— То есть, вы самостоятельно начали упражнения для материализации призрака? — недоверчиво переспрашиваешь ты. Нет, концепт тебе знаком, Райс рассказывает об этом на шестом курсе, но призрак! Сам! Возвращает себе личность! Как? Просто — как?
— Как долго вы себя осознаёте? — теперь ты всерьёз заинтересовался этим феноменом. Миртл, похоже, скорее дух, причём очень сильный дух, на уровне Пивза, частично или полностью вернувшая свою личность. Как она смогла это сделать? Только при воздействии извне. Кто инициировал процесс?
— Вы о том, когда я очнулась от «призрачного расстройства»? — и даже добавляет, расшифровав по лицу, что ты не понимаешь! — Ну, мы так с Грэмом назвали штуку, в которую впадают призраки, — расстроенно вздыхает. — Профессор Биннс так и не очнулся, а я так старалась до него докричаться и Грэм тоже! А сэр Николас просто не хочет...
— Когда вы осознали себя впервые? — ловишь её взгляд и удерживаешь. Миртл опускает глаза:
— Это всё Грэм. Он вычитал, что если с призраками долго говорить и всё такое, то можно нас по-настоящему расспросить — и подружился со мной!
— То есть, длительное регулярное общение с иномагом, — киваешь ты. Картинка складывается... да не складывается. — Дальше? Грэм ушёл — что было с вами?
— Профессор Дамблдор, — широко улыбается Миртл. — Он давал мне поручения, разговаривал, утешал... Я была настоящим разведчиком, представляете?
— То есть, Дамблдор убрал привязку к Хогвартсу? — скорее себя, чем её, спрашиваешь ты, автоматически ставя комплекс чар против подслушивания и подглядывания. — Он не запретил это рассказывать?
— Конечно, нет! — возмущённо восклицает Миртл. — Профессор Дамблдор мне доверяет... ну, доверял, пока не ушёл дальше. Он так и сказал: я доверяю тебе мои секреты, решай сама, кому расскажешь их. И он говорил, что доверяет вам, профессор Снейп!
— Погодите, — вспышка неожиданной догадки. — Так это были вы?
— Подсказала вам пароль в кабинет директора? — хитро щурится Миртл. — Конечно, я!
Ты трёшь лоб. Итак, Альбус специально выделил Миртл и... назначил её распорядителем своей воли? Похоже на то. Она шепнула тебе пароль от кабинета, когда ты безуспешно пытался понять, как его запер Дамблдор, она же, вероятно, была тем самым «бесплотным голосом», который показал Поттеру директорский тайник с парой очень интересных книг, которые ты, конечно же, скопировал в свою библиотеку. А что с остальным имуществом?
— Шляпа Гриффиндора и его меч?
— У Гарри, Гарри Поттера, — довольно сообщает Миртл. — Он должен был сделать мечом что-то... секретное! Но он уже сделал, поэтому я могу вам рассказать. Эта штука называется «крестражи», и Гарри должен был их уничтожить.
— Крестражи, — о них ты подробно прочитал в библиотеке Дамблдора. И понял, что не тебе он завещал их уничтожить, что не Дамблдор нашёл все до единого — а Поттер. Ты же... Ты был запасным планом? В духе Альбуса, ничего не скажешь. — Зачем меч и Шляпа?
— Ну-у-у, — Миртл хмурится, припоминая. — Меч вобрал в себя эссенцию яда василиска, вот!
— Альбус... — вырывается у тебя. Всё-таки в таких планах он был идеален. Действительно, рассчитывать, что Поттер использует Адское Пламя и не спалит себя или раздобудет какого-нибудь иномага, достаточно могущественного и при этом верного — просто невозможно. Вместо этого Дамблдор вручил Поттеру специальное оружие. Знал ли он о крестражах, ещё когда открылась Тайная Комната? — Что со Шляпой?
— Шляпа погибла, — лёгкая грусть трогает призрачное лицо Миртл. — Понимаете, профессор Снейп, у Тома был особенный, невольный крестраж.
— Как это возможно? — невольный крестраж!? Дамблдор вообще в своём уме? Хотя действительно: Альбус — и в своём уме?
— Ну, Том очень повредил свою душу, — объясняет Миртл. — Он хотел очень-очень-очень сильные крестражи, чтобы точно-точно не умереть, и перестарался. Когда он недоумер, — хихикает над этим словом Миртл, — то от души откололся ещё один кусочек.
— Вы же не хотите сказать... — с трудом удерживаешь себя в руках. И ты не знал?!
— Ага, он попал в Гарри, — важно кивает Миртл. — Шляпа должна была вытянуть кусочек из Гарри, а потом Гарри должен был её разрубить, представляете?
— Находчиво, — отвечаешь ты, чудом удерживаясь от портовой ругани. И он ничего тебе не сказал! Ни Дамблдор, ни Поттер, дьявол их побери!
— Хитрый план, — поднимает палец Миртл. Окончательно вошла в роль «важного распорядителя воли великого мага», мерзавка! — А если бы не получилось, то я была тут как тут и должна была утянуть Тома туда, дальше, в смерть — профессор Дамблдор показал мне, как!
— Альбус... — ты прикрываешь глаза. Призрак была не только распорядителем, но и «специально обученным самоубийцей». А Миртл и рада услужить! Ты бы не удивился, если она ещё и мечтала о героической битве с Риддлом! И этой её дурости вполне хватило бы, чтобы утянуть неготового к такому и не осознающего себя (иначе Поттер давно бы стал одержимым) крестража. Всё предельно логично — но на душе как-то мерзко.
Очередь почти рассосалась, когда ты приходишь в себя и спрашиваешь у терпеливо ждущей Миртл:
— Что стало с его фамильяром?
— Фоукс? — Миртл пытается таинственно улыбнуться — выходит так смешно, что ты едва сдерживаешься. — Ну он теперь вроде как мой? Профессор оставил мне его в награду!
— Символ возрождения, — понимаешь ты. Да, лучшей награды для Миртл Дамблдор придумать не мог: с таким другом, как Фоукс, Миртл точно не превратится в обычного призрака. Но другом ли? — Он ваш...
— Фамильяр! Или я его, — пожимает плечами Миртл. — Мы ещё не разобрались.
Феникс как фамильяр призрака. Миртл как исполнительница воли Дамблдора. Поттер второй раз победил Тёмного Лорда Распределяющей Шляпой. Да, этот мир определённо болен. Или ты сошёл с ума. Поднимаешься, убирая защиту от прослушки.
— И где сейчас Фоукс?
— Его можно позвать сюда? — интересуется Миртл. — Мне нужно было у кого-нибудь спросить, а тут вы!
— Можно, — мысленно махнув рукой, направляешься к выходу. — Скажи, что сам привязался. И держи всё в секрете.
— Я не дура! — восклицает Миртл. — Только Грэму расскажу, но он мой друг.
Ты просто качаешь головой и улыбаешься, глядя, как у группы досмотра глаза становятся как чайные блюдца: ты, Миртл и возникший во вспышке огня феникс у неё на плече! Добро пожаловать в этот безумный мир, господа и дамы, добро пожаловать на борт каменного дракона по имени Хогвартс.
55 Фло и Осси: войти и осмотреться на месте
Тебя зовут Фло, и ты только что закончила работать с миром. На это занятие у тебя ушло не меньше месяца, и ты довольно-таки вымоталась. Мало того, что мир этот был немаленьким, так ещё и природа его границы отличалась от границ всех раньше виденных тобою миров. Эта граница определённо была, но при этом предназначена противостоять явно не нереальности! Никакой из её форм — ни Имматериум, ни Внешнее Небо, ни течение Велиры, ни агрессивная Пустота, ни чёрная Бездна, ни Дорога Снов, ни Море Вероятностей — ни одно из этих и спектра остальных отражений Великого Иного не соприкасалось раньше с этим миром.
Но граница, ясно очерченная граница, противостоящая какому-то напору со стороны, всё же была. Ты не могла назвать, что именно окутывало, обвивалось, вмещало ранее этот мир, но оно не было нереальным — впрочем, полностью реальным оно не было тоже. Что-то... смешанное? Промежуточное? Ты провела много времени, изучая границу, предназначенную этому противостоять, и могла только сказать, что в этом было волшебство — но волшебство неправильное, не-такое. Однако в отличие от обычных не-вещей, эта нетаковость, не-волшебность была на удивление гармоничной и правильной.
Ты не смогла создать нормальную границу вокруг этого мира. Это было физически, метафизически невозможно. Тебе не на что было опереться — существующая граница была океаном, колышущейся водой, морем информации и энергии, предназначенным скорее амортизировать, вбирать, распределять и даже подпитываться от ударов внешних стихий неведомой не-магии. Границы нормальных миров были твёрдыми, точно скорлупа яйца, окружали «жидкое» содержимое мира, не давая ему вытечь и мешая внутрь втечь чему-то нереальному — и одновременно были хрупкими, ломкими по отношению к сильным ударам вовне.
Если от скорлупы оставалась хоть частица, можно было выстроить её заново, по образцу, окружить ей мир, защитить от всебесформенного окружения. Но образца здесь просто не было и быть не могло. Этот мир выбросило сюда издали, и он совершенно не был готов к такому перемещению. Всё, что смогла ты сделать — это окружить его временной оболочкой повышенной реальностности, которая будет защищать его в ближайшие годы. Годы, в течение которых тебе предстоит найти в этом мире что-то действительно ценное — и попытаться сохранить?
Конечно, ты не работала с защитной оболочкой напрямую. Это слишком тонкое занятие для смертного человека: малейшая ошибка — и ты оставишь внешне незаметную трещину, сквозь которую, медленно расширяя дорогу, начнёт просачиваться запредельное. Ты обратила задачу. Обращение — это с одной стороны хитрый, а с другой напрашивающийся трюк с «заклинаниями» вроде «трансинсаэпис». Обращая, ты сохраняешь сущность или форму (на выбор) задачи, а другой компонент меняешь. Поворачиваешь задачу, в определённом смысле — переформулируешь, позволяешь перетечь ей из одного обличья в другое, более удобное для решения.
Ты обернула мир в огромный деревянный шар, на котором методично вырезала заранее рассчитанным узором защитные руны. Долго, муторно, но вполне в силах человеческих, в отличие от «прямого» создания оболочки. Теперь, когда дело сделано, ты в последний раз оглядела защиту. Удовлетворённо кивнув самой себе, выкрикнула:
— Трансинсаэпис! — и взмахнула палочкой, вращая нереальность вокруг незримой, но прекрасно ощутимой мастером отражений оси, точно перелистывая книгу, перебирая чётки или прокручивая электронный документ колёсиком мыши.
Ты выбрала представление в виде планеты. Перед тобой распростёрся прерывистый облачный покров, окружающий такую беззащитную и такую прекрасную жемчужину живого мира. Вот только большую часть этого мира занимал океан. В выбранном тобой представлении это означало, что разумных существ в мире практически нет. Что ж, ты и не ожидала, что будет просто — но откуда-то тот средний агент же пришёл? Засучив рукава, ты приблизилась к планете и направила на неё череду поисковых чар. Есть отклик!
Ты ринулась вниз, и жизнехран сберёг тебя от сгорания заживо в верхних слоях атмосферы. Нырнула в облака, начала тормозить перед поверхностью, пока не упала прямо в океан. Отфыркиваясь, вынырнула. Подпрыгнула, зависла, опять же, с помощью жизнехрана — пусть Альбус так и не придумал, как его убрать, но штуковина, безусловно, полезная. Высушилась заклинанием. Балансируя волшебную палочку на одном пальце, шепнула:
— Укажи остров, — палочка дрогнула и указала.
Перехватила её и полетела к цели. Свежий морской ветер трепал волосы, с неба пригревала иллюзия солнца, и ты ощущала себя по-настоящему свободной — свободной от обязательств, от долгов и от себя-другой, всех своих отражений, окончательно сгинувших при разрушении листа. Ты была одна, ты была едина, и это было просто чудесно! Дао всемогущее, да ты просто восхитительно, изумительно счастлива сейчас!
А вот и остров... Самый обычный остров, кусок камня, полный причудливой зелени — самый обычный островок, не считая того, что он был единственным на всей планете, гордо возвышаясь над бесконечной гладью моря. Ты приземлилась на остров и велела:
— Трансинсаэпис, — проворачивая реальность вокруг себя и себя вокруг реальности — всё сквозь и вокруг всего таинственным способом, понятным только мастеру отражений.
Планета исчезла. Море обернулось бесконечной каменной плоскостью, и нереальность забушевала вверху мириадой образов, тщетно бьясь об оболочку, мгновение назад бывшую атмосферой. Преобразился и остров — простёрся в обе стороны каменной стеной, сливающейся с горизонтом видений. Чудно. А теперь чётко представить, что хочется найти, воздеть палочку, встать на одну ногу, повернуться, аппарируя по всем правилам и параллельно обводя себя вихрем искр, воскликнуть:
— Ациус!
Ты появилась в другом месте равнины, у той же самой стены. Разница в том, что здесь в стене были ворота — дубовые ворота в десяток твоих ростов, запертые с той стороны на запор, сдвинуть которые отсюда попросту невозможно. Что ж, всегда можно обратить задачу, верно?
— Инкарнус, — велишь ты.
Ворота исчезли. Вместо них в стене оказалась массивная дверь с кодовым замком. Ты коснулась её палочкой, сосредоточилась на биении чуда в груди и произнесла:
— Алохомора, — замок щёлкнул. — Вингардиум левиоса, — потянула палочку к себе, сдвигая массивную дверище, у которой не было даже ручки. Быстро шагнула внутрь, бросив назад. — Коллопортус, — дверь начала закрываться, а ты крикнула последнее заклинание. — Инкарнус! — и вошла.
Ты дождался, пока последний лангольер распадётся на кванты существования, а затем запустил в чёрную бездну веер самомножащихся программ. Они продержатся не слишком долго — но достаточно, чтобы очистить какую-то часть этого места (если оно вообще имело право называться местом) от выживших после уничтожения реальности «функционалов». В конце концов, ты лишь восстанавливаешь естественный ход вещей — и в пустоте совсем не место этой мерзости. Кто вообще реализовал системных чистильщиков так грязно? Руки бы этому быдлокодеру оторвать!
Ладно. Свой долг программиста ты выполнил, а гоняться по всем варпам за каждым ускользнувшим лангольером — увольте, без тебя! У тебя есть цель получше. Ты обернулся. Планета. Тёмно-синяя. Много песка. Это ты считал сразу из остатков, можно даже сказать, руин её ноосферы. Жить планетке осталось мало — атмосфера испарялась катастрофически быстро. Как насчёт исправить это?
Да легко! Изменить агрегатное состояние реальности и материализовать воздух — это элементарно. Окружить планету непроницаемым барьером — тем более легко. Дальше что? Похоже, местная флора и фауна, если можно её так назвать, не питалась солнечным или вообще каким-нибудь светом — она буквально ела колдовство. Да-да, не просто магию и волшебство, не просто чудеса — а чудеса грязные, чудеса искажённые, искривлённые... Разумеется, эта планета раньше висела в варпе, вернее, в месте его контакта с реальностью. Ты вытащил из ноосферы и название этого места — Око Ужаса. И кто его так назвал? Пафосно, но никакого стиля!
Создать варп? Нет, это невозможно — разве что обратно в варп планету утащить, но без проводника ты с такой же вероятностью попадёшь в любую другую форму Великого Иного. А если и найдёшь именно варп — что тебе там делать? Вечно блуждать, пока особо сильный или хитроумный демон не пролезет чрез защиту и не съест твою душу? В общем, глупая идея.
