Спустя несколько минут завораживающей битвы огненных зверей с антрацитовой не-плотью, всё было кончено. Малые звери исчезли, дракон же улетел прямо сквозь стену куда-то прочь. Лишь пепел, чёрные разводы и отвратительный запах напоминали, что здесь был бой. И прежде, чем кто-то из родовитых или авроров что-то спросил, Макгонагалл громогласно объявила:
— Все видели, с чем мы столкнулись здесь — и, боюсь, это только начало. Я прошу вас оставить вопросы и разногласия на время этой операции.
— Мы с Леди-протектором, — взял слово Волдеморт, — совершили ошибку, не разглядев такую опасность прямо под носом, но сейчас не время искать виновных — нужно сначала очистить это место от... — запнулся.
— Скверны, — подсказала Макгонагалл — и Тёмный Лорд кивнул:
— Это слово подходит как нельзя лучше, лорды и леди, дамы и господа. Прошу вас использовать самые мощные огненные чары, какие только знаете, если мы столкнёмся с этим, но ни в коем случае не Адское Пламя.
— Из щитов используйте «спирвол» и другие с духовным компонентом, — в свою очередь, дала совет Макгонагалл. — Отогнать эту... дрянь сможет и сильный патронус, но ненадолго. Мы с Томом будем идти в авангарде.
— Мистер Шеклболт и лорд Флинт — замыкают, — велел Волдеморт.
Энтони не успел даже осознать синхронность работы двух лидеров, понимающих друг друга буквально с полуслова, как невидимая ладонь, не иначе как чары Макгонагалл, плавно переместила его и Джинни вперёд.
— Идёте за нами, — приказала Светлая Леди. Вновь подкинула палочку. — Укажи Грэма, — та повернулась вертикально вниз, — В сторону!
И вновь Энтони не успел среагировать — что его, что Джинни заклятьем выдернул Волдеморт. А Макгонагалл... провалилась под землю! В прямом смысле слова — и камень тотчас пришёл в движение, образуя винтовую лестницу. Тёмный Лорд, чуть не летя по ступенькам, устремился вниз, крикнув:
— Вперёд!
Не иначе как чудом поспевая за ним и не покатившись при этом вниз кувырком, Энтони и Джинни спускались во мрак, освещённый лишь «люмосами» да кольцами двух великих волшебников. И вот винтовая лестница закончилась... выводя на ещё одну винтовую лестницу, на этот раз широкую, сделанную не Макгонагалл. Рекомая вместе с Волдемортом секунду всматривались во тьму кажущейся бесконечной спирали, а затем Том велел:
— Позови Грэма, Энтони. Он рядом... и не только он.
— Грэм! — первой, впрочем, крикнула во мрак Джинни — её голос гулким эхом понёсся вокруг, ненадолго заглушая тяжело дышащих волшебников, наскоро пытающихся выстроиться хоть в какую-то защитную формацию на неудобной для этого лестнице. — Грэм, это мы! Поднимайся!
— Грэм, мы здесь! — вторил ей и Энтони.
— ...ни! — донёсся отголосок ответа откуда-то снизу.
— Не подделка, — кивнул Волдеморт... и прыгнул за каменные перила прямо вниз! Прыгнул — но не упал, но, паря, начал плавный спуск.
— Неудобно, — отвлекла волшебников от созерцания Тёмного Лорда Светлая Леди, оценивающе осматривающаяся. — Нужно больше места.
И коснулась палочкой камня стены. Та послушно потекла будто бы сама в себя, раскрывая немаленькую пещеру гладкого камня, по которому пробегали розовые искры.
— Занять оборону в центре зала! — приказала Макгонагалл.
На этот раз все повиновались без колебаний. Сама Леди встала в центре ощетинившихся палочками магов. А потом одна из стен рухнула — и из пролома вырвались знакомые антрацитово-чёрные щупальца, пасти и прочие... мерзости. Маги без команды дали залп огненными чарами — Энтони и Джинни добавили свои. Непрерывным потоком пламени щупальца удалось отбросить — сразу же после Макгонагалл «зарастила» пролом.
Неожиданно со стороны лестницы стремительно вылетел Волдеморт, тащащий за руки двух человек, в одном из которых Энтони с радостью опознал Грэма. Следом влетел ковёр-самолёт с сундуком на нём, а затем... Варсиэр! Целый поток чёрной не-плоти заполнял всё и вся, грозя попросту затопить созданный Макгонагалл зал и поглотить их всех.
— Спирвол! — послышались выкрики.
— Экспекто Патронум! — вторили им другие.
Десятки серебряных зверей и серебристых щитов, гаснущих и вновь создающихся, замедлили неостановимый прилив Варсиэра. А потом Волдеморт отпустил свою ношу и направил на не-плоть палочку:
— Авада Кедавра.
Ярко-зелёная вспышка ослепила на добрую секунду. А когда Энтони проморгался, то вместо чёрного потока остались лишь хлопья чёрного пепла и тошнотворный запах!
— Минерва! — отчаянно крикнул Волдеморт Светлой Леди, замершей с закрытыми глазами. — Быстрей, я не смогу повторить!
— Информо, — начала Макгонагалл, вскидывая палочку; слепяще-розовый свет собрался вокруг неё дымкой, — вивус!
Свечение хлынуло во все стороны — и Энтони больно упал наземь, придавленный ускорением. Они... они поднимались! Каменная площадка, на которой замерли... вернее, уже попадали волшебники, устремилась вверх прямо сквозь камень, расходящийся, будто вода перед чарами головного пузыря! Две секунды — и с толчком подлетев и снова ударившись о камень, отряд очутился прямо перед белоснежным зданием, возвышающимся над Косым переулком — и гоблинами-стражами, выпучившими от удивления глаза.
21 Четвёртое испытание
Это на самом деле легко. Тебе понадобилось всего лишь много времени, чтобы найти ключ к двери, чтобы понять, как попасть в нужное место и даже то, что это место существует. Последнее, впрочем, говорит лишь о твоей неопытности. Всякий действительно опытный иномаг-путешественник постепенно приходит к тому, что почти что любая абстракция символически отражается в бездне инореальности. Или тебе не хватает не опыта, а той самой символичности? Воображения, умения мыслить свободно, образно, творческих способностей, которыми не была наделена и ты-прежняя, а в настоящем последние капли такого мышления изгнала привычка думать точными абстракциями и полагаться на временное восприятие? Впрочем, в работе с Временем и остались последняя частичка творчества: даже твоих мощностей обычно не хватает на прямой поиск пути к цели, требуется... интуиция.
Но так или иначе, ты нашла и ключ, и дверь. Жаль только, Ключ по-прежнему не в твоих руках — впрочем, это исправимо. Ты вошла в Хогвартс Три-Эм-линии. Почему он? По какой-то причине, наверняка связанной с «обстоятельственной одновременностью», ключ был именно там. Не совсем там. Ты зашла в Выручай-комнату. Открыла путь в класс иномагии — от прямого проникновения тот был защищён, даже от мастера аспекта. Переместилась в отражение Хогвартса. Вышла из класса и спокойно направилась к цели.
С трудом прошла коридор, выстреливающий искрами. Сейчас Хогвартс работал так, как и положено — как испытание. Испытание воли ты выдержала. После всего пережитого это было всё ещё трудно — но не запредельно. Ты прошла проверку силы, просто сокрушив Зал Испытаний, полный устойчивых ко Времени ловушек и противников, силой волшебства. Ты прошла испытание разума, взглянув в бесконечные варианты реальностей Башни Образов, найдя нужный и перейдя к нему с помощью иномагии — и вновь аспект был заблокирован. Мелькнула мысль, что эти испытания не были рассчитаны на тебя. Ты слишком сильна для них. Но обычный игрок Времени, даже богоуровневый, даже Провидец или Ведьма, спасовал бы. С другой стороны, осталось последнее испытание.
Ты толкнула двери Хронологического зала. Лабиринт свитков, простирающийся в бесконечность. Зал, общий для Хогвартсов — но этого мало. Ты шагнула. Это было своего рода стыком иномагии и аспектальной манипуляции. Ты обобщила зал для себя. И оказалась в Библиотеке Судеб. Глубоко вздохнула: твоё временное восприятие, равно как и ограниченное спектрозрение, не могли собрать картинку воедино — и переключилась на обычные человеческие глаза. Немного непривычно.
Стоило тебе углубиться в лабиринт полок, следуя чутью, как навстречу показался... хм. Кто это? Не лицо — звериная морда, поросшая тёмно-серой шерстью. Какой-то грызун, возможно, крыса — но мало ли её аналогов в бесчисленных реальностях? Однако шло существо на двух лапах, пусть и странно выгнутых, в кривых пятипалых ручках несло самую обыкновенную человеческую шляпу, которую торжественно водрузило себе на голову — иначе и не скажешь. Из одежды — хотя зачем она поросшему шерстью? — светло-серая, в тон шляпе, свободная мантия с высоким воротником. Занимательно.
— Зверолюд, — констатировала ты.
— Потомок обезьяны, — спокойно парировал тот.
— Ты — страж этого места? — спросила, мысленно готовясь к битве. А она будет непростой — ты не можешь себе позволить что-нибудь тут повредить. Ведь это Библиотека.
— Страж места, девочка? — несколько удивлённо переспросил тот. — Вот, значит, как тебе меня описали.
— Это предположение, — ответила, не среагировав на глупое «девочка» (тем более, для него ты действительно могла быть таковой).
— Если я и страж, то только для тебя, — после секунд пристального рассматривания, видимо, предназначенного вывести тебя из равновесия (из Равновесия — тебя: звучит смешно), молвил крысолюд. — Моя имя — Эжак Су.
— Вторичное имя, — очередная попытка осмыслить символы. — Я — Хранящая Время.
— Имя значит ровно столько, сколько вкладывают в его значение, — прищурился крысолюд. — Назови мне своё имя, Хранящая.
— Это моё имя, — определённо, он пытается вывести из равновесия. Зачем?
— Ты можешь провести хоть полный ритуал именования, но я хочу слышать твоё имя, а не имя твоей функции, от которой ты, тем более, отказалась, — строго сказал Эжак. Пожалуй, в его словах есть логика.
— Я была Кирой Царёвой, — «представилась» ты.
— Ты и есть Кира Царёва, — покачал головой Эжак.
— Я — Хранящая Время.
— Ты — Хранящая Глупость, — неожиданно фыркнул Эжак. — И мне предстоит эту глупость из тебя выбить, что, похоже, будет непросто. Удивительно, насколько умной ты себя мнишь и насколько ограниченной являешься. Скажи-ка мне, Кира, думала ли ты, каким будет последнее испытание?
— Испытание интуиции, — вновь проигнорировала бессмысленные слова.
— Ты ошиблась. Видишь ли, Кира, здесь, в Библиотеке, моя власть практически неограничена. Путь сюда находят разные существа и разные сущности. Все они стремятся к тому же, что и ты — переписать судьбу. Большинство я не допускаю даже пробовать. У Библиотеки есть Правила. И одно из них, если предельно упростить, гласит: только человеку дозволено менять судьбу. Хранящей Время никогда не было бы разрешено даже ступить на порог Библиотеки. Но Кира Царёва может попытаться.
— Я не человек, — лишь констатировала ты. — Кира Царёва — моё прошлое, а не настоящее.
— Ты человек и ты дура, — устало вздохнул Хранитель Библиотеки. — Несмотря на все твои старания, ты по-прежнему осталась человеком, пусть и получившим силы божественного уровня, пусть и находящимся на третьем ранге по меркам этой глупой Игры. Тебе было предложено отказаться от человеческой сущности и от свободы, стать живой функцией, бессмертной и неумолимой — ты отказалась. Что бы ты ни думала, ты всё ещё человек, Кира. Поэтому у тебя есть шанс.
— Значит, я могу... — он всё-таки затронул что-то в душе. И это что-то, на сей раз, не хотелось подавлять усилием воли. Это что-то болело. Но ты удержала лицо бесстрастным. Как и всегда.
— Не так просто, — он пристально смотрел тебе прямо в глаза. И тебе надоел этот фарс. Скинула капюшон и поймала взгляд.
— Что нужно, чтобы я прошла?
Глаза в глаза. Сфокусировавшись, ты смогла применить спектрозрение и прочесть его. Невольно шагнула назад. В глазах Хранителя светилась древняя мудрость. Настолько древняя, что ты показалась самой себе песчинкой. Никакого величия не было в Эжаке. Никакого могущества, кроме заёмной силы Хранителя. Никакой нечеловечности. Эжак был... практически простым смертным. Насколько может быть простым человек, проживший многие тысячи лет и наблюдавший за тысячами судеб.
Но он был... тёплым. Это казалось тебе невероятным. В Эжаке Су было больше тепла, чем в тысяче таких, как ты. Он любил мир. Несмотря на то, что ему было известно о большем числе бед, страданий и подлостей, чем ты представить себе могла — он любил мир. Любил жизнь. И испытывал к тебе искреннюю симпатию, смешанную со строгим укором взрослого к оплошавшему дитя.
— Но как? — это всё, что ты сумела сформулировать. Впрочем, он понял.
— Ты выбрала холод, — улыбнулся он, смешно шевельнув вибриссами. — Бескомпромиссно, без колебаний и сомнений. Я же, чтобы встретить бездну и пережить вечность... тоже его выбрал. Но понял, что это не лучший ход. Почему?
— Загадка... — ты всё ещё воспринимала это как сложное испытание, как бы он ни стремился навязать тебе откровенную беседу. — Холод чем-то вредит. Вредит человечности?
— Конечно, — подтвердил Эжак. — С каждой снежинкой в душе ты приближаешься к тому, от чего отказалась — к месту функционера в большой системе мироздания. Уже сейчас ты видишь себя как функцию, не так ли?
— Нет, — с трудом подавила раздражение и даже злость. Он не имеет права тебя судить. Никто не имеет. — Я отказалась. Иалдабаоф засвидетельствовал мой выбор.
— Ты даже не пытаешься понять, глупышка, — покачал он головой, снова вызывая вспышку злости. Эта... снисходительность.
— Что же я не пытаюсь понять? — выпустила каплю раздражения в голос.
— Хватит! — воскликнул Хранитель Библиотеки. — Никогда не встречался с настолько запущенным случаем. Скажи-ка мне, королева ревенантов, что или кто у тебя есть, кроме цели?
— Ничего и никого, — лишь пожала ты плечами. В самом деле, что за град глупых вопросов?
— Ты не понимаешь, насколько это ненормально? — вздохнул он. — Попробуй представить себя на моём месте. В Библиотеку заявляется существо, вроде бы соответствующее критериям человека, но ступившее на путь живой функции, само того не сознавая. По Правилам я не должен допустить к судьбам функционеров, но должен — людей. Пограничные случаи оставлены на моё усмотрение, — кажется, ты начала понимать... — Скажи-ка мне, Кира, скольких людей ты можешь назвать близкими тебе?
— Одного, — в груди снова защемило.
— Да ну! — фыркнул Эжак. — Как часто ты общалась с Морулисом по душам, а не проповедуя свою «философию Равновесия», не обсуждая задания, не корректируя план, не сражаясь бок о бок? Он уважает тебя и видит, что с тобой не всё в порядке — но не смеет подступиться ближе. Уважает твоё право на личную жизнь, даже если ты планомерно эту жизнь уничтожила и продолжаешь искоренять последние остатки эмоций и чувств.
— Я — меч собственной воли, — согласно кивнула ты. — Один раз я уже пыталась... отдохнуть. Больше я не допущу таких ошибок.
— Уже лучше, — неожиданное одобрение в голосе. — Ты признала, что старательно куёшь из себя меч. Инструмент. Функцию.
— Условие, — коротко напомнила ты, мыслями раз за разом уходя в прошлое. Был ли другой выход?
— Ты не выполнишь его условие, следуя таким путём. Ты не получишь и моего разрешения, а без него...
