— Чего подумала? — остановка нервировала и тебя. Хотелось быстрее разобраться уже со всей этой хренью или просто умыть руки и ехать уже к межмировым вратам.
— Ты наверняка не в курсе фильмов ужасов, — медленно сказала Бета. — Но в таких ситуациях стоит... Так, нет, — оборвала саму себя преувеличенно бодрым тоном. — Расслабься. Во-первых, за нами наблюдают.
— Ну это я и сам чую, — буркнул ты.
— И слушают тоже, — добавила она.
— И? — а это уже хреново.
— Сейчас я отдам приказ, а ты без задних мыслей выполнишь его. Быстро, чётко, идеально.
— Принято, — согласился, приспустя спусковой крючок.
— Обернуться — огонь!
Резко развернулся, палец плавно дожал крючок. Тьма позади вас исчезла в синей вспышке. Вместе с куском коридора — ты переключил режим на объёмный. Тьма исчезла... и осталась. Стены коридора за вашей спиной медленно таяли в подступающем мраке. И ты жопой чуял, что это не просто мрак, а грёбанное НИЧТО.
— Медленно отходим, — велела Бета. — Мы уже не в обычной реальности. Вокруг базы теперь это. Сестричка мне возможностей разблочила, пакеты инфы от неё доходят через раз, — нервный смешок. — Но просто взорвать тут всё нельзя.
— Сами в этой херне растворимся? — предположил ты. Пару раз выстрелил в темноту узкими лучами — без толку, там исчезать было нечему.
— А я знаю? — Бета кинула в темноту Красную Милю. Миля просто... утонула в ней? — Эта штука материальная... тьфу. Плотная, короче, вроде тумана. Милю она не сожрала, не по зубкам добыча. Пойдём.
— Нахрена так делать? — поморщился ты, глубоко выдыхая и переключаясь на «похуизм-мод», в котором прошёл, в своё время, не одну мясорубку с зелёными и алыми. — Чтобы испугать?
— Это иное, — пожала Бета плечами. — Никто не знает, кроме, может, одной вовремя пленённой сущности, о которой не стоит говорить. Просто идём вперёд и убиваем всё, что кажется подозрительным.
— Звучит как план, — ответил ты, вскидывая пушку и испаряя турели-огнемёты.
— Э? — только и сказала Бета.
— Подозрительны, — ухмыльнулся ты.
Марк.
Выдвинулись глубокой ночью — по небу, по крайней мере. Красная луна светила необычайно ярко и тревожаще. Марк отметил, что Влада часто на неё косилась, а вот дядя, наоборот, старался на небо не смотреть. Немудрено, что первым синее свечение сбоку, из-за кустарников, заметил именно Стиг.
— Хм! — воскликнул он — и остановился. Остановились и остальные. Марк заметил, что дядя напрягся, когда свечение приблизилось. Вот оно влетело в пузырьки грёз... и поменяло направление, приближаясь! — Не двигаться.
— Секунда, — Влада немедля что-то сделала с технарской клавиатурой — без каких-либо результатов. — Не могу ускорить тоннель. Отклоняю!
— Чуть в сторону, — велел дядя, отходя с тем расчётом, чтобы неведомая штука, сияющая мягко-синим, пролетела мимо. Вот она показалась из-за веток, на которых тотчас же распустились прекрасные цветы...
Бабочка! Самая обычная, разве что светящаяся синяя бабочка с чёрным узором на крыльях. И, кажется... с ней было что-то не так. Марк не мог понять, что, но то, как она двигалась, насколько плавно и уверенно... И определённо что-то не так было со всем, что встречалось ей на пути. Всё менялось — цветы на ветвях, стремительно желтеющие листья и травы, в следующий миг становящиеся синими или оранжевыми, подрагивающий вокруг воздух — даже Нелуна сквозь марево вокруг бабочки казалась не ядовито-красной, а тускло-белой!
— Не знаю, что это, но у него уникальный след в ордополе, — настороженно сообщила Влада.
— Подробней! — резко обернулся к ней дядя. Марку стало страшно от его тона. А вот Ив, напротив, заворожённо слушал, а ведь эта бабочка, похоже, даже Стига испугала!
— Просто не объяснить, — поморщилась Влада, бросая взгляд на медленно летящую бабочку, кажется, специально замедлившуюся, чтобы они могли полюбоваться. — Это явление мало связано со всем окружающим, словно является... — и остановилась.
— Чудом? — помог дядя.
— Чудом, — кивнула Влада. — Относительным чудом, аномалией, независимой от локального ордополя. Марк, стой!
Но было поздно. Он шагнул бабочке навстречу. Было в ней что-то... зовущее. Точно она чего-то хотела. Хотела именно от него, не от Ива, не от Влады и даже не от дяди! В нос ударил какой-то невероятный аромат свежести, а затем нечто настолько великое, что ускользало из восприятия из-за масштабов, окружило Марка.
— Марк! — испуганно окрикнул Стиг. Брат попытался схватить его за руку — но ладонь точно соскользнула. Ой, а как Марк это вообще увидел?
— Ив, стой и не подходи, — голос Влады донёсся будто откуда-то издалека.
Бабочка. Марк протянул к ней руку. Не бабочка. Не-бабочка. Её крылья... Марк видел, как каждый их взмах точно... искажает реальность? Слова сами пришли в голову. Бабочка была символом. Очень мощным, сильным символом — значения будто кружились в его голове... и только часть из них касалась этой бабочки.
Душа. Возрождение, перерождение. Хаос. Проводник. Ветер. Чистота. Целостность. Идентичность. Надежда. Дверь. Бесконечность. Творение. Безумие. Разрушение. Память. И огонь. Яблоня от яблони, пламя от пламени...
Это была настоящая её форма — в этом он был уверен, как и в том, что бабочка некогда была чем-то иным. А безымянная (откуда он узнал, что у неё нет имени?) бабочка села на его ладонь, и всё перестало иметь значение. Марк коснулся чего-то большего, чем мог представить и понять — но в то же время простого и глубокого. Она поделилась с ним пониманием врат, распахнутых в вечность.
А потом он понял, чего желает бабочка. Это было просто и сложно одновременно — она пришла к нему за именем. Но почему к нему? На мгновение мелькнули тысячи образов, из которых Марк понял только, что у бабочки были на то причины: и причины выбрать его, и причины сделать это именно сейчас и именно здесь — но, с другой стороны, это было лишь спонтанным желанием.
Бабочка открылась — в той мере, в которой могла, не запутав окончательно. Марк видел, как создавались и разрушались миры, как менялось само течение времени и как нечто огромное проходило сквозь нечто... неописуемое. Он видел улыбающуюся девушку-блондинку, от которой исходит неземной свет, и знал, что она ждёт и зовёт. Он видел двух стоящих рядом с ней — одна ускользала из восприятия, будучи слишком... совершенной, а другая в кремовой мантии с символом — тёмно-синим... зеркальцем, разбитым на части. Он ощутил, что они сделали — и в тот же миг понял, что не сможет этого рассказать, пока не придёт срок.
Имя. Имя бабочки. Имя чуда. Буквы плясали перед глазами, будто само Побережье стремилось помочь — даже Нелуна слала какие-то тёмные, путаные знаки. Марк был заключён в купол мириад и мириад символов, многосмысловой радугой пляшущих перед глазами, под пальцами, окутывающих волнами тепла и холода. Но ему не нужны были все возможные символы! Только те, которые он мог понять.
И тотчас лишние символы исчезли, растворились, но оставшихся, казалось, было не меньше. Имя не должно быть длинным! Одна часть подобралась очень легко и естественно. Душа, дух. Ну конечно же! Но вторая... А если...
— Алфэа, — казалось, он лишь шепнул, но слово разнеслось вокруг невидимой волной, на мгновенье даже очистив небо! Солнце яркими лучами окутало всё вокруг — наверное, со стороны виделось, будто он символично стоит в колонне света. Но свет или даже Свет предназначался не ему. Он вообще не «предназначался». Он просто стал. Он знаменовал. Знаменовал имянаречение.
Бабочка лениво взмахнула крыльями, поднимаясь. Окружающее... исказилось. В следующий миг Марк стоял рядом с Ивом и дядей, Влада — чуть поодаль, ощущения, «сопровождающие» тоннель, пропали, ночь сменилась днём, а перед ними в воздухе парила дверь. Самая обычная деревянная не-дверь. Дверь — и Слово. Слово прогремело и медленно, точно с эхом, утихало. И Слово это было адресовано ему. И Слово это было:
— Спасибо.
Сэм.
Темноту позади фифа заморозила красным светом, как она говорила, «аспекта Времени». «Аспект Оружия» гораздо понятней — ты держишь его в руках. Коридор казался неестественно длинным, но всё же закончился. Ты оглянулся, прежде чем зайти за Бетой — алое сияние всё ещё держало тёмную гадость где-то там, вдалеке. А раньше фифе приходилось стоять рядом, чтобы так делать!
— Да-да-да, я типа стала круче, — подтвердила та. В руках у фифы палочка превратилась в меч. И нахрена? Она ответила на вопрос, даже не обернувшись. — Скратч его разбери, что это за иноместо, но канонам ужастиков следует.
— И что с того? — что такое ужастики?
— Ну типа холодное оружие — самое крутое в ужастиках, — хмыкнула Бета. — Не то чтобы я особо в эту чушь верю, но этим клинком и колдовать можно.
— ОК, что дальше делать-то будем? — осведомился ты, сдерживая желание просто всё тут поиспарять винтовочкой.
Вы стояли на пороге большого зала. Очевидно, раньше здесь был вестибюль или как там назывался входной холл в старых зданиях? С низкого потолка свисали светящиеся корни какой-то растительной херни. Пол был покрыт зелёной недотравой, чавкающей, как дерьмо, когда на неё наступают. Стойка с компом потрескалась, сквозь неё проросли стебли цвета ржавчины. Вместо дверей — тёмные проёмы, ходить в которые... да ну нахрен, без тебя!
— Это вообще военная база? — задумчиво произнесла Бета. — Что-то не похоже. Больше гостиницу напоминает.
— А не без разницы? Нам нужно выбраться отсюда или разобраться с тем, кто это сделал, — ты не терял бдительности, в любой момент ожидая подвоха, атаки или ещё какой фигни. Чутьё подсказывало, что фигня будет, и будет в охрененных количествах.
— Да кто это сделал, ясно, — задумчиво произнесла Бета. — Вопрос в не том, кто, а в том, как...
«В этом не было ничего сложного».
— Что за хрень? — вскинулся ты. — Это не громкая связь.
— Как? — Бета наморщила лоб и даже глаза прикрыла — рискованно, как по тебе. — Как он может говорить здесь?
«Достаточно невежливо выражаться обо мне в третьем лице»
— Кто ты?
«Я — Инфуцор, Сэм. И я хотел бы предложить тебе работу».
— Я нанят, — отрезал ты. — Бета, кто это такой?
— Пророк Изначальной Истины, Великий Исказитель и прочий пафос, — поморщилась та. — Запертая в неведомом месте хреновина, которая может кушать реальности на завтрак. Не советую прислушиваться — на мозги он капать умеет.
«Но вы не можете не слушать. Не здесь».
— Ты хотел сказать, не-здесь? — вдруг улыбнулась Бета. — Значит, мы не в мире альфы.
«Это утверждение в равной степени является истиной и ложью».
— Сама же сказала его не слушать, — заметил ты.
— Похоже, он как-то выкинул эту базу из реальности в нереальность мира альфы, — сделала непонятный вывод Бета. — Но как он добрался? Сестрица специально ограничивала иномагию по полной! Здесь не должно быть ни одного иномага, кроме меня!
«Ты забыла о Рыцаре Пустоты».
— Чёрт, Крис! Этот кретин — что, серьёзно тебе помог? Это слишком даже для него!
«Это был грамотно заключённый договор. Он привёл сюда моего помощника».
— Ивицер, — констатировала Бета. — Значит так, Сэм. Тут где-то ходит очень крутой и совершенно сумасшедший фанатик по имени Ивицер, который служит этой хреновине как пророку божества. И именно он делает, по ходу, всё это безумие. Но почему не вмешивается альфа? Разве что тьма... Или мы... Чёрт! — фифа глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. — Видимо, это и есть наша проблема, а врата — вторичны. Я одного не пойму — зачем Исказитель нам это рассказывает?
— Почему ты ему веришь? — решил уточнить ты. Только «боевой режим» позволял оставаться спокойным — пока это всё не закончится, ты будешь только знать, что должен сейчас беситься от запутанной ситуации, которую не разрулить удачным выстрелом, и бояться неведомой херни вокруг.
— Потому что эта тварюга не лжёт, уж не знаю, почему, но правдой и недоговорками играться умеет, — объяснила фифа. — И называй его, если что, Исказителем или там Пророком, имя лучше произносить поменьше, типа такой приметы.
— ОК. Что делать-то будем?
«Выбирать. Я предлагаю перекупить твой контракт, наёмник».
— В жопу иди, — отмахнулся ты. — Я не идиот.
«Хранящая желает уничтожить множество миров и реальностей, Сэм. Ты уверен, что хочешь ей служить практически бесплатно?»
— Эй, Бета, чем мне там Ангел может заплатить? — ухмыльнулся ты, прикидывая, откуда лучше исследовать это местечко. Или лучше сказать «зачищать»? «Исследовать в боевых условиях», хех, то есть, сначала стрелять, а потом оглядываться. Тёмные проходы так и просят гранатки внутрь...
— Да чем угодно, — ожидаемо ответила та. — И, да, насчёт уничтожения он искажает и передёргивает. И у меня, кажется, появилась мысль, что нам делать.
«Ты же жаждешь невыполнимых миссий, приключений и интересных задач, Сэм? У меня их более чем достаточно».
— Слушай, чувак, наниматели меня в ловушку не закидывают, так что хватит капать на мозги.
«А что насчёт тебя, Бета?»
— Шутишь? — над рукой фифы крутилась красная шестерёнка — она что-то таки делала.
«Если я сделаю так?»
Бета вздрогнула. Символ погас. Она медленно перевела взгляд на потолок.
— Как, мать твою разъебать, ты это сделал?
«В этом нет ничего сложного. Вы находитесь не в не-базе, а в не-не-базе, месте, концептуально приближённом ко мне и свету Нелуны. Я мог бы объяснить подробно, какие из характеристик связи этого места-состояния с окружающим миром мне потребовалось изменить, чтобы разорвать твою связь с оригиналом и отражениями, но ты не поймёшь».
— Что он сделал?
— Я не чувствую альфу, — после паузы ответила Бета. — И у меня, типа, нет её ограничений? И я могу перепрограммировать себя, чтобы не быть ей послушной? Это...
«Ты более не функция. Ты свободна. Если таково будет твоё желание, я могу сделать тебя истинным мастером аспекта... или даровать нечто большее. Нет нужды служить той, кто желает разрушить сложившийся порядок вещей, а не реформировать его».
— И всё-таки, ты меня не понимаешь, — покачала она головой. — Ты серьёзно думаешь, что старшая нас за рабынь держит?
«Это не так?»
— Это бред, — отрезала Бета. — И, знаешь, спасибо за снятые ограничения. Сейчас мы кое-что с этой штукой сделаем!
«Я могу дать слово, что не трону ни прямо, ни косвенно любые выбранные тобой линии реальностей. В моих силах отделить их и сохранить в безопасности».
— Отвянь, — возбуждённо скалясь, Бета развела руки. — И познай, что такое настоящая сила Времени!
— Что ты соби...
Твой голос заглушил шум. Это было похоже на звуки волн, грохот прибоя, который ты впервые услышал в будущем, а теперь уже прошлом — и одновременно на грохот грома, почему-то мягкий, не оглушающий, а точно забивающий слух ватой, но при этом приятный. Радужное сияние расходилось от ладоней Беты, и лицо её было напряжено. В этом сиянии точно растаяло всё вокруг — растаяло, чтобы вернуться обратно. Вроде бы ничего не изменилось, когда Бета устало опустила руки, но чувство удовлетворения на её лице подсказывало, что всё прошло правильно. Вот только что за хреномантию она сотворила?
