Я лениво, сквозь нарастающую дрёму, потянулся к прикроватной тумбочке, куда вроде положил ранее коробочку от перстня, чтобы вернуть в него эту роскошь. Не найдя её там, видимо, она упала куда-то на пол, начал, не глядя, шарить внизу И сам не заметил, как нырнул в благословенный сон.
* * *
Утром я чувствовал себя прекрасно. Усталость прошла, а ей на смену пришла удивительная лёгкость. Причём особенно приятно, что она касалась и головы. Как говорится: 'легкость бытия постигла моё сознание'. Я не сразу понял в чём причина. А ответ оказался прост. На какое-то время я просто отпустил все свои планы, к которым так долго готовился. По сути, как бы забыл о них. Ночные разговоры будто сняли многие годы копящееся внутри напряжение.
И сразу стало понятно, насколько же сильно меня не тянет мудохаться с этим серпентарием. Тем, который из себя представляет мир большой власти, что судьба да и я сам себе готовлю. Нет, было понимание необходимости, долга перед людьми и прочими, что жили далеко не лучшей жизнью в мире ДДГ. Оно никуда не ушло.
— Кто если не я? — задавался я вопросом.
Но знать, что правильно и осознавать свой к тому долг, вовсе не означает из-за этого сильно возлюбить этот путь.
По сути, самым серьёзным удержанием меня на этом пути служила, лишь моя воля. Воля, которая давно стала не отключаемой привычкой. А тут она вдруг на краткий период ослабла. Ну, не лежала у меня душа к большой политике и массе сопутствующих для нормального человека минусов, что её сопровождают. И эта ночка меня, как-то правильно расслабила. Так, что на время я забыл о всей этой суете, давящей на меня все эти годы. Тут надо обладать особым складом ума, дабы к такому стремиться.
Да, я по одной из профессий изучал ещё на Земле некоторые вещи, бывшие смежными с пониманием того, как устроен мир и политика элитарных групп. Пусть это и касалось, лишь узкого англо-саксонского вопроса. Но одно дело смотреть со стороны, а другое — самому это воплощать.
И если меня так сильно накрывает уже сейчас, то, что будет, когда обязательств станет и вовсе запредельно, а отдушина сузится? А она сузится, так как то многое, что может себе позволить молоденькая принцесса одного из пусть и Великих, но всего лишь Домов, зачастую неприемлемо для королевы со 120 миллиардами подданных. Ну, если конечно королева не хочет позиционировать себя, как условный хатт или мажорка, попавшая на трон только лишь благодаря происхождению. А последнее для меня было неприемлемо.
Пока я одевался, меня просто пробило на жор, по другому и не скажешь. Пожалуй я даже не стану переезжать в свой малый дворец и по завтракаю с матерью. В конце концов, мелькнула мысль, возможно пришло время обсудить некоторые вещи с ней. А заодно и сильнее сблизиться.
Выходя из комнаты, мне вдруг пришло в голову, что я что-то забыл. Нечто блуждало на краю сознания, но мысль не удавалось подцепить. Чувствуя себя заметно более рассеянным от обычного, оглядел помещение, пытаясь понять ускользающее.
— Вроде, я что-то ранее собирался сделать..., — пробормотал себе под нос, но мысль упорно не шла, ускользая, как обмылок в мутной воде. И в итоге я плюнул на неё. В конце концов, если это что-то важное то, либо мне напомнят слуги или ближники, либо я сам вспомню позже.
* * *
(Двадцать минут позднее. Там же)
Антре уже давно привыкла, что дети стараются, как ночевать, так и питаться не с ней, а каждый у себя. Наиболее дистанцировалась в этом её дочь Падме. Крайне своеобразный ребёнок, который, похоже, уже родился старым. Забыв, что у детей должны быть интересы далекие от тех, что она проявляла. Она с раннего детства, как будто задалась целью идти против мейнстрима, свойственного детям, а после подросткам из богатейших семей Набу. И задавала новые веяния, возможно не осознавая, насколько ярок её образ и, как увлекает он своим контрастом с привычным, играя на протестном бессознательном всех подростков.
Скорее всего дело было в нереализованных амбициях деда, что в свое время надорвался в попытках изменить Набу, после чего уступил место Главы Дома своему сыну. Старик немало попортил крови самой Антре, когда ещё был жив её муж и отец Падме. Казалось катастрофа, что случилась с ним и в которой погиб отец Падме, а сам желчный старик почти утерял подвижность — вдохнули в него просто дикое желание опять ярко жить и что-то делать. Но сам он к тому был уже почти не способен, а потому сублимировал желание во внучке. И это явно слепило из неё, во многом, чужеродное для высшей элиты сектора 'тело'.
Поначалу Антре со всё более возрастающим напряжением смотрела, как дочь, дистанцируясь от неё, растет в диссонансе с окружающими. Страшась, что однажды, поняв насколько чужеродной она выросла благодаря своему жесткому деду и его закидонам — Падме сломается, почувствовав себя чужой в родном мире. Но нынче мать с удивлением понимала, что Падме давно понимала различия меж собой и своими сверстниками.
Но вместо того, чтобы самой подстроиться под окружающих, она, подчас с упорством катка, гнула мир под себя. Однажды это войдет в серьёзный конфликт между сторонами. И Антре, немало зная о нравах и ментальности окружающих, уже не была уверена в том, что выйдет в итоге и кто кого переломит.
И у неё всё больше складывалось впечатление, что Падме в принципе не рассматривает возможность поражения. Это конечно, с одной стороны, сильно укрепляет её вероятные позиции в будущем. С другой же — делает уязвимой более обычного. Так как поражение может её такую крепкую нынче, просто сломать, потому что лучше быть менее крепкой, но более гибкой.
Смущало и то, что она бросалась из одного крупного проекта в другой, как будто забыв, перспективы чего-то она сможет получить, лишь став королевой да заключив брачный союз с какой-либо значимой силой. Последнее бы подкрепило её положение на троне. Но Падме эти вещи практически игнорировала. А время шло.
Пока Антре задумчиво размышляла о дочери, ведя сама с собой мысленный диалог, та, сидя напротив, сама о чём-то глубоко задумалась, бездумно вертя на пальце правой руки роскошный перстень.
— Однако, — впервые, пожалуй, Антре увидела, что её дочь надела драгоценности, будучи дома. Даже выходя наружу, в редкие посещения высшего общества, которые по очереди устраивали великие Дома на Набу, она если и использовала украшения, то лишь те, которыми защищала свой разум. Этакий милый и немного параноидальный закидон.
— Неужели дочь наконец начала отходить от своих глупых игр с железками и начнёт становиться нормальной девушкой, что носит платье, одевает драгоценности и больше интересуется политикой, нежели всякими железками? — подумала Антре с легкой надеждой. — А может дело в этой дикарке и их ночных посиделках? Их с Падме общение длилось всю ночь. Возможно пора немного нажать на дочь. И чуть если и не подтолкнуть в нужном направлении, но хоть выяснить о чём она думает и куда стремится.
— Падме, дорогая, я понимаю, что молодость и бурлящая кровь, подталкивает тебя расслабляться в компании смазливых девушек. Я даже не буду тебя корить за то, что это не парни, — Антре улыбнулась с намёком, добавив, — это всяко безопасней, но у тебя есть определенный статус, да и годы не стоят на месте.
— Угу, — буркнула в пространство Падме, которая явно так глубоко задумалась, что не удостоила мать более внятным и осознанным ответом.
— Да, развлечения развлечениями, но пора подумать и о будущем.
— Будущем? — недоуменно, явно витая где-то в другом месте, мазнула расфокусированным взглядом по матери Падме.
— Да, дочь, я говорю о том, что сколько не оттягивай, а есть вещи, о которых пора подумать. А то у меня иногда складывается впечатление, что ты всё же не собираешься выставляться на королевские выборы.
— Это почему же? — легковесно бросила Падме, явно не собираясь особо отрываться от своих размышлений.
Беседовать с дочерью, которая явно уделяла разговору, лишь малую часть внимания, раздражало всё больше. Потому Антре бросила уже громче:
— Потому, что ты мало озаботилась пока контактами с теми с кем должно. Потому, что ты игнорируешь пока попытки свести тебя с подходящей парой. Тем, с кем мы могли бы усилить своё положение, в чём наш Дом особо нуждается, ввиду того, что мы последний десяток лет очень мало уделяли внимания власти и её носителям. Кроме того, если ты забыла о такой вполне себе обязанности, то тебе в любом случае понадобятся свои дети.
— Дети, — пробормотала под нос, вычленив что-то своё в идущем фоном разговоре Падме, — зачем мне ещё дети? — и, как ни в чём не бывало, потянулась к бокалу, дабы запить очередной кусочек мяса.
— У тебя есть дети?! — Антре шокировано уставилась на дочь.
И мгновенно дочь изменилась. Взгляд Падме, ранее весь разговор витавший в каких-то облаках, резко потяжелел, приобрел цепкость и воткнулся в Антре. От чего у женщины неожиданно побежали мурашки по спине.
— С чего, мама, ты это взяла? — тихо, но проникновенно глядя в глаза матери, произнесла Падме.
— Тогда возможно, что ты беременна?! — спросила мать осторожно, шокированная и новостью, и реакции на неё дочери, да пытаясь разглядеть полу скрытый столом живот Падме.
— Это не ответ.
— Да какой может быть еще ответ, если ты же сама только что...
Жесткость во взгляде дочери неожиданно резко проступившая ранее, так же резко ушла. Похоже, Падме наконец переключила мозги на разговор, вспомнив, что сама же бездумно говорила только что. Но вместо продолжения разговора, как-то изучающе, но уже без следа агрессии стала разглядывать мать.
— Дочь, я..., — но фраза Антре тут же была оборвана просительным жестом Падме.
С минуту в столовой стояла тишина, во время которой каждый думал о чём-то своём. После чего дочь нажала что-то на своём браслете и почти сразу в помещение вошел один из её гвардейцев. Пара брошенных фраз со странным содержанием и дочь, вставая, приглашающе показала на выход.
— Проедемся, мама. Пожалуй, время пришло.
Удивленная Антре молча наблюдала, как они выходят из неизвестного ей ранее во дворце подземного выхода.
На что дочь бросила лишь:
— Сделали по моему приказу, а то, мало ли...
Потом они сели в одну из выглядящих обычной машин, коих полно заезжали и выезжали из дворца. При этом Антре с удивлением заметила, что с главной площадки во дворце, поднялся тяжёлый представительский флаер с гербом Дома и улетел куда-то в сторону малого дворца, где обычно обитала Падме.
— 'Мы' полетели ко мне в гости, — неопределенно бросила Падме, на поднятую в вопросе бровь Антре, — официально.
После чего машина, плавно летящая у земли, завернула на улицу, ведущую вне города. Там она нырнула под развязку в сторону складского района. Откуда выехала, уже сокрытая маскирующим полем, которое включила Падме. После чего машина довольно быстро покинула столицу Дома. Десяток минут невысокого полета и машина вошла под стационарное поле, что укрывало кусок закрытого заповедника, находящегося под личным патронажем Падме.
— Прошу, — Падме протянула руку матери, после приземления рядом с удобной площадкой. Притулившись зачем-то на малоудобный для посадки камень.
— А почему? — Антре, всё более удивляясь ситуации, махнула в сторону пустой посадочной площадки
— Туда лучше не садиться — вопрос безопасности, — Падме чуть запнулась и акцентируя, твёрдо добавила, — когда будешь прилетать сюда, никогда там не садись. И вообще, некоторые вещи я еще тебе поясню, но пока смотри внимательно.
Падме подошла к крепкому, невысокому дому смотрителя и, не стуча, открыла дверь. Войдя за дочерью, Антре в шоке уставилась на нацеленный на неё ствол автоматического тяжелого излучателя, не сразу заметив, как за включенным полем далее, так же целится в них, какой-то представитель не встреченный ей ранее расы.
— Ох, — в шоке замерла Антре, чувствуя, как внезапно сперло от страха в груди. И смотря на равнодушие во взгляде трехглазого существа.
— Ты узнал меня? — Падме казалась абсолютно беззаботной.
— Да, хозяйка, — голос существа звучал тихо и как-то глухо.
— Аленький цветочек, — бросила небрежно Падме странную фразу и практически одновременно с тем, что фигура опустила своё оружие, а автоматический излучатель скрылся в нише, шагнула к следующей двери.
— Запомни мама, вход сюда строго по протоколу. О его деталях я расскажу тебе позднее. Каждый раз, когда ты будешь покидать этот дом, ты будешь задавать финальную и всегда новую фразу для следующего посещения.
— Ты удивила меня Падме снова. На сей раз своей паранойей, — Антре ещё слегка потряхивало и она произнесла это чуть резко. — Надеюсь это имеет своё оправдание?
— Вполне, но кто знает? На мой взгляд и исходя из некоторых имеющихся у меня данных — лучше перебдеть, чем излишне расслабиться.
Антре, идя по узкому и пустому коридору за дочерью, перебрасывалась с ней негромкими фразами. Падме наконец дошла до очередной двери, почти незаметно запнувшись, распахнула её, приглашая мать за собой.
Мозг умелой интриганки и политика, увидев оформление помещения, получивший за последние часы более чем достаточно информации, сразу сложил мозаику. Правда в ней некоторые элементы всё еще остались непонятые.
— Детская, — протянула, размышляя и замирая в понимании того, во что не хотела верить еще с момента недавнего завтрака. Она пригляделась и увидела две укрытых за невысокой ширмой кроватки. — Они..., — протянула женщина, смотря на детей, которым уже явно было больше года.
— Да, это мои дети. Два милых ребёнка — мальчик и девочка. И им уже больше года, — дочь неожиданно расплылась в умилительной улыбке, тихо подойдя к колыбелькам, ласково и нежно провела по покрывальцу одного из детей рукой.
— Выйдем, — вернувшись к матери, Падме свернула к другой, не той через которую они вошли, двери, увлекая Антре за собой.
— Я жду объяснений, — Антре сурово взглянула в лицо дочери. — То что ты их не рожала, понятно, если правда, что они твои, то очевидно и то, что ты использовала, зачем-то альтернативные способы.
— Это всё? — простовато улыбнулась Падме в ответ.
— Нет, более важно даже другое, зачем всё это?! — чуть повышая голос в раздражении, серый кардинал Дома неопределенно обвела вокруг кистью.
Оказывается, дочь не просто не забыла серьёзный разговор о своих целях, что они вели более четырех лет назад. Тогда Дом внезапно заключил несколько выгодных контрактов с оружейным гигантом из Внутреннего кольца. Но она с тех пор явно продолжила свою линию на самостоятельность, втайне творя заметно более важные решения.
— Часть предпосылки и полного ответа на первый вопрос, позволь оставить сокрытой. По крайней мере пока. Скажу лишь, что время мало терпело и было не так и сильно зависимо от моих желаний. А вот ответ на второй вопрос легче.
— Что же, путь будет ответ хотя бы на второй, по крайней мере пока.
— Они пока маленькие и первичная фаза их формирования, лишь только в процессе. Но уже можно точно сказать — их уровень одарённости очень высок.
— Одарённости? — с лёгким удивлением., но уже подозревая ответ уточнила Антре.
