— Кто вы?
— Позвольте мне войти. Я всё объясню, — ответил я, склоняясь к ней и стараясь перекричать гул биологической экранировки, всё ещё работавшей в переходном тамбуре.
Женщина скорее догадалась, чем расслышала меня. Она отступила в сторону, пропуская меня внутрь корабля. Мы с ней оказались в каком-то неосвещённом помещении. Здесь стояла тишина, и пахло чем-то земным и очень знакомым. Я не видел свою спутницу, но чувствовал, что та стоит рядом со мной. Где-то вверху раздался негромкий щелчок, и в туже секунду вспыхнул яркий свет — жёлтый и тёплый. Теперь я увидел, что нахожусь в большом округлом помещении с решетчатым полом, яркими продолговатыми лампами на потолке и узкими зеркалами на стенах.
Девушка, впустившая меня, стояла рядом и, не скрывая своего любопытства, рассматривала меня, как какую-то диковинку. Теперь я увидел, что глаза у неё были серыми, с лёгкой грустинкой. Одета она в такой же комбинезон, какие и у добровольцев в лагере, но на её правом плече красовалась нашивка Звёздного Флота, а на груди личный знак второго штурмана.
Неожиданно одна из овальных дверей на противоположной стороне помещения открылась, и из неё вышел мужчина лет сорока на вид. Заметив нас, он быстро подошёл широким размашистым шагом, тоже с интересом рассматривая меня. Взгляд его светло-карих глаз наполнился лёгкой весёлостью. Крупные черты лица и коротко стриженная чёрная бородка делали мужчину похожим на какого-то крупного учёного.
— Что случилось, Дейси? Кто это? — спросил вошедший глубоким баритоном, кладя руку на плечо девушке-штурману.
Та вздрогнула, оглянулась на него. Пожала плечами.
— Я как раз... — хотел объясниться я, но мужчина меня перебил.
— Постойте, постойте! Но откуда вы здесь взялись?.. О небо! Неужели на планете сел ещё один корабль? — Его лицо наполнилось недоумением и радостью.
— Да... То есть, нет... Не совсем так, — снова попытался объяснить я, останавливая взгляд на нашивке капитана корабля на груди у мужчины с бородкой. — Корабль на планете не садился.
— Как так? — изумился капитан. — Не разыгрывайте меня! Я же вижу, что вы астронавт!
У него был тот же странный акцент, что и у добровольцев из лагеря. Их речь отличалась преобладанием англоязычных корней, а не санскритских и славянских, как у нас теперь.
— С какого же вы корабля? — недоумённо пожал плечами капитан.
— Рэй! — девушка-штурман придержала его за локоть.
Они обменялись взволнованными взглядами. Я снова собрался что-то сказать, но капитан "Чёрного Грома" опять прервал меня.
— Как вас зовут? Давно вы с Земли? Ох, Земля, Земля! Простите мне мою неучтивость, но я так давно не был на Земле! — Капитан всё-таки не удержался, схватил мою руку и жадно затряс её в приветствии. Глаза его засветились искренней радостью.
— Моё имя Максим Новак. Я прилетел с Земли, но... Наверное, я огорчу вас, сказав, что никакой корабль на планете не садился? Шесть месяцев назад грузовой ракетолёт "Ангара", на котором я летел, потерпел аварию, волею случая, попав в систему этой летящей звезды. Только мне одному удалось спастись. Двое моих товарищей — пилот и штурман корабля — погибли...
В глубоких серых глазах девушки-штурмана появилась горечь.
— Как? Значит, вы тоже здесь не по своей воле, как и мы? — с печалью в голосе спросила она.
— Да, брат! — Тяжёлая рука капитана легла на моё плечо. Брови его нахмурились. — Мы также потерпели катастрофу в астероидном поясе этого проклятого солнца. Похоже, что оно таит в себе какую-то тёмную силу... Но годы упорного труда и наши усилия не прошли даром. Теперь наш корабль почти в полном порядке! — гордо добавил он и тут же спохватился. — Что же мы здесь стоим? Идёмте в кают-компанию! Дэйси! — повернулся капитан "Чёрного Грома" к своей помощнице. — Позови всех остальных и предупреди Павла Зарева о том, что у нас гость.
— Постойте, постойте! — встрепенулся я, услышав знакомое имя. — Как вы сказали? Павел Зарев?
— Да, — кивнул капитан. — Это начальник экспедиции добровольцев. А я капитан корабля, Рэй Скэлиб. А вот эту девушку зовут Дэйси Свит. Она наш второй штурман. Наш корабль, "Чёрный Гром" направлялся в колонию СПМ 6445-А3252 в системе Росс 614. Мы доставляли туда группу добровольцев... А вы знакомы с Заревым? — удивился капитан, с интересом поглядывая на меня.
— Нет, не совсем... Что-то у меня в голове совсем всё перепуталось... — Я провёл пальцами по лбу, стараясь собраться с мыслями. Сердце в груди всё ещё неистово колотилось от волнения.
— Ну что же вы встали? Идёмте в нашу кают-компанию! Там всё и обсудим.
Рэй Скэлиб открыл дверь, из которой он до этого вышел, и легонько подтолкнул меня внутрь корабля. Мы оказались в длинном узком коридоре. Дэйси Свит пошла в направо и вскоре скрылась за одной из множества овальных дверей. А капитан корабля повёл меня через какие-то отсеки вглубь ракетолёта. Мы поднялись на палубу выше, где располагались жилые каюты, а затем ещё выше. Безлюдье и тишина, царившее на корабле, поразили меня. Заметив моё удивление, Рэй Скэлиб пояснил:
— На корабле нас только пятеро. Это те, кто остался в живых после катастрофы. Остальные же десять человек экипажа погибли. Мы оставили их тела в холодильной камере в надежде когда-нибудь, вернувшись на Землю, с честью похоронить их прах в Храме Славы.
Скэлиб замолчал, задумчиво глядя в пространство перед собой, затем добавил:
— Как я уже сказал, мы везли с собой команду добровольцев для новой колонии. Во время столкновения с астероидом их удалось спасти на трёх челноках, высадив на планете... Но мы до сих пор не знаем, живы они теперь или все погибли... С тех пор прошло уже три года, а нам ничего не известно об их судьбе. Думаю, если наши товарищи живы, они тоже считают нас погибшими.
— Так и есть, — угрюмо кивнул я.
Капитан "Чёрного Грома" резко остановился и повернулся ко мне. Его взволнованный взгляд торопливо ощупывал моё лицо.
— Как? Они живы? Вы знаете... Но откуда?.. То есть, я хочу сказать, как вы могли узнать?
В это время в конце коридора открылась тяжёлая бронированная дверь, и на пороге появилась Дэйси Свит. Девушка внимательно посмотрела на нас и отступила в сторону. За её плечом я увидел округлое помещение, выдержанное в голубовато-серых тонах. Обивка стен, стилизованная под дерево, перемежалась с рядами больших экранов. Мягкие надувные кресла и диваны дополняли интерьер помещения, придавая ему домашний уют. Я понял, что мы оказались в кают-компании корабля. В центре помещения, опершись о спинку кресла, стоял мужчина в синем комбинезоне звездолётчика. Внимательный взгляд его зелёноватых глаз остановился на мне, а блуждавшая на губах улыбка выдавала лёгкое волнение. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, может немного больше. Слегка одутловатое лицо его выглядело таким же усталым, как и у Скэлиба, а широкий шрам над правой бровью придавал этому лицу решительно-суровый вид. Мне сейчас почему-то вспомнилась рана на голове у Эда Тернера, которую я ему перевязывал во время аварии нашего корабля.
— Ну-ка, ну-ка! Что это за таинственный гость на "Чёрном Громе"? — воскликнул человек со шрамом, выходя нам навстречу и протягивая мне руку в приветствии. Голос его звенел дробными металлическими нотками, а говор был более привычен для меня.
Я пожал его твёрдую сильную ладонь и улыбнулся в ответ на его улыбку.
— Рассказывайте! Кто вы? Когда прилетели? Как попали сюда? Вообще, всю свою историю... Постойте! — Зарев (а это был, без сомнения, он) положил руку мне на плечо. — Возможно, вы голодны? Нет?
— Павел! — Рэй Скэлиб склонился к нему. — Это Максим Новак. И он знает, что случилось с нашими товарищами!
— Не может быть! — воскликнул Зарев и изумлённо воззрился на меня.
В этот момент в кают-компанию вошли ещё двое: мужчина и женщина. Оба остановились около входа, с интересом и удивлением разглядывая меня. Мужчина был статен и широк в плечах, настоящий атлет. Прямой, острый, как вспышка молнии, взгляд серых глаз на твёрдом лице с высокими скулами и резко очерченным волевым ртом. На груди у него красовался личный знак первого пилота и три голубые продольные полосы, говорившие о его солидном стаже лётной практики. Женщина выглядела невысокой и смуглой. Под синим комбинезоном просматривалась крепкая стройная фигура заядлой спортсменки или танцовщицы. Угли её тёмных, как вишни, огромных глаз переполнялись любопытством и огненным задором. Густые иссиня-чёрные волосы женщины спадали на прямые плечи. Характерный широкий лоб, твёрдый подбородок и чёткий овал лица выдавали в ней принадлежность к древним народам Южной Азии.
— Отлично! Теперь-то все в сборе! — удовлетворённо сообщил Павел Зарев. Он повернулся к вошедшим, представляя их мне: — Знакомьтесь, Максим! Это наш первый пилот Юс Полар. Рядом с ним врач нашей экспедиции, Кита Мукерджи. А это, дорогие друзья, наш гость, Максим Новак! — представил меня Зарев своим товарищам. — Он только что прибыл на "Чёрный Гром" с каким-то важным сообщением. Я правильно вас понял?
Павел Зарев внимательно посмотрел на меня, взволнованно блестя глазами.
— По правде сказать, я искал здесь помощи, случайно привлечённый вашими световыми сигналами... Но так получилось, что мне известна и судьба ваших товарищей попавших на эту планету три года назад. Ведь мне довелось прожить с ними бок обок почти целый год...
Все собравшиеся взволнованно переглянулись между собой. Я рассказал им свою историю, начиная с последнего года моей земной жизни до того момента, когда наш ракетолёт был разбит астероидом. Никогда раньше я не испытывал такого неодолимого желания излить кому-нибудь свою душу. Звездолётчики с "Чёрного Грома" слушали меня с большим вниманием. Когда же я поведал им свои предположения о "временной дыре", в которую угодил их корабль, и о том, что теперь экипаж "Чёрного Грома" разделяет с Землёй более двух столетий, это неожиданное известие повергло их в шок. Мои новые знакомые долго молчали, наверное, каждый думая о чём-то своём. Тягостную тишину нарушил Павел Зарев.
— Думаю, горевать нам теперь не стоит. Видимо, такова наша с вами судьба, раз уж из простых путешественников в космосе все мы превратились в путешественников сквозь время. И в этом можно найти свои плюсы. Теперь у нас с вами появилась уникальная возможность заглянуть в будущее, самим увидеть новую Землю... Надеюсь, на ней ничего не изменилось в худшую сторону? — Зарев строго посмотрел на меня и улыбнулся с лёгкой грустью.
— Нет, Земля ждёт нас, как и прежде. Она только стала ещё краше, — заверил я его. — Вам понравится жить на ней теперь.
— Да, да, — задумчиво кивнул начальник экспедиции. — А что же наши товарищи?
Я пересказал ему историю экспедиции, услышанную мной от Илви, рассказал и то, что произошло после моего появления в лагере добровольцев. Лица слушавших меня звездолётчиков хмурились с каждой минутой всё больше.
— Какой он подлец! — не выдержала Кита Мукерджи, гневно сверкая глазами. Смуглые щёки её загорелись румянцем волнения. — Этот Эвид Рул оказался настоящим негодяем!
— Да, — хмуро согласился с ней Павел Зарев. — Просто не верится, что всё это могло произойти с людьми, многих из которых я знал ещё до нашего отлёта.
— Действительно, — согласилась с ним молоденькая Дэйси. — Ведь на Земле все они прошли испытания, прежде чем попасть в космос — и физические, и психологические. Как же так? Как в кабинетах совести не смогли разглядеть это их гнилое нутро?
— Космос открывает истинное лицо каждого человека! — убеждённо сказал Рэй Скэлиб, сжимая кулаки. — Оторвавшись от Земли, они оказались слабее, чем мы о них думали до этого. Космос невозможно обмануть! Нам с Юсом не раз приходилось убеждаться в этом на личном опыте.
— Ты прав, — согласно кивнул первый пилот. — Но таких вот перерожденцев я, пожалуй, встречаю впервые! Человек может оказаться слабым физически, может даже смалодушничать в минуту опасности... Но, чтобы совершить преступление ради собственного эго, поступиться самым святым для любого землянина?.. Не понимаю! Закон не терпит подобных нарушений!
— Дело даже не в этом, — снова заговорила Кита Мукерджи. — Меня пугает совсем другое. Получается, что все усилия нашего общества, все затраты на воспитание из наших детей нового человека — громадный труд тысяч и тысяч наставников и учителей — столетия борьбы за светлое будущее и всё это напрасно? Значит, в любом из нас, где-то глубоко внутри, может таиться дикий эгоистичный зверь, которого невозможно истребить никакой моралью, никакой нравственностью и этикой нашей земной жизни? Тяжкий труд воспитания духовности и человечности в каждом напрасен?
Врач "Чёрного Грома" вопрошающе посмотрела на всех нас.
— Неужели, можно лишь до поры до времени сдерживать этого коварного зверя внутри себя только усилиями общественного надзора? А стоит только этой связи с обществом ослабнуть или разорваться вовсе, стоит только человеку попасть в критические обстоятельства вдали от дома, встать на грань выживания, и его мерзкое звериное нутро тут же выползает наружу? И ничего с этим нельзя поделать?
Кита Мукерджи сокрушённо покачала головой, хватаясь ладонями за горящие щёки.
— Нет! Ты не права! — возразила ей Дэйси. — Не все же становятся такими, как Эвид! Только слабые духом, обычные люди. Но их всегда ведут вперёд герои — когорта отважных первопроходцев! А иначе наше общество давно бы скатилось в бездну...
Штурман посмотрела на меня и глаза её сухо блеснули.
— А что сейчас на Земле делают с такими преступниками, как Эвид? — спросил Рэй Скэлиб. — Изгоняют с Земли, как в наше время?
— Иногда. Обычно их психику лечат. Но если усилия психиатров не помогают подвести к осознанию, тогда приходится прибегать к долгому и тяжёлому процессу решетчатой трансформации личности, — ответил я.
— Не нужно горячиться, друзья! — вмешался в разговор Павел Зарев. — Давайте не будем рубить с плеча. Не забывайте, что ещё вчера эти люди были нашими товарищами. Да, в какой-то степени они преступили закон и они заслуживают за это справедливого наказания. Но ведь все они не превратились в наших врагов! — Начальник экспедиции внимательно осмотрел присутствующих. — Задумайтесь, имеем ли мы с вами право здесь, и сейчас судить их за совершённые преступления?
— О чём ты говоришь, Павел? — воскликнул Юс Полар. — Кто же, как не мы имеем право, судить их? Вспомни параграф шесть Устава Звёздных экспедиций: "В особых случаях, когда есть реальная угроза жизни экипажа корабля или членов исследовательской экспедиции, вся полнота власти переходит к капитану корабля или начальнику экспедиции"! — процитировал пилот наизусть. — Мы обязаны любой ценой — заметь, любой! — предотвратить эту угрозу. Мы с вами являемся сейчас здесь единственными представителями Закона Трудового Братства. Разве сейчас не чрезвычайная ситуация? — Полар вопросительно посмотрел на Павла Зарева.
— С натяжкой, да, — неохотно согласился тот.
— С натяжкой? — с ещё большим жаром воскликнул пилот и недоумённо оглянулся на капитана корабля.
