— Эй, а моё мнение не считается? — возмутилась Джинни. — Может быть, мне не хочется ездить в прозрачных трубах через Небо?
— Ты желаешь дождаться тревожной группы, которую, несомненно, вызвала Алиса? — Морулис повернулся к ней. В чёрных его глазах светились голубые искорки — зрачки? — Ты до конца идти согласилась, Джин Уизли. Я — полноправный представитель Хранящей Время, королевы Мёртвого Народа. Если ты действительно желаешь выкрасть Великий Кристалл — то пойдёшь за мной так же, как я за нею шёл. Вы же, волшебники, можете исследовать эти трубы, сколько угодно, но я скажу вам, что ни в них, ни в транспортных капсулах ловушек нет. Строители защищают своё главное сокровище изощрённо — я понимаю их лучше других, ведь некогда мы были одной крови. Капсулы и трубы безопасны, опасность же в ином сокрыта.
— Клянёшься защитить её жизнь ценой своей? — буднично спросила Фло.
— Клянусь, чародейка, — и вновь Джин ощутила вес слов. Несильный, но ведь говорили и не боги.
— Джинни? — а вот Райс не был настроен так жёстко: Джин видела в его глазах готовность принять любой выбор. Выбор, который уже сделан. Морулис был прав — она решила и решилась, ещё когда в первый раз пошла с Дамблдором и Райсом. Прав был и Энтони: Гриффиндор — это диагноз. И он ей определённо нравится!
— Я иду. Только... как? — и впрямь — никаких «транспортных капсул» в трубах не было. Просто садиться (как?) и как на том аттракционе, русских горках?
— Просто дотронься и пожелай вызвать пассажирскую капсулу, — ответил Дамблдор. — Вот так.
И впрямь в «его» трубе быстро затормозила металлическая капсула. Прозрачный пластик (наощупь, как попробовала Джинни, подлетев, это был именно пластик) протаял, в капсулу открылся вход.
— Я проверю эту капсулу — и можешь залезать, — сказал он. Но стоило ему войти вовнутрь, как капсула закрылась — и устремилась в бездну, быстро набирая ход.
— Не ловушка, говоришь? — подняла брови Фло.
— Нет, — оскалился Морулис, — указав на возвращающийся из бездны световой призрак патронуса.
— Всё безопасно, — сообщил серебряный дракон, зависнув прямо над сцепившимися Хранящей и Алисой. — Функции управления отключены, движение автоматически в одну сторону, никакой самоликвидации, жизнеобеспечение в норме и не отключается со стороны. Дотронуться рукой и вызвать. Удачного пути, друзья!
— Очень хорошо, — кивнул Райс, подлетая к другой трубе, дотрагиваясь до неё и вызывая капсулу. — Джин, Морулис — залезайте вместе, чтобы она не уехала с кем-то одним. Морулис?
— Я не умею летать, — хмуро отметил тот.
— В тот раз на Чёрном озере я помогла тебе в этом, — нехорошо улыбнулась Фло. — Помочь ещё раз?
— Слабо била, — ухмыльнулся Морулис. — Райс, не бы... — но прежде, чем он закончил, Джин уже спустилась и схватила и потянула вверх ревенанта за мертвенно-бледную руку... оказавшуюся, на удивление, тёплой, даже горячей! Морулис бросил на неё нечитаемый взгляд — но быстро опомнился, ответив уже на её удивление. — Ты чуяла, что я живой, Разбойница — чему изумлена?
— Живой мертвец, — скривилась Фло. — Надеюсь на твоё слово, ревенант.
— Я сдержу его, чародейка, — бросил он, прежде чем Джин затащила их внутрь.
В капсуле оказалось ровно два сиденья, расположенных друг напротив друга. Никаких кнопок, экранов и прочего, что Джин привыкла видеть в фильмах во всяких техноштуках. Только неоново-синяя лампа да рычажок на двери. Джинни выдохнула, откинулась на кресле и прикрыла глаза.
— Устала, Разбойница? — голос Морулиса звучал даже... дружелюбно. Бр-р-р!
— Столько всего... — выдавила Джинни. — Надеюсь, она движется медленно, успею полежать.
— Покой нам только снится, — хрипло рассмеялся Морулис. — Ты столкнулось со многим, что видывали единицы из смертных, и душа твоя не ослабла, но закалилась. Каким будет враг, чьё сердце пронзит клинок твоей души?
— Ну ты и философ, — хихикнула Джин. — Слушай, воин... Мерлин побери, и меня на философию потянуло! Скажи, а зачем я Хранящей после этой кражи?
— Ты войдёшь в свой сеанс как игрок и в критический момент сделаешь, что должно.
— А можно попроще, без этих долгов и критических моментов? — вздохнула Джинни.
— Даже у стен есть уши, тем более, здесь, — ответствовал ревенант. — У Хранящей есть цель, мечта, если пожелаешь так её назвать. Каждый её шаг, каждое её действие — ступенька к великой цели. Мне ведома та цель и та мечта, — пауза, словно он подбирал слова. — Поверь, Разбойница Жизни, она придётся тебе по вкусу. Но вот этим божкам, кто доживёт, этому Инглишу, пресветлой Элис — напротив.
— А Инфуцору? — спросила Джинни.
— Не стоит называть это имя, если рядом нет Хранящей, — проворчал Морулис.
— Тот-кого-нельзя-называть? — не выдержав, прыснула Джинни.
— Просто Пророк, — хриплый смешок издал и Морулис. — Про Пророка мне неведомо. Думаю, не будет он препятствовать, равно как и помогать. Их с Хранящей бой касается другой, видимой части плана. Он стремится разрушить равновесие в метавремени, завершённую петлю, но моя же королева — сохранить. Но даже если он победит, обитатели твоей родной реальности могут уцелеть, ведь связи Сердца Хогвартса с Древом Мирозданья будут разрушены окончательно и бесповоротно. Они уже разрушаются, весь лист дрожит, лопается, трескается — это треск и лопанье оков судьбы, оков Велиры, — в словах его чувствовалось довольство. — Никакой судьбы, кроме той, что сотворите сами — если Хогвартс сумеете сберечь.
— Богиня Судьбы разрушает Судьбу, — задумчиво произнесла Джинни.
— А Время Хранящая — его и разрушает, — продолжил Морулис. — Разрушение в крови, в глуби духа моей королевы. Многое же она унаследовала у бывшего своего владыки, Лорда Инглиша, когда...
— Подожди, — встревоженно прервала его Джин. — Что-то не так!
— Моя чувствительность запечатана вместе с волшебной силой, — молвил Морулис. — Что ты чуешь, Джинни Уизли? Мы прибываем — или какая угроза грядёт?
— Что-то вроде... жадности?
Как тогда, у входа в сад Гигеи, только явнее и сильней! Жадность или даже алчность нарастала. Джинни каким-то образом ощущала, что эмоция была не её, она была чуждой, чужой, искренней, но в то же время грязной. Она окутывала собой кресло и стены, невидимой, неощутимой, но в то же время неестественно реальной и чужой дымкой пропитывала одежду, парализовала мышцы, давила на сознание... И чем реальней она становилась, тем нереальней становилось всё вокруг, пока...
— Кха! — выдавил Морулис, прежде чем обмякнуть с кинжалом в груди. А шею Джин сдавила хватка пока лишь смутно видимой, но всё чётче и чётче проявляющейся руки.
— К-к-кто? — выдавила Джинни. Голос — всё, что её ещё слушалось. Ощущение чуждости, инаковости и просачивающейся в голову с мерзким шёпотом жадности нарастало.
— Можешь звать меня Ираоз, — мелодичный, чарующий голос совсем не вязался с ощущением от этого... этой сущности. — Я — демон алчности, и ты украдёшь мне Великий Кристалл.
Хватка на горле чуть ослабла, а силуэт демона проявлялся всё чётче, истирая окружающую реальность. Стены капсулы стали казаться бескрайним мраком, а лампа — палящим солнцем.
— Зачем? — выдавила Джинни.
— Продать, — рассмеялся Ираоз. — Живая ты, труп Морулиса и Великий Кристалл Жизни — награда Пророка Изначальной Истины будет безграничной!
— Ты серьёзно? — несмотря на всё давление этой сущности, несмотря на своё положение — Джинни вдруг стало смешно. — Ты правда такой тупой? — и это квинтэссенция чуждости, страшный демон?
— За мёртвую он даёт немногим меньше, — шепнул ещё не до конца проявившийся Ираоз, наклоняясь... — Что?
Из его груди показалось острие клинка, а Джинни вздохнула, наконец, свободно. Чуждость начала отступать, испаряться — в тело же хлынули новые силы.
— Как там говорил старина Гриндельвальд? — спросил Том. — Много болтаешь, не смотришь за спиной, пришёл один, забывая, что хорошие парни дерутся в команде, — усмехнулся, протягивая Джинни Вострый Нож. — Немногим больше одной ошибки, не находишь, Джин?
— Нахожу, — схватила Нож прямо за лезвие, тут же оказавшееся рукоятью, прошла сквозь Тома, наклонилась к Морулису и коснулась его кончиком Ножа, передавая жизненные силы демона. — Как эта тварь вообще тут оказалась?
— Прицепилась к душе, — пожал плечами — она это чувствовала, даже не оглядываясь — Том. — Помнишь, когда демоны к нам прыгали? Один просто умер — верно, из тела вылез и прицепился. Выполнял заказ Инфу... Пророка — он и научил. И знаешь, Джин?
— Да? — тело Морулиса стремительно поглощало энергию и восстанавливалось. Он и так бы не умер — что-то вроде комы? Живой мертвец...
— Мне понравилось на стороне хороших парней, — довольно усмехнулся Том.
— Это потому что «хорошие парни» побеждают? — хмыкнула Джинни, перелезая обратно на своё кресло.
— Скорей потому, что плохие проигрывают, — криво улыбнулся Том, прежде чем раствориться в воздухе. — Не люблю проигрывать, — уже из внутреннего мира закончил он.
— Ещё бы, — откинулась на спинку Джинни, наблюдая, как Морулис приходит в себя. — Если бы ещё «хорошие парни» всегда побеждали...
— Есть к чему стремиться, а, Джин? — подмигнул Том, окончательно исчезая во внутреннем мире.
— К чему стремиться есть всегда, — вздохнула она, закрывая глаза. Даже отключилась ненадолго, пришла в себя только после окрика Морулиса:
— Приехали. Что на нас нападало?
— Демон, — имя которого она не потрудилась запоминать.
— Как победила? — заинтересованно прищурился ревенант.
— У меня есть свой, — ухмыльнулась, услышав довольный смешок от Тома в ответ.
Морулис одобрительно (это же «одобрительно»?) оскалился и дёрнул за рычаг. Дверь отъехала в сторонку, и они выпрыгнули в... сад?
Не сад! Здесь не было никакой гармонии! Множество труб шло через настоящие джунгли! Вверх вздымались гигантские деревья, по которым вились бесчисленные лианы, полные цветков. В высоком розовом небе громко кричали неведомые птицы, вдалеке завывал какой-то зверь, а густые травы и кусты буйствовали под ветвями деревьев-исполинов. От их пестроты оттенков и запахов рябило в глазах и носу, и ещё...
— М-м-м! — Что-то пытался сказать буквально пришпиленный к стволу гиганта шипастой лианой Дамблдор. Рот его накрыл причудливый цветок уже другой лианы. Дамблдор шевельнул пальцем, будто показывая назад.
Джинни обернулась. Морулис без звука упал. Кустарник и травы послушно расступились, открывая ей путь. Тёмная Луна широко улыбнулась и помахала рукой со скальпелем:
— Ну приветики, Джин-Джин. Уже готова к операции?
38 Сплетённые судьбы
— То, что ты делаешь — мерзко, — скривилась ты, осматривая резервуары с тем, что раньше было... людьми? Ты не была уверена, что оно было людьми.
— Мерзко? — противно захихикала Луна. — Что же в этом мерзкого, Ведьма?
— Делать такое с живыми людьми — мерзость, — твёрдо ответила ты.
— Действительно? — и не понять, наигранно ли она удивилась. — Действительно живыми, Алиска-сосиска? Они — воины, отдавшие свою жизнь на войне, скажешь, нет? Я просто взяла их жизни себе. И даже сохранила их, хи-хи-хи!
— Мы обе знаем, что есть вещи хуже смерти, — покачала ты головой, встречаясь взглядом с каким-то несчастным, от которого остались только глаза да мозг, подключённые к питательным приборам.
— Правда, что ли, о избранная Пророка, великая обрекательница, Иначащая Реальность? — неприятно рассмеялась Луна.
— На эту сомнительную роль я не соглашалась, — поморщилась ты.
— Думаешь, избавиться от метки Нелуны так просто? — с любопытством спросила Луна. — Может, и способ узнала? Нет? Я так и думала, хе-хе.
— А ты знаешь, великий химеролог без финансирования? — уколола в ответ.
— Финансы, ресурсы, источники... — тяжело вздохнула Луна. — Знаешь, сколько бы я смогла сделать, допусти меня Элис и Осси до настоящих ресурсов? Я гений, гений, гений! Они сдерживают меня — ты же понимаешь? Ты поможешь мне — я помогу тебе.
— И чего же ты хочешь, «великий гений»? — процедила ты. Какая же она... гадкая. Но в одном этой «девочке» не отказать — в уме и способностях.
— Обреки меня на встречу с Джинни, Уизли Джинни Три-Эм-линии: я гадала, я искала, скрытый потенциал ждёт меня внутри! Ждёт нас с тобой, Алиса — Джинни отмечена, отмечена Нелуной, образец, цель, источник и ресурс. Я исследую метку, которая сильней, чем твоя, я пойму её сущность — и освобожу тебя.
— И что ты хочешь за помощь? — нахмурилась ты.
— Осси слушает тебя, Элис слушает тебя, Гворис слушает тебя — пока ты им нужна и важна. Поставь меня охранять Великий Жизни Кристалл — это и будет цена твоей свободы.
— А цену ты себе знаешь, непризнанный гений, — ты знала, что пожалеешь об этом, но не могла поступить иначе. Свобода слишком много значит для тебя, а кем бы ни была Луна, слово своё она держала. — Сделка с дьяволом... состоится.
— Хорошо, чудесно, замечательно! — подпрыгнула Луна, хлопнув в ладоши. — Ещё свободы хочешь? Просто так, в знак нашей сделки.
— О чём ты? — но ты подозревала, о чём.
— Твой имплант, КВ-0.4, верно? Хороший, качественный имплант с замечательными бэкдорами от Осси. Я их отключу или, хочешь, поменяю на КВ-0.5-альфа — моя разработка, знаешь ли, уникальная, только себе и ставила — лучше до конца времён ты не найдёшь.
— Ты хочешь, чтобы я доверилась тебе в нейроимплантировании больше, чем Осси? — но у неё определённо были на это причины.
— А кому ещё? — снова хихикнула Луна, погрозив пальчиком какому-то жалобно пищащему комку нервов и плоти в колбе, который тут же смолк. — Ты мне не нужна, Алиса, а ему нужна. Что, ни капли безумки и сумасбродства? Я Ведьма Жизни, а не её Принц, я меняю потенциал и развитие, направляю его, играю с ним, а не умаляю. Нет ничего более отвратительного, чем рабовладельцы! — даже подняла детский пальчик, словно изрекая великую истину.
— А это, — кивнула на кажущийся бесконечным ряд колб, — ты как объяснишь, «нерабовладелица»?
— Образцы? Я же сказала, — отмахнулась та, — это воины, они уже отдали свою жизнь и свободу, я даже души некоторым повыкидывала — знаешь ли, не хочется откат схлопотать, милосердием заниматься приходится... Принцип Равновесия — слышала о таком?
— Ты бы ещё о колесе сансары или цикле перерождений вспомнила, — фыркнула в ответ. — Ты же понимаешь, насколько тщательно я перестрахуюсь, если лягу тебе под нож?
— Поэтому и не буду делать глупостей? Я-то не бесчувственный Осси, я всё понимаю и осознаю, чем рискую. Но юные гении должны держаться друг друга — любые гарантии проси! Но нет — так нет. Я найду другой подарок, столь же символичный.
— А знаешь, — неожиданно для самой себя решилась. Кристо, конечно, спросишь, но уже сейчас чувствуешь, что ничего плохого из этой затеи не выйдет; а если нет, то ты-то можешь обречь эту аморальную учёную рекурсивным условным проклятьем — будь хоть сто раз Ведьмой Жизни, тем более, даже не игроком — от проклятья не избавится, — я, пожалуй, соглашусь.
— Я рада, я так рада! — Луна крутанула скальпель — и откуда только взялся? — так быстро, что тот размылся меж пальцев. — Когда приступаем? Нет, нет, не сегодня, не сейчас, надо проверить, протестировать, имплант будет идеален, зуб даю!
