— Это ответ, — стараясь выглядеть равнодушным, ответил Максим.
— Ответ, ответ, — ошарашенно пробормотала учительница, заглянув в конспект. — Но откуда он у тебя?
— Решил.
— Как? Где... где решение?
— В уме...
— Мал еще издеваться. Что за выходки? Подсмотрел, пока дружок твой меня отвлекал? — нашла она приемлемую разгадку.
— Но честное слово...
— Еще и врать вздумал? Цирк устраивать? Будет тебе цирк. До самых каникул. Будет тебе средняя.
— Но, Ирина Сергеевна! Дайте еще задачу, проверьте.
— Хорошо, отойди, — не доверяя никому и чуть заглядывая в конспект, она начертала еще более хитроумное уравнение.
— Ну, решай.
Ученик провел взглядом по выстроившимся рядам букв и цифр, смешно нахмурил не знающий морщин лоб.
— Скобка вот эта точно здесь? — спросил он.
Учительница заглянула в конспект и, вспыхнув, молча переставила злосчастную скобку.
— Тогда вот так, — Макс взял мел и вывел краткую формулу.
Преподавательница уже знала ответ, но еще раз сверилась с конспектом и невольно кивнула головой. В классе захихикали.
— Еще? — предложила учительница.
— Давайте, — согласился ученик.
— Еще, — послышалось через несколько минут.
— Давайте.
— Еще...
— Как в "очко" дуются. Словно прикуп берут. "Еще, еще" — уже давно перебор, — сдерзил Максимов друг.
Он понял, что сейчас можно, что "укрощение строптивой" на конечной стадии, и пантера никого растерзать уже не в состоянии, кроме самого укротителя.
— Действительно, мы увлеклись, — пришла в себя Ирина Сергеевна. — Конечно, фокус очень забавный. Очень, — повторила она, собираясь с мыслями. — Но как ты понимаешь, задач ты не решил.
— То есть как не решил? — прикинулся обиженным Макс, посмотрев на Татьяну.
Повторялась та же история.
— Ты должен привести решение, а не ответ. А вот решения я не вижу.
— Ни в одной задаче не написано "приведите решение", написано "решите" или "преобразуйте", — повторил свою аргументацию юноша.
— Это так. Но все-таки, скажем, в целях помощи твоим одноклассникам, а заодно и для проверки правильности решения я прошу тебя привести решение ну хотя бы вот такой задачи, — и учительница вывела новое трехэтажное уравнение:
— Постарайся до конца урока.
— Если скобки стоят правильно, — вновь съязвил со своей парты Сергей, остальные сочувственно захихикали.
— С тобой у нас отдельная песня.
— Вот сначала ответ, — вывел краткую формулу ученик.
— Мог бы и не утруждать себя. В правильности ответов мы уже убедились. Непонятно, как они получаются. В чем фокус?
Максим не обижался. Он применял ранее столько уловок и проявлял такую изворотливость в передирании классных, домашних и контрольных работ, что вполне понимал недоумение своей визави. Он, стараясь притормозить бегущую строку, быстро выводил преобразования, которые последовательно проявлялись в его сознании.
— И, наконец, вот так, — подвел он итог, вновь выводя ответ.
Воцарилась тишина. Одни смотрели на учительницу, другие, кандидатки в медалистки, поспешно переписывали формулы с доски в тетрадь, третьи, не "въезжая" в происходящее, пялились на нового вундеркинда. Ирина Сергеевна завороженно смотрела на доску. Да, она не любила учеников, не любила эту школу, не любила этот гарнизон. Но она обожала, боготворила математику. И то, что она видела сейчас на доске, было если не целой мелодией, то аккордом какой-то захватывающей, упоительной музыки. Аккордом, который не то подобрал, не то сочинил, не то украл у настоящего композитора вот этот бездарь. Учительница вскочила, бросилась к доске, мазнула тряпкой по решению и выскочила из класса.
— Ну, ты молоток, — восхищенно отреагировал Сергей. — Здорово нашей фифе нос утер.
— Максим, я не совсем въехала в последнее преобразование, а тут она стерла, — обратилась к проходящему мимо ее парты победителю Кнопка. — Подскажи.
Звонок оборвал математические искусы. Торжествующая весна звала на волю — благо двухэтажная школа позволяла, почти не затрачивая драгоценного времени, вырываться на школьный двор каждую перемену. Конечно, на этот раз гвоздем программы был Максим.
— В чем фишка? — допытывались одноклассники.
— Просто Сергей конспект у Стервозы сдул и решения мне по рации диктовал, — хохмил Макс.
— Ну да, микрофон в ручке, а динамик прямо в доске. Не видели, как он к доске прислонялся? — подыгрывал Сергей.
Не видевшие этого фокуса наяву ребята из соседних классов разнесли новость о новой хохме этого дуэта. Впрочем, наиболее трезвомыслящие сомневались. Слишком уж "Операцией Ы" попахивало. Но какие все-таки короткие весенние перемены!
На следующий урок — геометрии — Стервоза пришла с неожиданным гостем — директором школы. Большая, грузная женщина отличалась строгостью, твердыми принципами школьного поведения, но в то же время — добротой и все-таки любовью к детям. Ученики чувствовали это, уважали свою директрису, гордились своей "Грин" и тоже ее любили — в той степени, в которой школьник вообще может любить своего директора школы. Класс затих.
— Садитесь-садитесь, — пробурчала Инесса Григорьевна, пробираясь по тесному для нее проходу на "камчатку".
Там она села на пустующую парту прогуливающего математику Нечипора и, по словам наблюдавших исподтишка за ней соседей, "стала ждать разворота событий".
— Что же, продолжим, — словно ничего не случилось, обратилась к классу преподаватель. — Сегодня мы повторяем пройденное. Белый, так как тебе это особенно необходимо, будем вспоминать вместе. У доски. Иди сюда, пожалуйста.
Присутствие директора не давало возможности возмущаться этой экзекуцией. Да и без ее ведома вряд ли посмела бы учительница такое самоволие.
— Посмотрим, не прорежется ли у тебя талант и к геометрии, — все-таки иронизировала она. — Давай попробуем решить вот эту задачу, — она протянула отдельный листок.
— Выдрала из конспекта заранее. Без решения, — догадались многие.
Максим невозмутимо начал вычерчивать пирамиду. Когда закончил чертить, написал цифровую комбинацию и сказал:
— Ответ такой.
— Ну, вот опять, — пожаловалась директрисе учительница.
На этот раз пожала плечами Инесса Григорьевна.
— Попробуй решить вот это, — предложила директриса, протягивая какой-то лист из своего конспекта. — И не рисуй. Это, я вижу, у тебя больше времени отнимает, чем решение. Давай, думай.
— Уже подумал, — улыбнулся Макс. — Пятнадцать.
— Верно. Но это для старшего класса. Экзаменационная. На основе материала, который вы не проходили.
— Я же говорю, здесь какой-то фокус, — вмешалась учительница.
— Подождите, — отмахнулась от нее Грин. — Что скажешь? — спросила она ученика.
— Я просто прочитал весь учебник.
— Прочитал! — фыркнула учительница. — Я же говорю вам, Инесса Григорьевна, что он паясничает.
— Да помолчите вы! Прочитать мало. Мало даже запомнить. Надо понять. Вот саму теорему ты доказать можешь?
— Да это же аксиома. Разве ее надо доказывать?
— Она подлежит доказыванию при необходимости.
— Но, Инесса Григорьевна, разве надо доказывать девятью девять?
— Нет, но при необходимости можно выстроить девять столбиков по девять зарубок и посчитать. А можно...
— Понял. Извините. Вы, конечно, правы. Можно, я попробую доказать?
— Дерзайте, молодой человек. Мы подождем. И вы, ребята, подумайте. Ничего, что это для старших. Надо иногда пытаться...
Она замолчала, глядя на то, что появлялось на доске. Ее младшая коллега тоже молчала и лихорадочно переписывала символы в конспект.
— Все! — Максим отошел в сторону.
— Что же, надо признать, скромненько и со вкусом. Нетрадиционно, но предельно рационально и логично. Талантливо, в конце концов. Где ты это вычитал?
— Честное слово, только что...
— Ладно-ладно, Лобачевский, — потрепала его по вихрам директорша. — Похвались. А мне потом по секрету шепнешь. А то и мы отстаем без новых публикаций. Ну что же, продолжайте. А ты пока особо не напрягайся больше, вундеркинд. До свидания! — обратилась она уже ко всем и, больше, чем всегда, ссутулившись, вышла из класса.
— Сидеть тихо. Я на минутку, — выскочила вслед незадачливая учительница.
"Минутка" затянулась, и класс загудел, обсуждая новую сенсацию. Что это не хохма, а что-то из ряда вон выходящее, стало понятно всем. Максим пока пытался отшутиться тем, что после сотрясения мозги набекрень, вот они и считают, как калькулятор.
Наконец, пришла покрасневшая злая математичка. Какой разговор у них состоялся с директоршей, она не рассказала, кивком головы показав Максу на место за партой.
— Сейчас новая задача. Для всех, кроме Белого. Ему индивидуальное задание. Коль скоро ваши задачи ему решать очень просто, а значит, скучно, Инесса Григорьевна попросила его попробовать решить другие, посложнее. Только она еще очень просила, если решишь, привести не только ответ, но и решение. Вот, передайте. А мы разберем решение типовой задачи, предлагаемой на экзаменах.
С этими словами побежденная, но не сломленная противница, встав у доски, начала вычерчивать очередную, осточертевшую всем пирамиду.
"Какая все-таки гадость, — возмущенно думал Максим, глядя ей в спину. — Ни одного доброго слова. "Директор передала"... Ну я тебе сейчас покажу".
Он, наконец, решился и, как в прошлый раз Рыжика, мысленно погладил молодую женщину. Только не по спине, а по симпатичным впадинкам под стройными розовенькими коленками. Едва он успел ощутить тепло и нежность кожи в этих местах, как учительница уронила мел, подпрыгнула и резко обернулась. "Наверняка решила, что кто-то подкрался", — решил Макс.
— Смотри, ее кто-то укусил, — прошептал, глупо улыбаясь, Сергей.
— Вон из класса! — взвизгнула Стервоза, увидев эту улыбку.
— Опять вон. Но за что?
— Сам знаешь. И дневник на стол.
— Нет с собой дневника. Дома забыл, — привычно пробубнил ученик, хлопая дверью.
Теперь Максим просто обязан был продолжить. Чтобы наказать учительницу и реабилитировать друга. И кроме того... было неловко признаться самому себе, но ему понравилось. Дождавшись, когда обладательница соблазнительных ног вновь взялась за задачу, он вновь мыслью коснулся ее ног, только теперь повыше — по самому срезу платья. И вновь учительница шарахнулась в сторону, на этот раз хватаясь за подол и приседая. Ей явно показалось, что кто-то пытается задрать ее юбку. Класс насторожился, не понимая, что же происходит. Но с учетом солидарности с изгнанным товарищем, многие захихикали.
— Кто это сделал? Признавайтесь сразу, иначе будет очень плохо.
— Но что? — робко спросил кто-то.
— Кто сделал — знает.
Она села за стол, вроде как случайно положила руки на платье и стала осматривать класс. Немного успокоившись, она, тем не менее, больше к доске не подходила, решив завершить урок заполнением журнала.
— Решайте самостоятельно, — заявила она.
Но журнал вскоре пришлось отложить. Она вновь вскочила, осмотрелась, затем осторожно села, прислушиваясь к своим ощущениям. Максим, глядя в тетрадь с уже решенными задачами, тоже прислушивался к своим ощущениям. Кожа на ногах, особенно выше коленок, была нежной и бархатистой. Он чувствовал, как страшно она напряглась от неведомых прикосновений. Поняв, что достаточно проучил мучительницу, Максим решил оставить эти опыты. И звонок прозвучал вовремя, освободив его от искушения ощутить еще что-нибудь.
— Урок окончен, все свободны. Белый, тебе придется остаться.
Страшно покраснев, Максим подошел к все еще сидевшей учительнице. "Как она догадалась?" — стал впадать он в тихую панику.
— Директор школы попросила меня позаниматься с тобой самостоятельно. В порядке подготовки к олимпиадам и проверки действительного уровня твоих знаний. Поэтому я попрошу тебя прийти сегодня вечером ко мне. Ну, часов в семь. Идет?
— Конечно! — отлегло от сердца у нашкодившего подростка.
— А что "конечно"? Чему радуешься? Других дел нет? У меня есть. Но поскольку сама Инесса Григорьевна... понимаешь?
— Конечно.
— Заладил, — вздохнула молодая женщина. — Ну ладно, в общем договорились. До свидания.
В это время в класс ворвался Сергей — ему еще предстояло передрать домашнюю по физике.
— Что она от тебя хотела?
— Домой приглашает. Позаниматься.
— Вот это да! — восхищенно прошептал дружок. — Сподобился! Ну, ты не теряйся там.
— Да нет. Директорша приказала. К олимпиаде готовиться.
— Сам высунулся. Но ты все равно там не теряйся.
— Да ладно тебе.
— А че, пора. Может, она только этого и хочет. Глядишь, и террор прекратится.
И на следующих уроках Серый шепотом предлагал то одни, то другие планы завоевания учительницы. В отличие от первых двух занятий, появление Максима встречалось учителями сдержанно, но доброжелательно. Они, видимо, уже были наслышаны о его неожиданных талантах, но к их предметам это не относилось, да и вообще... так что уроки прошли своим чередом, без потрясений.
Глава 7
Полковой стадион располагался на месте дореволюционного ипподрома, и еще с тех пор на месте лошадиных стойл, где теперь находились деревянные лавки, прорастали порой шампиньоны. В детстве Максим с друзьями обожал ковырять в земле палочкой и вытаскивать еще только взбугрившие почву ароматные грибки. На жареху порой хватало. А в остальном — обычный армейский стадион: беговая дорожка, обшарпанные ворота внутри, вытоптанная трава, яма для прыжков в длину и турники. Но в школе не было и такого, а утоптанная площадка с корзинами для баскетбола не давала возможности развернуться физруку. Да и порядком подросшим воспитанникам тоже. Поэтому уже сложилась традиция — всевозможные нормы, бег, прыжки, метание сдавались старшими классами здесь — в почти настоящей спортивной обстановке.
"Физра" была последней, и Макс, хотя и освобожденный от этой канители с нормативами, пошел вместе с одноклассниками. Кроме того, следовало до конца решить с поединком. Так как нормативы приходилось все-таки сдавать, отговорок типа "забыл форму" сегодня не было, и пока кто в шутку, а кто всерьез занимались физической культурой, Максим вспомнил детство и вскоре отыскал несколько изумительно пахнущих шампиньонов.
— Эй, грибник, иди к нам, — позвала его вдруг Татьяна. — Может, прыгнешь? Пролетишься, как в детстве? На рекорд?
— А если надо, собаку мы мигом организуем, — добавил Кот, и его команда радостно заржала.
"Рассказала. Все рассказала. При всех".
Краска стыда ударила в лицо юноше. Стыда и гнева. Ему-то казалось... А она... Да еще при этом...
— Хорошо, на спор! — почти выкрикнул он.
— Пари на что?
— Если я прыгаю... Сергей, сколько сейчас рекорд?
— По-моему, девять ноль один... нет, девять ноль пять.
— Нет, подожди, Бимон же сиганул на восемь девяносто.
