Вдруг из этой темноты раздался пронзительный плачь ребенка. Я содрогнулся, едва не выронив фонарь из рук. И сразу же в другом конце подземелья послышались чьи-то надрывные рыдания. Я почувствовал, как Тосико с силой сдавила мою руку, но не обратил на это внимания, потому что меня жгли десятки глаз полных страха и отчаяния, слепо смотревших на нас со всех сторон.
Святое небо! Неужели это женщины Трудового Братства — когда-то гордые, независимые, красивые и свободные? Что им довелось перенести, какие страдания и боль, чтобы превратиться в этих затравленных и жалких существ?
Я беспомощно посмотрел на Тосико, ища у той поддержки, но не узнал свою подругу. Лицо её превратилось в неподвижную, застывшую маску. Вэй побледнела, как полотно, а губы её были закушены до крови. Тосико находилась в шоке. И Ахмед тоже.
— Сёстры! — выдавил я из себя, с трудом ворочая непослушным языком, и тут же запнулся.
В свете фонаря, за спиной одной из женщин, появился темнолицый ребёнок — маленький чумазый зверёк, с большими, как у ночной птицы, глазами. Я почувствовал, как неприятный холодок пробегает по моей спине. Пожалуй, это видение было самым сильным потрясением за последние часы. Ребёнок вцепился маленькими ручками в длинные, нечёсаные волосы женщины, и стал ещё больше похож на маленького проворного зверька. А в глазах его матери метались страх, отчаяние и ненависть.
Всё! Я был не в силах больше смотреть на это!
— Сёстры! — окрепшим голосом повторил я. — Не бойтесь! Мы пришли спасти вас!
Последовало долгое молчание, после чего, разрывая мучительно-тревожную тишину, заглушая страх и сомнения, раздался чей-то надломленный крик:
— О небо! Девочки! Ведь это наши ребята!
И в ту же секунду, как будто могучий и неудержимый поток, вырвался наружу из десятков истерзанных душ радостно-ликующий возглас: "Наши!".
Захлебываясь рыданиями, женщины бросились к нам, уже не стесняясь своего вида, забыв обо всём на свете. Подавленный, растерянный, с навертывающимися на глаза слезами, я неуверенно обнял дрожащее худое тело одной из них, кинувшейся мне на грудь, и тут же десяток рук протянулись ко мне, и перед глазами замелькали залитые слезами радости лица. Я почувствовал, как мои ноги становятся ватными. Увидел, как плачет Тосико: не стесняясь, не скрывая больше слёз. Увидел, как бледен и растерян Ахмед Кади, пытавшийся успокоить обступивших его со всех сторон женщин.
— Родные!.. Милые!.. Наконец-то!.. Родные!.. Неужели вы нас спасли?.. — неслось со всех сторон.
Женщины наперебой пытались выразить свои чувства, но слова снова тонули в рыданиях. Да и могли ли все слова в мире выразить ту радость, то облегчение и счастье, которое эти женщины испытывали сейчас? Только теперь я понял, что ради этого момента стоило рисковать своей жизнью, отправляясь сюда, за запретную границу вечных снегов. И нет большей награды для каждого из нас, чем эта безграничная радость освобождения, озарившая лица этих несчастных пленниц живым светом надежды, будто это дыхание весны вдруг коснулось холодных снеговых вершин.
Немного придя в себя, я вызвал на связь остальных ребят.
— Всем внимание! Мы нашли наших женщин! Группа Остина срочно спускайтесь к нам. Нужна одежда и лекарства. Риг! Ты слышишь меня?
— Да, Максим! Я всё понял, — немедленно отозвался взволнованный голос Остина.
— Пускай Ганга спуститься вместе с вами. Необходимо опознать Дию Рана.
— Ясно.
И тут же пришло сообщение от Тима Ларо.
— Максим! Максим! Слышите нас? Мы обнаружили группу людей. С ними человек, по описанию очень похожий на Натана Мелеха.
— Что? Где они?
Я весь напрягся, словно в ожидании удара.
— Все они укрылись в башне у скалы! Мы пытались задержать их, но они оказали сопротивление... У нас есть раненные... С ними есть дети!
— Дети? — встрепенулся и насторожился я. — Ждите меня! Ничего не предпринимайте до моего прихода. Не давайте им выйти из башни!
— Понял. Ждём вас.
Я оглянулся на своих товарищей.
— Так, Тосико! Останешься здесь, до прихода Остина и его людей. Ахмед! Ты пойдешь со мной наверх.
— Нет! Я пойду с тобой! — снова категорически заявила Тосико.
— Послушай, Вей... — попытался возразить я ей. Взглянул на Ахмеда, но тот только беспомощно развёл руками. — Ну, хорошо. Тогда Ахмед остаётся здесь, и будет помогать Остину. Выводите женщин наверх. Нужно оказать им всю необходимую помощь.
— Пошли! — позвал я с собой упрямую подругу.
* * *
На террасе монастыря, вымощенной грубыми плитами песчаника, я с наслаждением вдохнул холодного свежего ветра и впервые за последние семнадцать часов, ясно понял, насколько затхлым был воздух в коридорах и подземельях монастыря.
Рассвело. Густой туман заполнил ущелье. Свинцово-чёрные стены скал внезапно вставали сквозь серую, порозовевшую сверху мглу, скрывавшую подножья гор. Я прикрыл глаза ладонью и задрал голову. Высоко вверху, врезаясь в холодное прозрачное небо, стояли снежные хребты. Их острые пики горели расплавленным золотом, стекавшим к подножью, пылая там тысячами ослепительных искр. Открывшаяся мне картина гор казалась чем-то сказочным и нереальным по сравнению с мрачными подземельями, тьмой, страданиями и кровью, царившими там. Золотистая, прозрачная и невесомая дымка уже стелилась над ущельем, смешиваясь с туманом, пронизывая его солнечным светом. Бескрайняя горная страна лежала где-то поверх неё, уходя к горизонту застывшими волнами сказочного океана, победно сияя снегами.
Я перевёл взгляд вниз. У шершавой квадратной колонны, подпиравшей плоскую крышу террасы, прямо на камнях сидел наш проводник Лайдж Тэл. Лицо его казалось серым, как скалы в ущелье, и сам он как-то странно съежился, склонившись вперёд и прижимая к груди туго перебинтованную руку, которую уже обработали криораствором. Одежда горноспасателя была выпачкана кровью. Поэтика пробуждающихся ото сна гор сразу же померкла в моих глазах. Я опустился с небес на землю. Услышав наши шаги, Лайдж обернулся, и я не узнал "лунного барса". Глаза его глубоко запали, линия рта трагически изломилась. Казалось, спасатель постарел сразу на несколько лет.
Мы встретились с ним взглядами, и Тэл тоскливо опустил глаза. В следующую минуту из узкой двери в боковой стене появился Лам Хонг с термосом в руках, увидел нас, но не подошёл, а лишь кивнул в знак приветствия, и прямиком направился к раненному проводнику. Только напоив того питательным бульоном, быстро восстанавливавшим силы, Хонг вернулся к нам, хмуря чёрные брови.
— Нас застали врасплох, Максим! Их было человек десять, и с ними тот, в чёрном балахоне.
— О ком ты говоришь?
— О Мелехе, конечно! Они все слушались его, как стадо баранов, как будто он завладел их волей! У нас пятеро раненных, но больше всего не повезло вот ему... — Лам кивнул на проводника, по-прежнему, молчаливо сидевшего у колонны, и перешёл на шепот: — Бедняга парень! Надо же было такому случиться — отрубили кисть руки! Милош поместил её в криораствор, но нужна срочная медицинская помощь и госпитализация. Не думаю, что Тосико и Милош справятся с такой задачей одни и здесь.
Тосико взглянула на него и порывисто подошла к проводнику, быстро осмотрела его рану.
— Ну, что? Удастся приживить? — с надеждой спросил я.
— Да, — кивнула Тосико. — Но его необходимо срочно эвакуировать в ближайший посёлок, где есть стационарная клиника!
— Необходимо вызвать один из гравипланов! — решительно сказал я, поворачиваясь к Хонгу. — И отправить всех раненных в посёлок геофизиков!
Лам лишь тяжело вздохнул.
— Ты же прекрасно понимаешь, что сейчас это невозможно... Во всяком случае, очень рискованно. На гравиплане в ущелье не спустишься — слишком велик отражательный эффект и поле отрицательной гравитации будет нестабильно. Могут погибнуть сразу все!
— Что значит невозможно? У нас раненные и два десятка женщин, которым так же необходима медицинская помощь! У нас ещё их дети!
— Дети? — изумился Лам. — Постой, какие дети? Откуда взялись дети?
— Об этом потом! Где Милош? С раненными?
— Да.
— Скажи ему, чтобы он спустился вниз, к группе Остина. Там нужна медицинская помощь.
Лам кивнул и направился к лестнице, ведшей на нижние этажи. Мы с Тосико миновали террасу и стали подниматься по навесной галерее, окружавшей внутренний двор монастыря. Вдалеке, у подножия башни я заметил несколько вооруженных людей из группы Тима Ларо.
Я узнал Торенса, Вира Адвани и Илая Даяна. Самого Тима я нигде не увидел. Приблизился к перилам ограждения и перегнулся вниз, осматривая двор. Вдруг заметил его — Ларо быстро шёл со стороны утёса, где расположились, сложенные из жёлтого камня, храмы. На голове у него была повязка, сбившаяся от быстрой ходьбы на правый глаз. Я призывно помахал ему рукой. Тим посмотрел наверх, но не ответил мне, а быстро взбежал по лестнице и устремился нам навстречу.
— Они укрылись в башне, Максим! — с ходу сообщил он, с трудом переводя дух.
— Да, ты говорил, я помню. Что у тебя с головой?
— А, ерунда! — отмахнулся Ларо и снова быстро заговорил: — Мы преследовали их в нижней галерее. Там есть ход, вырубленный в скале, который ведёт из храмов прямо в эту башню. Их было человек десять... возможно даже больше. В темноте мы толком не успели сориентироваться.
— Расскажи всё по порядку! Что случилось? Где твои люди?
Я внимательно смотрел на него, пытаясь понять, что же произошло. Тосико подошла ближе к нам.
— Я же говорю! — возбуждённо воскликнул Тим, недовольный тем, что его не понимают. — Мы наткнулись на них в одном из храмов и сразу же блокировали выходы. Но они, дьяволы, оказались проворнее! Юркнули в какую-то щель в стене и были таковы!.. — Он поправил съехавшую повязку. Снова заговорил: — Пока мы разобрались, что к чему, прошло минут двадцать, может полчаса... Оказывается, у них там целый лабиринт из этих подземных ходов! Мы плутали по ним часа два. Потом, наконец, по датчикам движения снова напали на их след. Вот тут-то всё и произошло!
— Да что произошло? Толком говори! — не выдержал я.
Тим Ларо замолчал, удивлённо глядя на меня. Снова поправил съехавшую на глаза повязку.
— А я разве не говорю? Мы шли за ними буквально по пятам, но они как-то обрушили своды галереи и укрылись в башне. Наверное, у них всё было заранее продуманно. Теперь их через подземелье не взять. А снаружи в башню никаких входов нет! Я всё проверил.
Тим немного помолчал.
— У меня пятеро раненых, причем двое тяжело.
— Кто?
— Зденек Пашевский и Лайдж, проводник.
— А, где остальные?
— Троих я поставил стеречь башню. Остальные пытаются разобрать завалы в галерее, но там без специальной техники не справиться.
— А если попробовать излучателем? — предложила Тосико, делая энергичный жест рукой.
— Пробовали! Это только ухудшает дело. Свод галереи осыпается на каждом метре, образовывая новые завалы. Видно, что всё очень древнее. Если лезть напролом, потеряем ещё людей и окончательно обрушим своды.
— Подожди, — перебил я его. — Ты говорил о детях? Сколько их?
Тим пожал плечами.
— Десять... может чуть больше... Точно не скажу.
— А Мелеха? Мелеха ты видел?
— Я видел человека, очень похожего на того, что был изображён на эонограммах Зеница. Думаю, оба — одно и тоже лицо.
— Ясно.
Я задумался.
— Вот что. Нам необходимо, во что бы то ни стало проникнуть в эту башню и освободить детей, а заодно взять Мелеха живым, пока он и его люди снова не приняли яд, или ещё как-то не покончили с собой. Этот человек должен ответить перед обществом за всё содеянное им!
Я решительно шагнул к лестнице, ведшей во двор. В это время на галерее появились Риг Остин и Ян Тайсон.
— Максим! Всё в порядке! — Остин отёр рукавом вспотевший лоб. — Всех женщин одели и накормили. Сейчас Милош даёт им какие-то стимулирующие лекарства. Кстати, Тосико, тебе, как врачу, тоже нужно бы помочь ему!
Риг посмотрел на мою спутницу, но Вэй ничего не ответила ему. Лишь тревожно посмотрела в сторону башни, где укрылись беглецы.
— А как же Дия Рана? — спросил я. — Её нашли среди женщин?
— Да, — кивнул Тайсон. — Сейчас с ней Ганга. Думаю, наша помощь им пока не нужна. — Он покосился на Тосико. — Что у вас здесь стряслось?
— Видишь ту башню? — спросил я, указывая в сторону группы храмов на скале. — Там укрылся человек, за которым мы пришли. Мы обязаны доставить его живым на заседание Высшего Суда!
— И что ты собираешься предпринять? — насторожился Остин.
— Пошли!
У подножия башни, прямо на камнях сидели, Дан Торенс, Вир Адвани и Илай Дайян. Заметив нас, они поднялись нам навстречу. Туман здесь заметно осел. Ветер быстро сносил его в ущелье.
— Нового ничего? — поинтересовался Тим Ларо, кивая в сторону башни.
— Ничего, — хмуро отозвался Дан Торенс, встряхивая курчавой головой. — Притаились, живодёры! — Его зеленовато-серые глаза блеснули недобрым огнём.
— А что им ещё остаётся? Понимают, что попались, — рассудительно заметил Адвани.
— Не спеши с выводами! — предостерёг его я. — Как бы и нам не пришлось туго!
— Да, — согласился со мной Тим Ларо, запрокидывая голову к верху. — Метров пятнадцать будет, не меньше! И, заметьте, стена совершенно отвесная, ни единого выступа!
— Может врезать по ней излучателем, и вся недолга? — запальчиво предложил Ян Тайсон. — Пробьём ход и ворвёмся внутрь...
— Только этого не хватало!
— А что? — удивился Тайсон. — Если использовать треть мощности, то можно аккуратно разрезать камень. Ерундовое дело!
— Не забывай, что в башне люди! Риск слишком велик и неоправдан.
— Максим прав, — согласился Риг Остин. — К тому же, наверняка, внутри башни есть много переходов с уровня на уровень, которые можно завалить камнями. Тогда придётся пробивать вертикальный ход, а тут уж рассчитать силу заряда будет невозможно.
— И что же делать, скажи? — не унимался Тайсон.
— Не знаю...
— Если мы начнём решительный штурм, то ещё не известно, как тогда поведут себя те, кто запёрся внутри башни, — задумчиво произнёс Тим Ларо.
— Ты прав, — согласился с ним Риг Остин. — Здесь нужна неожиданность и по возможности скрытность. Вот только как её добиться?
Все замолчали.
— А что если... — неожиданная мысль пришла мне в голову.
— Что? — сразу же встрепенулись ребята.
— Если подлететь к башне на гравиплане и высадить на крышу группу. Спустить всех на тросах вон к тем окнам... Видите?
— Хорошо бы! — усмехнулся Ян Тайсон. — Только кто полетит сюда на гравиплане? Ты же знаешь, что это невозможно.
— Если постараться, то возможно всё...
— Глупости! — неожиданно воскликнула Тосико. — Всё это чистой воды глупости! Даже думать об этом нечего! — Голос её был резок и решителен.
— Это почему же? Объясни! — Я резко повернулся к ней.
— Потому что за всем этим будут стоять человеческие жизни, Максим! — раздельно произнесла она. — Ты прекрасно знаешь, что спускаться в ущелье на гравиплане нельзя! Неизбежно произойдёт непоправимое!
