А потом одна из «держащих дистанцию» Ингрид неожиданно сходится в ближнем бою. Другая — теперь боёв уже три! — выпускает целое облако огня. Одна из сражающихся вблизи выпускает меч и бьёт сжатым кулаком по воздуху — от места «удара» расходится веер белых молний, охватывающих Хранящую. Другая разделяется на несколько одинаковых Ингрид — но и Хранящая разделяется на множество своих копий! Спустя секунду боёв уже не четыре, а восемь, шестнадцать, тридцать два... Луна каким-то образом ещё может различать их, будто накладывающиеся друг на друга, но окончательно запутывается в происходящем.
Так выглядит бой двух манипуляторов Времени, пусть у одной элемент и иномагия, а у другой аспект. Смотри дальше!
Становится ещё темней. Вверх устремляется плоскость Велиры, но её мягкий свет заслоняют дементоры — сотни, тысячи дементоров. Но сквозь них пробивается пламя! Яркая сфера огня рвётся во все стороны, сжигая, обращая дементоров в прах! Насыщенно-оранжевая, плотная, даже на вид горячая, даже в отдалении обжигающая волна просто сметает дементоров — сотню, не меньше!
Луна вздыхает с облегчением — только сейчас замечает, что дементоры стали на неё давить. Обычно она может избежать давления — нужно просто... пропустить его мимо? Но когда дементоров так много, всё вокруг «темнеет», и «уклониться» от чёрных волн отчаяния и подавленности — сложно.
В окружении пепла стоит Фло. Тёмно-зелёная мантия, растрёпанные волосы, языки пламени, льнущие к ладоням — всё это было чем-то вторичным, неважным! А вот внутренний свет, сила, множество, скрытое в одной Фло — это заставляет Луну открыть рот и просто смотреть. Фло была... были... Одна, но много! Много в одном! Луна никогда не видела ничего подобного!
Роль Фло можно было бы обозначить как Шаман Сердца. Будь она игроком, я бы назвала её полностью реализовавшимся Шаманом. Сколько граней своей души она собрала воедино? Это неведомо даже мне.
Дементоры не отступают. Вновь холодная тёмная сырость затопила берег Велиры — и вновь встречается с жаром духа Фло. Огонь и мрак кружатся в агрессивном танце, а Луна завороженно наблюдает, как всё прибывающие и прибывающие дементоры обращаются прахом. Но чем дальше, тем слабей становится пламя, тем больше устаёт Фло. Неужели...
Думай. Пора переключаться.
Профессор Райс! Профессор Райс очень-очень-очень быстро петляет меж песчаных струй Велиры, постоянно колдуя что-то через плечо, а за ним гонится тот самый чёрный человек! И он догоняет! Луна будто парит прямо над ними, каким-то образом сквозь Велиру видит всё-превсё. Профессор Райс бросает какие-то волшебные бомбы, вызывает каких-то существ, задерживающих чёрного человека, беспорядочно петляет между струй — но чёрный враг всё равно догоняет!
Один из самых истовых моих врагов, Крис, Рыцарь Пустоты, переросший свою роль. Интересно, сможешь ли ты уничтожить его, будучи безумной?
Что? Она не будет безумной!
Как будто тебя спросят. Я не вездесуща, как бы ни хотела такой стать. И, пожалуйста, не надо слёз.
Слёз?
Профессор Райс открывает путь сквозь Реку, но Крис делает рывок, на мгновение ускорившись так, что даже Луна различает лишь смазанный силуэт... Он отсёкает профессору голову! Нет! Это... Это правда? Но... Это всё — из-за тебя?
Нет, разумеется. Причинно-следственная сеть уходит корнями в далёкое прошлое и будущее. Это просто неизбежно.
Чёрный человек Крис капчалогирует голову и тело и пролетает в открытый профессором тоннель! Неужели ничего нельзя сделать?
Думай. И смотри дальше.
Велира исчезает, а вместе с ней и Лунины слёзы. Почему всё так плохо? Почему все умирают? Неужели нельзя ничего изменить?
Что-то — можно, всё — нельзя. Смотри!
Сумрак. Парящий на фоне алого заката на полнеба каменный остров. Молодой на вид, но старый в душе кудрявый мужчина уклоняется от жёлтых лучей служителей — фу, какая они гадость! — и взмахами палочки испепеляет противников. Так гораздо лучше! Но потом появляется строитель. И не один. Целых два строителя, оба отвратительные на вид и суть, посылают ужасные проклятия в мужчину. Но тот умудряется даже не уклоняться — словно становится призраком (даже для Луны!) и пропускает проклятья сквозь себя.
Денис. Ещё один хранитель Три-Эм линии. Прекрасный теоретик и практик самых фундаментальных аспектов реальности и инореальности — но имеет одну слабость. Он не умеет сражаться. Совсем.
С дрожью Луна наблюдает, как всё больше проклятий попадают в Дениса, который не может даже задеть строителей. Он двигается всё медленней и медленней, пока один из ревенантов не делает шаг вплотную, занося чёрный клинок...
Думай. Дальше!
Происходящее замирает — и рассеивается серой дымкой. Луна оказывается в каком-то старинном подвале. Она ощущает не только его древность, но и застарелый запах крови и бол: здесь пытали и убивали людей. Как мерзко! Её едва не выворачивает прямо на пол.
Полагаю, рвота из пустоты будет не самым... адекватным способом помочь.
Помочь? Пленник, прикованный к стене... о боже, это же Адольф! А палач рядом с ним, колдующий пыточное заклятие — это... это...
Да, это Лорд Волдеморт, некогда Том Риддл, воскресший в новом теле и принявший помощь строителей. Они нашли лазейку в твой мир — даже я не смогла перекрыть всё. Игорь Каркаров, директор Дурмстранга, предал Адольфа, сдал его Волдеморту в обмен на свою жизнь.
— Жаль, жаль, — змеиная улыбка Волдеморта — Луна отшатывается! — и никакой жалости в голосе. — Твоя окклюменция совершенна. Мне не остаётся ничего иного, как...
Луна сжалась. Нет...
— Авада Кедавра, — зелёный луч, и профессор Адольф обмяк в кандалах. Боже... — Эй, эльф! — появляется неопрятный домовой эльф, — Похорони его. И всё-таки — как жаль...
Подвал растворяется во мраке. Луна снова висит в бесконечном синем небе — теперь кажущимся совсем не спокойным. Сильный свежий ветер треплет волосы — и приводит в чувства. Наконец, она спрашивает:
— Зачем ты показывала это? Их можно спасти?
— Чтобы ты ответила на второй вопрос, — спокойно раздаётся сзади.
Луна разворачивается, рефлекторно вскидывает палочку. Хранящая! И без капюшона. Это же Кира Царёва!
— Кира Царёва — забытое прошлое, вечность назад с моей точки зрения, — безразлично поясняет Ки... Хранящая. Луна чувствует правду в её словах. Здесь нет никакой Киры — только Хранящая. Ещё одна смерть... Больно щемит грудь. — Пришла в себя? Теперь ответь мне, Луна Лавгуд, у кого из них есть надежда? У кого из них ты можешь её найти?
— Так значит, их можно спасти! — стало чуть легче... но ненадолго:
— Я не говорила этого, — пожала плечами Хранящая. — Кто может ответить, жива ли надежда в конкретной ситуации, как не Маг Надежды? Не торопись, Маг. Ты можешь думать, сколько потребуется. Время относительно, и эта относительность подчиняется мне.
Луна Лавгуд задумывается, наморщив лоб.
9 Противоестественный союзник
Тебя зовут Джек, Красавчик Джек, и ты уже чётко помнишь, что прозвище (уж точно не фамилию!) ты взял из некоей компьютерной игры, а имя — действительно твоё. Ты заточён в амулете уже немало времени, и несколько устал от неопределённости, которую... предназначен разрушать? Ты не уверен. Ты всё ещё не можешь разобраться в себе, несмотря на все усилия профессора Райса, сделавшего для тебя столь много — не потому, что хотелось помочь, нет. Ему просто интересен твой случай.
И ты использовал этот интерес со всей своей изворотливостью. Не такой уж и малой, надо сказать. И извлекал из путешествия, из лекций Райса, из разговоров — максимум. Когда ты всего лишь дух, начинаешь ценить каждую частичку возможностей, пусть даже и гипотетических, пусть даже и будущих.
Но потом всё закончилось. Райс прекратил «вызывать» тебя из амулета для разговоров, лекций и изучения. Во внутреннем пространстве амулета, в темноте, разгоняемой лишь магическим огоньком на твоей призрачной ладони, было страшно. Страшно скучно! И сколько времени тебя не «извлекают»? Время внутри течёт в десять раз быстрее времени снаружи. Но у тебя не было таймера!
Вернее, был. И далеко не только он. Ты смутно ощущал их наличие будто бы за гранью реальности — но не мог дотянуться. Твои личные вещи находились в... капчалоге? Да, капчалоге. Это именно то слово. Но тебе не хватало... материальности? Реальности? Идентичности? Тебе не хватало себя, чтобы добраться до них.
Ты вздохнул — в который раз. Кажется, в прошлой жизни ты редко вздыхал. Но в прошлой жизни ты не бывал заперт в чём-то мало отличном от тюрьмы. Райс чувствовал, что ты опасен, минимизировал твои контакты с внешним миром. Умный сукин сын! Но ты не торопишься. После смерти у тебя — всё время мира. Вот только что-то подсказывало, что времени миру оставалось маловато.
Ладно, хватит рефлексировать. Ты должен вырваться отсюда! Или нет. Ты не знаешь, что происходит вовне. Амулет прочен: и ты не можешь его покинуть, но и тебя не могут здесь достать. В обычных обстоятельствах. Как же ты ненавидишь неопределённость!
Есть ли у тебя способ освободиться? Конечно, есть! Ты был бы не ты, если бы не имел такового! Вход в амулет — самую натуральную лампу, точно для джинна — закрывает крышка. Обычно — идеально плотно. Но в последний раз ты смог дотянуться до своего способуса, естественно (как может быть иначе?) ножевидного, естественно, им был чёрный нож с засохшими пятнами чьей-то крови. И всё же странно — ты помнил себя как довольно аккуратного и поддерживающего инструменты в надлежащем состоянии человека — почему не почистил нож? Забыл? Не успел?
Так или иначе, острым кончиком нож поддевал крышку твоей темницы изнутри — вставил до того, как крышка встала на место. Ты прекрасно помнил, что этот нож довольно прочный, а если сосредоточить на нём все способности иномага, то, пожалуй, сломать его сможет только другой иномаг. По крайней мере, уроки из лекций Райса ты извлёк. Ну так что, освобождаться тебе или ещё посидеть? Ну уж нет, хватит! В реальном мире, должно быть, прошла не одна неделя!
Ты сосредоточился на ноже, взял его обеими ладонями. Если верить достаточно сильно, нож будет неразрушимым. Если желать достаточно сильно, он подденет крышку амулета и выпустит тебя наружу. Хватит ли тебе веры? Ха! Ты всю жизнь верил в себя. Хватит ли желания? Да ты ненавидишь темницы! Сосредоточив всю веру в себя и всю жажду свободы, ты постарался наполнить ими нож. У обычного иномага это бы вышло после тысячи проб и ошибок, но ты — дух, а это даёт некоторые преимущества.
Твои руки на миг стали даже более плотными, чем прежде. Твоё желание стало различимо почти физически. И ты ощутил, как мучительно тяжело, но дотягиваешься до какой-то далёкой, бесконечно далёкой силы. Фиолетовая вспышка!
Вокруг — песочные струи и часы, видимо, какое-то странное (а они бывают нестранными?) представление Велиры, а ещё — две девушки. Одна — тролль (откуда ты знаешь о троллях?), другая — человек. Обе незнакомы твоим обрывкам памяти, обе — в богоуровневых костюмах. Хм, кажется, тебе показывали их. Дева Времени и Сильф... чего? Незнакомый символ — это точно не один из двенадцати основных аспектов.
— Дамы, — коротко поклонился ты, пряча нож обратно в боевую картотеку. — Рад встретить вас в этом невесёлом месте. Меня зовут Джек.
— Джинн по имени Джек, — покачала головой человеческая девушка. — А я-то думала, что ничему уже не удивлюсь. Зови меня Элис.
— А я — Арадия! — ослепительно улыбнулась Дева Времени. — Это местная загробная жизнь, да?
— Почему ты так решила? — искренне удивился ты.
— Ты мёртвый, раз, — загнула она пальчик. — Здесь объемлющее время, как Дальнее Кольцо — объемлющее пространство, два, — загнула второй. — По моим наблюдениям мёртвые тяготеют к чему-то внешнему.
— Интересные, должно быть, у тебя наблюдения, — покачал ты головой. Вот почему тебе вечно везёт на всяких фриков и задротов в общении? Из адекватных людей — только что твоя королева. Стоп, что? Ох, опять он. Опять кусочек памяти, которые неясен без контекста. Радует, что эти кусочки возвращаются, не радует — что медленно.
Арадия лишь улыбнулась в ответ. А потом указала куда-то вдаль. Ты и Элис повернулись в направлении её взгляда. А потом случилось. Белый, с просверками множества цветов, луч прочертил «небеса» этого места. Песочные часы взорвались веером искр — все, сразу! — а песок закружился смертельными смерчами. Многоцветные трещины поползли во все стороны от всё ещё белеющего пути луча, и не то шестое, не то седьмое чувство подсказывало тебе — это линии напряжения. И скоро сама ткань пространства-времени треснет прямо по ним. Что будет с теми, кто находился на этой ткани — лучше даже и не думать.
Быстрее всех среагировала Элис. Она схватила тебя и Арадию за руки и потянула с огромным ускорением, ухитряясь огибать осколки и песчинки, вдаль. И по мере вашего движения всё менялось. Водовороты песка возвращались в прежние — или новые? — русла, стекла и дерево (чем бы они на самом деле ни были) часов соединялись вместе. Трещины в реальности заживали прямо на глазах. Мелькнул луч — в обратную сторону. Но ты чувствовал — замедлись вы хоть на секунду, и апокалипсис вернётся, нагонит и сотрёт в порошок.
Безумный полёт длился безумно долго. Элис уже отпустила Арадию, задумчиво летящую рядом, и тянула только тебя. Не очень приятно, когда тебя буквально на руках тащит дама, но простительно, если эта дама умеет летать... — немного экстраполяции и уравнений реальностной кинетики! — со скоростью, превышающей звук в нормальных условиях раза в три — и поддерживать при этом постоянное ускорение. Ты-то дух, а у них как кожу до костей не содрало? Хм, что-то мелькает в голове... Игровые... условности? Что это такое?
Вы замедлились. Элис, наконец, отпустила тебя. Потёр запястья и задумался — а как она вообще схватила, если ты — нематериальный дух? Или освобождение добавило тебе материальности? Согласно второму постулату реальностной физики... что? Чёрт, опять из головы вылетело! Но это определённо что-то интересное и важное — ты точно помнил, что планировал с помощью этого стать величайшим злодеем всех времён и народов.
— Временно в безопасности, — невозмутимо сообщила Элис.
— Примерно на полчаса, — радостно сообщила Арадия. — Она перевыполнила обещание — это разрушение я могу смотреть много раз! Но вам, друзья, здесь не место. Я чувствую, что могу сделать так, — Арадия подлетела к ближайшему потоку Велиры и коснулась его. Песок закрутился в алом сиянии, открывая проход. — Вам — туда.
Элис без слов вошла внутрь, а вот ты обернулся и спросил:
— Она — это кто?
— Хранящая Время, — улыбнулась Арадия — и толкнула воздух рукой. Тебя снесло в портал, тут же закрывшийся и чудом не срезавший ступню напоследок.
— Знаешь Хранящую? — повинуясь скорее интуиции, спросил ты у Элис, поднимаясь на (почти?) материальные ноги и оглядываясь.
