ГГ: Ты разбираешься в этом? Был бы рад помощи. К несчастью, установленный Алисой Орловой пакет программ слишком сложен для простого пользователя.
СС: нет проблем, чувак, сейчас всё будет!
А Даффи оказался нормальным парнем. Манерным, конечно, нарочито вежливым таким — но не болтает, говорит по делу, не выпендривается, как некоторые там святоши. Настроили всё про всё за часик-другой, потом оба устроили перерыв. Ты — выехать в чисту пустошь от греха подальше, Даффи — какие-то организационные вопросы Гильдии Рыбаков порешать. Ты даже расспрашивать не стал, что это за «рыбаки». Опять эти инореальные делишки! От них держаться стоит как можно дальше, если не дурак. Ты, может, и тупишь порой, но не дурак уж точно!
Отъехав от бункера на полсотни кэ-мэ, звякнул обратно Даффи. Как раз тогда, когда тот освободился. Эти межреальностные синхронизации просто идеальны. Почему так в нормальной жизни нельзя? Связываешься, когда человек свободен. А с тобой — только когда ты готов выйти на связь. Круть бы была! Ан нет, нельзя. Бета много чего по поводу всей это временной хрени объясняла, но понял ты чуток.
ГГ: Ты в пустыне? Входить надо из собственного дома.
СС: пустыня — дом родный, всю проклятую жизнь по проклятым пустыням катался!
ГГ: Ладно. Я ставлю приборы вокруг машины. Готов?
СС: погнали!
И вы погнали. Фигню-для-входа ты сделал чуть ли не на автомате — Бета прогнала тебя по-быстрому, как и всех вас, через небольшую временную петлю, научив с алхимическими штуками обращаться. Похрен, самое главное — это то, что перед установкой пролазеренного основита бросил браслет варп-клинка прямо в протоспрайт. Основитовым артефактом оказалась... старинная граната. Ты выдернул чеку и бросил её за холм, пригнувшись. Бахнуло. Всё осветилось белым. Ты вошёл!
И тут же, обернувшись, коснулся чёрного спрайтбраслета телом Беты, мельком отметив, что песок вокруг поменял цвет на тёмно-синий, а небо — полностью чёрное. Всё — вторично. Главное — чтобы, блядь, сработало! Ну же!
— Что за хрень стряслась, пока я была мертва? — первое, что спросила Бета, открыв глаза. — Кстати, привет, Сэм.
— А мне почём знать, когда ты умерла? — пожал плечами, ощущая, как сжавшаяся внутри пружина медленно растягивается обратно. Живая! Сработало!
— Тоже верно, — кивнула Бета. — Ну-ка, свет мне, зеркальце, скажи! — хлопнула в ладоши, появляя перед собой большое светящееся зеркальце. Внимательно в него посмотрела. — Не, так не пойдёт. Вот ты мне, Сэм, скажи — я хорошо выгляжу или как?
— Или как, — усмехнулся ты. — Чёрный тебе не идёт.
— Нефтью облитая, — хмыкнула Бета. — Ну что — нахрен это? Время временных махинаций! — и снова хлопнула в ладоши, осветившись красным, заключив себя в полупрозрачный циферблат, стрелки которого быстро пошли в обратную сторону.
А потом стала нормальной. Хоп! — и стала. Разве что кожа потемнела, точно на солнце загорела. Ты просто широко улыбался, глядя на это — Бета улыбнулась в ответ.
— Теперь всё ОК, — небрежно бросил ей.
— Королева бала? — хихикнула та. Потом посерьёзнела и просто сказала. — Спасибо. А это ещё что? — покосилась на браслет, на вид — золотой с изумрудным камнем, реально же — кто их знает, этих «протоссов»? Ты бы точно оружие из золота не делал. — Неплохое такое колечко, свадебное? У тебя хороший вкус, — подняла руку и выпустила сноп зелёного света в форме короткого, с клинок кинжала лезвия. — Мне определённо это нравится. Пожалуй, — она посмотрела на тебя — и ты утонул в её глазах, — это предложение я приму.
Ну а дальнейший час — не для этих страниц. Просто одинокий человек и одинокая не-совсем-человек отпраздновали воссоединение и поговорили под чёрными небесами Края Жаркой Ночи, и никто не посмел им помешать.
52 Пламя оседлав
Утром Джинни проснулась внутри контура охранных знаков — целая и невредимая. Не зря чертила, пока Тёмная Луна подрёмывала в своей простейшей пентаграмме! Правда, силы, и силы страшненькой в той пентаграмме было столько... А Тёмная Луна, должно быть, уже куда-то сбежала.
— Бу? — беззаботно предложили испугаться сзади.
Джинни обернулась и обречённо вздохнула на Луну, стоящую прямо на знаках защитного контура. В белой ночной рубашке, с отросшей чуть ли не до пят шикарной гривой светлых волос, расчёсываемой заколдованным гребнем (чья рукоять подозрительно напоминала рукоять скальпеля), мило улыбающаяся ей — она казалась воплощением невинности. «Воплощение невинности» широко улыбнулось, демонстрируя ряды острых нечеловеческих зубов. Бр-р-р!
Демонстративно окинув Луну безразличным взглядом, Джин отвернулась, окутывая себя походным чистящим заклятьем. Никаких внешних эффектов у заклинания не было — просто становишься чище. Правда, кожа после этого чешется — просто жуть! Но в походе можно и потерпеть. Расчёсывая волосы ещё одним заклятьем и успокаивая раздражённую кожу третьим, повернулась к хихикающей Тёмной Луне и бросила:
— Ну что?
— Ничего-ничего, продолжай заниматься своими делами, если не хочешь прогуляться к местным достопримечательностям, — хмыкнула та.
— Прогуляемся. Как поедим, — и извлекла из капчалога бутерброд. Надарить карточек капчалога и целую кучу методов доступа успела Луна, раздобыв у Эллы — ещё там, на корабле. Джинни тогда загрузила их всяким полезным, включая запасы свежей еды, которая в капчалоге ожидаемо не портилась, и почти не доставала. Вот и пригодились, наконец.
— А мне что есть предлагаешь — твои пальцы, что ли? — и посмотрела на её пальцы таким взглядом, что Джин даже шаг назад сделала. И бросила вытянутый из капчалога второй бутерброд с ветчиной прямо в лицо Тёмной Луне. Та изогнулась и поймала его зубами. Джин спешно отвернулась — не хватало ещё тошноты от вида того, как Тёмная Луна поглощает целый бутерброд одним глотком. — Так-то лучше, Джин-Джин, намёки понимаешь, я смотрю. Так что, айда?
— Что за достопримечательности? — неторопливо поглощая бутерброд и запивая кружкой терпкого чая, спросила её, поглядывая на совсем небольшое внешне, но вполне себе тёплое белое солнце в сиреневом небе и на холмистую равнину, конца и края которой не было видно даже отсюда, с высокого холма.
— Интересные! — подняла пальчик Луна, появившись прямо перед носом. На этот раз Джинни даже не вздрогнула. Привыкла уже?
— Чем интересные? — спросила тоном, которым маггловские врачи разговаривают с больными на голову.
— Всё-то тебе знать надо, всё-то тебе любопытно! — звонко рассмеялась Тёмная Луна, и волосы её взметнулись, точно крылья — только не ангельские, а хищной птицы, пикирующей на добычу. — Тебе понравится, будь уверена — ты же помнишь, что я не вру?
— А ещё я помню, что всё субъективно, — пожала плечами. — И под «понравится» ты можешь иметь в виду «убежишь со всех ног».
— Может быть, может быть, — светло (и где только научилась?) улыбнулась Тёмная Луна, показывая самые обычные человеческие зубы. — На тебя это не давит, Джин-Джин? Ты не чувствуешь бодрость, разбрызганную в воздухе? Не чуешь запах чистой и вечной силы, бушующей здесь? Эта сила выбросила планетку — да что там планетку, её мир тоже! — из таких дальних бездн, в которых и Хранящая не бывала. Она здесь, чувствуешь? Кружится в воздухе, танцует в каждом вдохе, играет в каждом порыве ветерка! — и снова рассмеялась. — Здесь не хочется убивать, Джин-Джин, а местные друг друга убивали! Пойдём, тебе понравится, точно-точно говорю!
— Ладно, — сдалась Джинни, к тому же и впрямь ощущая себя на удивление полной сил. Как будто и не было полубессонной ночи, как будто не спала в страхе перед Тёмной Луной, просыпаясь от кошмаров. — Веди, — капчалогировала пустую кружку.
— Прыгай за мной, — велела довольная Луна.
И сделала рывок вперёд, на край горизонта. Сосредоточившись на месте рядом с ней, Джин прыгнула следом. Можно было бы и аппарировать, но она до сих пор не любила этот способ, пусть и отточенный на Хогвартсе. Хотя расщепиться на две половинки из-за фатально неудачной аппарации, конечно, не лучше, чем забыть при рывке своё тело где-то в ином, а то и потеряться там душой... Просто рывок привычней? Забавно, что инореальное ей было в чём-то привычней классической магии. Правду говорят: иномаги все «не от мира сего».
Рывок за рывком, рывок за рывком, к самому горизонту. Они миновали, не останавливаясь, заросшие развалины древнего города — Луна буркнула, что там скучно и пусто. Миновали несколько речушек разного размера. На горизонте, нисколько не приближаясь, возвышался небоскрёб, блистающий в солнечных лучах. Тёмная Луна уловила интерес и ответила на незаданный вопрос:
— Настоящей башни давно уже нет. Это иллюзия, отпечаток прошлого в ноосфере, который всегда видится с одной и той же стороны. Забавная штучка, не находишь?
— Кто это сделал? — спросила Джинни, которую больше волновал вопрос, с какими опасностями можно тут столкнуться.
— Никто, — пожала Луна плечами, уходя в очередной рывок. Когда Джин догнала её, продолжила. — Результат природного явления, катастрофы, которая и выбросила целый мир к чёртикам на рога, разорвала связь. А потом ты выдернула планетку прямо из её родного мира в сеанс — со всеми жителями, историей и искусственным солнцем.
— Искусственным солнцем?
— Оно не настоящее, — хихикнула Луна, ткнув пальцем в местное светило. — Вроде орбитального спутника. И атмосфера тут тоненькая, представляешь? Её удерживает магия, могущественная магия, и наша, и чужая, местная! Нравится уже своя планета, небось?
— Да уж, — только и сказала Джин. Нет, планета ей была по душе, здесь было красиво и действительно очень бодро — но вот Тёмная Луна не нравилась совсем. Рассказывала она обо всём с таким вожделением, будто прямо сейчас проглотит планету, как тот несчастный бутерброд — одним глотком. И вместе с самой Джинни в придачу!
— Ой, совсем забыла спросить, — замерла, не начиная следующий рывок, Луна. — Как ты относишься к неправильным фениксам?
— Что? — не поняла Джинни. Вдалеке и вправду появились оранжевые точки. Фениксы?
— А они к нам — исключительно плотоядно! — рассмеялась Луна, выдёргивая из воздуха два скальпеля. — Драка-драка-драка!
Вспышки! Вспышки огня вверху — большие алопёрые фениксы телепортировались, как умеют только они — в огненном взблеске. Птицы спикировали прямо на них, выпуская перед собой струи пламени с полыхающих перьев: не фениксы, а настоящие дракошки! Тёмная Луна прыгнула прямо на одного, моментально загораясь, ухватилась за шею, забралась сверху, не обращая внимания на горящую одежду, азартно закричала:
— Цыпа-цыпа-цыпа-цыпа! Ты мой, маленький птенчик!
— Протего, — спокойно сказала Джинни. Пламя, падающее сверху, бессильно разбилось о невидимый щит.
Пламя — но не фениксы! Все, кроме того, с которым, выкрикивая что-то несуразное, летала Луна, телепортировались прямо под щит, выдыхая огонь каждым пером, даже ключом, даже лапами! Гибкие струи взметнулись к Джинни — она улыбнулась им. Предвкушающе запел Вострый Нож, палочка точно дёрнулась от сжатой внутри Жизни.
На сей раз Джинни колдовала без слов. Взмах палочки — огонь закружился вокруг неё, обтекая, но никак не попадая. Рывок! Рука — нереальна, точно тень — и никаких тебе ожогов. Вострый Нож разрезал пламенный покров и перья, легонько касаясь кожи. Мелькнул розовый поток. Первый феникс, живой, но обессиленный, упал на землю. Рывок! Следующий падает вниз. Рывок! Ещё один. Рывок! Последний ускользает собственным телепортом на линию горизонта — Джинни его отпустила, проводив взглядом.
— Быстрая птичка, — хихикнула Тёмная Луна, сажая феникса.
Сажая?! Пока Джинни обездвиживала своих, Луна своего... оседлала. В руках у неё были натуральные поводья, восстановившаяся одежда и кожа, только что бывшая сплошным ожогом, уже игнорировали пламя, а между крыльев феникса красовалось что-то вроде седла, на котором и сидела Тёмная Луна, скрестив ноги.
— Зачем? — просто спросила Джинни. А что тут ещё спросить? Она поняла, даже если бы Луна тут же начала разделывать феникса на ингредиенты ещё живым или проводить над ним какие-нибудь изуверские эксперименты — но зачем седлать? Просто — зачем?
— А почему б и нет? — парировала Тёмная Луна. Действительно. Почему бы не завести себе ездового феникса? Джинни потёрла лоб. Иногда эта Луна напоминала настоящую — какой-то не такой или даже не-такой логикой? — Это весело! Хочешь такого же?
— Я слишком большая для него, — в отличие от настоящей Луны и самой Джинни, Тёмная совсем не выросла за эти годы — Джинни её уже на голову обгоняла, и если на этих больших фениксах Тёмная ещё кое-как умещалась, то сама Джинни — совсем нет. Разве что за лапы схватиться — фениксы, как известно, могут переносить даже самый тяжёлый груз с лёгкостью — но это будет совсем не то.
— Сколько их тут у тебя? Три экземплярчика? Сойдёт, — потёрла руками Луна. — Отойди в сторонку. Можешь отвернуться, чувствительная ты наша.
Джинни вздохнула. Отошла и отвернулась, старательно не обращая внимания на неаппетитные звуки за спиной. Спросила саму себя, почему вообще идёт на поводу у этой? Себе же ответила — так будет быстрей, чем отговаривать её от каждой безумной затеи. Что она там делает с бедными птичками — ведь не ест? Плямкающие звуки закончились, окрестности огласил безумный смех:
— Оно живое, живое! Поворачивайся, Джин-Джин, я тебе такого красавца сваяла — пальчики оближешь!
Мысленно приготовившись к самой жуткой мерзости, Джинни обернулась. И замерла. Да, кровь и перья вокруг. Да, красные капли, которые Луна слизывала прямо со скальпеля. Да, должно быть, она не зря говорила отвернуться. Но результат!
На неё горделиво смотрел красавец. Большущий феникс с широкими, в её рост крыльями и роскошным хвостом раскрыл клюв и издал переливчатую трель. Джинни замерла от восхищения. Мерлин и Моргана, когда Тёмная Луна хочет, она и впрямь может создавать... такое? Только... с ним ведь всё в порядке? Его только что слепили из трёх фениксов поменьше — он не безумен, ничего такого?
— Это профессиональная работа, — сухо ответила на мысленный вопрос Луна. — Нервная система перенастроена под новое тело, твой образ закреплён в качестве хозяйского. Протяни ему руку.
Было в голосе Луны что-то эдакое, что Джинни не отказалась. Не страшное и не привлекательное, ничего такого. Просто... профессионализм? Таким тоном представляют клиентам заказанное изделие, и отказываться, когда ты же сама его и заказала — как-то глупо.
Феникс резко наклонился и клюнул её прямо в палец. До крови! Но ранка зажила в тот же миг, а на её ойканье Луна пояснила:
— Привязка. Параметры твоей души зафиксированы в его управляющей структуре. Теперь он — твой фамильяр до конца своей или твоей — уж как повезёт, хи-хи! — жизни. Его огонь не может тебе повредить, а вот на целебные слёзы не рассчитывай — это другой вид. Кормить... чем там ваша Луночка кормит своего котика? Тем же, хе-хе, тем же самым. Мясом, в идеале — магических животных, каких угодно, хоть волшебников. Вынослив, неприхотлив, цикл перерождения — раз в девяносто три года. Человеческую речь понимает плохо, слушается простых команд, управляй мысленно или через имплант. Доступно?
