УУ: Сейчас мне впервые жаль, что не могу прочесть кого-то через чат.
ДК: Я тоже иногда жалею об отсутствии интернет-эмпатии.
БШ: смертельной опасности нет. я возвращаюсь. сейчас...
ДК: 1
ДК: 2
ДК: 3
БШ: я дома. ты считала секунды?
ДК: Ты управилась ровно тогда, когда я рассчитывала. Моя инореальная интуиция развивается.
БШ: джу, ты готова? клиент запущен?
УУ: Готова
БШ: отлично, начинаем.
И вы делаете это. «Алхимические» приборы появляются сразу, будто по взмаху волшебной палочки — так быстро ставит их Элиза. Спешит найти Луну! Ты не слышишь её эмоции, но в каждой реплике, в каждом движении полупризрачного курсора видна спешка. Минута, другая — и ты уже соединяешь две половинки основитового сердца.
За окном — темнеет. Ты выглядываешь. Лучи по-прежнему утреннего солнца пробиваются из-под окрашенных жёлтым облаков. Здесь тоже светает. Беззвучная синяя молния будто бы лениво проскальзывает мимо солнца, и ты вздрагиваешь. Как будто ненастоящая... иная. Оборачиваешься. Протоспрайт успокаивающе помаргивает зелёным — точно маяк из-за чёрных туч! Он так и не прекратил быть моргающим шариком, разве что цвет поменял.
Второе прототипирование. Что тебе нужно? Защита? Поддержка? Возможно... оружие? Ты бросаешь взгляд на Хватку Мёртвой Власти, сколь сильную, столь и неуправляемую. А может ли способус быть спрайтом? Прохладная, но искренняя поддержка, даже симпатия, ощущающаяся от Хватки, подсказывает, что ты думаешь в верном направлении. Решившись, протягиваешь посох и касаешься им спрайта. Вспышка!
Ты делаешь шаг назад. Посох... теперь якоритовый? Якоритовый посох в руках у якоритовой же... женщины? Скорее девушки. Якоритовая статуя! Ты осторожно касаешься статуи. Не холодная, не горячая, а... никакая. Как будто тебя что-то останавливает в миллиметре от статуи! Как будто воздух принял её форму... Кто она?
БШ: о боже!
УУ: Ты нашла Луну?
БШ: как это вообще возможно? она же... хранящая...
УУ: Она — на Хранящую не похожа. Ты же — о статуе?
БШ: я типа совсем, совершенно ничего не понимаю, но как из твоего посоха и куска якорита получилась гвен?
УУ: Гвен? Ты хочешь сказать, что это — статуя Святой Гвен?
БШ: гвен шепард, моя подруга, это она! но как?
ДК: Вы задаёте неправильные вопросы. Не «кто она?», не «как?» и даже не «почему?», правильный вопрос звучит иначе. Зачем? Зачем это сделала Хранящая Время и что мы можем из этого извлечь?
70 Энтони и Элла: встреча и откровения
Следом за протоссом ступили вы в узкий ход, тёмный, а в свете волшебных палочек и зажжённого Теромосом зелёного «варп-лезвия» отливающий тёмно-синим. Звук собственных шагов казался цокотом копыт — то ли камень так странно откликался, то ли форма хода такая? Лишь протосс ступал бесшумно, и ты ощущал холодное дыхание, исходящее от его старого, но по-прежнему сильного тела. Дыхание Пустоты, но не безумной алой, как вокруг Храма, а сосредоточенной, подчинённой воле Теромоса... если все эти ощущения — не очередная иллюзия.
— Не иллюзия, — отозвался протосс на размышления, вызывая желание немедленно атаковать или бежать от существа, читающего твои мысли. — Твой страх, Энтони Даффи, естественен для обычного псионика, столкнувшегося с видом, который общается исключительно контактом разумов с самого зарождения. Твоя защита — это закрытые окна и двери, тогда как для нас не существует самих стен. Чтобы закрыться от протосса, Энтони, ты должен создавать защиту на качественно более высоком уровне.
— Ты видишь и мои мысли, Теромос? — прямо спросил Крауч. Ты обернулся и успел заметить тень смятения на его лице. Похоже, не только тебя это выводит из равновесия!
— Нет, — мыслеголос протосса не выдавал раздражения или недовольства — лишь спокойно констатировал факт. — Это не твоя защита, Бартимиус Крауч — она подарена твоей госпожой. Твой разум заключён в сияющую клетку, оторван от нереальности, защищён от чтения настолько же, насколько сам не способен читать. Равноценно ли это лишение полученной защите — решать лишь тебе, Бартимиус.
А вот и разгадка, почему все попытки прочитать мысли Крауча не заканчивались неудачей — они даже не начинались! Будто бы перед тобой не человек, а вещь... но даже мысли вещи иномаг порой может прочитать. И только Крауч — глухая пустота, такая, что ты даже озаботился подтверждением, что он — живой человек, а не не-человек или что похуже.
— Лучше быть защищённым от всего не-такого, чем сойти с ума, — сухо прокомментировал Крауч. Чего ещё можно ожидать от такого сухаря? Способности понимать тонкое личное могущество, а не зарываться в тысячи бумажек ради юридической лазейки? «Конечно, — одёрнул ты себя. — Крауча нельзя недооценивать. Тот, кто едва не правил Магической Англией в кризисный период, не мог быть просто сухарём, разбирающимся в законах».
— Тоже выбор, — качнул головой — кивком назвать это было сложно — Теромос. — Мы пришли.
Ты думал, что вы выйдете в пещеру, полную мистического зелёного цвета, сталактитов да сталагмитов (хотя умом и понимал, что воды здесь быть не может, а значит, никаких каменных сосулек), но ваш отряд ступил в море бело-жёлтого цвета. Светло-жёлтый металл устилал огромный зал, и белые кристаллы, окутанные неким жёлтым полем, парили повсюду — самые маленькие, в ноготок — россыпью, будто звёзды, вокруг кристаллов побольше — вплоть до гигантских, больше твоего дома. От них исходило ощущение мощи, тихое, едва слышное не то гудение, не то жужжание — точно вибрация этой мощи, слышимое проявление. Не кристосорбы, нет — просто что-то подобное.
Это место не давило. Как и сам Теромос, оно было удивительно чистым. И даже ясное, чёткое внимание множества разумов, мгновенно обратившееся на вас, стоило войти, не давило. Оно не было чутким, но не было и наглым. Оно было... оно просто было. Иначе ты описать и не мог. Десятки протоссов замерших, будто статуи, чуть ли не синхронно повернули к вам головы.
Все они были похожи, но, вместе с тем, разнились. Разного роста, разного телосложения, с одинаковой серовато-синей кожей, зелёными, жёлтыми или жёлто-зелёными светящимися глазами, в различном облачении, от протосса в одной только набедренной повязке до закованного в броню гиганта — их внимание окутало, прощупало вас, будто бы оценило ваши души и взвесило на собственных весах... без вердикта и суждения. Они не оценивали — они принимали, и это казалось тебе очень странным, диссонирующим... насколько вообще может быть диссонирующим протосс.
Ни слова не было сказано, но мельком, точно боковым зрением, ты ощущал сплётшиеся потоки мыслей и эмоций. Протоссы моментально обсудили всё между собой, включая встречу с вами... и отвернулись, прикрывая глаза, погружаясь в свои размышления, а может быть, медитации или расчёты? Не люди. Теперь ты осознал это гораздо чётче. Не люди. Несмотря на схожий разум, протоссы были невероятно далеки от людей.
— Как и мы сами ранее, ты заблуждаешься, Энтони Даффи, — ведя их по кажущемуся бесконечным залу, молвил Теромос. — Мы невероятно похожи, настолько, что способны не просто на союз, но на братство. Наши культуры, цивилизации и технологии глубоко различны, но то, что здесь, — протосс коснулся груди, — намного важнее. Когда-то два протосса и один человек смогли найти общий язык, хотя считали друг друга если не врагами, то совершенными чужаками. Зератул из рода тёмных тамплиеров, вершитель Тассадар из темплиеров светлых и Джеймс Рейнор, человек. Изгнанник, изгнавший и чужак для них обоих, никогда доселе не общавшийся с протоссами. В миг того безмолвного договора у нашей вселенной появилась надежда, — улыбнулся протосс.
Эта мысленная улыбка была как волна дрожащего тепла — настолько удивительной, что ты чуть не врезался в очередной кристалл. Теромос. Может. Улыбаться! И от этой улыбки его слова показались куда как важнее — ведь если даже для протоссов такое сходство было удивительным... удивительно приятным даже. Ты чувствовал, что другие протоссы молчаливо слушающие ваш разговор — согласны. И вновь тебя потрясла глубина и чистота этого согласия! Должно быть, разум протоссов полностью защищён от нереального — как сталь может вечно стоять под ударами ветра. Если каждый из них держит идеально твёрдую, крепкую картину мира, одновременно каким-то чудом сохраняя её гибкой...
— Не все протоссы подобны нам, — заметил Теромос, вновь отвечая на твою мысль. И это уже не напрягало тебя — потому что он был чист. В его мотивах не было и не могло быть подтекстов — наверное, думай ты «на той же частоте», «на том же качественном уровне», как протоссы, то смог бы прочитать его мысли... и он не скрыл бы их. Не потому что не может, а потому что не нуждается в этом. — На нашем корабле собрались старейшие из тёмных тамплиеров, те из нас, кто шли вместе с Зератулом, те, кто помнят Айур, нашу родину, до изгнания. Не все из протоссов исповедуют путь совершенной чистоты — наш род многообразен. Если ты захочешь, я могу поведать об этом — но сейчас тебе предстоит другая встреча. Видишь ли, Энтони Даффи, когда наш корабль прибыл сюда, здесь была не только Сара Кэрриган, но и тот, кто был отправлен Хранящей Время, её посланник. Он стал нашим учеником... и нашим учителем. Редко мы можем говорить о том, что кто-то имеет право ступить в ряды тёмных тамплиеров — но он, сражаясь во тьме и не имея иного мотива, кроме чести, такое право заслужил.
Бело-жёлтый зал остался позади. Теромос повёл вас по широкому тоннелю из знакомого синего металла. Сначала тебе показалось, что металл испещрён мелкими трещинами, потрескался от невероятной старости — но, остановившись, приглядевшись на миг, ты понял, что ошибался. Узор мельчайших символов покрывал стены, пол и потолок, порой расступаясь вокруг причудливых изображений. Ты чувствовал, что эти символы — лишь отметки, будто названия томов в библиотеке, что информация скрыта гораздо глубже, скрыта неведомым тебе образом...
И тебе было интересно, что же за знание там спрятано. Любому, кто по праву называется иномагом, интересны такие вещи. Иномаги — не трусы, прячущиеся в скорлупе привычного мира! Всегда есть осторожность, но если не стремиться к новому, то какой вообще в иномагии толк? В чём-то Теромос насчёт предназначения и прав — вот только есть люди, которые ему не следуют, есть люди, которые слишком следуют ему, и есть такие, как ты — осторожные, но не боящиеся сделать шаг. Иномагия универсальна, она может помочь в чём угодно — нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться от неё ради мнимой безопасности! Или параноиком вроде Крауча — ты уверен, что шанс стать иномагом у него был. Иномагия — как политика. Если ты не занимаешься ей, то однажды она займётся тобой сама.
Тоннель плавно разошёлся в зал — на сей раз таких же тонов, что и поверхность. Багровый свет исходил от потолка, столь похожего на Пустоту протоссов, синие стены и колонны были настолько гладкими, что зеркально отражали его. Изумрудно-зелёные кристаллы мягко озаряли помещение в дополнение к потолку. Вдалеке замерла фигура в протосских одеяниях — это и есть тот самый посланник Хранящей? Ты потянулся к его разуму, но натолкнулся на Пустоту — в отличие от Теромоса и его соплеменников, посланник свой разум в неё облёк, не выпуская наружу. Не как Крауч — эта Пустота была ощутима и даже демонстративно явна.
Кожа у посланника была куда бледней, чем у протоссов, но всё равно серой. Его волосы были заплетены в точно такие же, как у протоссов, косички, вообще — ты принял бы его за протосса. А может, он им и был? Вряд ли. От протоссов ты ощущал лишь спокойствие и сосредоточенность, а этого посланника окружала аура опасности, скорой угрозы. И чёрный меч — это не что иное, как меч Рока. А потом вы подошли и посланник резко развернулся.
— Морулис! — рефлекторно вскинул палочку ты. А следом — и твои ребята с Ханной. Дилан сделал осторожный шаг в сторону, тоже готовый действовать, а вот Крауч и Снейп спокойно встретились взглядом с чёрными глазами... ревенанта?
Ревенанта ли? Его кожа стала гладкой, подобной коже протоссов, опасность всё так же исходила от него — опасность, но не муторный запах, не синяя покойницкая кожа! И ощущения. На тебя смотрел, безусловно, Морулис — но Морулис совершенно другой. Тот Морулис казался язвой на ткани реальности, даже глаза его излучали инаковость и чуждость. Этот Морулис был в мир органично вписан — и Пустота окутывала его точно королевская мантия. И тогда ты укрепил ментальные щиты окклюменцией и посмотрел ему в глаза.
Глаза — зеркало души. Чёрные глаза? Нет, только при беглом взгляде они могли бы показаться такими! Глаза Морулиса переливались. Множество цветов пульсировало, мерцало в глубине глаз — это была не поглощающая всякий цвет бездна! Эта бездна была сытой и полной. Серебряный обруч всё так же украшал чело посланца Хранящей, но камень на нём стал подобен глазам.
— Энтони Даффи, — медленно произнёс Морулис. Это был безусловно его голос — но хрипоты в нём не было. Голос? Или мыслеголос? Ты вдруг осознал, что Морулис говорил одновременно мысленно и вслух. — Я долго ждал нашей новой встречи, — и его голос, и его мыслеголос были чисты. Не так, как у Теромоса, не хуже и не лучше — просто иначе. — Не такой представлял я её — но тьма причудливо плетёт свои узоры. Я ждал тебя, и ты пришёл.
— Что... — не нашёлся ты со словами.
— Что со мной произошло? — издал смешок Морулис. Этот смешок был, безусловно, его смешком — но звучал нехрипло, по-иному. Как-то даже... свежо? — Если гуляешь в Пустоте в одиночку, то можешь встретить то, что глубже всяких бездн. Не всегда это зло, Энтони Даффи. Не всякое иное вредит; есть и то, что возвышает — большего говорить я права не имею. Вижу, привёл с собой команду? Смотрю, вы на что-то да способны? — раньше его оценивающий взгляд был бы презрительно-холодным — сейчас же казался проницательно-жёстким. Ты был готов поклясться, что видел Морулис больше, чем можно увидеть в спектрочках Луны.
— Более чем способны, посланник Хранящей, — холодно ответил Снейп. Ты вспомнил, что когда-то давно он хорошо так прошёлся по тебе как раз после контакта с Морулисом. Затаил неприязнь? Этого ещё не хватало!
— Много о себе мните, — ухмыльнулся Морулис — но даже эта, казалось бы, неприятная ухмылка вышла у него понимающей, если не сказать, что мудрой. — На что-то способны — каждый из вас, но не все вместе. Не команда — а вам предстоит победить Лилит и не дать ей себя обмануть. Мои тёмные друзья, — он кивнул Теромосу, и тот кивнул в ответ, — не поддадутся её влиянию. Они чисты. Вы же... — качнул он головой.
— И что ты хочешь? — не выдержал Дилан. — Оставить половину из нас здесь?
— Половину? — криво улыбнулся Морулис. — Я вижу здесь команду Ханны и Энтони, команду Роба и Оли, команду Крауча и Снейпа — и тебя. Любых двоих не хватит, чтобы просто добраться до Лилит — а вы собираетесь с ней сражаться. Нет, я не отправлю назад никого — придётся потратить время и научить вас доверяться друг другу хоть немного. У старого мудрого дедушки Морулиса, — оскалился бывший ревенант белоснежными зубами, — для каждого найдётся вразумляющий урок.
