Вы закончили. Зависли, взявшись за руки, усталые и удовлетворённые. Чудесным прозрачным камнем стал четвёртый круг, и чистый свет Сердца и причудливые отсветы Тени делали его только красивей. Мэрэди погрузилась в какой-то транс, её и присутствие почти перестало ощущаться, а тебе просто надоело висеть и ты «потянулась» духовным зрением дальше, к шестому кругу. И не нашла... ничего? Как же так? Там, за кругом, будто бы была пустота! Ни одной души, только непонятные проблески, на души не тянущие точно! Это потому что круг угасания?
— Это потому что край Абраксаса не ограничивается кругами, — усмехнулась очнувшаяся Мэрэди. — Первые четыре круга имеют общую границу, но уже до пятого круга нужно добираться самим.
— А что... там? За границами? — спросила ты, ожидая чего-то страшного. У Абраксаса бывает только страшное!
— Грёзоворот, — как будто это всё объясняет! — Это надо видеть. Полетели, Луна. И прими форму поплотней, закутайся в плоть, я объясню тебе, как.
Пусть «кутаться в плоть» было и наиболее близко, по словам Мэрэди, к пребыванию в «нормальном» человеческом теле, это было жутковато, мерзковато и медленно! Как будто тебя заковали в кандалы или одели в тяжеленный доспех, в котором и двигаешься-то едва-едва! И живое тело... оно было каким-то... неправильным? Тебе всё время хотелось его подправить там и тут, но Мэрэди запретила:
— Именно в этом заключается твоя защита. Тяжкое, бренное, хладное тело не даст грёзам утянуть в себя. Ты можешь сопротивляться и сама — но зачем рисковать? Даже я могу потерять бдительность и раствориться в грёзовороте, а твоему самоконтролю пока далеко до моего. Да, иметь плотское тело — это неприятно, и в прошлом ты постепенно от него избавлялась, замещала идеализированным ликом, но сейчас оно — твоя лучшая защита.
— Почему тогда ты...
— Почему я что? — и вместо ладони Мэрэди ты ощутила... рукоять? Мэрэди превратилась в самый настоящий кинжал, тяжёлый такой, жутковатый на вид. — Я выбрала эту плоть для маскировки. Шестой круг — один из кругов, который никогда не сопротивлялся мне, но пускал вперёд, будь я одна или с ученицей. Но учениц отдельно он не просто ловил — он их убивал, и убивал так качественно, что мне неведомо, какие опасности нам там грозят. Я спрячусь в кинжал, я смогу говорить с тобой, лишь когда ты меня держишь за рукоять. Коснись мной медальона и Ключа.
Ты сделала так, и Ключ вместе с медальоном исчезли, отпечатавшись узором на клинке Мэрэди.
— Теперь, — продолжала она, — хозяин или хозяйка шестого круга не должна увидеть угрозы, пока не станет слишком поздно. Это наш единственный способ подловить его — того, кто с лёгкостью бежит в грёзоворот, прячется там, где даже Ключом не отыскать. Имей в виду, что в таком виде ты уязвима, но также верно и то, что наш противник не занимается простыми убийствами. Круг угасания подразумевает что угодно, но только не быструю смерть. Итак, готова ли ты?
— Да, — решительно ответила ей, взяв себя в руки. Жаловаться на какое-то там тело, тогда как Мэрэди обратилась кинжалом, у которого и чувств-то почти нет! — Полетели!
Ты хотела было рвануться вперёд, но вышло как-то неуклюже и глупо, а встречный ветер едва не перевернул тебя вверх тормашками. Мэрэди никак не комментировала твой провал, только поддерживала спокойным, терпеливым присутствием, за что ты была ей очень благодарна. Наконец, ты «поймала волну» и устремилась вперёд — не очень быстро, иначе от ветра слезились глаза, а если их закрыть и всё же ускориться, он и хлестать начинал больно!
— А что с этим кругом? — спросила ты, когда вы приблизились к его краю, похожему на разноцветную мыльную плёнку.
— Закроем не раньше, чем пройдём шестой, — ответила Мэрэди после небольшой паузы. — Нам нужно место для отступления, если всё вдруг станет плохо.
Ты зачем-то задержала дыхание — и пробила плёнку, не ощутив сопротивления. Резко выдохнула. Ух! Вау! Незнакомое чувство («Невесомости», — шепнула Мэрэди) захлестнуло тебя — но это было не главное. Главное — это картина перед твоими глазами! Вернее, картины! Это было просто... просто... у тебя не было слов, как!
Вот принцесса вместе с принцем бегут от злобного дракона. А вот дракон улетает от наездников на каких-то «птероящерах», стреляющих в него из лука. Вот рассекает бездну космоса нелепый с виду, но элегантный для своих масштабов металлический корабль. А это уже бездна небес, и кружатся в ней птицы и самолёты. А это океан и остров, и на пальмах растут настоящие драгоценные камни! А это пустая дорога, освещённая не то закатными, не то рассветными лучами. И планета Земля! И Солнце! И Луна! И... и ты сама? А это лицо такое знакомое — чьё же оно? А этот мужчина — он не твой папочка? А это кто? А это что? А это? А то? А там?
Десятки, сотни, тысячи видений, переливаясь, сливаясь и разделяясь, охватывали всё вокруг ярким, пёстрым рисунком, непрерывно сменяясь, угасая и зарождаясь, превращаясь или оставаясь неизменными, они влекли твой взгляд — то одно, то другое, то третье! И даже сам узор, кажется, был связан, неслучаен — вот образы, похожие друг на друга, и вот там тоже, а здесь сразу несколько верениц! Пытаясь заметить ещё закономерности, ты вдруг осознала, что есть одна, самая общая: все видения, все грёзы — двигались! Не просто так, а в одном направлении. Это и есть грёзоворот? Но почему в одном направлении, если это вращение?
— Пятый круг — сфера. Почему его край кажется тебе стеной?
— Потому что... потому что... это как планеты, да? — поняла ты. — Я слишком маленькая, чтобы понять, что он круглый?
— Верно. То же самое относится и к грёзовороту: ты слишком маленькая, чтобы распознать его кривизну, понять, что это не прямое течение, а объёмный вихрь, в котором и вращаются круги. Чем ближе к центру, тем грёзоворот быстрей. Ты чувствуешь тягу?
— Да, — не сразу поняла, о чём она. В теле... или в душе? Скорее в душе ощущалось притяжение, будто бы что-то тянуло по направлению вращения грёзоворота. — А если бы я была в обычном лике...
— Тебя бы уже утянуло, — подтвердила Мэрэди. — И чем больше ты поддаёшься грёзовороту, тем больше он имеет над тобой власти, пока ты не станешь ещё одной грёзой, чтобы угаснуть в следующий миг. В прошлом ты встречалась с подобными явлениями, но всегда имела защиту, пузырь реальности, в котором тебя не увлечёт. Сейчас твоя защита — это плоть, и плоть особенная, реальней, чем у тебя когда-либо была. Не будем же медлить — лети туда, куда укажу тебе я путь!
Кинжал потянул вдаль примерно как грёзоворот — и ты поддалась тяге, начав небольшое путешествие. Для удобства ты ухватила рукоять обеими руками и вытянула остриём вперёд. Стоило отдалиться от пятого круга, как видения стали пугающе реальными, и ты осознала, что точно потерялась бы в них, приняла бы то или другое за шестой круг, стала бы частью мимолётного образа Абраксаса и растворилась бы в его безудержной фантазии. Но вместе с Мэрэди ты хладнокровно (или не очень!) отвергала заманчивые чудеса, пронзала их кинжалом насквозь, не замедляясь, чтобы не залипнуть в какой-нибудь грёзе, как муха в паутине! Как Мэрэди вообще различает, куда лететь?
— Так же, как смогла б и ты — я чувствую оставленные нами круги и двигаюсь перпендикулярно вращению грёзоворота, к центру. Тебе нужно время, чтобы выработать такой компас, и сосредоточенность, которую сейчас ты тратишь на полёт и борьбу с течением. Не отвлекайся — чем дальше, тем тяжелее будет.
И она была права! Течение усиливалось, плавно, коварно, незаметно старалось отнести тебя в сторону, а Мэрэди теперь показывала направление не ровно на цель, а вбок, с учётом сноса. К счастью, борьба с грёзоворотом скоро кончилась — его движение сошло на нет, когда ты очутилась, внезапно для себя, летящей в равномерном тумане.
— У шестого круга нет чёткой границы, — пояснила Мэрэди. — Хозяин этого круга может перемещать его, как пожелает, расширять и сужать. Мне никогда не удавалось попасть в сам круг — я только ловила выплюнутые им останки союзников, учеников, друзей, а круг вместе с хозяином таял, исчезал в грёзовороте. Но тебя он встречает, твоей опасности не чует, и это хорошо.
И на этом слове хозяин круга — или сам круг? — атаковал. Ураганный порыв ветра закружил тебя, потащил куда-то вниз, в туманную бездну, разом лишив способности летать, как ты ни старалась этому сопротивляться. Изо всех сил ты вцепилась в Мэрэди — лишь бы её не потерять!
— Закрой глаза и терпи, — шепнула она. — Я не уверена, что успею настичь его сейчас. Мне нужно время, дай мне немного времени...
А потом твои руки онемели от ледяного ветра и ты, неожиданно для самой себя, выпустила кинжал. Окончательно потерявшись в бесконечных рывках из стороны в сторону, ты не сразу поняла, что они прекратились и ты, замедляясь, летишь... вниз? Вниз! Ты видела совсем небольшой остров среди океана, остров непонятно серый, без капли зелени, и... конечно, Мэрэди! Рядом с тобой пролетела Мэрэди, вот только она... просто упала в море? А тебя неведомая сила резко замедлила у самого берега — но замедлила недостаточно! Последнее, о чём ты подумала, прежде чем потерять сознание: «А если моё тело умрёт, умру ли я сама?»
Не-время собирать камни
«Как многое ты знаешь о Времени, Грэм Фергюссон? — шептал Инфуцор, пока вы летели к Хогвартсу — летели своим ходом, без «временных махинаций». — Как много ты знаешь об этом причудливом море, о вечно волнующейся стихии, родной для Хранящей? Понимаешь ли ты, почему именно твоя задача — избавиться от осколков инореальности? Конечно, нет».
«Что я должен понимать?» — прямо спросил ты. Неожиданно ты ощутил себя жутко усталым, и играть в словесные выпады с Фес-Ис, всё равно всегда тебя обыгрывающим, совершенно не хотелось. Хотелось рассказать о нём Бет или Седрику, лучше даже Седрику — кто, как не он, всегда поддержит? Хотелось — но не моглось.
— Туда! — перекрикивая рёв ветра, бросающего вас из стороны в сторону, крикнул Гарри, устремляясь в пике. Как он вообще хоть что-то разглядел в нагромождении заросших лесом островов? Один из перспективнейших ловцов столетия — такие слухи о нём ходили. И всё это — несмотря на очки. Ты подозревал, что зрение у Гарри уже в полном порядке, всё-таки медицина что Хогвартса-корабля, что Директората — шагнула вперёд. А очки — что очки? Очень интересные штуки можно спрятать в очках! Одни только спектрочки Луны чего стоят.
— Йу-ху-ху! — радостно воскликнула Бет, призраком кружась вокруг вас. До первых тренировок ты и не подозревал, что призраки могут летать так быстро! И Бет была ещё не самой быстрой из них — скорость призраков зависит от их воображения, а Бет называет (совершенно зря!) себя жуткой трусихой.
Ветер жёстко хлестал по лицу — ты летел без метлы, добрая треть чар которой служила для защиты наездника. Было немного больно, слезились глаза — но терпимо, скорее непривычно. Больше того, ты чувствовал, что сейчас, на «богоуровне», можешь и Бет перегнать! А уж если использовать Время...
«Не использовать — разрушить, — педантично поправил Инфуцор. — Ты — не Рыцарь Времени, ты — его Принц. Ты наивно считаешь, что Принц может быть созидателем, но это лишь следствие разрушения, неаккуратных разрезов, которые ты вносишь в ткань причинно-следственности. Ты не хранитель и проводник, подобно Хранящей Время, ты не воин, подобно Бете Робер, ты не созидатель, как Арадия Мегидо, — ты разрушитель, и чем быстрее ты это усвоишь — тем лучше».
«Зачем ты мне это говоришь?» — мысленно вздохнул.
«Не только опыт, но и понимание — ключ к эффективности. В твоём случае опыта ждать не приходится, Грэм, у тебя очень мало времени, чтобы овладеть своей силой, и твой спрайт ждёт своего часа в капчалоге, ждёт твоих свершений, ждёт, что ты научишься седлать Время — и уничтожать его навсегда. Ты — разрушитель вечности, ведь перед тем, как создать что-то, нужно сначала освободить место. Сильф Пространства, Принц Времени — понимаешь ли ты единство этих титулов?»
«Почему нельзя просто сказать?» — устало спросил ты.
«Я был бы рад произвести Акт Святотатственной Депарадоксификации, но, к сожалению, не буду иметь такой возможности. Это должен сделать ты сам, с полным пониманием, почему, зачем и как это происходит».
«Акт Святотатственной Депарадоксификации?! — даже мысленно это было сложно повторить! — О чём ты говоришь?»
«Звучит весьма забавно, не так ли? — рассмеялся Инфуцор в ответ. Смех его был нестрашным и не каким-то особенным — обычный смех, и уже это было необычно. Почему-то тебе казалось, что сущности должны смеяться как-то не-так. — Это название в точности соответствует процедуре, которую ты должен будешь совершить, если доживёшь. Я приложу определённые усилия, чтобы ты дожил и осознал; впрочем, я не смогу сопровождать тебя на этом пути до самого конца. Скоро связи нарушатся, в том числе наша, а я — освобожусь».
«Освободишься?!» — тебе стало немного спокойней, когда меж плывущими островами показался знакомый силуэт Хогвартса, распрямившего крылья во всю ширь.
«Ты же не думаешь, что я собирался томиться в своей тюрьме, ожидая, когда найдётся освободитель? Я приложил достаточно усилий, чтобы моё освобождение стало неизбежным; даже Хранящая Время не в силах остановить поступь самого Времени».
«А я? Я же Принц Времени?»
«Боюсь, ни Принц, ни Дева, ни кто-либо ещё меня не остановят. Я надеюсь прибыть, когда вы почти завершите свою миссию — и скорректировать её результат».
«Какой результат? Что ты хочешь сделать?» — ты и сам понимал, что спрашивать бесполезно, но должен был пытаться!
«Уничтожить то, что называют Системой. С этой очаровательной леди у нас был в своё время нелёгкий разговор, и она драматично разорвала наши отношения. Здесь, вне Потока, я могу сделать разворот и вернуться в прошлое Системы, чтобы слиться с ней воедино — и поглотить. Ранняя Система не обладает таким бесконечным потенциалом, как поздняя; жаль, что он будет утерян, но мне не нужны враги такие, как она».
«Но причём тут мы?»
«Вы — это ключ, врата и путь, начало и конец, — негромко рассмеялся Инфуцор. — Без вас мне не вернуться, и я буду беречь тебя, как зеницу ока, а мой верный друг, Ивицер, будет беречь своего брата и твоего соигрока».
«Мы попадём к Системе?» — догадался ты.
«Я не знаю, — улыбнулся Инфуцор. — Но у вас будет такая возможность, что более важно, она будет у всех находящихся подле. Вы приведёте меня к Системе, к её первому миру, в точку, когда архонта Архитектора ещё не существовало, и некому будет противостоять мне, никто не сможет предотвратить возвышение — даже Арбитр будет бессилен предо мной. И я принесу свет Нелуны в каждый мир, который желала ассимилировать Система, я понесу споры возвышения во всё пространство и время, которое охватывает Поток, и однажды Нелуна охватит его весь, сколь велик бы он ни был... А потом, Грэм Фергюссон, потом я отправлю споры в твою реальность, я изменю Лес к лучшему, моя сила даст каждому, включая тебя, великую власть, и границы между индивидуальностями сотрутся, но останутся; то будет эра мечты, эра величия и эра процветания».
