Тернер неожиданно громко застонал. Я быстро склонился к нему. Губы пилота шевелились, осыпая запекшуюся кровь.
— Надо... скорее... пла... плайер... больше... скорость...
— Эд! Эд! — Я слегка встряхнул его за плечи. — Ничего не говори. Тебе нельзя говорить. Ты серьёзно ранен... Очень серьёзно! Я помогу тебе... Я помогу!
Я безнадёжно озирался по сторонам. Пилот слабо сжал мою ладонь. Я изумлённо посмотрел на него.
— Включи... включи экраны... — собрав последние силы, процедил Эд сквозь зубы.
Держась за стену, я подошёл к небольшому щитку в нише, рядом с экранами внешнего обзора. Нажал клавишу, но голубоватые диски остались пустыми и холодными. "Разбиты наружные следящие камеры! — догадался я. — А как же резервная камера?". Я нажал ещё одну кнопку. Полусфера, скрытая между стеллажей с микрофильмами, ожила, обнажая чёрную бездонную пропасть, пронизанную красноватым светом неестественно крупных и ярких звёзд. Я осторожно поворачивал управляющий джойстик — камера, послушная моим движениям, медленно поворачивалась вправо. Уже через секунду я инстинктивно прикрыл глаза руками — огромный пылающий шар звезды угрюмого кроваво-красного цвета встал во весь экран страшным призраком смерти. Наш корабль летел прямо на него, и ужас огненного ада я ощутил всеми клеточками своего организма.
Я взглянул на беспомощного Тернера. Тот наблюдал за приближающейся звездой мутным взором сквозь полуприкрытые веки. На лице пилота лежало безразличие, как у человека обречённого на смерть и принимающего её, как должное. Теперь вся картина произошедшего встала передо мной совершенно отчётливо. Наш корабль ворвался на окраину системы красного солнца и попал в плотный астероидный пояс, столкнувшись с одним из его объектов. Судя по всему, у нас повреждена носовая часть, где располагались тормозные двигатели. А, значит, мы лишены всякой возможности манёвра. Наш ракетолёт теперь неуклонно несётся в направлении неведомой красной звезды, и изменить этот курс не представляется никакой возможности, ведь пост управления кораблём тоже уничтожен... Это конец, неизбежная смерть в раскалённой короне звезды!
Бессильный, я рухнул в кресло рядом с Тернером. Грудь того порывисто вздымалась и из глубины её вырывались сдавленные хрипы. Неожиданная мысль ослепила меня несбыточной надеждой: "Ведь у звезды, возможно, есть планетная система!". Наличие астероидного пояса свидетельствует в пользу этого. Я порывисто вскочил и прильнул к экрану, прикрывая глаза от нестерпимо яркого света. Поляроидные фильтры натужно жужжали от перегрева. Грозный огненный гигант надвигался на нас с пугающей быстротой. Он уже не помещался полностью в поле экрана, и только его край зависал теперь у верхней кромки. Счетчики радиации на контрольной панели панически бились в овальных окошках, почти достигая ограничительной черты. Ионизация становилась смертельно опасной. С большим трудом я смог разглядеть чуть ниже пылающего багрового диска крохотную чёрную точку, на мгновение вспыхнувшую яркой искрой на фоне звезды. Сердце радостно стукнуло в груди — планета! Она была достаточно удалена от своего солнца, чтобы не повторить участь нашего Меркурия или Венеры, и всё же, что могла значить эта звёздочка в наших с Эдом судьбах?
Я оглянулся на пилота. Тот, казалось, был совсем плох. И всё же он с трудом пошевелил губами.
— Иди... в шлюзовую камеру... там плайер... Спасайся!..
Только сейчас, наконец, смысл его слов дошёл до меня. Весь план спасения показался мне таким простым и ясным, что не подумать об этом раньше мог только не сведущий человек. Шанс спастись на аварийном плайре и попытаться сесть на планету был ничтожно мал, но это был единственный шанс на спасение для нас с Эдом! Запас горючего у плайра ничтожен, но его должно хватить на непродолжительный полёт, а, может быть, и на торможение с посадкой. Правда, Эд тяжело ранен. Он может не выдержать перегрузок... Нет, лучше уж остаться здесь вдвоём! Я не могу бросить его одного.
— Я не оставлю тебя одного! А вместе нам не спастись!
Лицо Тернера, бледное как полотно, исказилось от боли и ярости. Собрав последние силы, он прохрипел:
— Вон... вон с корабля!.. Быстро!..
Спотыкаясь на каждом шагу, и держась за поручни на стене, я пробрался по тёмным коридорам к грузовому отсеку, сопровождаемый тревожным миганием красных огней и воем сирен. Перед глазами неотступно стояло лицо Тернера, его на мгновение ожившие, обжигающие огнём глаза. Это лицо не давало мне покоя, пока я надевал скафандр, обливаясь холодным потом от кинжальной боли в левом плече и лопатке, пока пристёгивался ремнями к посадочному креслу в кабине аппарата. И потом, когда я уже захлопывал прозрачный купол, а створки наружных дверей шлюза бесшумно раскрылись, обнажив бездонную чёрную пропасть, в которой стыл тоскливый свет далёких звёзд, я не мог ни на секунду забыть лица пилота — человека, спасшего мне жизнь ценой собственной жизни...
Звёзды внизу неслись стремительно и неудержимо, словно чёрную пустоту пронизывали струи холодного светоносного дождя. Наверное, поэтому появление выпуклого бурого контура справа показалось мне таким медленным и величавым на фоне летящего звёздного потока.
"А ведь это планета!" — пришла откуда-то издалека ясная мысль, пытаясь расшевелить моё сонное сознание. И тут же настойчивый внутренний голос повторил: "Это планета, Максим! Очнись!".
Я встрепенулся, испугавшись, что могу пропустить нужный момент для сближения и входа в атмосферу. Но до маленького тёмно-бурого диска было безнадёжно далеко. Поразмыслив, я всё же положил руку на рычаг пуска маневровых двигателей. Последовал мягкий толчок, и звёздный поток снова полетел мне навстречу, закрутился гигантской сверкающей каруселью. Где-то в стороне, внизу... Нет, уже вверху, надо мной, мелькнул едва приметный серп планеты, исчез, и снова появился — теперь уже под ногами — и опять растворился в бешеной сумятице звёзд.
Я понял, что ускорением плайер закрутило в спираль, и попытался вывести из неё крохотный аппарат. Безотчётная радость первых секунд полёта сменилась мрачными мыслями о моей дальнейшей судьбе: "Спасён?.. Живу?.. Но разве это спасение? Разве оно лучше смерти?.. В блоке жизнеобеспечения есть запас пищи, но воздуха в скафандре на сто шестьдесят часов, а воды и того меньше. Есть мощная рация, но что я могу один на чужой далёкой планете? Чтобы послать сигнал о помощи, потребуется огромное количество энергии, которой у меня нет, да и помощи мне не дождаться... Один! Разве это не короткая отсрочка неминуемой смерти? Разве стоило из-за этого бросать раненного Тернера?".
От усилий вывести плайер из самопроизвольной спирали пот струился у меня по лицу, заливал глаза. Наконец, ценой половины запаса горючего, мне удалось замедлить бег звёзд за стеклом кабины. Маневрируя короткими ударами боковых двигателей, я выровнял горизонтальную ось полёта, и увидел, что нахожусь в какой-нибудь сотне тысяч километров от заветной планеты. Она приближалась стремительно и неуклонно. Чёрно-бурый шар её в ореоле багрового сияния, вероятно, был больше нашей Земли по размерам. Красный оттенок верхнего облачного слоя совсем не походил на сияющую зеленоватую синеву нашей земной атмосферы, сглаженную белыми разводами облаков. Здесь плотная пелена ядовито-жёлтых облаков застилала поверхность планеты на экваторе, и от этого её коричневый контур казался размытым изнутри. Рыжие проплешины облачного слоя лежали у полюсов, образуя там замысловатый рисунок, походивший на пятна ржавчины.
Я следил за приближающейся планетой с какой-то странной отрешённостью и неизъяснимой печалью. На приборном щитке замигали жёлтые огоньки расположенные вряд. Я взглянул на светящиеся шкалы и понял, что топлива едва хватит на посадочный маневр. Но плайер уже попал в область притяжения планеты, и теперь не мог уйти с её орбиты. Если мне не удастся посадить аппарат, тогда он станет вечным спутником планеты... и я вместе с ним. Вцепившись в штурвал управления, я стал заводить плайер на посадочную спираль. По стеклу кабины побежали отблески багрового сияния. Я поднял светофильтр на шлеме скафандра и задрал голову, стараясь увидеть линии созвездий над собой. Но там, где раньше были звёзды, теперь стелилась жемчужно-розовая дымка. Мимо меня понеслись взлохмаченные оранжевые облака, сквозь которые я пытался разглядеть поверхность планеты. Тяжёлые пласты облачности висели один над другим, не давая увидеть ничего, что находилось внизу.
По корпусу аппарата поползли змеистые разводы жёлтого огня. Я бросил быстрый взгляд на шкалу наружного термометра. Обшивка плайера быстро нагревалась в верхних слоях более плотной, чем у Земли, атмосферы. Через минуту аппарат уже начал светиться, как кусок раскалённого металла. Плайер пронизала вибрация. Я включил охладители, и в это время стена рыжих облаков неожиданно раскрылась снизу, прямо подо мной. Стремительно полетели вверх клочья грязного тумана, и снопы красного света, громадным веером раскрывшиеся над изогнутым горизонтом, ослепили меня.
В следующее мгновение пронзительный свист ударил по наушникам, оглушая меня. Ошеломлённый, я взглянул на приборную доску, но успел только заметить цифру "250" на шкале высотомера. Что-то толкнуло моё кресло снизу, швыряя меня навстречу ослепительной реке красного света. Инстинктивно я вжал голову в плечи, но удар, обрушившийся на меня откуда-то сверху, оказался такой страшной силы, что я мгновенно ослеп и оглох.
глава третья
ПОД БАГРОВЫМ НЕБОМ
Когда зрение вернулось, небо всё ещё неудержимо летело вверх, и я чувствовал, как пол кабины уходит из-под моих ног. От нескончаемого мелькания сотен тысяч ослепительных огоньков кружилась голова. Я понял, что сейчас потеряю сознание, и почувствовал, как тело моё становится совершенно невесомым, как будто меня подхватила какая-то неведомая сила и подняла над этим сверкающим потоком. В следующее мгновение мне показалось, что я лежу на чём-то очень мягком. Кружение в голове остановилось, и в молчаливую пустоту, окружавшую меня, ворвался какой-то знакомый звук... Море?.. Да! Шелест волн накатывался на меня, обдавал мягкой нежностью, разливался сотнями голосов могучего органа.
Я открыл глаза и увидел перед собой розовый песок вперемешку с галькой. Где я?.. Что со мной?.. Я поднял голову — бесконечный песчаный пляж уходил к самому горизонту, где громоздились лиловые бастионы скал. По песку, навстречу мне, лёгкой, невесомой, почти летящей походкой шла женщина. Что-то радостно знакомое было в ней, развевающей по ветру массу иссиня-чёрных волос... Вдруг я узнал её — Юли! Я порывисто вскочил ей навстречу, и в эту минуту крутящийся поток ослепительных огней снова подхватил меня, выталкивая из сверкающей пелены. Сознание вернулось ко мне, и я увидел, как передо мной встаёт мрачная чёрная равнина, расстилавшаяся под тяжёлым и низким багровым небом. Огромный холодный шар красного солнца висел у самого горизонта, но его света едва хватало, чтобы рассеять коричневый сумрак, царивший на этой пустынной равнине.
Голова моя постепенно прояснялась, и окружающий мир начал проступать в сознании всё более отчетливо. Я увидел вокруг себя бескрайнее пространство, похожее на чёрную стекловидную массу, казавшуюся твёрдой. Это пространство расстилалось до самого горизонта, мрачно поблескивая в лучах кроваво-красного светила, словно бы обильно политое чьей-то кровью. Но почва чужой планеты лишь выглядела, как застывшее стекло. Местами она булькала и пенилась, как будто под ней что-то закипало.
"Болото? — догадался я. — Это же самое настоящее болото!".
Глаза мои с трудом привыкали к необычному освещению. Всё вокруг выглядело, как нереальные картины из кошмарного сна. Краски мешались, создавая немыслимые оттенки и полутона. Теперь я понял, что лежу на какой-то возвышенности, свободной от этой чёрной студенистой грязи. Небольшой островок сухой почвы уходил куда-то за мою спину. Запрокинув голову, я увидел стропы посадочного парашюта, застрявшие в раскидистых ветвях безобразно корявого "дерева", которое росло на краю островка. Ярко-оранжевый купол парашюта тонул в чёрной болотной грязи далеко за островком, наполовину скрытый густыми зарослями странной растительности. Вид этих "деревьев" больше всего поразил сейчас меня. Длинные змеистые ветви их, больше похожие на щупальца, тянулись к багровому небу, вырастая из скрученных спиралью, кривых "стволов", встававших из омерзительной чёрной жижи. Ветви-щупальца сплетались беспорядочными зарослями, больше похожими на огромные клубки ядовитых змей. И нельзя было понять растения это, или же какие-то странные животные организмы, притаившиеся в ожидании своей добычи. Но больше всего поражал цвет этих древоподобных монстров — угольно-чёрный, точь-в-точь, как и у болота. От этого странный "лес" становился похожим на кладбище обугленных трупов. "Деревья" эти стояли на болотистой равнине то одинокими призраками, то толпились ужасными зарослями, и от этого окружающий мир выглядел ещё более зловещим и пугающим.
Я протянул руку в сторону и наткнулся на свой БЖО (блок жизнеобеспечения). Почва здесь оказалась рыхлой и тёплой, и блестящий алюминием ранец зарылся в неё почти наполовину, скорее всего, при моём падении. Значит, катапультирование? Что же случилось? Плайер, наверняка, разбился где-то поблизости... А рация? Она же осталась там! Я резко дёрнулся, пытаясь освободиться от ремней посадочного кресла, и понял, что снова теряю сознание.
Я открыл веки. Сколько прошло времени?..
Из тумана, застилавшего глаза, всплыло странное женское лицо — женщина склонилась надо мной! Почему её лицо показалось мне странным?.. Опять бред? Неужели я так сильно разбился?..
Спустя некоторое время туман рассеялся окончательно, и я совершенно отчётливо увидел перед собой молодую женщину. Узкое лицо её было покрыто загаром и сильно отливало медью. Или это просто казалось от красного света здешнего солнца? Длинные, до плеч, волосы женщины были растрёпаны ветром и выглядели сейчас ярко-рыжими. Незнакомка стояла, опершись на одно колено, одетая в обычный комбинезон звездолётчика с истёртыми нашивками на груди. На шее у женщины висела странная полумаска, похожая на короткий птичий клюв. Без сомнения, это был защитный биофильтр, но такие я видел лишь в музее Звездоплавания.
Заметив, что я очнулся, незнакомка ещё ниже склонилась ко мне, вглядываясь в меня тревожным взглядом широко открытых, красноватого оттенка, глаз.
"Нет, этого совершенно не может быть! — подумал я, не веря самому себе. — Бред! Опять бред!".
Я попытался приподняться на локте. Губы женщины пошевелились. До меня донеслись её слова, но смысла их в первую минуту я не понял.
— Где твой корабль?
Интонация её голоса ускользнула от меня. Я всё ещё ошарашено смотрел на неё, по-прежнему не веря собственным глазам. А незнакомка ожидающе смотрела на меня.
"Если она с Земли, то почему без скафандра? Здесь, на чужой планете!" — носились в моей голове лихорадочные мысли.
— Кто вы? — едва смог промолвить я дрожащим от волнения голосом.
