— Действительно, — вступила в разговор Дэйси Свит. — Почему же с натяжкой? Разве посягательство на честь и достоинство людей не равноценно посягательству на саму их жизнь? Разве не так нас учили на Земле? Согласно Уставу, у нас есть два представителя власти — и капитан корабля, и начальник экспедиции. А, значит, мы имеем полное право, судить их! Откуда в тебе такая нерешительность, Павел?
Девушка недоумённо и едва ли не гневно посмотрела на Зарева.
— Подожди, Дэйси! — вмешался Рэй Скэлиб. — В чём-то Павел прав. Ведь перед нами не просто преступники. Если вдуматься, это слабые духом люди, не выдержавшие испытания Внеземельем. В этом их трагедия... И, в какой-то степени, в этом и их наказание.
— А что обо всём этом думает наш гость? — неожиданно спросила Кита Мукерджи, пристально глядя на меня. — Ведь он тоже представитель Закона!
Я сразу же ощутил себя в центре всеобщего внимания.
— Если бы я всё ещё имел полномочия сотрудника Охранных Систем, то вершить правосудие пришлось бы мне. Ведь здесь произошло намеренное убийство... Но пережитое мною многому меня научило. Я понял, что судить людей — не означает бездумно рубить их головы с плеча. Ведь все они продолжают оставаться нашими братьями и сестрами. Думаю, самым правильным в данной ситуации будет отправка Эвида и всех, кто занимает его сторону, на Землю.
— На Землю? — недовольно фыркнула Дэйси. — Где мы, а где Земля!
— А что? — задумчиво проговорил Павел Зарев. — Возможно, это действительно станет правильным решением! — Он немного лукаво посмотрел на меня. — Вы о чём-то хотите спросить меня, Максим?
— По правде сказать, да. Мне до сих пор непонятно, как вам удалось посадить корабль на планете и остаться в живых. В лагере всех вас давно считают погибшими.
— В самом деле, — улыбнулся Зарев. — Мы выслушали вашу историю, и ничего не рассказали о себе. Надеюсь, вы нас простите за это? Итак, как нам удалось спастись? Поистине чудом! Хотя я и не верю в чудеса, но ситуация тогда оказалась настолько критической, что иначе, чем чудом наше спасение назвать нельзя.
— Сразу же после столкновения с астероидом главные двигатели нашего корабля вышли из строя, — сообщил Рэй Скэлиб. — "Чёрный Гром" так же получил несколько крупных пробоин на корме, и машинные отсеки были заблокированы аварийной системой. К счастью, управление посадочными двигателями осталось в наших руках, и корабль не ушёл к солнцу, как полагали наши товарищи. Мы попали в поле притяжения планеты. Более того, нам удалось посадить ракетолёт, предварительно сбросив на поверхность планеты несколько аварийных контейнеров с запасом всего необходимого для жизни в условиях чужого мира. Мы совершенно не знали, какие условия ожидают нас здесь, поэтому спасение наших товарищей могло оказаться равносильно смерти — более длительной и страшной...
— Да, что ты ему объясняешь! — махнул рукой Павел Зарев. — Он же сам всё прекрасно понимает! Я прав, Максим? Кидаешься с головой в неизвестность, где тебя может ожидать что угодно. Такие случаи бывали, и не раз. Из-за оплошности или трагической случайности люди вынуждены были садиться на неисследованные планеты почти вслепую. У них, как и у нас, просто не было времени на то, чтобы провести хотя бы общую локацию поверхности или спектральный химический анализ состава её атмосферы. И на, казалось бы, спасительной планете их ждали ядовитые газы, разъедавшие защитные металлы и керамику. Бывало такое. Или, скажем, топкое болото, в котором бесследно исчезали целые корабли вместе с экипажем, рискнувшие сесть на выглядевшую с высоты устойчивой поверхность. А то и сонмы смертоносных бактерий и вирусов нападали на людей, не имевших против них никакой защиты. Иногда, в обитаемых мирах, полчища хищных зверей, ядовитые растения, моллюски и много-много другого, что даже трудно себе представить, угрожало людям Земли. И всё же надежда на спасение оставалась даже тогда. Так было и с нами. Не знаю, как для других, а для меня те часы показались самыми страшными в жизни...
Павел Зарев замолчал, задумчиво глядя перед собой. Наверное, он сейчас заново переживал трагические минуты аварии. Молчали и его товарищи, ставшие серьёзными и хмурыми.
— Вот собственно и всё о том, как нам удалось не погибнуть в недрах красного солнца, — снова заговорил начальник экспедиции, взглянув на меня. — А дальше... Дальше были три года борьбы за жизнь здесь и попытки восстановить корабль. Поначалу эта задача казалась всем нам просто невыполнимой. Нас осталось только шестеро из пятнадцати человек экипажа корабля. К тому же первый штурман Дэв Торрес был тяжело ранен в голову и грудь. Кита долго боролась за его жизнь, но спасти Торреса так и не удалось. Через две недели после посадки нас осталось пятеро.
— Павела также тяжело ранило в голову, — сообщила Кита Мукерджи. — Мне с большим трудом удалось вытащить его из объятий смерти.
— Это точно! — скромно улыбнулся Зарев и задумчиво потёр шрам на лбу. — Спасибо Ките! Она выходила меня. Я провалялся в беспамятстве очень долго. Во время аварии находился в кормовом отсеке, и куском обшивки мне едва не снесло полголовы... Ну, да что там вспоминать! — махнул он рукой и продолжал: — Так вот, представляете наше тогдашнее положение? Корабль разбит, ни связи с Землёй, ни надежды на спасение. О судьбе товарищей нам тоже ничего не было известно. Мы знали, что они должны находиться где-то неподалёку от нас, но где именно и живы ли? Нашли ли они контейнеры, сброшенные нами? Ответов на эти вопросы у нас не было.
— Мы пробовали попросить помощи, связаться с ближайшей к нам станцией дальней космической связи, но у нас ничего не получилось, — сообщил Юс Полар. — Теперь-то я понимаю всю бессмысленность этих наших попыток. Ко всему прочему, мы оказались ещё и выброшенными из своего времени. Вряд ли кто-то мог услышать нас тогда.
Первый пилот грустно усмехнулся.
— Был даже такой момент, когда нас всех начало охватывать отчаяние, — честно призналась Дэйси. — Но потом мы твёрдо решили для себя — нужно во что бы то ни стало починить наш корабль, найти товарищей и вместе покинуть эту планету.
— Мы ввели железную дисциплину и строгий распорядок работ, — подтвердил Зарев. — Всем было трудно, не скрою, но иначе в такой ситуации просто нельзя. Вопрос стоял очень просто: или жить, или умереть. И вы знаете, Максим, всё сразу стало получаться! Мы залатали пробоины, восстановили терморегуляцию корабля, и принялись за починку двигателей.
— Не оставляли мы и попыток отыскать наших товарищей, — сказал капитан.— Но просто отправиться на их поиски мы не могли. Пробовали связаться с ними по радио, но никто не отвечал нам. Тогда мы решили соорудить высокую мачту с сигнальными огнями. Если добровольцы спаслись и были где-то недалеко, то они неприменно, в конце концов, заметили бы наши сигналы... И вот неожиданно пришли к нам вы, — улыбнулся Скэлиб и тут же спохватился: — Да! Мы так и не ответили на ваш главный вопрос! Вижу, вас удивили слова Павла о возможном возвращении на Землю? Но нам удалось, наконец, восстановить работоспособность двигателей "Чёрного Грома". Осталось совсем немного работы, буквально неделя, чтобы залатать термоизоляцию главного реактора, и тогда мы сможем взлететь отсюда. Правда, предстоит ещё много работы по вычислению обратного курса, но это уже на геостационарной орбите. Главное сейчас поскорее покинуть эту негостеприимную планету, причинившую нам столько горя!
Скэлиб замолчал и грустно улыбнулся:
— Похоже, я становлюсь немного суеверным? А?
— Все мы здесь стали немного суеверными! — невесело усмехнулась Дэйси Свит.
— Это верно, — согласился с ней Зарев. — Итак, друзья! Думаю, нужно обсудить план наших дальнейших действий. Как вы считаете?
— Самое время! — согласился с ним Рэй Скэлиб. — Что будем делать с Эвидом и остальными?
— В данном вопросе спешить не стоит, — твёрдо сказал Павел Зарев. — Пускай пока Максим подготовит товарищей к нашей встрече, расскажет им всё, о чём мы здесь говорили. Ведь обстановка в лагере нормализовалась? Верно? — Он вопросительно посмотрел на меня.
Я утвердительно кивнул в ответ.
— Да. Во всяком случае, люди снова поверили в себя и перестали слепо доверять Эвиду.
— Вот и хорошо! Значит, нужно готовить лагерь к эвакуации, — подытожил Зарев. — Надеюсь, очень скоро мы все покинем эту планету.
— Может быть, стоит кому-то из нас пойти вместе с Максимом? — предложила Кита Мукерджи. — Для большей убедительности.
— А корабль? — возразил Юс Полар. — Мы не можем оставить корабль, ведь работы ещё непочатый край. У нас и так слишком мало рабочих рук.
— Тогда Максим мог бы привести нам помощь из лагеря! — неожиданно сообразила Дэйси. — Все вместе мы гораздо быстрее управимся с ремонтом.
— А ведь Дэйси права! — согласился Рэй Скэлиб. — Действительно, пускай Максим приведёт наших товарищей на корабль. Зачем откладывать?
— А как быть с Эвидом и остальными? — Павел Зарев внимательно посмотрел на него.
— Эти пусть остаются в лагере! — холодно отрезал Юс Полар. — Рано или поздно, сами прибегут к нам с раскаяниями.
— Думаю, для них теперь всегда будет поздно, — сокрушённо покачала головой Кита Мукерджи.
— Значит, так и порешим! — сказал Зарев, вставая. — Максим отправляется в лагерь и приводит сюда всех, кто не запятнал себя недостойными поступками. А мы продолжаем восстанавливать термоизоляцию шестого блока, и ждём подмоги. Возражения будут?
Он взглянул на меня. Я тоже встал, готовый идти в обратный путь. Заметил улыбки на лицах звездолётчиков.
— Не спеши, Максим! — Рэй Скэлиб похлопал меня по плечу, добродушно улыбаясь. — Отдохни с дороги, а утром отправишься назад...
Его голос показался мне глухим и далёким. В ушах у меня звенело, а лица звездолётчиков плыли перед глазами в волнах тумана. Это длилось всего несколько мгновений, не больше. Потом всё прошло, только уши оставались заложенными, словно забитыми пробкой.
— Что с тобой, Максим? Тебе плохо? — откуда-то издалека долетел до меня голос Зарева.
Я поймал его взволнованный взгляд.
— Нет, ничего... Ерунда какая-то...
— С такой ерундой нужно быть осторожнее. Тебе следует немедленно сменить биофильтры, — посоветовал капитан "Чёрного Грома", беря меня под руку. Обернулся: — Кита! Осмотри его, пожалуйста. Может быть, это что-то серьёзное?
Кита Мукерджи торопливо подошла ко мне и внимательно заглянула мне в глаза. Затем коротко сказала:
— Идёмте в лазарет!
— Не стоит. Мне уже лучше, — попытался отговориться я.
— Идёмте, идёмте! — настойчиво повторила врач, хмуря брови. — Вам необходимо сделать анализ крови и инъекцию. Вы могли заразиться от прямого контакта с воздухом этой планеты.
— Пускай он побудет у нас несколько дней под твоим присмотром, — предложил Рэй Скэлиб.
— Нет. Утром я пойду в лагерь! — упрямо сказал я.
В уютном лазарете корабля с мягкими белыми диванами вдоль стен и прозрачными шкафами для инструментов и лекарств Кита Мукерджи сделала мне инъекцию бактерицида и усадила на один из диванов прямо напротив входа. Через некоторое время я почувствовал себя значительно лучше, закрыл глаза и незаметно для себя заснул глубоким, без сновидений сном. Не знаю, сколько я проспал, но разбудили меня лёгкие прикосновения чьих-то пальцев, ерошивших мои волосы. Совсем так же делала иногда Илви, но это была не она. Я услышал певучий голос Киты Мукерджи, открыл глаза и увидел над собой улыбающееся лицо врача "Чёрного Грома".
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, ещё ниже склоняясь надо мной и убирая с лица упавшие чёрные пряди, искрившиеся синими переливами.
— Спасибо. Уже лучше... Который сейчас час?
— Половина шестого, — Кита бросила взгляд на часы. — Здесь утро, Максим! Ты не раздумал идти в лагерь?
— Нет. Конечно, нет!
Я порывисто сел на диване, удивленно разглядывая свой костюм. Скафандр с меня сняли, пока я спал, и сейчас на мне был такой же синий комбинезон, как и на враче "Чёрного Грома". Кита Мукерджи гибко выгнула спину и выпрямилась, пристально осматривая меня. Затем она протянула мне стакан с какой-то голубоватой жидкостью.
— Вот, выпей! Это придаст тебе сил и бодрости.
Я принял стакан из её длинных тёплых пальцев и послушно выпил содержимое. Жидкость имела солоноватый вкус, но во рту у меня остались приятное послевкусье и лёгкая прохлада. Кита взяла моё запястье, прослушивая пульс. Довольная, улыбнулась.
— Вот теперь ты действительно в полном порядке! Рэй приготовил для тебя скафандр и запас дыхательной смеси. Иди, переоденься.
глава восьмая
ИСТЁРТЫЕ ЛИКИ ЗЛА
Илви кинулась ко мне на шею, едва я переступил порог её домика.
— Максим! Где ты пропадал?
Глаза её блестели от слёз. Илви пыталась стряхнуть их, но они снова накатывались дрожащими каплями — более крупными и блестящими. Несколько минут она стояла, замерев, прижавшись щекой к моей груди, потом отстранилась, жадно вглядываясь в моё лицо. Сказала с ласковой обидой:
— Как ты мог так уйти, ничего не сказав? Как ты мог!
Я посмотрел на неё, стараясь понять, что же всё-таки произошло с ней за это время и произошло ли что-нибудь? Пожалуй, она действительно искренне обрадовалась моему возвращению. Суетилась вокруг меня, помогая снимать скафандр и не переставая возбужденно улыбаться и говорить всякие милые пустяки. Когда я отказался от еды, она очень расстроилась, но мне и в самом деле не хотелось сейчас есть. После долгой дороги через болото, я едва держался на ногах. Во рту ощущалась странная горечь, нестерпимо сушившая горло. Чтобы хоть как-то избавиться от неё, я залпом выпил несколько стаканов воды, но это не помогло.
Илви внимательно наблюдала за мной, сидя на диване и, казалось, была готова исполнить любое моё желание. Но в душе у меня всё ещё сквозил холодок недоверия к ней, который я испытал при последнем нашем разговоре. Илви почувствовала это, и всё же не решалась заговорить первой. Может быть, обиделась на меня? Я устало откинулся на спинку надувного кресла. Илви встала, и начала привычно разбирать постель.
"Как просто у тебя всё решается!" — подумал я и усмехнулся.
— Послушай, Илви! Давай поговорим?
— Конечно-конечно! Иди же скорее сюда!
Она села на постели, протягивая ко мне руки.
— Может быть, сначала поговорим?
Илви слегка надула губы, обиженно глядя на меня.
— Разве тебе плохо со мной?
— Дело вовсе не в этом. Просто ты всегда стараешься уйти от прямого разговора.
— Все мужчины одинаковые! — неожиданно выпалила она.
Я удивлённо приподнял одну бровь. Помолчав, Илви примирительно промолвила:
— Извини. Я не хотела тебя обидеть.
Я, молча, разделся и лёг в постель рядом с ней, предварительно крепко заперев дверь.
Индикатор фотоэлемента на потолке, словно остывающий уголёк в костре, то разгорался, то затухал вновь. Вот он вспыхнул в последний раз и погас совсем. Илви вздрогнула всем телом, выгибая спину и запрокидывая назад голову. Протяжно и сладостно застонала. Я пропустил руку под её правое бедро, сильнее прижимая её к себе. В ответ она обвила руками мою шею, душа меня долгими поцелуями. Некоторое время мы лежали, не шевелясь, наслаждаясь друг другом. Её горячая грудь касалась моего плеча, и я чувствовал, как под ней прерывисто бьется её сердце.
