«Зачем тебе я?» — вы уже подлетали, плавно замедляясь. Вокруг Хогвартса сновали летучие патрули. Гарри уже разговаривал с одним из дозорных.
«Ты? Именно ты мне не нужен, а вот функция, которую тебе суждено исполнить... Она нужна мне и Хранящей в равной мере и по равному поводу. Именно мне нужен не ты, а...»
«А кто?»
«Вот этого, Грэм Фергюссон, тебе знать не нужно», — и замолчал, прекратив отвечать на вопросы.
Впятером вы сели на лётную палубу... Вшестером! На плечо Бет, явившись в огненной вспышке, уселся Фоукс! Бет погладила птицу и улыбнулась ей, а затем тебе. На сердце стало легче. Ты не один, с тобой целая команда, с тобой Бет, с тобой Фоукс с целительными слезами, с тобой весь Хогвартс, который ты спас! И люди вокруг встречали вас улыбками, а тебя... Ты никогда не думал, что можешь стать... популярным! Стать частью истории, стать тем, кого однажды будут изучать по книгам! Или не будут? Тебе ли не знать, имена, личности и поступки скольких людей стёрлись, навсегда погребены под песком времени? Времени, самой Реки которого теперь нет...
«Все реки однажды высыхают... но пока есть вода, их сменяют новые реки, — философски заметил Инфуцор. — Вопрос в том, осталась ли у вас вода и где та земля, по которой потекут новые реки?»
Вшестером вы последовали внутрь Хогвартса, прошли по сдержанной роскоши верхней жилой палубы, какой-то пустой и тусклой без суматошного присутствия Луны. Майк Стэнли, мрачный парень из Сумеречного Квартала, кивнул тебе, проходя мимо. Улыбнулся Дон Уизли, о чём-то беседовавший сразу с двумя Перси — как странно это смотрелось со стороны! И вновь на душе стало немного теплей — ты не один, за твоей спиной весь Хогвартс, даже — два!
«Если бы вы были открыты друг другу, Грэм, — шепнул Фес-Ис, — если бы вы были едины... Ты помнишь это чувство?»
«Хватит!» — даже напоминание Инфуцора не опустило настроения.
«Мой юный друг, тебе ещё предстоит узнать, что такое подлинное единение по-настоящему различных существ. Узнать в том или ином виде — в зависимости от исхода нашего с Хранящей противостояния. Это будет твой добровольный выбор; поверь: ты не разочаруешься».
Ты молча проигнорировал этого... провокатора. Вместо всяких... мыслей сосредоточился на реальности. Следом за Гарри вы вошли в громадное помещение в изумрудных и золотых тонах. Холл Объединённой Канцелярии поражал воображение обычных граждан, а вот тебе казалось, что всё здесь слишком большое и помпезное. Объединившись, корабельные и земные чиновники и лорды определённо сложили самомнение и пафос в общий котёл: полученное зелье вышло тем ещё концентратом.
Туда и сюда сновали клерки да посыльные, просители и юристы, секретари и начальники, лорды и слуги. Ваш небольшой отряд ввинтился в это море — и буквально рассёк его. Гарри дёрнул тебя идти рядом с собой — и теперь перед вами расступались все. Перед тобой — «коренные» корабельные, перед Гарри — «гости» с родной Земли. Правда, приходилось постоянно кивать и улыбаться в ответ, выдавливать приветствия непрерывным потоком, но ты делал это почти привычно.
«Возможна ли устоявшаяся судьба у Принца Времени, разрушителя судеб? — молвил Фес-Ис. — Сколько мест, ролей и судеб тебе предстоит принять? Насколько твоя роль отрицает тебя и выключает из общего равновесия Игры?»
Громадная двустворчатая дверь на другом конце холла бесшумно отворилась, стоило только подойти. Вы оказались в небольшом зале, ещё более роскошном, чем холл. По стенам вился узор из змей и львов, украшенный изумрудами и рубинами, золотом и серебром. В центре зала стоял круглый стол, за которым вас ожидали четверо. Говорят, Энтони бывал на каждой встрече Расширенного Совета... Но сейчас здесь собрался Совет не Расширенный, а Малый.
— Вы не торопились, дамы и господа, — сухо «поприветствовала» Высший Директор Боунс.
— Похоже, им пришлось нелегко, Амелия, — отметил Высший Директор Скримджер.
Капитан Слизерин просто кивнул, а Минерва кивнула с улыбкой, мол, усаживайтесь — и сказала:
— Рассказывайте.
И вы рассказали: сначала Гарри, а затем ты. Скримджер слушал, поджав губы — он был явно чем-то недоволен. Амелия встретила ваш рассказ маской спокойного безразличия, Волдеморт чему-то хмурился, Макгонагалл сочувственно кивала.
— Итак, по пунктам, — холодно подытожила Амелия. — Ваша цель — очистить от иного этот... край. Острова пригодны для жизни, но мы не знаем, что будет с краем дальше. Здесь правит бог Янус, одно его лицо отвечает на вопросы, другое даёт задания. Мистер Фергюссон теперь умеет делать со временем... что?
«Разрезать, разрушать, наносить раны», — шепнул Инфуцор.
— Разрушать, — ответил ты. — То есть, если чему-то нужно время, я могу его... разрушить. И это что-то произойдёт.
— Ускорение любой деятельности в бесконечное число раз, — хмыкнула Гермиона. — Грэм, а что будет, если работа не обязательно завершится успешно?
— Не знаю, — а что тебе остаётся сказать? Ты знал, что можешь сделать, но вот результат... результат ты предсказать не мог. Вернее, мог, но... — Наверное, если она должна завершиться успешно — то завершится, если нет, то... нет.
— А если для «завершения» завершитель должен умереть? — нахмурился Седрик.
— Таким образом, я запрещаю пользоваться этой силой, когда ситуация неоднозначна, — подытожила Минерва. — Ради вашего же блага.
— Как быть с этой Арадией? — поднял следующий вопрос Лорд Слизерин. — Она вносит элемент хаоса в наши планы, но была полезна при создании этого места.
— Гипотетически, она — союзник Хранящей Время, — отметила Макгонагалл. — Но я бы остереглась назвать её «контролируемой», а её силы — «безопасными». Насколько мне известно, кроме сил времени ей доступен некий род телекинеза и воскрешение в большинстве случаев, которое есть и у Грэма. Предлагаю просто не трогать её и не пускать к Хогвартсу.
— Согласна, — кивнула Боунс.
— Поддерживаю, — согласился и Скримджер.
— Единогласно, — утвердил Слизерин. — А теперь...
«Забавно наблюдать, как они решают то, на что не в силах повлиять, — молвил Фес-Ис. — Арадия Мегидо непредсказуема, тебе придётся пользоваться своей силой и выполнять задание Януса — тебе и твоим храбрым спутникам, не иномагам, но лезущим в область, от которой простым волшебникам следует держаться подальше. Ты знаешь, что Гарри Поттер вооружён палочкой Дамблдора, которая является той самой Старшей Палочкой, одним из артефактов, вручённой волшебникам самой Смертью?»
«Это легенда!» — возразил ты.
«Легенда? Он сдерживает свою силу, и ты неоднократно это замечал. Его палочка частично снимает ограничения системы магии, границы, заданные первыми волшебниками, включая самого Мерлина, моего друга Ивицера и его друга Эжака Су. Починить нечинимое, убить неубиваемое, создать несоздаваемое — Альбус Дамблдор использовал эту палочку с величайшей осторожностью, а её предыдущему владельцу, Гриндельвальду, пришлось проиграть в дуэли, чтобы не выпустить наружу подлинную силу волшебства».
«Ивицер работал с Мерлином? Дамблдор и Гриндельвальд владели Старшей палочкой? Другие Дары Смерти тоже реальны?» — посыпались из тебя вопросы. Собрание вокруг тебя? Какая разница! То, о чём рассказывал Инфуцор... Он ведь — часть живой истории, существо, наблюдавшее за листом мириады лет! Почему ты никогда не думал, что его можно просто расспросить? Сейчас, когда листа уже нет, Инфуцору просто незачем лгать!
«Я никогда не лгу, Грэм, — усмехнулся Фес-Ис. — Ложь — обычно неэффективная стратегия поведения среди агентов Системы, а я был им слишком долго, я — плоть от её плоти, кровь от её крови, душа от её души. Если ты жаждешь знаний и задаёшь вопросы, то я могу побыть твоим личным Когнизором ненадолго.
Работал ли Ивицер с Мерлином? Разумеется. Когда Ивицер, а следом и многие другие стали волшебниками, им пришлось оставить прежние разногласия — речь зашла о самом существовании листа. Мне непонятны причины, по которым Страж листа позволил Мерлину открыть дорогу чудотворству — ты же не думаешь, что это могло произойти просто так? Недостаточно просто нарисовать картину, чтобы она стала шедевром — нужно, чтобы картина была оценена; чтобы ключ открыл дверь, у неё должен быть замок, а не запор. Но дозволение было получено, и волшебство было создано, проведено, точно Система проводит Поток в интересные ей удалённые вселенные — проведено из-за грани будущего и прошлого, замыкая петли душ.
И когда это свершилось, многие иномаги ощутили новую силу, дарованную через саму Реку Времён, почувствовали её беспредельность и осознали её опасность. Тогда Мерлин собрал их всех, от Ивицера и до самого плохонького волшебничка — когда-то их было мало, лишь сотнями иномаги исчислялись на лист. Они сотворили то, что сейчас могут назвать ритуалистикой, колдовством жеста, слова, образа и вещи, магической системой, притворяющей врата Чудес настолько, чтобы волшебники стали не просто слабее, но ограниченней и приземлённее. А Эжак Су, вечный Хранитель Библиотеки Судеб, скрепил новые пределы, подобно тому как пропустил магию Страж. О своём деянии в бесконечной наивности Мерлин объявил на весь лист, и маги, не бывшие иномагами, воспылали ненавистью к иномагам, не различая тех, кто участвовал в ограничении, от тех, кто был против или не знал. Именно из этих давних времён идёт уже угасшая вражда магов и иномагов и традиция одних скрываться от других.
Ты доволен этим рассказом? Не беспокойся, Грэм, я ускорил твоё субъективное время достаточно, чтобы ты мог получить все ответы».
«Спасибо, — искренне ответил ты, обратив внимание, что всё вокруг действительно двигается крайне медленно. Интересно, а Арадия может так же? Она ведь Дева Времени? — Ты всё это видел?»
«Мало что может быть сокрыто от взора того, кто заперт на границе Моря Имён. Информация струится сквозь мою темницу бесконечным потоком, а всё, что мне оставалось — это созерцать, фильтруя интересующие события. Ты готов выслушать ответ на следующий вопрос?»
«Да».
«Старшая Палочка и Дары Смерти. Не всем людям нравятся границы, Грэм Фергюссон, даже если они возведены ради их же безопасности. Границы, возведённые иномагами — пределы волшебства. Границы, возведённые Тем-Кто-Превыше — границы смерти. Границы неизбежности — течение Реки Времён. Эти границы волновали людей с тех пор, как они осознали их существование. Можно ли снять ограничения с волшебства? Можно ли вернуться из-за грани или вернуть кого-то близкого и любимого? Можно ли скрыться от самой смерти и жить вечно? Ты знаешь историю о трёх братьях Певерелл. Тебе ведом и исторический анализ этой легенды, и то, что предполагаемый путь Старшей Палочки был даже прослежен... до определённого момента.
Это первый из артефактов, созданных гением братьев Певерелл при участии Разделяющей Пределы, Последней Госпожи, той, кого неверно называют Смертью. Неверно называют, потому что это лишь одна из граней её силы, Силы самой Грани, Силы Границ и Пределов, Законов и Запретов, одним ликом которой является благая Маат, а другим — Мрачный Жнец. Она — та, кто не существует на самом деле, но может быть воплощена и может воплощаться сама, хотя и это описание неточно... Первый из артефактов — Старшая Палочка, рассекающая Предел Волшебства. И первый из братьев Певерелл — властный Антиох, слишком поздно осознавший, как опасна эта палочка и как много могущества она дарует. Она не принесла ему ни власти, ни подлинных побед, лишь разочарования, предательства и удары в спину. К счастью, он успел наложить на Палочку проклятие, не позволяющее ей творить... слишком многое. К сожалению для смертных, это проклятие однажды пало.
Второй Дар, рассекающий Пределы Смерти — это Воскрешающий Камень. Он не позволяет не умирать самому, но помогает отменить чужие смерти, обратить течение самой Реки... Он похож на твою силу, Грэм Фергюссон. Внутри одного мира это незаметно, но в масштабах листа применение Камня подобно глубокой ране, от которой остаётся уродливый, болючий шрам. Второй из братьев, Кадмус Певерелл, обнаружил всю чудовищность своего творения очень быстро, ещё до полноценного применения — и заклял Камень своей кровью и душой, ограничил его лишь одним аспектом воскрешения. С той поры Камень мог вернуть лишь память, тело или тень души, но никак не душу, не сущность, не человека целиком. Как и проклятие Антиоха, это волшебство развеялось со временем, ныне Камень ничем не ограничен.
Последний Дар также рассекает Пределы, и он единственный, что делает это постоянно, вне зависимости от желания владельца. Это Мантия-невидимка, единственная в своём роде, способна скрыть от самой Смерти. В отличие от своих братьев, Игнотус Певерелл мудро скрыл подлинную сущность Мантии, сообщив, что она якобы защищает от насильственной смерти и позволяет своему обладателю дожить до самой старости и умереть естественным образом. Конечно, это ложь. Мантия-невидимка скрывает от Смерти — но не в том смысле, который вкладывают в Смерть обычно, а в том, который вложил в неё я. Антиох жаждал настоящей власти над магией, Кадмус хотел обратить саму смертность, величайшую трагедию человечества — но Игнотус пошёл ещё дальше. Он не желал останавливаться на одном Пределе и на одной проблеме. Он желал одолеть их все».
«У него получилось?..» — с дрожью в мысленном голосе спросил ты, когда пауза стала невыносимой.
«То мне неизвестно, — ответствовал Инфуцор. — Видишь ли, основные свойства Мантии-невидимки — в сокрытии, но не от смерти, а от Закона. Игнотус Певерелл мог нарушать Принцип Равновесия, мог нарушать любые из Границ и Пределов — если бы сумел, разумеется. Мантия не помогала ему в этом, но уберегала от последствий. Никто из охраняющих Равновесие или Пределы не мог его найти, никакая из сущностей высокого ранга в принципе не могла его заметить — разве что из-за небрежности, по косвенным следам. Мне неведомо, что делал Игнотус Певерелл, ведомо лишь, что он умер от старости в своей постели, полностью удовлетворённый совершённым, и передал Мантию своему сыну, не раскрыв её истинных свойств и никак не заклиная. Мантия дошла до наших дней, ничем не ослабленная, ничем не приметная, и владельцам не были известны её истинные свойства».
«Значит, Палочка, Мантия и Камень...»
«Не просто в этом сеансе, а по левую руку от тебя. Мантия — в кармане мантии Гарри Поттера, Камень висит на цепочке у него на шее, а Палочку он держит в руке прямо сейчас. Он знает о мощи Палочки, хотя и не догадывается об истинных её масштабах, он никогда не пользовался Камнем, преодолел этот соблазн, подозревая, что есть некий подвох, что он совершит нечто необратимое, если попробует. О настоящих свойствах Мантии он не подозревал никогда».
«А если?..»
«Ты хочешь посоветоваться со мной? — рассмеялся Фес-Ис. — Твой выбор не ограничен. Ты можешь сообщить всё, что я сказал, Гарри Поттеру, ты можешь солгать, что это сведенья из редкой книги или что Хранящая лично сообщила их тебе. Ты можешь использовать возможности этих артефактов втёмную. Ты можешь проигнорировать эту информацию. Ты можешь посоветоваться с кем-то другим. А теперь, когда наш исторический экскурс подошёл к концу, я возвращаю тебя в реальность».
