— У меня есть ещё одно соображение по поводу исчезновения Дии Рана, — нарочито медленно, словно размышляя, произнёс я. — Вероятнее всего, Зениц... или кто-то другой, кто причастен к похищению Дии, действовал не один. У него должны быть сообщники.
— Почему ты так думаешь? — Влад Стив заинтересованно посмотрел на меня, и мне показалось, что я угадал его собственные мысли.
— Дело в том, — продолжал я, поглядывая на Тосико, — что предельная точка, к которой можно добраться на магниторе по пути к Монастырскому ущелью, находится вот здесь...
Я подошёл к одному из визиофонов на противоположной стене кабинета, быстро вызвал из Информационного центра Совета крупномасштабную трёхмерную карту Гималай, и указал на ней одинокую долину в горах. Стив встал рядом со мной, внимательно рассматривая призрачное цветное изображение, висевшее в воздухе.
— Дальше ехать нельзя. Там горы, — объяснял я. — Чтобы добраться до этой долины на магниторе, мне потребовалось около пяти часов. Но Дия и её попутчик двигались ночью, значит, дорога отняла у них времени на два-три часа больше. Это как минимум.
— Всё это в том случае, если принять за аксиому поездку Дии именно к Монастырскому ущелью, — напомнил Стив, изучая карту.
— Да, конечно, — согласился я. — Сейчас я рассматриваю только этот вариант. Так вот, выехали они суммарно в час ночи двадцать шестого августа. Человек, предположительно бывший вместе с Дией Рана, сдал свой магнитор на транспортную станцию без двадцати три дня двадцать седьмого числа. Теперь посчитаем, сколько времени займёт весь путь: шесть часов туда, шесть обратно. Это при очень благоприятном стечении обстоятельств. Получается, если доехать до этой вот долины и сразу же вернуться обратно, то один из магниторов должен оказаться на транспортной станции в час дня. Таким образом, остаётся только один час сорок минут на то, чтобы добраться отсюда до самого ущелья и совершить там восхождение. Этого явно недостаточно. Гравипланом они воспользоваться не могли, потому как ближайшая стоянка находится в ста километрах южнее, и путь туда и обратно отнял бы ещё больше времени. Остаётся только одна возможность — идти пешком. Но ранним утром, в тумане, по горам... Это отняло бы у них часов десять-двенадцать, а то и больше. К тому же, если учесть возможные накладки и задержки в пути, то времени совсем не останется. Вероятнее всего, Дию и её спутника кто-то ждал вот в этой самой долине. Здесь предполагаемый преступник передал девушку в руки своих сообщников, а сам вернулся на транспортную станцию... Иначе, я просто не могу себе представить, как он успел всё это проделать.
— Что ж, — помолчав, сказал Влад Стив. — Твои рассуждения не лишены здравого смысла. Я тоже размышлял об этом. Но эти мысли не лишены смысла только в том случае, если Дия Рана отправились именно к Монастырскому ущелью! — напомнил начальник Особого отдела.
— А у вас есть сомнения на этот счёт?
— Прежде всего, я всё ещё не уверен в виновности Зеница, — уточнил Стив. — Но если даже считать, что его вина доказана... Видишь ли, я никак не могу понять, почему целью их путешествия должно быть именно Монастырское ущелье.
Влад Стив вопрошающе посмотрел на меня.
— Почему именно оно, а ни какая-нибудь другая точка гор? Конечно, твои доводы, изложенные в рапорте, логичны, и основываясь на них, вывод о Монастырском ущелье напрашивается сам собой. Но с другой стороны, посуди сам. Цели этой поездки у обоих были совершенно разными. Девушка, видимо, действительно собиралась покорять горные вершины, а вот тот, кто поехал с ней... Какие цели преследовал он? Мы видим, что похищение (будем считать его таковым) очень тщательно продуманно, и действовал здесь явно не один человек. Об этом косвенно свидетельствуют и слова Зеница: "Они дали мне свой терафим, чтобы я был сильнее". Кого он имел в виду? Кто эти загадочные люди? Что ими движет? Почему именно Монастырское ущелье могло стать точкой пересечения судеб Дии Рана, Вула Зеница и этих таинственных незнакомцев?
Стив задумчиво посмотрел на нас с Тосико.
— Чтобы понять это, нам необходимо узнать, что именно так влекло в это место девушку, и почему именно на ней похитители остановили свой выбор? Вот та ниточка, которую нужно поймать и за которую надо тянуть, чтобы распутать весь клубок этой тайны. В этом ущелье может скрываться что-то тёмное и злое, — начальник Особого отдела указал на карту. — Оно угрожает нам и представляет для нас бесспорную опасность, но я не могу понять, в чём заключается эта опасность. Это всё больше беспокоит меня. Пока мы имеем только кучку разрозненных фактов — блики на стекле, слишком неясные и призрачные, чтобы различить за ними подлинную картину произошедшего.
Влад Стив замолчал, печально и тревожно гладя в окно.
— Что же делать? — взволнованно воскликнула Тосико.
Стив вздрогнул, посмотрел на неё.
— Прежде всего, необходимо дождаться результатов ДНК-экспертизы. Но времени зря терять не будем. Ты, Тосико сегодня же выясни, действительно ли мать Вула Зеница пострадала во время аварии на раскопках в Антарктиде, и приезжал ли к ней сын в интересующие нас дни. Свяжись с ней по визиофону, а если понадобится, сама отправляйся туда и разузнай всё на месте. Это первое. Во-вторых, нужно проверить сдавался ли магнитор, на котором уехала Дия Рана, на какую-либо транспортную станцию в пределах всей жилой зоны и соседних жилых зон, и сдавался ли он вообще куда-нибудь. Запроси помощи у ЕДТС (единая диспетчерская транспортна Служба) Трудового Братства. Возможно, девушка всё-таки уехала в другой жилой сектор... Хотя такая вероятность весьма мала, но, тем не менее, отбрасывать её сейчас нельзя.
— Понятно, — кивнула Тосико, делая какие-то пометки в своем ЭП (электронном помощнике).
— Ну, а наш "герой", — Стив повернулся ко мне, и на губах его заиграла ироничная улыбка. — Он пускай отдохнёт пока. Всё-таки, какую хватку проявил, а?
Стив посмотрел на Тосико, весело блестя глазами. Та брызнула со смеха и поспешно закрыла ладонями рот.
— Да, "герой", — добавил начальник наставительно. — Прежде, чем отдыхать, свяжись с оператором транспортной станции, тем самым, и предъяви ему для опознания портрет Вула Зеница. Если он его узнает, у нас в руках будет немаловажное доказательство.
— Ясно, — буркнул я.
— Ну, вот и хорошо! — Влад Стив устало вздохнул сел в кресло у стола. — Эх, ребята, ребята! Сколько же вы ещё можете совершить в жизни необдуманных поступков. Вот когда понимаешь, что рядом с вами всегда должен быть умудрённый опытом человек... до определённого времени, конечно. Нет, не подумайте, что я виню вас в этом. Это непреложные истины нашего общества. Вам довелось жить совсем в другое время, нежели нашим предкам. Человечество идёт вперёд семимильными шагами, беспрестанно совершенствуя себя и мир вокруг. И самым важным достижением на этом пути является воспитание нового человека новой эпохи. Тысячи, сотни тысяч воспитателей и наставников лелеют наших детей, взращивая в них доброту, сострадание, честность, отзывчивость, отвагу и готовность к самопожертвованию. Благодаря их усилиям вам теперь так редко приходится посещать это здание, а основными действующими подразделениями в Охранных Системах по-прежнему остаются Биологическая защита, ПОТИ и Служба "Купол".
Стив покачал головой.
— Естественно, что опыта у вас пока что мало, а ошибок вы делаете много. Долг позвал большинство старых сотрудников Особого отдела далеко за пределы нашей Земли. Лишь немногие старожилы остались, чтобы направлять и учить вас. Поэтому на вас лёг очень тяжелый груз — груз ответственности за человечество. Все мы привыкли к коллективному решению жизненно важных проблем нашего общества, и нужно быть очень стойким и мудрым, чтобы выдержать давление необходимости принятия ответственных решений в критических ситуациях единолично. Нужно иметь железную волю и чистое сердце, чтобы не оступится и не зайти за границы дозволенного, не сорваться в пропасть недостойных поступков, эгоистических желаний, личных амбиций и чрезмерных запросов. Хотя всех нас и учат с детства строгой ответственности за свои поступки, грань, разделяющая значимость личного и общего, очень тонка. Но мы с вами не имеем права переступить её. Не должны!
Влад Стив в задумчивости замолчал. А мы с Тосико, затаив дыхание, слушали его. Я догадывался, почему вдруг начальник Особого отдела заговорил об этом. На стене в его доме висел портрет Громова — бывшего руководителя нашей службы, которого никто из нас никогда не видел живым. Но сохранилось множество записей и фильмов, рассказывающих о нём, и имя Ивана Вениаминовича Громова стало легендой в устах всех сотрудников ОСО. Этот портрет всегда вызывал у Стива воспоминания о годах его молодости, которая прошла рядом с моим отцом. Но мой отец сейчас далеко, поэтому Влад Стив в какой-то мере и заменил мне его, взяв на себя ответственность за мою судьбу.
Задумчивая дымка в глазах начальника Особого отдела неожиданно сменилась лукавой насмешкой, когда он снова посмотрел на нас.
— Ну, что приуныли? Совсем я расстроил вас? Улыбнись Тосико! И ты, Максим не супься, как настоящий Новак. На сегодня, пожалуй, хватит расследований. Идите, отдыхайте. Максим не забудь связаться с оператором транспортной станции, прежде чем займёшься своими делами! — напомнил он.
— Обязательно! — кивнул я и покосился на Тосико. Та сделала вид, что собирается остаться.
Настаивать я не стал и молча, вышел из кабинета. В коридоре задержался на минуту. Как я и ожидал, Тосико вышла почти сразу же за мной.
— Ну, что герой? Отделался лёгким испугом?
Моя подруга, по обыкновению, глядела прямо перед собой, ступая мягко и вкрадчиво, как кошка. Ткань её платья — опаловая с чёрными переливающимися разводами — лоснилась в свете ламп под потолком коридора совсем как настоящая шкура коварного хищника.
— Ты вообще могла бы сидеть в своём Центре реликтовой природы и млеть над гербариями! — парировал я, быстро взглянув на её чёткий профиль.
— И сидела бы, если бы не вызвали в Отдел! — невозмутимо возразила Тосико. — Во всяком случае, я не наделала столько ошибок, сколько наделал ты!
— Ещё бы! С твоей-то рассудительностью! По-моему, ты вообще никогда не делаешь ошибок. А, Вэй?
— Конечно, — невозмутимо пожала плечами она.
Я остановился, глядя в её смеющиеся глаза.
— Послушай, Вэй! За что ты так ненавидишь меня?
— Ненавижу? О! Это слишком громко сказано!
Её равнодушный тон ещё больше разозлил меня.
— На мой взгляд, ты не достоин таких сильных чувств.
Тосико повела обнажённым загорелым плечом, откинула назад густые, иссиня-чёрные волосы и, сощурившись, посмотрела на меня с боку. Тонкие золотистые браслеты на её руке съехали от запястья к локтю.
— Опять смеешься? — обиженно спросил я.
Вдруг меня осенило. Я снова остановился, глядя ей в глаза.
— Слушай, Вэй! А может быть, ты просто ревнуешь меня?
Эта мысль застала её врасплох. Она тут же надула губы.
— Глупо! Да и к кому?
— Ага! Значит, я всё-таки пробил твою хваленую толстокожесть? — обрадовался я, торжествуя победу. — Да, да! Именно ревнуешь! Раньше я просто не думал об этом, но теперь... Или, по-твоему, я даже ревности не достоин?
— Ну вот ни на столечко! — Тосико сделала красноречивый жест пальцами. Щёки её запылали.
— И ладно! — равнодушно бросил я, разворачиваясь и собираясь уходить.
— Максим! — позвала она меня неожиданно тихим и робким голосом.
Я обернулся к ней.
— Ты не проводишь меня? — спросила Тосико, кротко опуская глаза.
Своим нерешительным видом она походила сейчас на смущенную и робкую школьницу, хотя под лоснящейся тканью платья просматривалось великолепное тренированное тело и гордая осанка молодой женщины Земли. Я окинул Тосико удивлённым взглядом. Что это с ней такое? Куда подевалась холодноватая и насмешливая оперативная сотрудница, которая без труда могла бы быть надменной и властной царицей древности, пленяющей своей "восточной" красотой? Неужели она снова подшучивает надо мной?.. Или нет?.. Как же поступить?
Я недоверчиво покосился на девушку. Тосико заметила мою нерешительность и гордо вскинула подбородок. Робкая школьница тут же исчезла.
— Что? Спешишь к своей ненаглядной?
Тёмный взгляд, брошенный на меня, был неумолим. Мне стало немного обидно за себя и за Юли.
— Вэй! Прошу тебя, только не иронизируй на эту тему!
Тосико равнодушно пожала плечами, давая мне понять, что её совершенно не волнует моя судьба. Она развернулась на каблуках и стала быстро спускаться по боковой лестнице. А я остался стоять перед красочным витражом, пронизанным лучами солнца, в полной растерянности и смотрел ей вслед, теряясь в догадках о странном поведении своей напарницы.
глава пятая
ЮЛИ
Я вошёл в огромный тенистый парк, в одну из широких аллей, приводивших к подножью пологого холма, склоны которого поросли раскидистыми кленами и липами. Сквозь густую листву проступало белоснежное многоярусное здание воспитательной школы, расположившейся на самой вершине холма. Длинные полосы окон верхних этажей сверкали на солнце громадными зеркалами. Задумчивые клёны в аллее хранили покой и тишину наступающей осени. Следов её ещё не было видно. Лишь изредка среди зелени крон проступали позолоченные листья, и казалось, что это солнечный свет отражается от них.
Я углубился в этот живой туннель и заметил впереди несколько тонких гибких фигурок. Группа девушек только входила в аллею с яркого солнечного света, и ослепительное сияние делало их контуры призрачными и таинственными, словно это были сказочные феи, легко парящие над землей. Я пригляделся, замедляя шаг, но Юли среди них не увидел.
Девушки бодро шагали рука об руку по травяному ковру мне навстречу, оживлённо беседуя, и даже не замечали меня. Несомненно, они были воспитанницами шестого цикла, как и Юли, о чём свидетельствовала напускная серьёзность на их лицах, плохо сочетавшаяся с беспечной весёлостью, сквозившей в их глазах и легкомысленно короткими, выше колен, платьями, игравшими яркими красками лёгких тканей, сплетавшимися замысловатыми узорами при каждом движении девушек. Обнаженные руки и ноги их радовали глаз золотистым загаром, а их молодым телам, привыкшим к ежедневным прогулкам и спорту, могли позавидовать все богини Олимпа. Когда я поравнялся с ними, школьницы притихли, дружно приветствуя меня и в тоже время с любопытством разглядывая. В тёмных, как южная ночь, прозрачно-голубых, как родниковая вода и таинственно зелёных глазах я увидел детскую открытость и задорные искорки.
"Святое небо! — невольно подумалось мне. — Какое прекрасное поколение подрастает на Земле! Вот у этих совсем ещё юных красавиц когда-нибудь родятся такие же замечательные дети. Человечество год от года становится всё совершеннее и прекраснее, благодаря стараниям учёных из ПОТИ. Много веков назад, ещё до Мирового Воссоединения, истинная красота была на Земле большой редкостью. Рассыпанная в представителях множества народов и народностей драгоценными жемчужинами, она не ценилась и даже преследовалась. Сейчас же физическая красота человека являлась нормой. Она совершенствовалась и сохранялась заботами инженеров-генетиков, став такой же необходимостью жизни, как воздух или солнечное тепло. А смешение различных рас порой порождало удивительные цветы, завораживающие своей неповторимостью и изысканностью.
