Впрочем, взрывов вполне хватило, чтобы резко обрушить энергетическую систему станции. Огромный объект, вроде висящего передо мной, потреблял на само своё существование, просто прорву энергии. От искусственной гравитации или жизнеобеспечения, до огромного числа прочих систем, что постоянно и сильно жрали её. В том числе и питая те склады, где на этом перевалочном пункте нескольких десятков крупных, а мелких тут не было, криминальных организаций хранили рабов, ждавших своего часа для продажи.
А пока, те разумные, которым не повезло попасть в загребущие лапы хозяев станции, лежали штабелями в примитивных боксах для перевозки живого скота. Потребляя минимум ресурсов для своего существования и не имея возможности, куда-либо сбежать.
Станция, получив резкое падение поступления энергии, но сохранив всё же её немалую часть, вынуждена была выбирать, чем жертвовать. И хороших вариантов тут не было. Более того, часть возможностей станции стало банально невозможно воплотить. По крайней мере, пока не запустятся резервные реакторы и они не выйдут на нормальную мощность. Чем-то жертвовать было просто невозможно. Всё же существование на объекте, парящем в пустоте и не имеющем ни своей атмосферы, ни в принципе возможности жить без постоянных трат энергии — имеет свои издержки и нюансы.
Экстренно разворачивающийся гигантский щит станции, мелькнув кляксами расползающейся в пустоте энергетической плёнки, потух, не успев даже оформиться во что-то более-менее цельное. Одна из немногих недобитых после первых залпов батарей тяжелых лазеров, из сектора напротив моего фрегата, дала судорожный и плохо синхронизированный залп по нам.
Невзирая на то, что мы, в отличии от выдвинувшихся ближе к станции истребителей с дронами, находились за пределом досягаемости легкой и даже средней противокосмической обороны, тяжелая была для нас вполне опасна. Что тут же доказал, просевший почти на четверть щит фрегата. Всё же станции подобного толка могли себе позволить устанавливать батареи заметно более опасные, чем корабли. По крайней мере такие небольшие по космическим меркам, как мой текущий.
— Приоритет щита фронтальному сектору, — с легким волнением бросил в микрофон один из офицеров в рубке.
Щит корабля, до этого имевший более равномерную структуру со всех сторон, стал искажаться — ослабляясь на корме с бортами и соразмерно, уплотняясь по носу корабля.
Второй удар батареи был заметно более синхронизирован. И явно показав способность быстрее накачивать свои накопители чем мы. Новый удар снял, невзирая на возросшую плотность щита, практически треть. Освещение рубки мигнуло, от испытываемых резких перепадов энергий. Мощная, но не слишком сбалансированная энергетическая система фрегата, имела свои минусы. Но наконец накопители чужеродных по классу орудий корабля наполнились и тотчас:
— Залп, — это уже старший канонир продублировав своё действие вслух, выпустил из всех восьми стволов наших главных орудий, сверх насыщенные сгустки энергии. Которые спустя мгновения, смертоносным пучком воткнулись в станцию. Выжегая к чертям собачьим, к счастью оставшуюся на данный момент без прикрытия щита, недобитую ранее батарею.
Первичная нам угроза наконец была устранена. Но успокаиваться было рано. Сейчас опасность представляли несколько крупных шлюзов станции. Там, укрытые почти незримой плёнкой локальных шлюзовых щитов, в огромные ангары сейчас спешно сбегались пилоты истребителей из групп быстрого реагирования.
Невзирая на довольно жёсткую синхронизацию действий, лишь сейчас несколько тяжёлых истребителей, летящих вслед беспилотным дронам, достигли позиций для стрельбы. Последние — подвергающиеся жесткому, пусть и спорадическому обстрелу легких лазерных пушек уже успели понести потери. Несколько их приближались к станции уже в виде обломков и по инерции.
Сразу у двух шлюзов, не долетев, взорвались под воздействием орудий противника по ракете. И только у меня мелькнула мысль, что стоило выгрести все резервы 'болидов' и сделать вместо двукратного — трехкратное резервирование ракет по целям, как рядом с каждым из шлюзов распустились, где по одному, где по два шара. Но в отличии от оранжевых, повредивших поля панелей со стороны звезды, эти имели ярко голубые цвета. Как будто огромные шаровые молнии решили осветить пустоту вокруг лучами, хаотично сплетающихся электрических разрядов.
Щиты укрывавшие шлюзы, получив удары, вырубающие энергетические взаимосвязи всего и вся, тут же лопнули. А атмосфера огромных шлюзов, ранее удерживаемая для скорости реагирования, лишь пленкой щитов, 'весело и радостно' стала выкидывать наружу всё. По крайней мере то, что в этот момент находилось в ангарах неприкрученым и неприваренным. Пустоту абсолютного нуля наполнили истребители, всякий хлам хранящийся в ангарах и разумные, что не успели или не смогли удержаться внутри.
Лишь совсем малая часть вылетевших истребителей, похоже имела на борту пилотов. Прочие же явно, судя по беспорядочному вращению, бесславно вышли из боя, еще не успев его даже начать. И они без строя, в нарастающей панике и просто сумбурно, тут же попадали под огонь тяжёлых 'болидов'. Которым активно помогали и их ведомые — оставшиеся в строю дроны. Довольно дешёвые, но вполне осовремененные.
Казалось бой идет всего ничего — несколько минут. Но насколько же мощный удар уже получила станция. Хотя время являлось крайне важным фактором. Еще десяток минут и все первичные успехи напоминающие разгром, станут пшиком.
Наши резервы слишком малы, а время имело ключевое значение. Причём станция в процессе ещё должна была иметь возможность, питать значимую часть внутренних систем. Иначе вся операция обесценивалась.
В пустоте вокруг стали массово появляться корабли. Жуткая рухлядь летающая на честном слове и такой-то матери. И в немалой степени обязанная своей жизнью талантам техников вуки, что массово поднимали со свалок в космос, списанные гражданские суда. Многие из которых не были способны бороться даже с единственным убогим истребителем, если бы тот решил на них напасть.
Ничего другого вынужденные беглецы с Кашиика, позволить себе не могли. Лишь собрать из никому особо не нужного хлама, что-то могущее доставить их до нужной точки, а после забрать оттуда заметно возросшие экипажи.
Идущие первой волной развалюхи, направились к пока еще беззащитным шлюзам. Первые корабли успели залететь внутрь, когда щит станции опять стал разворачиваться. Похоже мы недооценили класс резервных реакторов станции. И они быстрее, чем мы ожидали, когда строили планы, смогли запуститься. Но хуже было то, что перезапустилась система из легких лазерных орудий. Снопы лучей ударили по второй волне кораблей, заставляя часть их спешно сесть хоть куда на внешней обшивке станции, а часть и вовсе отступить.
Лишь то, что уже были выбиты тяжелые и большая часть средних орудий в этой части станции, не позволила её защитникам, быстро разрушить подлетающие корабли. Практически не защищенные от мало-мальски серьёзной стрельбы по себе, им было опасно попадать даже под огонь таких легких орудий.
Несколько кораблей из целого роя скорлупок получили фатальные повреждения, став буквально рассыпаться на ходу.
Из кораблей посыпались песчинки в виде бесстрашных вуки. Бесстрашных, потому что в таких гробах, да еще и в обычных скафандрах, абсолютно не предназначенных для боя, лететь в такой ситуации конечно можно, но лишь при полном бесстрашии. Или отмороженности. Или отчаяния. А скорее — от сочетания всего вышеперечисленного.
Вуки из успевших залететь кораблей за пленку уже практически оформившегося щита станции, — спешно высаживались и небольшими группами разбегались. Кто к техническим выходам, массово покрывавшим поверхность станции, кто к работающим и палящим во вне орудиям. А некоторые, не отходя с места посадки, стали споро вырезать в стенах станции дыры, куда тут же ныряли целыми отрядами.
Минуты шли, а по ближайшему эфиру неслись вопли, матюги и рычание. Внутри ангаров, куда успела проникнуть часть вуки, явно шли ожесточённые бои.
Хоть моя задача и контракт был уже выполнен, но я чувствовал, что начинаю слишком сильно сопереживать отважным волосатикам. Они гибли всё более массово, но вцепились в плацдармы намертво. Вдруг, что-то изменилось. Оставшиеся лазерные батареи, до этого заставившие, немалую часть кораблей отступить за предел досягаемости своего огня, вдруг стали вести себя сумбурно. Огонь их начал напоминать судороги эпилептика. Лучи пошли куда попало, пока, спустя пару десятков секунд, вовсе не прекратились. Но даже более важно, что огромный щит начал переливаться, как мыльный пузырь, а после, внезапно, резко погас.
Похоже хакеры вуки, входящие в группы, бьющиеся сейчас в ангарах станции, наконец смогли взломать её сети управления системами. А после устроить в нескольких опасных для нападающих направлениях форменный 'Содом и Гоморру'.
Основная масса кораблей с вуки опять пошла, всё более ускоряясь, на сближение со станцией.
— Психи, — со смесью восхищения и пораженный рискованностью маневра, тихо бросил, в напряженную тишину рубки фрегата Лексан.
— Просто им есть за что не только жить, но и умирать, — громко, чтобы услышали все ответил на его оценку я.
После чего добавил, обращаясь так же ко всем, повернувшимся ко мне в рубке людям и паре волосатиков.
— Ценность разумного определяет много вещей, но главная из них — за что он готов сражаться и за что, сражаясь и понимая последствия этого, готов отдать свою жизнь. Это главный критерий. Он не обязательно характеризует разумного с положительной или наоборот — с отрицательной стороны. Но он очень много говорит о качественности разумного в целом.
Банальные вещи, но задумывались ли люди пошедшие за мной об этих банальностях? Кто-то — возможно. Но многие до сих пор не до конца понимали, что вместе с увеличившимися в будущем возможностями, будут следовать и соразмерно возросшие жертвы, на которые в процессе придётся идти.
Я смотрел на выписывающих опаснейшие маневры корабли с вуки, чувствуя, как во мне закипает ярость. Ярость к ублюдкам обрёкшим большинство вуки на бедное существование на их Кашиике. Ярость на лицемерную Республику, на словах запрещающую и осуждающую рабство, а на деле активно ей занимающуюся. Ярость на выродков с этих помойных территорий хаттов, воплотивших в себе большую часть пороков, существующей вокруг Системы. Не просто воплотивших, но концентрирующих и развивших их. И ярость на то, что всем наплевать.
Нет, не так — во мне закипала ЯРОСТЬ.
Захотелось рвать и метать. Нести справедливость и выжигать каленым железом гниль. С минуту я боролся с этим, всё более нарастающим, сильнейшим чувством. А после отдался на волю упоённого букета желаний:
— Приказ по кораблю: — мы атакуем. Высадка в главном ангаре. Там, куда ушёл отряд их лидера. Будите четверку штурмовых 'страусов' — мехи пойдут пробивать нам дорогу и прикрывать. Истребителям: — осуществить охрану внешнего периметра.
— Капитан?! — сразу несколько голосов в рубке, и все присутствующие поражённо уставились на меня.
— На сближение и вплотную к шлюзу. Он недостаточно велик, к тому же там бой, а поверхность станции слишком неоднородна для наших размеров. Потому будем высаживаться на ручной тяге, — в голове всё громче били боевые барабаны, а ярость благородная вскипала, как волна. А потому остановить меня в этот момент могла уже, лишь дезинтеграция.
— Пустим ублюдкам кровь, смотря им в глаза, — с прорывающимся рычанием, бросил я. И тут же услышал созвучное и заметно более громкое рычание, донесшееся от парочки волосатиков.
Я почувствовал, как на плечо положили руку и, подавив мелькнувшее раздражение, повернулся, к посмевшему это сделать.
— Это огромный риск..., — Лексан только начал, но я уже знал всё, что он хочет сказать, а потому прервал вассала, сбивающего с ритма боевых барабанов, выводящих гимн справедливости.
— Мы лишь поможем проломить их авангарду оборону внутри. У них явно недостаточно для этого средств. Ты видел на чём они прилетели? А их обмундирование? Даже отсюда видно, что это полнейшее дерьмо, с которым можно варить детали в космосе, но ни в коем случае нельзя идти в бой. И теперь они платят за это кровью. Платят много. Они проломятся — достаточно упорные, но цена будет очень велика.
— У нас нечем будет заплатить, — это уже подошедший ко мне очень старый вуки, с помощью бляшки синтезатора речи на горле, ранее оставленный Фрейиллой для координации операции, попытался донести до меня и без того очевидное.
— Есть вещи, которые выше денег. Есть дела, которые идут не от кошелька, а отсюда, — и я резко и сильно хлопнул ладонью по груди напротив сердца.
— Ты странная наёмница, Капитан, — старый вуки смотрел внимательно, пытаясь что-то увидеть в глубине моих глаз, всё более сверлив меня взглядом.
— Мне это уже говорили. Многие из нас полны секретов и часть из них, бывает более чем странной.
С этими словами я надел шлем и, под тихое шипение от его соединения с основным скафом, пошел на выход из рубки, поспешив к шлюзу.
___________________
(примечания)
(*) 'Тот самый Мюнхгаузен' (1979) — 'арест' барона.
Через главу будет небольшое отступление, где нюанс прошедшей фоном, в упоминаемой сценке с Джаббой в его покоях, будет иметь крохотное расширение постфактум и со стороны.
!!!
п.с. Из-за внезапных проблем со здоровьем, ко всему прочему чисто техничекому — монитор стал барахлить да котёл прохудился, вмеренно перехожу на публикование глав — одна глава в два дня.
ГЛАВА 41
Глава 41
Простые решения с констатацией очевидного, или прибрать за собой
(Два дня спустя. Рядом со злосчастной станцией работорговцев)
Давным давно ушёл угар битвы. Накал сохранялся, ещё несколько десяток минут после того, как к штурму станции присоединился мой ударный отряд. Но стоило проломить сопротивление в центральном проходе, проникнув в глубины станции, как противник посыпался, сродни костяшкам домино. Нет, в прочих местах, менее значимых, бои продолжали носить ожесточенный характер. Но в целом сопротивление перешло во фрагментарное.
Мне, невзирая на решение принятое заранее, оказалось крайне не просто остановиться. Хотелось окунуться в битву с головой. И лишь раздражение на собственную, явно пошедшую вразнос эмоциональность, сработало, как триггер стоп-крана. Мы приостановились, позволяя уходить всё глубже отрядам вуки. После чего занялись осмотром последствий.
Как ни странно, но я потерял, лишь двоих гвардейцев. Причём по причине глупости противника. В ограниченном помещении, когда четвёрка приземистых 'страусов' проломилась наконец сквозь плотные, но излишне кустарные баррикады их ждал 'подарочек'. По ним ударили со спешно поставленной треноги тяжёлой ракетой, рассчитанной для атаки по особо крупной технике в открытом поле. У какого-то идиота с той стороны отключился мозг. Ведь он использовал оружие, в принципе не рассчитанное на такие замкнутые помещения. С хлопком лопнула энергетическая пленка плотного плоского щита, что до этого перегораживал весь проход перед отрядом, прикрывая мехов и нас.
