— Пока что я хочу немного прогуляться на свежем воздухе, — улыбнулся я. — И вот ещё что, Антон! В информационной базе института найдутся записи с вещательных каналов месячной давности?
— Тебя интересуют сообщения Общеземной Сети или же местные каналы ВОПИ?
— Местные каналы.
— Конечно, найдутся!
— Тогда захвати информационный бюллетень за три прошедших месяца.
— Хорошо. Но зачем он тебе? — удивился Антон.
— Ничего не спрашивай у меня сейчас. В моей голове и так пока всё шатко. Любой лишний вопрос может только навредить общей картине, в которой сейчас одни мозаичные осколки.
— Понятно. Тогда до вечера?
Антон протянул мне руку.
— До вечера.
Мы простились с ним. Он отправился по своим делам, а я по визиофону связался с местным отделом Горноспасательной Службы и попросил их направить людей в район Монастырского ущелья, чтобы поискать в этой части гор пропавшую девушку. Заодно я хотел узнать у начальника ГСС, почему они до этого вели поиски у Южных отрогов, но Виджаядева не оказалось на месте, и мне ничего не оставалось, как попросить дежурного связаться с ним по рации и сообщить о моей просьбе.
Затем я вызвал СРЖЗ (Служба размещения по жилым зонам) и попросил девушку-диспетчера помочь мне отыскать студентку второго потока Дию Рана, которая могла в период с двадцать шестого по тридцатое августа поселиться в одном из секторов жилых зон Трудового Братства. Мне необходимы были сведения о её местонахождении на данный момент. Немного озадаченная моей просьбой, девушка-диспетчер растерянно улыбнулась: слишком неточные сведения я сообщил ей. Какой именно сектор, и какой жилой зоны меня интересует? Этого я не знал. Тогда СРЖЗ придется проверять сектора всех жилых зон, а их насчитывается более восьмисот — долгая и кропотливая работа!
Что делать? Ничего другого я сообщить не мог, но эти сведения мне были очень необходимы. Диспетчер снова растерянно улыбнулась, но твёрдо пообещала помочь мне. Я заранее поблагодарил её и попросил передать все данные по коду визиофона Антона Куртиса.
"Если Дия действительно почему-то решила переменить место жительства, — рассуждал я, — то, так или иначе, она будет выбирать себе новое жильё через Службу размещения, которая ведёт мониторинг всех свободных жилых помещений на Земле". Ведь люди в Трудовом Братстве часто переезжают с места на место, и без подобного учёта никак не обойтись, чтобы никто не почувствовал себя не комфортно на новом месте.
Я всё ещё надеялся, что Дия Рана по каким-то причинам просто решила в корне изменить свою судьбу. Конечно, никто и никогда не станет делать этого в ущерб другим, но иногда бывают ситуации, когда в самые первые минуты душевного волнения забываешь о том, что окружающие тебя люди сопереживают происходящее вместе с тобой, и ты невольно причиняешь им душевную боль и страдания своими необдуманными поступками.
Как бы то ни было, я должен был проверить и эту версию тоже. Включив запоминающее устройство визиофона, я покинул институт, и направился на транспортную станцию, располагавшуюся совсем недалеко от посёлка геофизиков.
* * *
Дорога к станции шла через обширные фруктовые сады, переживавшие пору буйного цветения. Деревья стояли обсыпанные крупными розоватыми цветками, источавшими сладкий манящий аромат. Облетевшие уже лепестки покрывали траву, и было очень приятно и радостно идти по этому необычайному цветочному ковру.
Вскоре дорога начала постепенно подниматься на горбатый холм, густо поросший высокотравьем. Деревья стали мало-помалу редеть, уступая место обширному лугу, зеленевшему сочной травой. Она росла вперемешку с незатейливыми полевыми цветами, колыхавшими на ветру свои белые зонтики, привлекавшие тысячи насекомых. Пройдя ещё с десяток шагов, уже на самом взгорке, я с удивлением заметил небольшое стадо каких-то животных: не то овец, не то коз.
Домашние животные, выращивавшиеся людьми в прежние века ради получения мяса и молока, уже давно не разводились на Земле. Теперь у нас появилась возможность легко и быстро производить высококачественные искусственные белки, решившие проблему нехватки продовольствия и оставившие далеко позади трудности его производства. К тому же нуждам человечества исправно служила неиссякаемая кладовая Мирового океана, никогда ранее по-настоящему не использовавшаяся и не исследовавшаяся. Тысячи морских ферм и подводных фабрик ежечасно давали людям богатые витаминами и ферментами морские деликатесы, которые так же перерабатывались для получения дешёвого белка.
Поэтому сейчас вид мирно пасущихся животных, которых я помнил только по старым книгам и фильмам, вызвал у меня лёгкое замешательство, хотя бесчисленные стада диких антилоп, оленей, косуль, бизонов или яков и по сей день встречались на бескрайних просторах степей и равнин. Дикие животные свободно обитали вне пределов жилых зон, вплоть до самых приполярных областей. Появление же этих странных животных, поросших длинной шерстью, поблизости от человеческого жилья оказалось для меня столь неожиданным, что я невольно остановился, изумленно разглядывая их.
— Эй! Осторожнее!
Чей-то громкий окрик вернул меня к действительности. Я огляделся по сторонам. Голос оказался женским, но в первую минуту я никого не увидел, и только спустя какое-то время, из-за длинных стеблей травы, чуть ниже по склону, показалась крохотная головка, повязанная синим платком. Девушка проворно поднималась на взгорок, навстречу мне. Вот она выбралась на открытое место и остановилась, сердито подбоченившись. Теперь я мог хорошенько рассмотреть её. Наряд незнакомки поразил меня не меньше, чем вид пасущегося стада коз. Девушка была одета в длинную серую юбку из плотной материи и короткую, без рукавов, кофту из той же ткани, свободно застегивавшуюся на талии несколькими ремешками. Под кофтой виднелась легкая бирюзовая блузка. Длинные, иссиня-чёрные волосы незнакомка сплела в две толстые косы и перевязала их яркими лентами. Это выглядело довольно необычно. И лицо у этой девушки тоже казалось каким-то необычным. Мягкая округлость его черт совсем не походила на отточенную, словно резную, красоту женщин, которых я знал в Городе. Этот контраст был столь разительным, а красота незнакомки какой-то неясной и ускользающей, что я невольно залюбовался ею. Нечто подобное я видел, наверное, только на древних фресках Аджанты. И снова меня образ этой девушки пробудил во мне ощущение, будто бы я неожиданно перенесся в глубокую старину.
Между тем незнакомка уже отдышалась от быстрой ходьбы и также внимательно рассматривала меня, стоя всего в нескольких шагах чуть ниже по склону.
— Кто ты? — удивился я.
— Осторожнее! — не отвечая на мой вопрос, снова воскликнула незнакомка, но теперь интонация её голоса ускользнула от меня.
— Ты о чём? — не понял я, оглядываясь по сторонам.
— Не испугай моих коз! — наконец, пояснила она, и я услышал в её голосе лёгкую насмешку.
Девушка решительно прошла мимо меня, оставив за собой приятный запах незнакомых мне ароматов, и принялась заботливо осматривать пасущихся животных.
— А они у тебя такие пугливые? — усмехнулся я.
— Не пугливее тебя! — метко парировала незнакомка.
Она повернулась ко мне, озорно блестя глазами. Какие у неё глаза! Я, словно заглянул в прозрачный чистый источник с живительной водой.
— Кто ты? — снова спросил я.
— Я? — как будто удивилась она. — Я Ганга!
Моя новая знакомая доверчиво улыбнулась мне, показав ослепительную белизну ровных зубов.
— Ганга? — ещё больше удивился я.
— Ну, да! Разве не понятно?
Девушка склонила голову набок и насмешливо заблестела глазами. Мой растерянный вид явно забавлял её.
— Это что же, как река? — уточнил я.
— Возможно, — непринуждённо пожала плечами девушка.
— А я Максим... Но что ты здесь делаешь одна?
— Разве не видишь? — удивлённо округлила глаза Ганга. — Слежу за заповедником.
— Какой же здесь заповедник? — ещё больше удивился я.
— Напрасно смеешься! Заповедник самый настоящий, по разведению домашних животных, — рассудительно пояснила Ганга. — Вот эти козы, к примеру, в наше время большая редкость. Их специально вывели зоологи-генетики из Биологической защиты, восстановив вымерший когда-то вид. А ещё здесь обитают овцы и даже буйволы!
— Теперь ясно... Ты тоже работаешь в Биологической защите?
Я снова окинул взглядом девушку. Та казалась совсем маленькой и беззащитной на фоне величественных горных отрогов.
— Ага! — кивнула Ганга. — Волонтёром.
— Послушай. А что это за странный наряд на тебе?
— Самый обычный наряд, — беспечно пожала плечами девушка. — Мы все здесь так ходим.
На её лице опять появилось мимолётное выражение, словно бы она удивлялась моей непонятливости.
— Ага! Значит ты здешняя? Из посёлка? — догадался я.
— Точно. Ты, наверное, издалека, раз удивляешься здесь всему? — в тон мне ответила Ганга.
И говорила она как-то по-особому, просто и легко, словно ручеек журчал, с лёгким ударением на слова с санскритскими корнями. Это звучало тоже необычно и очень мило.
— Вообще-то, я не всегда так хожу, — пояснила Ганга. — Там, в посёлке, я одеваюсь в обычную одежду... Неужели ты подумал, что я из глубокой-глубокой древности попала сюда? — дернула подбородком девушка и звонко и задорно рассмеялась.
— Признаться, у меня мелькнула такая мысль, — честно сознался я и улыбнулся ей в ответ. — Этот твой наряд, эти козы... Всё выглядит слишком архаично... В первую минуту я немало удивился увиденному.
— Видела я, видела! — добродушно махнула рукой Ганга. — На самом деле, всё очень просто: я люблю всё связанное со стариной. Понимаешь? Потому и одеваюсь так. Да, к тому же, этот наряд в здешних местах гораздо удобнее твоего.
Она указала на мою лёгкую куртку и брюки.
— В самом деле, — согласился я. — Это я уже успел заметить. Здесь довольно прохладно... Послушай, а часто ты здесь так вот бродишь, пасёшь своих коз?
— Почти каждый день, — охотно сообщила Ганга. — Встаю очень рано, когда солнце ещё не взошло. Внизу, в долине, стоит туман — густой-густой! — и я иду сквозь него, поднимаюсь всё выше и выше...
Она повернулась лицом к равнине, лежавшей у подножья гор, подняла руку, делая ей плавные движения, будто бы описывая ими крутые морские волны.
— И всё это ради этих коз? — искренне удивился я.
Ганга посмотрела на меня так, словно я вдруг оскорбил её. Громко фыркнула.
— Почему ради коз? Не только. Вообще-то, я будущий учёный, и собираю здесь материал для своей книги, — важно сообщила она. Потом, смягчившись, добавила: — А козы — это так, от любви к диким животным.
— И о чём же твоя будущая книга? — поинтересовался я.
— О растениях, — охотно ответила Ганга, и быстро достала небольшую матерчатую сумку, которую я вначале даже не заметил у неё. Девушка аккуратно раскрыла её.
— Вот, смотри! Шарура, парура, оррура — три самых главных плода против простуды, кашля и лихорадки. — Ганга стала поочередно доставать из своей сумки какие-то плоды похожие на жёлтую вишню, зелёный каштан и зелёно-жёлтое яблочко, показывая всё это мне. — На вкус они очень терпкие и полны танина. Вот красная кора аку омбо для исцеления ран. Серьги пруба — от лихорадки...
С ловкостью фокусника, Ганга извлекла на свет гигантский сухой боб, затем какой-то сухой корень и коричневый порошок в прозрачном мешочке.
— Шута полезен против опухоли и для горла, а бассак от простуды, — продолжала объяснять девушка, всякий раз произнося совсем неведомые мне названия.
Вслед за этим появились ещё какие-то стебли, коренья и травы, названия которых Ганга вспоминала без всякого труда.
— Красный стебель цо даёт маженту — красную анилиновую краску, а горькая на вкус пурма когда-то использовалась для курений. Я об этом читала в старинных книгах. Отвар из корней берекура незаменим против женских болезней. Цветы дангеро — для желудка, также как и цветы красного рододендрона. Лист дисро это для дезинфекции ран. Между прочим, его используют и сейчас в составе СКР (жидкого перевязочного материала)! Мемшинг пати когда-то было священным растением в Непале, и им украшали голову на торжествах.
— Это ты тоже прочитала в старинных книгах? — едва заметно усмехнулся я, но она не заметила моей лёгкой иронии и продолжала увлечённо рассказывать о своих находках.
— Ты представляешь, сколько без конца полезных растений открывает нам этот удивительный край? И все они буквально ждут от нас лучшего применения и изучения! Вот, например, листы травы ауа дути "размягчают" камни, так же как и снежные лягушки в Гималаях. Если ты когда-нибудь увидишь на камне отпечаток копыта оленя или лапы зверя, значит, они или ели, или касались этой чудесной травы. Между прочим, в глубокой-глубокой древности эта технология использовалась в строительстве.
— Да, как и сейчас, — согласился я с ней. — Мы тоже её используем, только по-другому.
— Ага. А ещё существует легенда, — увлечённо продолжала Ганга, — будто бы на путях к Канченджанге растёт драгоценное растение — чёрный аконит. В той легенде говорится, что цветок этого растения может светиться ночью и именно по этому свету, и отыскивают такое редкое растение!
— Но зачем тебе всё это? — удивился я. — Ведь сегодня у нас совершенно иной подход к лечению различных заболеваний. Наши врачи, прежде всего, оперируют с энергетикой человека, о чём раньше медицина даже и не догадывалась... Да и люди теперь редко болеют!
Ганга хмыкнула.
— По-твоему, древние были глупее нас? Они всегда ценили силу природы!
— Ну, хорошо, — улыбнулся я, и лукаво прищурившись, спросил: — А от сердца у тебя есть трава?
— Конечно! — воскликнула девушка и, быстро отыскав какой-то корешок, протянула его мне. — Вот.
— Да нет же! — остановил я её руку. — Когда не просто болит, а болит так, что нечем заглушить эту боль!
Ганга широко раскрыла глаза и смущенно улыбнулась. Щёки её слегка покраснели.
— От этого не бывает лекарства, — негромко промолвила девушка.
— Вот видишь! — обрадовался я.
— Послушай! — после некоторой паузы, оживилась Ганга. — А куда это ты идёшь?
— На транспортную станцию.
— Тогда нам с тобой почти по пути, — обрадовалась Ганга и посмотрела на меня своими лучистыми, внимательными и добрыми глазами.
— Тогда, может быть, ты проводишь меня немного? В качестве проводника, — предложил я. — А то здешние места мне плохо знакомы. Боюсь заблудиться.
— От чего же не проводить? — охотно согласилась девушка, поправляя свой платок.
— Вот только, как же твои козы?
Я с сомнением посмотрел на её животных, мирно пасшихся на склоне холма.
— А что козы? — не поняла Ганга.
— Да заняты они в основном едой, и передвигаются очень медленно. Боюсь, если мы с тобой будем ждать их, то на это уйдет половина дня.
— Ты спешишь? — беззаботно поинтересовалась девушка.
— Вообще-то, я собирался прокатиться ещё в одно место... Хотелось бы успеть до того, как стемнеет.
— Успеешь, — уверенно сказала Ганга.
