— Да, профессор, — опустил он взгляд. — Я... я постараюсь быть очень осторожным.
Они вышли из ворот, и Грэм решился задать вопрос:
— Профессор, могу ли я узнать...
— Да-да? — поощряющая улыбка.
— А что знают преподаватели о профессоре Райсе? В смысле, я не хочу узнавать сплетни, — затараторил он. Ещё не хватало, чтобы Спраут поняла его совсем не так! — Просто...
— Я поняла, — прервала она. Улыбка исчезла. — Этан Райс известен среди нас как самый старый из профессоров, обучающий особой магии, не имеющей отношения к классической, тех, у кого есть к ней талант. Профессор Райс редко появляется на собраниях, но ужин пропускает редко, — на этом моменте к ней вернулась улыбка. — Совсем не понимаю, как он может не любить сок волшебной тыквы?
— Профессор Райс не любит тыквенный сок? — удивился Грэм. Как можно не любить сок тыквы, вкус которого отточен веками магической селекции? По сравнению с тыквой привычного немагического мира, волшебная просто... волшебна!
— Не делайте такое лицо, — хмыкнула Спраут. — В конце концов, бывают люди с очень странными вкусами. Дайте-ка свою руку, мистер Фергюссон... Вы когда-нибудь практиковали парную аппарацию?
— Нет, профессор. Мне надо что-то делать?
— Просто крепко держите меня за руку, — успокоила она. — В первый раз будет очень неприятно, сгруппируйтесь, не то упадёте.
Грэм взял Спраут за руку и чуть напружинился, готовясь. Будет ведь не так плохо, как при временном переносе Хранящей? В следующий миг его словно разбило на маленькие кусочки, и эти кусочки протащило сквозь узкую трубу, постоянно бултыхая. Когда он пришёл в себя, пошатываясь и не упав только потому, что со всех сил вцепился в руку Спраут, то оказался перед входом в Косой переулок.
— Всё хорошо, мистер Фергюссон? — заботливо спросила профессор. — Хорошо себя чувствуете?
— Ага, профессор, — он разжал руку и выпрямился. Временной перенос был хуже. В смысле, сейчас было больней, а тогда его вывернуло наизнанку не телесно, а будто бы умственно. Видение Времени как целого в бесконечности взаимосвязей и множестве измерений, когда причины и следствия вьются причудливыми нитями, часто замыкаясь... Его передёрнуло. Нет уж, хватит об этом вспоминать!
Спраут кивнула ему и подошла к стене. Отсчитав кирпичи на ней, она трижды коснулась нужного. В тот же миг часть кирпичей испарилась, открывая арку, а за ней — сам переулок. Интересно, то, что в Тайной Комнате кирпичи двигались, а здесь просто исчезают — свидетельство утерянного магического искусства основателей или эффективного волшебства современности?
В Косом переулке было немноголюдно — совсем не как в то время, когда он обычно собирался в школу. Они направились к магазину Олливандера, в первое посещение восхитившего Грэма старинностью и мистической древностью. Теперь Грэм понимал, что пыльность витрины — это, наверное, такой трюк для стиля, ведь для волшебников почистить от пыли «тергео» — как раз плюнуть!
Где-то за стеллажами бесчисленных коробочек с волшебными палочками зазвенел колокольчик, стоило им войти. Грэм различил, как мистер Олливандер буквально проявился из пустоты, заставив профессора Спраут вздрогнуть:
— Ох, мистер Олливандер, не пугайте нас так!
— Добрый день, — молвил Олливандер, рассматривая их бесцветными глазами, будто бы окружёнными каким-то сиянием. Они были подозрительно похожи на глаза Луны, и Грэм не удержался:
— Вы посвящённый, мистер Олливандер?
Он смерил его долгим взглядом.
— Да, мистер Фергюссон, — обратился к Спраут. — Что-то случилось с палочкой вашего ученика, профессор?
— Мой ученик потерял палочку, — кажется, Спраут чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом Олливандера. Как и сам Грэм, впрочем.
— Палочки не теряются просто так, — медленно и чуть певуче произнёс Олливандер, вновь напомнив Луну. — Я знал, что вашей палочке — осина и перо феникса, подходящая в равной мере для боевых заклинаний и качественных превращений! — предназначена интересная судьба и достойный конец. Её путь теряется во мраке, но я уверен, что она найдёт достойного владельца, — он загадочно улыбнулся, и Грэма пробрала дрожь, будто он прикоснулся к чему-то тайному и величественному. Его временная интуиция вырисовывала нечто эдакое в далёких временах и реальностях, но он, сколько ни старался, не мог ухватить образы. — Что же, я не знал, когда это произойдёт, поэтому не мог подготовиться. Вы по-прежнему левша?
— Да, сэр, — заторможенно кивнул Грэм.
— Протяните левую руку и позвольте своему элементу проявиться на ней.
— Это не элемент, — лёгкое алое сияние загорелось охватило его протянутую ладонь. — Это аспект.
— Меня не интересует название, меня волнует сущность, мистер Фергюссон, — отмахнулся Олливандер, внимательно следя за его рукой. — Очень любопытно, но можете прекратить. Подождите, мне нужно немного времени, чтобы найти вашу палочку, — и он скрылся за полками.
Через несколько секунд Олливандер вернулся и протянул Грэму насыщенно-жёлтую палочку, от которой исходил едва уловимый аромат. Палочка поприветствовала нового хозяина одновременно бодрящей прохладой и приятным теплом, выбросив целый вихрь золотых искр.
— Розовое дерево и сердце дракона, очень твёрдая, не хватает гибкости, зато она мощная и точная, — прокомментировал Олливандер с лёгкой улыбкой. — Розовое дерево — редкая древесина, она не сочетается с пером феникса и волосом единорога, только с сердцем дракона, поэтому я почти не использую её. Я бы назвал вашу палочку очень... музыкальной, и надеюсь, вы сможете подобрать ей хорошую мелодию. С вас двадцать галлеонов, — он взял протянутые Грэмом монеты. — Всего доброго.
— До свидания, мистер Олливандер!
— Уже всё? — неожиданно спросила забытая Грэмом профессор Спраут. Он повернулся и успел заметить, как её расфокусированный взгляд приходит в норму. Олливандер... чем-то на неё воздействовал? Это потому, что он упомянул посвящённых? — О, вижу вы уже купили палочку, мистер Фергюссон. Я... слегка задумалась. Помнится, когда я поступала в Хогвартс...
Грэм, удивляясь собственной смелости, даже задавал уточняющие вопросы, слушая рассказ Спраут. А когда они проходили мимо «Флориш и Блоттс», попросил профессора задержаться и купил пару книг по истории, которых не было в хогвартской библиотеке, потратив часть отложенных на Хогсмид денег. В конце концов, сладости и безделушки — это так, мелочь, зато книги — книги-то действительно важны!
27 Столкновение
Ингрид считала себя следопытом и воином. Из всей пятёрки защитников Земли, одобренных слабым подобием на мировое сообщество иномагов, на воина тянула лишь она. Воин, воин времени. Только вот время, прежде прилежно служившее её воле и представлению, словно взбунтовалось. Хранящая уходила... с ветерком. На пути её грубых, непредсказуемых временных перемещений изменялись, рушились и восставали из пепла реальности. Хранящая не распутывала временной клубок — она его разрезала.
Откуда она знала имя своего врага? Нет ничего полезней времени. Прежде чем отправиться в погоню, она подготовилась. Потому что сейчас ей было совершенно не до мелочей вроде поиска еды и питья, даже со сном было тяжело — дорога каждая миллисекунда. А до момента погони, в коротком промежутке перед вылетом образовывалась целая уйма времени — столько, сколько позволяли магистралы и собственные силы.
За Хранящей оставался след. Просто следом это назвать было сложно. Хранящая медленно, неторопливо, даже величественно пересекала — нет, рассекала! — пласты (меж)реальностей в направлении только ей видимой цели, а вокруг бушевал временной шторм — чем ближе к оку, тем сильней. Хранящая проецировала хаотическое искажение течения времени и событий, причин и следствий около себя. Уже одно это говорило о её могуществе — или даже Могуществе?
Кем должно быть существо, для которого узор линий реальности — даже не препятствие, а просто мимолётный фон? Неважно! Вместе с Райсом встречалась она с иносущностями, которых остерегались и боги. Встречалась — и дала им достойный бой. Кем бы ни была Хранящая, она догонит её и вернёт великий магистрал. Масштаб не значит воинского мастерства, и многие великие волшебники гибли от рук опытных воинов — или убийц.
Но масштаб поражал! Ингрид никогда не сталкивалась с таким применением своего элемента. Время казалось скользкой змеёй, норовящей выскользнуть из пальцев и впиться, впрыскивая яд. Для Хранящей же оно было пластелином, принимающим любую форму, услужливо в ней застывающим. Впрочем, Ингрид считала себя не только хорошим воином, но и умелым моряком. Как и всякий моряк, она умела плыть даже в шторм, умела применять даже встречный ветер для движения вперёд, пусть не напрямую, но зигзагами. Хранящая повелевала стихией, но люди научились бороться со стихией на её поле, укрощать и извлекать из неё что-нибудь полезное.
Хранящая летела экзотическим путём. Она предпочитала прошлое, далёкое прошлое. Её путь пролегал по девственным Землям, ещё горячим планетам, где было невозможно даже дышать без магии, не говоря уж о том чтобы ступать на раскалённую поверхность под яркими лучами молодого Солнца. Впрочем, Хранящей это не доставляло каких-либо неудобств, самой Ингрид, в своё время спускавшейся и в жерло действующего вулкана — тоже.
Ингрид настигла Хранящую после недели непрерывной погони по личному времени. Сама Хранящая наверняка прошла не более часа-другого: Ингрид потратила много времени, маневрируя в шторме, силясь пройти через непрерывную завесу реальностных бурь. Так или иначе, она прошла через последнюю преграду, сферу алого сияния — щит Хранящей от собственного шторма.
— Ты вовремя, — остановилась и обернулась к ней, тяжело дышащей, воровка Камня. Ингрид была уверена, что шар у неё — и цел. Осталось только победить врага.
— Отдай Камень, — короткий приказ. Они обе знали, что одна не послушает другую. Их бой был предрешён самим Временем.
— Возьми, — коротко улыбнулась противница.
Ингрид обратилась к своему элементу, ожидая в следующий миг увидеть около десятка себя альтернативно прошлых и альтернативно будущих... ничего.
— Не получается? — деланно приподняла брови Хранящая. — Здесь, внутри этой сферы, время полностью спокойно и равномерно. Это равновесие. Я компенсирую времяшторм стабильностью внутри. Здесь твоя власть над временем равно моей власти и равна нулю. Атакуй.
Время было главным её козырем, но всё же не единственным. Она — маг. Отработанным жестом палочка выскальзывает из рукава походной мантии, невербальное режущее незримым лезвием устремляется в сторону врага. Хранящая ускользает плавным движением. В её руках возникает клинок... из якорита? Якорит — не просто идеальный якорь, он ещё и один из материалов, который невозможно разрушить классикой. Идеальный щит от лучевых чар. Но далеко не все чары — лучи.
— Ты можешь отступить, — негромко предложила Хранящая. — В вашей альфа-линии осталось два великих магистрала, делающих её крепче любой другой. Твоя смерть не принесёт твоей линии выгоды.
— Я должна, — она, неожиданно для самой, улыбнулась. Достойный противник. Наконец-то!
Не только слова — ей уже не нужны и жесты. Её воля чертит заклинания в уме, а палочка — лишь эффектор. Её палочка — дна из самых могущественных, тёплая, почти горячая от предчувствия боя. Ингрид устремила целую череду оглушающих заклятий — проверка обороны. Меч противницы размылся в воздухе, с лёгкостью отразив лучи. Хранящая пока не нападала, пробуя уже её силы.
Ингрид выпустила импульс взрывного заклятья прямо под ноги противницы и, метнувшись вбок, наслала веерное разрезающее — не луч, его не отразишь мечом. Хранящая резко подпрыгнула вверх и зависла, избежав обеих атак. Похоже, парение в воздухе не требовало от неё каких-либо усилий, по крайней мере, заметных внешне. Но это — мелкие детали. Действительно важно, что реакция и скорость Хранящей и без использования времени были далеко за пределами обычного человека.
— Я предлагаю отступить, — снова молвила Хранящая своим бездушным тоном. — Ты не желаешь умирать бездарно, — скорее утверждение, чем вопрос.
— Является ли бездарной смерть в бою за то, что поклялась защищать? — спросила она.
Конечно же, волшебники множество раз сталкивались с существами намного быстрее человека и хорошо владеющими холодным оружием, способным противостоять магии — например, с вампирами или некоторыми гоблины в альтерреальностях. Ингрид провела немало таких сражений.
— Возможно, нет, — ей показалось, или непроницаемое лицо Хранящей на миг дрогнуло?
В этот самый миг, когда, как ей показалось, что слова подействовали на противницу, Ингрид выпустила в неё волну пламени... и тут же была вынуждена отклонить летящий в ответ большой зелёный куб. Мобильный щит? Она может творить предметы из пустоты? Нет, скорее перемещает их каким-либо образом. Не время — неужели пространство?
Без толку гадать: в сторону! Меч свистит в том месте, где была её рука с палочкой. Она толкает рукой воздух, простейшим телекинезом откидывая Хранящую, и создаёт перед собой несколько десятков стальных стрел, направляет их в сторону противницы, дополняет следующей огневолной и, одновременно, аппарирует на несколько метров в сторону, резко разворачивается, посылая веер режущего...
...пригибается, ускользая от клинка, ставит «протего», выпускает из палочки огненную струю, предав ей форму летучего змея, трансфигурирует землю вокруг себя в болото... Хранящая двумя скупыми ударами клинка крест-накрест заканчивает с «протего» и змеёй, подпрыгивает, прежде чем её засасывает волшебная трясина, кидает в Ингрид десяток откуда-то призванных сюрикенов...
Ингрид окружает себя сферическим «протего» и посылает огненных змеев десятками за его пределы. Куб бессильно отскакивает от щита, змеи устремляются к Хранящей — но та просто призывает — или всё-таки творит? — перед собой воду. Очень много воды. Целую цистерну? На такое протего не рассчитано, потому Ингрид аппарирует в сторону — чёртова дезориентация! — обращает воздух вокруг себя в копья, от которых Хранящая едва успевает отпрянуть. Пара чар на копья — они, уже самонаводящиеся, отправляются в Хранящую. Та, не медля, достаёт перед собой большущий деревянный щит, но заострённые копья проходят его, не заметив...
«Протего»! Без толку: враг разрезает его, возвратным движением норовя срубить голову. В следующий миг приходится отменять копья — они не успели за скоростью Хранящей и готовы были проткнуть уже Ингрид. Аппарация!
Они замирают друг напротив друга. Ингрид тяжело дышит. Да, она не использовала тяжёлых боевых чар, которые могли бы повредить Камень, где бы Хранящая его ни хранила (глупый каламбур!), но и Хранящая не показала всех своих возможностей. Лишь разминка.
— Достаточно хорошо, Ингрид, — кивает ей противница. — Ты можешь занять меня надолго, а потому...
И отпускает Время.
— точныйПрицел [ТоП] начал доставать грозногоЗевса [ГЗ] в 1:51 -
ТоП: где ты сейчас?
ГЗ: ЕщЁ СевернеЙ. НЕ МогУ СказатЬ ТочнО.
