха' — означает бремя ответственности. Всем известно, что шапка Мономаха — это один из символов самодержавия, коронационный головной убор русских царей.
Так решено: не окажу я страха,
Но презирать не должно ничего...
Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!
No Пушкин А.С. отрывок из произведения 'Борис Годунов'
(**) 'Чтоб вы жили во эпоху перемен' — китайское проклятие. С одной стороны — время тягот и испытаний, но с другой — время возможностей, которые в более спокойной ситуации, в принципе, не возникли бы.
(
* * *
) 'Арквитенс' — лёгкий крейсер. Верфи Куата.
(
* * *
) 'Дикая дивизия' — (далее развернуто не случайно) Дивизию, получившую устрашающее название 'дикая', сформировали летом 1914 года по личному приказу Николая II. В нее вначале вошли кавказские и азиатские мусульмане, которым предстояло проявить всю свою смелость и доблесть на полях сражений Первой мировой войны. Получалось у них неплохо. Среди служивших по итогу оказалось немало георгиевских кавалеров и просто отличившихся. Пополнение 'Дикой дивизии' было делом добровольным, никто никого насильно не принуждал. Поэтому помимо мусульман в 'туземцы' записывались и русские дворяне, немцы из Прибалтики и многие другие. Так, например, во 2-м Дагестанском полку служил сын Льва Толстого — Михаил.
Главный критерий — это боевые заслуги. Благо, отличиться было где. Ведь всего лишь спустя 4 месяца после создания дивизии, ее кинули на Юго-Западный фронт, где особенно трудно проходили бои с австрийцами.
Во главе Кавказской туземной конной дивизии встал великий князь Михаил Александрович Романов — брат государя Николая II. Эту должность он получил не просто так. Дело в том, что князь отличался необычайной силой и являлся отличным кавалеристом. К тому же он не прятался за спинами простых солдат, предпочитая лично вести их в бой. Отличавшиеся смелостью, отвагой и даже бесшабашностью, горцы имели разве что один минус — уступали австрийцам в плане военной подготовки. Поэтому потери кавказских туземцев в классических столкновениях были немалые. В дивизии служили 3 450 всадников. И за три года участия в боевых действиях ПМВ состав полностью менялся почти три раза. Одна из наиболее лояльных трону частей.
Кавказская туземная конная дивизия идеально подходила для проведения диверсионно-разведывательных действий. А также для внезапных кавалерийских наскоков. Поэтому, несомненно, их вклад в успех русского оружия вначале войны большой. Другое дело, что затем когда война перешла в затяжной и позиционный характер, эффективность их снизилась. Зато в представлении немцев и австрийцев надолго засел ужасающий образ бесстрашного всадника-мусульманина (невзирая на то что среди служивших далеко не все были горцами и мусульманами, в умах многих она так и осталась подразделением из кавказцев), способного в одиночку броситься на целый отряд.
'Дивизия' очень сильно была завязана на лояльность императору и особенно его брату Михаилу, служа тому, по сути, личной гвардией.
ГЛАВА 56
Глава 56
Из фигуры в игрока, или 'Железный трон' — на крови, силе и... компромиссе
(Ситуативная столица королевства Чоммелль. Центральный дворец Дома Амидал)
— Долго мы ещё будет переливать из пустого в порожнее? — Георгиус, глава Великого Дома Шелбиан, снова, как уже несколько раз до того, возвысил голос. — В конце концов у нас всех полно дел и следует провести решение, которое, как мне кажется очевидно. И я не понимаю, почему тут снова не присутствует та, кого мы собираемся короновать. Неужели есть дела поважнее?
— Дела важнее несомненно есть. Если вы не заметили, — желчно встряла Антре, — только наша столица более-менее осталась без значимых повреждений, а большинство прочих получили серьёзные разрушения. Не говоря о том, что на планете даже сейчас ещё полно застрявших на ней пиратов, прячущихся по разным уголкам.
— Да, мы все в курсе, как ваша дочь показала себя в последнее время. И несомненно приветствуем такое поведение. Однако нынче этим должны заниматься другие, то же ведомство 'уважаемого', — тоном, с лёгким высокомерием поставив в кавычки это обращение, — Баржена Тажа, — кивнув на невольного и формального и.о. главы королевства, заметил Георгиус.
— Вам не терпится, подсчитать убытки вашего Дома, 'высокородный' Георгиус, которые оказались 'на удивление' велики, даже по сравнению с другими, так же нынче сильно пострадавшими? — не остался в долгу Баржен, до того скромно сидевший во главе стола, и не встревавший в споры представителей Великих Домов.
— Ты что же, намекаешь на некомпетентность моих управляющих? — со злостью бросил, как выплюнул Георгиус.
— Почему же намекаю, и отчего же только управляющих? — с сарказмом 'показал зубы' Баржен. — Как все увидели, на практике, наименее способными в этот апокалиптичный кризис показали именно члены вашей семьи. Хотя ваше нетерпение понять можно, — с многозначительным смешком заметил Баржен. — Ваше положение в роду сейчас настолько неустойчиво, что большой вопрос, а увидим ли мы вас на следующем заседании Высшего Совета. И может уже в этом месяце старшая семья в вашем роду сменится, — с очевидной издевкой придавил вовсе не столь простой, как это некоторым до сих пор казалось, Баржен.
— ..., — Георгиус покраснел, потом хотел, что-то явно оскорбительное бросить в ответ, но промолчал, отвернувшись и включив игнор.
Помещение на несколько секунд погрузилось в тишину. Нечасто можно стать свидетелем, когда формально хоть и находящийся ненадолго выше в иерархии, но занесенный туда случаем и заметно менее высокородный, показательно унижает одного из высших элитариев. Впрочем, судя по сказанному явно не в горячке, а особенно по реакции на это — статус ещё одного из двадцатки сильнейших уже официально, а не по слухам, не просто пошатнулся, а завис над пропастью.
В зал вбежал один из слуг. С выпученными глазами он попытался, что-то сказать, но сбив дыхание, лишь заперхал.
Вынужденные обстоятельства, привели к очередному заседанию Высшего Совета в столице Дома Амидал. Сумбур и прочее сделало так, что нынче в центральном дворце набилось неисчислимое количество слуг, вассалов и просто представителей всех Великих и части крупных Домов королевства. Вбежавшего Антре не знала, он явно был из чужих.
— Отдышись, что там, снова произошло? — успокоил, начавший подыматься шум глава Дома наёмников Хеллиал.
— Корабли, — бросил чуть отдышавшись слуга, указывая на окно.
