— Да, я, — помрачнел Леонид.
— Вот видите, Александр Александрович, а вы говорите — чураемся, — тут же подхватил гражданский.
— Я вообще-то не могу понять человека, отказавшегося от высокого полета, — вдруг сухо произнес президент, глаза его гневно сощурились. — Как можно наступать на горло собственной песне?
— Вспомнил, вспомнил, — заступился военный командир. Он один с сыном оставался. Не на кого было оставить. Не в детдом же на это время. Так, Лень?
— Это другое дело, — растрогался глава государства. Он часто менял гнев на милость, считая это высшим проявлением справедливости. — Да, дети — это свято. Я бы и сам, может... если бы не дети, — вздохнул он о чем-то своем. — Но теперь-то сын, небось, отрок самостоятельный? Так восстанавливайте справедливость, — полушутя-полусерьезно заявил главнокомандующий.
— Да стар я уже, — вставил свое слово герой этих переговоров.
— Но-но, — погрозил пальцем президент. — Если вы старик, то кто же я? Так вот, — он поманил к себе пальцем космическое руководство. — До конца моего президентского срока, первого, — подчеркнул он, — этот Герой должен слетать. Поможем исторической справедливости на местном уровне. Если, конечно, позволит здоровье, — уточнил он, уже удаляясь в сторону других лауреатов.
— Ну, ну, папуля, ну? — торопил захваченный такой перспективой Максим.
— Да что "ну", — махнул рукой отец. — Покривились они, конечно. Там очередь на несколько лет вперед расписана. А тут — до конца срока. Но все-таки — вот, — он протянул конверт. — Вызов. На медкомиссию. Хохма. Клоунада на старости лет.
— Но почему?
— Какое у меня здоровье с этим всем? Ай, знаешь. Да видишь сам, — отчаянно скривился Белый-старший. — Смалить-то давно начал. После маминой... Что там у меня осталось? Какая медкомиссия? Курам на смех. Вот так-то, сынок, — закончил отец свое повествование. — Что скажешь?
— Папа, перестань! Конечно, вперед, — восторженно откликнулся Максим. — Это же здорово! Знаешь, я готов туда ехать даже площадку стартовую подметать!
— Хорошо сказано. Надо будет запомнить. Я бы так точно свои мысли не высказал. Молодец.
— Ну, это не я, — покраснел Макс. — Это в одном старом фильме было. Демобилизованный летчик про аэродром говорил. Я перефразировал.
— Неважно. Но, говоришь, попытка — не пытка?
— Говорят, медкомиссия — пытка. Но не настоящая, — вспомнил вдруг Макс мрачную камеру. — Папуля, ты ее пройдешь, — глядя отцу в глаза, уверенно заявил Максим.
— Ну что же. Значит, опять разлука. Мне сначала в область, потом в республику, если, конечно...
— Когда?
— Через три дня.
— Но это же здорово, я как раз...
— Никаких турниров. Я своего решения не изменю.
— Через неделю областная олимпиада... По математике, папуля, ты уже забыл? А победители — на республику. Так что, будем встречаться.
— Ох, и самоуверенный же ты. В кого только? Ладно, договорились. Пойду отдыхать. Ты не злись, что я сегодня такой. Теперь все поменяется. А ты, конечно, к друзьям?
Глава 27
Это ученые еще спорят, есть или нет параллельные миры. На самом деле есть параллельные миры с президентами, принцессами, глобальным потеплением и таким же терроризмом. А есть и параллельные маленькие мирки с вот такими уютными городками в десять ДОСов, прямыми узенькими дорожками между ними, с тянущимися к солнцу тополями, неспешными беседами оставшихся в городке пенсионеров, бушующими цветами на клумбах. Правда, собирает порой в одной громогласной крылатой машине майор из этого мирка неприметных капитанов и лейтенантов и врывается в большой мир. И рассматривает затем чужой президент фото их "медведя" над авианосцем.
А эти скромные ребята вернутся в свой параллельный мирок, врежут в честь такого дела "шпаги" (слитого из агрегатов и очищенного хитроумным способом спирта) и идут в свои еще более мелкие семейные мирки мимо гоняющей мяч шантрапы, гуляющей или чинно сидящей в беседках молодежи.
Серый тоже сидел в одной из таких беседок. Но тихо — не обозначает "чинно". С незнакомыми, более старшими хлопцами он резался в "кинга". Проигравшие скидывались, и самый проигравший уходил на промысел — добывать вино. Судя по состоянию игравших, промышляли они довольно удачно.
— О, Максвелл! — обрадовался Серый появлению друга. — Присоединяйся! Давай за приезд! Там есть еще что? Наливай, Рост!
— Постой, паровоз, не стучите, колеса, — отреагировал названный Ростом худощавый высокий пацан. — В долг играешь, в долг пьешь и еще угощаешь? — с мягкой угрозой упрекнул он Сергея.
— Да ладно тебе. Это, действительно, мой кореш, — поняв, что зарвался, оправдывался Серый. — Ну, Белый, ну, тот самый...
— Тот самый? — деланно удивился Рост. — Послушай, Боб, по-моему, мелковат он для того самого, а?
— Это тот самый сын Героя, — ядовито уточнил сидевший четвертым Кот.
От выпитого или еще от чего он очень побледнел, и исхудавшее, белое, озлобленное на весь мир лицо мальчишки вызывало сострадание.
— Ну, такого звания я не знаю, за которое можно бесплатно наливать. Может, сбегаешь? — предложил Рост.
— Не официант и не лакей, — коротко отрезал Максим.
— Ух ты! — возмутился Боб, — Какие мы гордые!
— А ты как насчет гордости? Может, сбегаешь? Проплачу.
Было видно, как на уже пропитом лице что-то похожее на самоуважение боролось с алчностью.
— Тройной тариф, — продолжал ковать железо Максим. — Или вот что, — он достал из кармана сотенную. — Чего торговаться. Чем вы тут лакомитесь? Н-е-е, — протянул он, увидев жуткое дешевое пойло и неподдающийся временам и модам сырок. — Давай так. Ммм... что тут можно достать? Ну, хорошо. Водку, "Кадарку" и "Кагор". Хороший коктейль получается. Шоколадку. Что-нибудь закусить...
— Вот только-только гриль открыли.
— Давай и гриль. И быстро. Остальное заберешь за труды. Поменять найдешь где?
Боб уже в пути успокаивающе махнул рукой.
— А я бы не побежал. Ни за какие деньги не побежал, — процедил Кот.
— Да бегал же, успокойся, — отмахнулся Серый.
Рост, что-то соображая, молчал.
— Там был уговор, правила, а тут — действительно, лакейство. Здорово его сын Героя уделал, — возразил Котов.
— Молчи, если будешь пить, — отозвался скривившийся Рост.
— Ну, ты, Макс, молоток! Как сказывал Балаганов, забурел! А говорят, любительский спорт теперь неприбыльный! Вот, полюбуйтесь! — восхитился Сергей.
— Так ты еще и спортсмен? — нехорошо осклабился Рост.
— Почему еще? — ответил за друга Серый. — Он у нас боксер.
— Ах, боксер, — еще кривее и многозначительнее ухмыльнулся Рост. — Ладно, — добавил он. — Давай, боксер, выйдем, разговор есть.
— Не советую, — подал из своего угла ехидный голос Кот.
— Ша, котенок. Тебя не спросили, — оскорбленный подросток было подхватился, но затем махнул рукой и вновь затих в своем углу.
— Подожди, чувак, что случилось? О чем базар? — заволновался Сергей.
— Серый, твой дружбан — не всегда твоя забота. Не суетись, — посоветовал ему уже выходя новый знакомый.
— Он прав, Серый, — подтвердил Максим.
Повинуясь неписаным правилам городка, парочка чинно, по-дружески прошла от беседки и скрылась за сараями — извечном месте сведения счетов драчунов. Правда, со временем сараи стали гаражами, драчуны — костоломами, но удачнее места так и не находилось.
— Ты оскорбил моего дружбана, — взялся за дело Рост, надвигаясь на подростка.
— Это как? — решил уточнить Максим.
— Ты купил его, как холуя.
— Но он же сам купился. Я же только предложил.
— Ты мне не сявкай, — в руках Роста щелкнул и холодно блеснул лезвием нож. — Хочешь уйти целым — выкладывай все из своих закромов.
— Да что же это за наглость такая? — возмутился Максим. — Уже и в городке! Да тебя же завтра загребут. Ты что, думаешь, я молчать буду?
— А придется! И я сейчас объясню почему, — он приставил лезвие вплотную к горлу подростка. — Кто против Роста вякнет, тот плохо, очень плохо кончит. А Рост выходит. За неимением улик. Знаешь, что это значит, вьюноша? — он вновь осклабился, демонстрируя отсутствие передних зубов.
— Ну, зубы тебе повыбивали и без милиции, — прокомментировал свои наблюдения Максим.
— Что?! — взревел щербатый, пытаясь уколоть собеседника ножом в шею. Он озадаченно посмотрел на место укола, не дождался крови, но, отмахнувшись от этой нелепицы, прошипел: — Да, не менты, ты прав. Но я их достал.
— Врешь ты все, — ушел от соперника в сторону Максим. — Мелочь ты. Дешевка. Мразь. Возиться не хочется.
— Что-о-о? — загудел Рост, бросаясь на наглеца. И тут же упал. Максиму действительно не хотелось возиться с этой зарвавшейся мелкотой. После тех акул и тигров-людоедов этот вызывал даже не отвращение, просто какую-то гадливость. Но это у него. А как другим ребятам, впервые столкнувшимся с криминалом? Ведь не врал, запугал здесь кого-то. Мразь. Зарвавшаяся от безнаказанности мразь.
— Мразь, — вслух повторил он. — Теперь будешь ползать.
— Погоди... Ты... погоди, — испуганно хрипел поверженный, руками цепляясь за стену гаража и пытаясь подняться на онемевшие ноги. — Ты что, всерьез что-ли. Не, давай побазарим. Я... того. Я же... не знал!!! — завопил он.
— Как только еще заорешь — онемеешь. Все, твои гастроли кончились.
Максим вышел из темноты и пошел к беседке. Там Боб уже распаковывал покупки. Видимо, ему рассказали, куда ушел его друг с новым спонсором. Но он наверняка ожидал другого исхода и искренне удивился, увидев Максима.
— А где?
— Там, — кивнул Максим головой. — Все принес?
— Ну да. Все... А что он там?
— Понимаешь, у него некоторые проблемы... Поэтому бери водку, гриль, и выпейте где-нибудь за его здоровье. Нам надо тут самим. Давно не виделись...
— Бо-о-об! — раздался из-за сарая и тут же смолк дикий крик.
— Что-то случилось! — озабоченно подсказал Максим. — И только что. До этого он так не орал. Правда? — обратился он к статистам. Сергей согласно закивал, а Кот притворно ахнул.
Боб схватил пакет с водкой и курицей и кинулся на замолкнувший зов.
— Это он вообще-то зря, — прокомментировал Макс.
— Зря побежал? — поинтересовался Сергей.
— Зря взял покупки? — высказал свою догадку Кот.
— Зря закричал, — туманно для них ответил Максим. — Ну, да ладно. Наливай, Серый. За встречу. Ну, а ты куда? Может, останешься? Поговорим, а? — попросил Кота подросток.
Может, трезвый Кот и не остался бы. Но юноша уже хлебнул бурды и ему очень надо было выговориться.
Первый тост "с приездом" они выпили молча. Похрустели большой шоколадищей. ("Не поскупился", — съязвил насчет Боба Серый).
— Слушай, а кто они такие — эти бобы и росты?
— Боб из местных. Только закончил среднюю. А Рост — из пришлых. Примазался к Бобу, вот здесь и шастает. Из шакалят.
— "Шастает"! Нашел дружбанов, — уколол его Максим.
— Да кто ж их знает. Хлопцы как хлопцы. Я же только в картишки. Ну и винца. Остальные же разъехались, — виновато бубнил Серый, разливая самодельный коктейль. — А ведь вкусно, — прокомментировал он новые для него ощущения. — На сборах не только приемчикам боксерским учили, а?
— Проехали тему. Какие здесь новости?
— Да так. Я же говорю — нет почти никого из наших... Этого, следователя, знакомого нашего, Холеру, — из ментовки поперли.
— Как?
— Не знаю, не интересовался. Так ему и надо, менту драному, — зло ответил Сергей. Он, конечно, не забыл ни задержания, ни беседы с пристрастием. — А посадили хозяина какого-то зеленого "Москвича". В нем Светку перевозили — железно доказано. Хозяину уже за семьдесят, а его закрыли. Во, насильник, — захохотал было Серый, но тут же осекся.
— Но подожди, за что?
— А вот Кота отца за что? Что выжил из всего экипажа?
— Заткнись, — вдруг всхлипнул подросток.
— Не, погодь, — с пьяной настойчивостью начал уточнять Серый. — То есть как это заткнись? Я что, не прав? Нет, скажи, не прав? Тогда почему заткнись?
— Прав, прав, только что толку...
— А если прав, давай выпьем за твоего батьку. Чтобы все хорошо закончилось. Т-ты только скажи, — уже заплетающимся языком уговаривал Сергей, когда они выпили. — М-мы можем помочь?
— Можете. Если прекратите трындежь, — сказано это было покрепче, по-Котовски, и Сергей пьяно обиделся, насупился и замолчал, подперев лобастую голову.
— Что ты с ним сделал? — поинтересовался Кот у Максима, кивая в сторону сараев.
— Да ничего, поговорили... Потом он остался... По делам...
— Гады, — сообщил свое мнение Кот. — Это Серый подсуетился, а потом, когда в проигрыше, уходить стыдно. Ты извини, конечно, что я тогда... с арматурой. Просто затмение какое-то. Накипело. И отец, и Танька.
— А что Танька? — уточнил Максим, разливая остатки "кагорки". — Сергею не нальем, хватит, — мимоходом прокомментировал он.
— Конечно... Кот несчастный, а я нет. У меня невесту убили... Мне еще и рога наставили... и мне, видите ли, хватит...
— Подожди, кто это тебе рога наставил? — изумился Максим речам Серого. — Когда?
— Это грустная история. Наливай — расскажу.
— Ну, — приготовился к новостям Максим, отливая вино из своего стаканчика. При этом он отметил, что Кот делиться не стал.
— Ну, Серый, кто тебе рога наставил?
— Кто-кто? — новоявленный рогоносец залпом выпил и с пьяным отчаянием громким шепотом произнес: — Ты!
— Я? — поразился его друг. — Ты с ума сошел. Когда? С кем?
— Когда не знаю. А с кем, сам знаешь. С Косточкой...
— Ты с ума сошел, — повторил Максим, густо-густо краснея.
К счастью, ночная темнота только слегка разбавлялась звездным светом. А луна была еще где-то за ДОСами. Поэтому даже Кот не заметил этого проявления Максового смущения.
— Ну да, конечно, со мной встречаться не хочет, а про тебя все уши прожужжала.
— Постой, постой. Ты-то здесь причем? — спохватился Макс. — Она же Пенчева подружка.
— Пенчу она дала отставку еще раньше, — объяснил Кот. — Теперь Сергей клинья подбивает.
— Но Серый, а как же...
— А я теперь вдовец, — пьяно захохотал вконец захмелевший подросток.
И хотя Максима покоробил этот смех, он облегченно вздохнул и повернулся к Коту.
— Так что насчет Таньки?
— А, не стоит, — насупился Кот, видимо, волна откровенности пошла на убыль.
— Нет, давай выясним. Мы же с первого класса вместе...
— Ну, давай... Отстань от нее. Слышишь, отстань. Ты же видишь, что творится — они все скопом от тебя с ума посходили. Тебе мало? И ее надо свести?
— Пусть решает сама.
— Н-е-е, Максвелл, так не пойдет. Ты отстань, а потом она пусть решает сама.
