И вы пошли вперёд. С содроганием подошла ты к дымовой завесе (Луна с интересом на неё уставилась), шепнула:
— Инкарнус, — завеса обратилась почти чёрной, с радужными разводами какой-то алхимии, водой. Гадость какая! Ты наложила на себя модификацию чар головного пузыря и, не дожидаясь чего-то под нос шепчущей Тёмной Луны и повторяющего твои чары Тома, шагнула внутрь.
Вода послушно разошлась перед тобой, а ты зависла в воздухе. Перевернула точку зрения вместе с собой, оглянувшись сквозь плёнку пузыря, высовывающегося из воды. Тёмная Луна кивнула тебе и вместе с Томом последовала за тобой. Что забавно — твоим же способом. Ваши пузыри соприкоснулись и слились в один большой пузырь, внутри которого вы и зависли в невесомости.
— Думала, ты изберёшь силовой путь, — смешок от Темнушки. — Забавно.
— Я ещё не настолько отбитая, как ты, — сбросила раздражение резкой фразой. Когда Луна говорит это "забавно", точно ты — её ручная зверушка, ведущая себя как-то неожиданно... Злит.
Том покачал головой и сколдовал невербальную левитацию. Одно хорошо у иномагов — никаких проблем с невербалкой. Тебе и жест не всегда требовался — многие можно было просто делать во внутреннем мире. Жаль, что магия никак не может исцелить душу. Уж ты-то столько расспрашивала у всех иномагов корабля, столько рылась в запретных книгах, к которым давал допуск Грэм... Без толку. Нашлась даже пара способов душу магией покалечить, правда, лишь свою. А ты — не учёный вроде ХОД-Дамблдора, чтобы эти способы переделать во что-то целительское. Жаль, что столько времени потратила. Если уж Тёмная Луна себе душу не сумела исцелить, то куда там тебе! Да и ХОД-Дамблдор, каким бы умным ни был, по сравнению с Тёмной Луной — так, мальчишка.
Вы медленно, с небольшим ускорением двигались сквозь ядовитую воду, а ты напрасно пыталась отогнать от себя всякие мысли типа "а что, если?.." Ничего, Джин! Ничего! Ты ничего не сможешь поменять! Нужно жить с тем, что случилось. Двигаться дальше, не оглядываться назад! Если бы только существовал способ воскрешать людей или вернуться в метавремени назад, наплевав и на Велиру, и на разрушение листа...
Элис хочет сделать всё как лучше, но ты уже видела, к чему такое приводит. Строители тоже хотят как лучше! И ХОД-Дамблдор, после директорства которого в Хогвартсе стало нельзя учить. И ХОД-Гриндельвальд. Скольких жизней стоила его война во имя блага? Объединил мир — но какой ценой? И РМ-Волдеморт. Они все слепо делали "как лучше", а получались катастрофы и трагедии, "приемлемые жертвы", "их не жалко"... Смогла бы ты это исправить? Или своим "как лучше" привела бы к новым катастрофам? Наверное, только Ивицер да Хранящая честны. Ивицер — потому что после воцарения Нелуны будет уже плевать на жертвы в прошлом. Хранящая — потому что жертвует душой, по кусочкам скармливает её новому будущему. И она знает, что это не лучшее будущее. Просто более... свободное, наверно?
А ты сама? Какого будущего ты хочешь? Хочется... хочется ответить как Луна: "не знаю, не моя сфера". Ты умеешь сражаться. Ты сражаешься, потому что можешь сражаться, потому что тебе это нравится! Ты не проклятый философ, чтобы выискивать тут смыслы жизни! Наверно, ты хочешь надежды. Надежды для всех. Надежды на лучшее. У каждого — своё. Ты не Гриндельвальд с его общим благом, чтобы говорить за всех! Ты просто Джинни Уизли, и тебя это всё бесит! Почему всё так сложно и запутанно?
Ты вздохнула. Сейчас не помешала бы настоящая надежда во плоти. Маг Надежды, да? Сейчас не помешал бы совет хорошей, светлой Луны. Где она там? Ты уверена, что она справится с любыми преградами. Главное, чтобы не пожертвовала собой! Луна... Она — может. Слишком светлая, слишком добрая, слишком жалеет других — но не себя. Тебе нужно было не в фолиантах по иномагии копаться, а быть с Луной почаще. Помочь ей вырасти без таких же жертв, как у тебя. Плохая из тебя подруга...
— Думаешь о прошлом? — тихо спросил Том. Тёмную Луну, к счастью, этот разговор не заинтересовал — даже не повернула в вашу сторону голову, продолжая разглядывать воду.
— Как догадался? — попыталась отогнать мысли. Мысли не отгонялись. А Том? Правильно ли ты поступила с ним? Ты почти уверена, что он не предаст. Почти. А если бы ты чаще слушала страшные сказки мамы, то никогда бы не стала писать в том дневнике. Не было бы этого Тома. Ты не стала бы иномагом. Что бы изменилось? Ты бы стала счастливей, наверное. Ведь на первом курсе так никто и не умер. А чудище Слизерина осталось бы спать. Вернулся ли бы Волдеморт? Кто бы мог найти дневник, если не ты? Что было бы с Гарри? Он ведь сейчас с Грэмом и Эллой, ты читала чат. Какой он теперь — твоя бывшая любовь? Могла ли ты завоевать его, если бы не стала иномагом, если бы Хранящая не прогнала вас четверых из 3М-листа?
— Немного тебя знаю, — криво улыбнулся Том. Да уж. Он жил в твоём разуме. Нет. В отражении твоего разума, в твоём безумии, в испорченном зеркале! Сколько он узнал о тебе-настоящей? Ты изменилась с тех пор. Он — тоже. Не хороший человек. Но не худший. Да. Не худший. Уж получше хищницы-Луны! — Ты всегда думаешь о прошлом, когда так грустно улыбаешься, — грустная улыбка? А ты и не заметила... — Ты сравниваешь с лучшим. Не стоит. Попробуй подумать, насколько всё стало бы хуже, если бы ты не выбрала то, что выбрала.
— Я думала об этом, — пожала ты плечами. — Не знаю. Скажи, игрок Разума — это ведь про выбор?
— Определённо, — кивнул Том. — И про смысл тоже, но не как Свет. Ты крутишь в голове прошлое и считаешь его чем-то плохим. Это плохая идея, Джин. Прошлое — это часть твоей жизни, часть тебя. Я сколько угодно мог бы отбрасывать время, когда я был юным Волдемортом или когда стал тенью, жаждущей жизни любой ценой. Но это было и это сделало меня тем, кто я есть. Попробуй просто это принять. Прошлое — не обязательно твой выбор, не обязательно чей-то выбор вообще, и даже Хранящей не интересны все детали. Это просто память, Джин. Опыт, который мы пережили, который дал нам новые силы и который сделал нас самими собой.
— Не ожидала от тебя этой философии, — улыбнулась ты. На этот раз — не грустно. А потом на душе снова стало погано. — Чем больше я думаю, тем более бессмысленным всё это кажется. Наверное, даже для Хранящей нет никакого смысла. Просто случаются события и уносят кусочек жизни в память. Зачем?
— Ты уже думала о возможностях, — качнул он головой не то отрицательно, не то протестующе. — Разве не они создают смысл прошлого? Из всех вариантов реальностью был выбран ровно один. Смысл прошлого в том, что оно могло быть другим, но не стало. А нас-настоящих смысл... — он встретился с тобой взглядом. — Чего бы ты хотела в будущем?
— Чего я хотела, может дать только Нелуна, — отвела ты взгляд. — Я ненавижу Нелуну. Наверное, у меня нет никакого смысла...
— Это неправда, — улыбнулся он шире. — Всегда есть то, чего бы ты не хотела. Возможности, которые не должны реализоваться. Будущее, которого ты боишься или ненавидишь. Как победа Ивицера или наша смерть.
— Ты прав, — встряхнулась и мысленно сфокусировалась на опасностях и угрозах в будущем. Воспоминания — как "экскуро" вымело! — У меня ещё есть враги. Вот мой смысл, — рассмеялась про себя, невесело и горько. — Есть вещи, которые нельзя допустить.
— И никаких ошибок прошлого, — кивнул тебе Том. — Сражаемся — если не за свою мечту, то против чужой.
— Смыслы кислы, мечты-глисты, возможности-ложности, — негромко проворчала Тёмная Луна. Похоже, она вас всё-таки слушала. — Смотрите, не заблудитесь в этих ваших выборах-перевыборах. Сколько иномагов сгинуло без потусторонья, просто обманув самих себя!
— Людей, — мягко поправил Том. — Не иномагов — людей. Это общее для всех людей. Иномаги — не особенные.
— Какой мудрец-слепец! — деланно восхитилась Темнушка. Прикрыла глаза. — Я знаю это. Человеческий род не очень интересен, да сталкиваться с вами-нами часто мне пришлось. У иномагов, Пажик, цена поболе будет. Мы — дыры в Бездну, дыры, в которые она всосёт весь мир, если дать ей шанс. Показать слабину. Так что сожмите свои мозги в тисках и меньше философствуйте! Будущее — просто цели, шаг за шагом да вперёд. Надежда привела меня к Нелуне, — ухмыльнулась Тёмная Луна. — Хочешь к ней прийти? Живи, пока живётся! Если рискуете, то до конца, если осторожны, то во всём! Без полумер — вот мой принцип. Надежды — ложь, иллюзия, однажды... — она резко открыла глаза, на сей раз — насыщенно красные. Как кровь. — Однажды я убила тысячу детей ради ложной надежды. А знаешь, что сделал Райс и что творила Фло? Ха! Я ещё — милосердное чудовище. Рациональное, хе-хе, в отличие от некоторых запутавшихся умников-идиотов. Философии-псевдософии приводят иномагов к милашке-геноциду. Больше мыслей по существу! Больше действий! Ты — носитель моего наследия, Джин-Джин, — окинула тебя быстрым оценивающим взглядом и скривилась. — Иномаги умирают от старости, знаешь ли, но к тебе это уже не относится, и с каждым днём твой риск уйти растёт. Растёт инаковость, растёт связь с Бездной... Энтропию — не остановить! Проживи подольше и передай мою мудрость дальше, — так вот зачем она предостерегает! Ты ей не важна, зато то, что она тебе показала... — Меньше отвлечений, больше конкретики — статистика естественного отбора иномагов соврать не даст, так выживают чаще. Запомнила?
— Запомнила, — вздохнула про себя. Если бы контролировать мысли было так просто... Иногда хочется просто расслабиться.
— Расслабишься, когда пройдём Игру Хранящей, — качнула она головой. — Если пройдём. Хе-хе.
> будь Джулией Сайнс позже
Ты оказалась рядом с Сайиком, "наведясь" на него как ночная бабочка летит на свет. Присутствие Сайика и свечение его луча — одно и то же. Не как у тебя. Ты ещё "имела смертное тело" или как он там сказал, а Сайик... Сайик был лучом во плоти. Частью луча. И... и он, должно быть, совсем не боялся смерти. Ты понимала, почему. Как можно бояться смерти, будучи одушевлением самой идеи, концепции того, что всякую смерть сменяет новое рождение? Ты знала, что он умирал. Умирал по-настоящему, всем телом, всей душой. И он же — возрождался. Чтобы убить Сайика, должно быть, нужно убить саму Весну, сам Цикл, а может быть, и этого не хватит — и только тот, кто сможет исключить из Солнца луч Наступающей Весны... нет. И это, наверно, не сработает, ведь Сайик олицетворяет не перемены, а смену перемен!
Ты думала об этом, пока тянулась сквозь сеанс. Не рукой и не мыслью даже: ты тянулась самим своим присутствием. Ты знала, что этот способ перемещения похож на способ иномагов. И ты, и они могли делать так из-за нецелой сущности. Только у них она была меньше целой, а у тебя, Сайика и Лаад — больше.
Лаад. Ты чувствовала её. Она светилась сквозь пар и облака, скрывающие Край Осеннего Уюта. На мгновение ты остановила свой вроде бы мгновенный перенос и оказалась близ Скайи. Прислушалась, потянувшись чувствами к Принцессе Вечной Осени. Она была... странной. Противоестественной. Но не враждебной. Ни тебе, ни твоему... лучу? Смена времён суток, малый цикл, никак не противоречит вечной осени. Сайик ближе, но Лаад — в её луче ты ощущала притягательную красоту, гармонию вечности и завершённости. Луч Сайика не был таким красивым. Его переливы шептали о грязи после тающих снегов, о голых скелетах деревьев, о первом тепле и о треске, с которым сходит лёд на реках. Луч Сайика дул леденящим ветром и омыт был кровью революций в руинах прошлого, на которых не начинают даже строить будущее. Но луч Лаад сверкал истлевающими листьями, некончающейся старостью, усталостью, которая будет длиться вечно, — усталостью людей, империй и металла. Её завершённость лишь с одной стороны была прекрасным совершенством — с другой же это было умирание, тихое, неизбежное, но вместе с тем ужасное своей вневременностью.
Ты задумалась, какой же должна быть Нелуна. Неужели она похожа на луч Лаад, но при этом лишена оборотной стороны? Невольно коснулась вниманием скованного тела Варсиэра. Отшатнулась. Нет, нет, нет! Ты не будешь, не хочешь узнавать, что такое Нелуна и как она ощущается теперь! Без тебя! Торопливо сориентировалась "по Сайику" и очутилась рядом с ним. Рядом с ним... и с кем? Да это же вортигонт!
Серо-зелёная кожа, огромный, на большую часть... эм, лица красный глаз, два... эм, странных круглых выроста... Эм, наверно, ноздри? Нет, ты не хочешь этого знать! Маленькие красные глазики сверху точно венчали один большой. Это... интересно? Вортигонт казался полусогнутым, но ты знала, что это здоровая для его вида поза. А ещё колени у вортигонтов сгибались в другую сторону! Да и "колен" у них — целых два. Ты узнала, что вортигонты на их давно потерянной родине передвигались по наклонным, а то и вертикальным поверхностям так же часто, как по горизонтальным. Но всё это было внешним и вторичным.
Первичной была... эссенция? Ты узнала, что это такое, пусть и только в общих чертах. Эссенция вортигонтов была искусственно изменена. Много раз. Ими самыми и теми, кому они служили. Вортигонты были связаны друг с другом, и связь эта была разорвана сейчас. Эссенция вортигонтов была... повреждена? Повреждена самим перемещением Нова Проспект. Вортигонты были связаны друг с другом не напрямую, а через... через вселенную? Как Эрос? И когда Нова Проспект был перемещён сюда, в сеанс, в другую вселенную, связь вортигонтов порвалась. На месте связи осталась только гложущая этого вортигонта пустота. Одиночество. Одиночество, которое некогда выбрал Теромос и другие неразимы, но которого не выбирали вортигонты. Хранящая выбрала за них.
Одиночество этого вортигонта — ошеломляло. Оно окутывало его, точно мантия — отдельная эмоция, не свойственная людям. Люди испытывали одиночество через множество разных ощущений, но у вортигонтов для него была своя, специальная эмоция — ты впервые столкнулась с эмоцией, которую физиологически, психологически не могли испытывать люди. Но ты могла её испытать и разделить. И это новое чувство, во всех своих гранях, оттенках и пересечениях, закружила тебя, увлекла, и каждый новый "вкус", каждая новая "грань" заставляли искать ещё и ещё возможности, пересечения, ощущения, варианты и вариации...
— Новое часто застаёт врасплох, — молвил Сайик, вырывая из созерцания-переживания. — Однако есть время рассматривать каждую деталь, а есть время поднять голову и посмотреть вперёд, на цель, к которой мы идём.
— Цель, ага, — взяла ты себя в руки. — Ты освободил вортигонта? — Сайик кивнул. — А зачем? Ой! — вдруг осознала собственную оплошность. — Извини! — как стыдно-то! То падаешь в чужие эмоции, то вовсе игнорируешь чело... вортигонта! — Как тебя зовут?
— Нет нужды в имени, — одиночество и, вместе с тем, надежда. Чувства вортигонта были сильнее чувств человека. Наверное, ты бы и впрямь в них утонула — прежняя ты, ещё не лучерождённая. — Есть нужда в помощи. Мои собратья, — обвёл он рукой ряды капсул, — томятся здесь вместе с людьми, опасными Альянсу. Мы оторваны друг от друга. Мы пленены. Я прошу помощи, Джулия.
