— Верю. С таким-то вожаком, как ты, мы обязательно добьемся успеха, и свернём любые горы!
— Да ну тебя, Максим! — с шутливой обидой воскликнула Беба и несильно стукнула кулачком меня в грудь. — Ты всё отшучиваешься, а тут такой серьёзный вопрос — на грани настоящего научного переворота!
— Разве это так плохо, Бель? Между прочим, я могу быть твоим главным аргументом в этом споре, ведь мой отец когда-то принимал непосредственное участие в работе группы учёных, руководимых этим самым экзоархеологом, Акирой Кензо.
— Правда? — вспыхнула нетерпением Беба.
— Клянусь!
Я посмотрел в её искрящиеся "солнечные" глаза. Беба снова схватила меня за руку и, вся подавшись вперёд, уже открыла, было, рот для вопроса, но вдруг посерьёзнела, вспомнив о чём-то.
— Послушай, Максим! Сегодня рано утром пришло сообщение из этого... Ну, как его? Всё время забываю название! В общем, там, где ты работаешь с остальными "лиловыми"?
— Из Особого отдела? Это же так просто запомнить, Бель! И что там?
Я почувствовал, что голос у меня стал напряжённым от волнения. Инстинктивно я тоже немного подался вперёд, но быстро взял себя в руки.
— Со мной говорил тамошний руководитель, Влад Стив, кажется, — продолжала Беба с важным видом, придав своему голосу загадочные интонации. — Я правильно запомнила его имя?
— Да.
— Так вот, он просил тебя срочно прибыть в Совет ОСО, так как не смог связаться с тобой по визиофону дома. Никого из ребят здесь ещё не было. — Беба зачем-то перешла на шёпот. — Они ничего не знают об этом. А я обещала Владу Стиву обязательно предупредить тебя.
— Спасибо.
Я задумчиво потёр подбородок, соображая, что же могло случиться и почему Стив вызывает меня в Совет, и как это он не смог со мной связаться по визиофону. Все эти странности озадачили меня и немного обеспокоили. Беба молча, наблюдала за мной.
Я хорошо знал водившуюся за ней страсть ко всякого рода тайнам и загадкам. К тому же, Беба всегда с большим уважением относилась к моей принадлежности к Охранным Системам. Она считала себя обязанной во всем помогать мне, но это её стремление всё же больше походило на забавную детскую игру, чем на серьёзное отношение. Наконец, Беба не выдержала и спросила:
— Случилось что-нибудь важное, Максим?
— Пока не знаю. Всё может быть, — задумчиво произнёс я. — А может быть, и нет... Вот что, Бель! Пока обо всём этом никому из ребят не говори. Хорошо? Когда я всё разузнаю, расскажу всё вам сам.
— Разумеется, — с готовностью кивнула моя подруга.
Я благодарно пожал её руку, уже чувствуя, как сердце в моей груди от волнения перешло с медленного шага на лёгкую рысь. Смутные предчувствия важности предстоящих событий всплывали из глубины моей души, рождая волнение и даже безотчетную радость.
глава вторая
ПАУТИНА
Был конец августа, и дни стояли по-обычному жаркими и солнечными. За последние столетия климат на Земле сильно изменился, и теперь в умеренных широтах редко бывала непогода и ненастные дни. С тех пор, как человечеству удалось частично растопить ледяные панцири на обоих полюсах планеты, Арктический бассейн стал свободен от дрейфующих льдов, в приполярных областях исчезла вечная мерзлота, а тундра покрылась тайгой. Континентальность и засушливость умеренных широт заметно снизилась, а вегетативный период расширился, поэтому от побережья северных морей вплоть до полярного круга потянулись обширные засушливые степи, поросшие полынью, лебедой и эфедрами.
Таяние полярных льдов высвобождало огромные массы воды, что вызвало общее поднятие уровня мирового океана в среднем на двадцать метров, и привело к частичному затоплению прибрежных зон, исчезновению многих островов и целых архипелагов. Но теперь это не грозило человечеству многочисленными бедствиями, потому что после Мирового Воссоединения на Земле произошло широкомасштабное перераспределение жилых зон, промышленных районов и сельскохозяйственных угодий.
Три основных жилых пояса — Афро-Американский, Австрало-Азиатский и Арктико-Европейский — охватили планету протяжёнными лентами, в пределах которых располагались небольшие города и посёлки. Общая ширина этих поясов составляла три тысячи километров. На остальных же территориях, свободных от заселения людьми, возделывались бескрайние поля и угодья, простирались лесные заповедные зоны и громадные пастбища, дававшие земному человечеству практически безграничные ресурсы продовольствия и промышленного сырья, так же как и огромная, доселе невостребованная кладовая Мирового океана. Кроме того, человечество научилось использовать стаявшие воды ледников, направляя их по огромным рукотворным каналам в специально подготовленные подземные хранилища и искусственные моря и озёра в глубине материков, занявшие место прежних бесплодных степей и пустынь.
Но полное завершение научной программы "Кристалл", видимо, растянется ещё на несколько столетий. Она, по сути, являлась самым грандиозным устремлением человечества после Мирового Воссоединения, конечно, не считая целенаправленного освоения Солнечной системы и проникновения во всё более дальний космос, где Трудовое Братство создавало свои научные базы и колонии-поселения.
Я сидел в прозрачной кабине подвесной канатной дороги, парившей над проспектом Свободы, и смотрел вниз. Там в кленовых аллеях гулял свежий утренний ветер, задорно взбивавший мохнатые кудри деревьев. Он приносил с собой терпкие запахи Открытых Оранжерей и бодрящей волной устремлялся на восток, туда, где всходило солнце. Ровные ряды деревьев вдоль широкой полосы проспекта казались путниками, идущими навстречу золотистому светилу. Они расправляли свои могучие плечи, подставляли кудрявые головы ветру, будто радостно переговариваясь между собой. Казалось, нарождающийся день радовал их, как беззаботных детей, которым обещаны новые встречи, открыты новые горизонты светлой и счастливой жизни. Весёлый шелест листвы доносился даже сюда, на стометровую высоту.
Прислушиваясь к нему, мне подумалось: как всё-таки здорово идти вот так, лицом к солнцу, навстречу ему, зная, что впереди тебя ждёт только хорошее, светлое и радостное будущее! Лицом к Солнцу — источнику света и тепла, источнику жизни на Земле. Эта лучезарная цель так же, как и наше Трудовое Братство, в котором нет места человеческой подлости, алчности и эгоизму, в котором каждый человек чувствует отеческую заботу и теплоту, изливающуюся на него отовсюду, наполняющую его благотворной, живительной энергией добра. От поколения к поколению человечество преодолевало трудный и долгий путь к истинному счастью и благоденствию, и далеко не всегда солнечным лучам удавалось сразу развеять ночной мрак, в котором укрывалось зло. Но теперь мы можем с гордостью сказать, что как никогда близки к достижению заветной цели на этом многовековом пути.
Сейчас радостное чувство путника, идущего навстречу солнцу, наполняло меня до краёв. Я смотрел сквозь прозрачный купол кабины на открывающуюся панораму Города — этой огромной и прекрасной столицы обновленной Земли — и, казалось, сливался душою с душами сотен миллионов людей Трудового Братства, начинавших свой обычный день, наполненный вдохновлённым радостным трудом, творческими исканиями, терзаниями, потерями и находками. Эти люди высыпали из своих домов на движущиеся тротуары улиц и проспектов, поднимались по многочисленным эскалаторам и эстакадам, спешили куда-то по застеклённым галереям и подвесным мостам над крышами домов, плывших, подобно гигантским морским кораблям далёкого прошлого, среди зелени парков, аллей и садов.
Внизу, на проспекте, сновали юркими жуками магниторы, и не спеша, двигались более солидные магнитобусы. В безоблачном солнечном небе гравипланы — пассажирские и грузовые — стремительно расчерчивали сияющую голубизну стайками сверкающих на солнце точек. Справа от меня, почти у самого горизонта, обгоняя мою кабинку подвесной дороги, бесшумной, сверкающей на солнце стрелой, нёсся магнитный поезд. Он удалялся в направлении южной окраины Города, где цвели бесчисленные сады цитрусовых, окаймлявших берега тёплого внутреннего моря. Полотно магнитной дороги извилистой лентой парило над домами, площадями и парками, опираясь на грандиозные стальные башни-станции, и уходило куда-то за пределы жилых кварталов Города, чтобы там влиться в единую ветвь Общеконтинентальной Дороги.
Невольно, я позавидовал тем, кто сейчас сидел в уютных вагонах этого поезда, и наслаждался стремительным движением, любуясь открывающимися просторами нашей прекрасной, помолодевшей планеты. Может быть, это и есть извечное стремление человека познавать ещё не познанное?
Кабинка подвесной дороги мягко стукнулась о причальный барьер, и по тонкой стальной мачте, снабженной скоростным лифтом, я спустился на площадь Совета. Тихая аллея серебристых южноафриканских деревьев быстро кончилась, и, отодвинув ветку лейкодендрона с пушистой хвоей, я оказался на обширном открытом пространстве. Сейчас я стоял в самой высокой точке площади, и она лежала передо мной, как на ладони.
Узкие ряды серебристых деревьев тянулись параллельными аллеями к зданию Совета Охранных Систем, которое вздымалось в рассветное небо подобно величественному храму. Парадная лестница, отделанная голубоватой смальтой, полого возносилась на высоту пирамидального основания к главному входу. Боковые лестницы — менее широкие и торжественные — огибали здание Совета с двух сторон и вели к наружным галереям.
Я остановился на верхней площадке, перед высокими дверями, отлитыми из опалово-розоватого волокнистого стекла, за которыми находились сотни помещений, расположенных на нескольких уровнях этого огромного центра всеземной общественной безопасности — теперь безлюдных и пустых. Внутри я испытал странное чувство, как будто попал в исторический музей. Шаги мои гулко отдавались на мраморных плитах пола. Я вышел на середину главного зала и остановился перед огромной статуей, высеченной из одного куска чёрного диорита, так тщательно отполированного, что поверхность статуи выглядела металлической. Это изваяние изображало древнюю богиню Немезиду. По замыслу наших предков, она символизировала неотвратимость возмездия любому проявлению зла. Кто-то из археологов отыскал её при раскопках и предложил установить здесь в качестве украшения и напоминания о Третьем законе, на котором держалась безопасность нашего общества.
Солнечный свет проникал в зал через прозрачный разноцветный купол высокого потолка, создавая яркое свечение вверху, на высоте нескольких десятков метров, и тёплый полумрак у подножья статуи. Сейчас я стоял на самой границе света и тени — совсем маленький и беззащитный перед грандиозным каменным колоссом, будто древний язычник, пришедший в храм испрашивать милость своих богов. Усмехнувшись этим мыслям, я двинулся вглубь здания по широкому светлому коридору, в который выходило множество арочных проёмов боковых проходов.
Совет Охранных Систем Общества действительно сейчас напоминал огромный музей. Длинные пустынные коридоры с высокими потолками переходили в обширные светлые залы. Стены их были украшены мозаичными панно, отображавшими историю развития человечества. Колонны и лепнина под потолком в старинном стиле сочетались с аркадами высоких стрельчатых окон — то хрустально прозрачных, то нежно опалесцирующих. И нигде ни одного живого звука! А ведь когда-то здесь кипела работа, люди во множестве приходили сюда со своими заботами и надеждами. Теперь же от всего этого, казалось, не осталось и следа.
Как всё-таки удивительно меняются времена: вроде бы, прошло только детство, и минула юность, а Трудовое Братство, как будто перешагнуло через целое столетие своей истории!
Я попытался представить себе, как всё здесь выглядело каких-нибудь двадцать лет назад, и не смог. Удивительные рассказы отца и Влада Стива, слышанные мною ещё в детстве, навсегда запавшие в душу, сейчас, в этом здании, казались слишком похожими на легенды или мифы новой земной истории. Поднявшись на лифте на два этажа выше парадного вестибюля, я вышел в ещё один пустынный коридор с множеством высоких створчатых дверей. Пол здесь имел мягкое ворсистое покрытие тёмно-коричневого цвета, заглушавшее мои шаги. От этого тишина не казалась такой пугающе бездонной, как в нижних залах здания.
И всё же, спокойствие, царившее вокруг, было обманчивым. Работа, которой занимались люди в лиловых мундирах, не прерывалась ни на минуту. Неусыпно и ежечасно они стояли на страже спокойствия и безопасности земного человечества, скромно оставаясь при этом в тени. Вот и сейчас в этом здании я был не один, меня здесь ожидал строгий и мудрый начальник Особого отдела с каким-то важным заданием. В этом я ни сколько не сомневался.
Бесшумно ступая по мягкому полу, я прошёл в конец коридора, где находился кабинет, в котором обычно работал Влад Стив. И в нерешительности остановился около двери из красного дерева с замысловатым резным узором. Я прислушался, но услышал только стук собственного сердца, отдававшийся в висках. Усмехнулся: "Что это я, в самом деле? Совсем, как мальчишка-школьник перед началом важного экзамена".
Справившись с волнением, я взялся за холодную литую ручку, и осторожно потянул дверь на себя (в отличие от обычных дверей в Трудовом Братстве, которые сдвигались в сторону, здесь все двери открывались наружу). Заглянув в помещение, я с удивлением понял, что там никого нет. Рамы широких окон распахнуты настежь, и вместе с радостными потоками солнечного света, они пропускали внутрь свежий утренний ветер. Правую боковую стену занимал ряд экранов визиофонной связи, но все они были выключены. Я неуверенно выглянул в коридор, но никто там не шёл мне навстречу.
Где же Стив? Зная его щепетильность в вопросах, связанных с работой, я никак не мог допустить мысли, что он просто опаздывает на нашу встречу. Единственно разумным объяснением казалось какое-то неожиданное и срочное дело, которое не позволило Стиву прийти в назначенный час сюда. Может быть, он оставил мне сообщение?
Я подошёл к ближайшему визиофону и только теперь заметил, что на его передней панели ожил глазок вызова связи по КЭО. Он нервно вспыхивал красной искрой. Поспешно нажав на одну из клавиш, через несколько секунд я получил распечатку сообщения на листе прозрачного пластика. Взволнованно прочитал текст, отпечатанный специальным шрифтом, но, не уловив всей сути сразу, перечитал сообщение более внимательно.
"СВОДКА ПО КЭО.
Спецсообщение.
Срочно для начальника Особого отдела Охранных Систем Общества.
В пятницу, 27 августа 671 года Мирового Воссоединения, в Третий отдел Горноспасательной Службы 2-Г сектора Центральной Зоны Австрало-Азиатского жилого пояса поступило оповещение об исчезновении из Института глубинного прослушивания космоса, расположенного в вышеозначенном жилом секторе, студентки-слушательницы второго потока по разделу "Квазизвёздные системы Северного полушария неба" по имени Дия Рана.
Отряд спасателей во главе со старшим инспектором ГСС Нором Сайомом предпринял интенсивные поиски в районе предгорного плато Гималаев в квадратах: 5Х-4, 6В-8 и 6С-5, в зоне предполагаемого исчезновения Дии Рана.
